Подарок для герцога. Вернуть отправителю!

Глава 9

Разбудил меня яркий луч. Он беспардонно, нахраписто вторгся в личное пространство и защекотал нос. И как пролез в щелочку между штор, негодник?

Но куда сильнее удивила рука. Мужская, покрытая венами и тонкими белыми шрамами, смотревшимися на загорелой коже, точно диковинная татуировка.

Рука была перекинута через мое плечо, как удочка. И все пять герцогских пальцев расслабленно висели ровно перед носом. Через них лучик тоже умудрился проскочить, отбившись от массивного серебряного перстня с овальным камнем-печатью. На мне был такой же, только круглый и поменьше.

Позвонки окатывало размеренными теплыми выдохами. Габ спал, уткнувшись горячим лбом в мой затылок… и всем собой во всю меня.

Я замерла перепуганным мышонком. Боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть грезу. Даже дышать перестала, но быстро поняла, что долго так не протяну.

В дверь тихонько поскреблись и что-то неслышно спросили. Я плотнее сомкнула губы и проглотила выдох. Это точно не ректор: он вламывается так, что щепки летят и комоды падают.

Не дождавшись ответа, гость нажал на ручку и осторожно толкнул дверь. Заглянул в образовавшуюся щелку и тут же с писклявым «Ой!» отпрянул.

С моей позиции вторженца было не разглядеть, но, конечно, это была Гала. Больше некому.

Что она подумала? Расстались мы на печальной ноте: я шла в закрытую ложу с домогавшимся меня, спятившим ректором.

А утром принцессе открылась картина. Распотрошенный корсаж, оборванные ленты, выдранные из волос заколки…

Ох, пресвятые!

Не решила же она, что я изменила ее брату с тэром Вольганом? «Клин от клина от клина» – это уже как-то слишком.

Вряд ли она могла предположить герцога в моей постели. Даже я его тут предположить не могла!

И тем не менее… Загребущая лапа, украшенная грайнитом и брачной красной вязью с серебряным контуром, точно принадлежала супругу.

Выбравшись из-под завалов каменных мышц, я накинула на плечи халат и быстро вышла к принцессе. Спасать ее нервную систему лучше, пока горячая.

– Ализ? Ох, Судьбоносица, что он с тобой…

Встревоженная, Гала стояла у окна перед оборванной шторой и, видимо, винила себя во всех тяжких. Снадобье-то паленое она мне всучила.

– Неужели эффект от зелья симпатии оказался таким стойким и… безумным? – всхлипывала она, поднимая и тут же обреченно опуская руки. – Как ты себя чувствуешь? Тебе плохо? Больно?

– Мне хорошо, – прошептала я, осторожно ощупывая припухшие губы и приглаживая разлохмаченную копну.

– Тэр Вольган там еще? Я видела мужскую ногу и чьи-то брюки на полу… Ох, богини, он и себя заживо съест, и нас со свету сживет за такой кошмарный эксперимент! – ее губы жалобно дрожали всякий раз, когда взгляд падал на мое помятое лицо. – Но что мы… А ты? А Габ?

– А что Габ? – озадаченно уточнили сзади, и мы резко обернулись на звук.

Герцог нашел на полу брюки и сейчас вдумчиво занимался шнуровкой.

– Га-а-аб? – задохнулась Галлея и прижала руки к груди.

– Не так… Надо «Габи-габи-габи-би-би»… – сипло подсказала я, налила полный стакан воды и залпом выпила.

Я была обезвожена, измотана, осчастливлена трижды… И чувствовала себя, несмотря на все это, чудесно. Будто по венам не кровь текла, а пенный, щекотный нектар.

– Налейте мне тоже, моя герцогиня, – взмолился герцог и просительно поглядел на графин. Пришлось сжалиться.

– Что ты тут делаешь, брат? – ошарашенно тарахтела Галлея. – Ты что… Ты всю ночь тут спал?!

– А должен был спать кто-то другой? В постели моей жены?

– Ниспосланной богами, – добавила я и передала мужу стакан.

– Ниспосланной, – ворчливо согласился герцог и жадно отхлебнул. – Впервые хорошо выспался со времен… со времен… Примерно с даты брачной церемонии. Или около того. Зелье симпатии, значит?

– Мы случайно, – прошептала я, украдкой поглядывая на небритого, лохматого мужа. Какого-то неправдоподобно уютного и домашнего. – Шимани задал Галлее эксперимент, и я разбила склянку, когда несла в лабораторию.

– Об Влада? – догадался Габ и поискал глазами рубашку.

Но на полу гостиной валялся только мой разгрызенный и обслюнявленный корсаж: грумль обнаружил его раньше Галлеи.

– Об тэра Вольгана, да. Сп-поткнулась, – соврала виновато. – Пришлось увести его из академии, чтобы он не кричал на все спальное крыло о моих глазах, напоминающих водопады Саци. А где это Саци? Рядом с Сандером?

– Чуть дальше… по Вееру… – туманно объяснила Гала.

– Полагаю, после завтрака ректор захочет меня убить. Если желаете овдоветь, можете воспользоваться ситуацией, – я нервно улыбнулась мужу.

– После такой ночи? После всех ваших неудачных попыток меня придушить? – нахмурился Габ. – Сделаю все возможное, чтобы продлить ваше существование. Сразу, как найду демонову рубашку… А потом вы со мной позавтракаете. Где-нибудь в Пьяни, подальше от толпы галдящих учениц.

– Меня, как я поняла, не приглашают, – насмешливо хмыкнула Галлея и побрела возвращать хельмов на подоконник.

– Уверен, ты найдешь, чем себя занять, сестренка, – отбил Габ и окинул взглядом «поле боя». Все, от оборванной шторы и погрызенного корсажа до разгромленного загона Грю и хлипкой ленточки на двери. – У вас тут такой бардак, юные тэйры…

***

Зимнее утро в Пьяни было на диво приятным. Подмороженный снег похрустывал под сапожками, слепящие солнечные лучи лезли под ресницы – аж глаза слезились. Мне даже пение птиц чудилось, только откуда им взяться в сезон Триксет?

Снаружи тело грела пурпурная мантия. Внутри расползалось другое тепло, которое за саты и золотые не купишь.

Мы вышли из академии сразу, как харпемейстер доставил Габу из театра забытое пальто. Поправив ворот и проверив карманы, герцог повел меня вниз по склону. Придерживал под локоть на скользкой тропе, поглядывал на мои щеки лукаво…

Я ему тоже улыбалась – изредка, чтобы слишком не привыкал. Мы еще не определились на предмет талончиков и кругосветок.

Устроились в том дорогущем кафе с летающими подносами и пыхтящими хельмами. Сели у окна напротив друг друга. Улыбнулись, помолчали. Странно. Мне и хотелось завести разговор, и нет… Зачем портить такое приятное утро?

Заведение в ранний час пустовало, подносы летали сонно, как зимние мухи. Габ взял себе сытный генеральский завтрак и чашку убийственного грома. Для меня заказал полезных сладостей: взбитый творожный мусс, пряное печенье в сахарной обсыпке и нарезку фруктов под нежным тиссовым кремом.

Устав буравить меня обжигающими грайнитами, Габ фыркнул и пересел на мой диван. Ущемил по полной программе юбку и оттеснил до самого подоконника!

– Не убегай, – велел он строго.

А мне казалось, ему понравилось ловить…

Ломая рубежи, Габ ухватился за складки ткани на бедре и подтянул меня к своему боку, окунув в фирменный терпко-летний аромат. Нагнулся к лицу, коснулся губами уголка рта. И опять, и еще разок… Мучительно нежно, без фирменного генеральского напора. Стирая сахарную пудру буквально по песчинке.

– Ммм… Какие тут, оказывается, вкусные десерты.

– Не боитесь, что нас увидят? – улыбнулась, вовсе не протестуя.

Я и тиссовым кремом могу измазаться. Была в десертных поцелуях в общественном месте особая пикантность.

– Целующегося с женой? Средь бела дня, на глазах у всего Сатара? – нахмурился Габ. – Какой конфуз… Но я не привык сбегать с поля боя. Пускай смотрят.

– С поля… вы как раз сбежали… – напомнила ему, прорываясь сквозь пьяный туман поцелуя. – Оставили меня среди снегов… с помятыми юбками… и ущемленным достоинством…

– Вчера вы мне отомстили. И помяли, и ущемили… Как-нибудь повторите, мне понравилось, – предложил Кворг, и я с силой стукнула его кулаком по мундиру.

Герцогу повезло, что Гала утащила стилет для писем в свою норку. Иначе плакали бы генеральские достоинства. Все-таки приглядывает за ним Вергана одним глазком.

– Я объясню, Ализа, почему сбежал. В другой раз. Не хочется портить сладкое утро, – помрачнел Габ и, перегнувшись через стол, достал из пальто конверт.

– Что это? – покосилась на бумагу.

– Открой.

Чувствовать его руку, перекинутую через мое плечо, было приятно. Жест небрежный, ленивый… и в то же время опекающий и уютный.

– Я хотел отдать тебе это вчера, но… ситуация резко изменилась, – пояснил Габриэл, пока я возилась с конвертом. – Кстати, с Владом я вопрос решил. Сказал, что если «тэйру Барнс» кто и убьет, то законный муж.

– Ниспосланный богами, – добавила я и нетерпеливо разорвала упаковку.

И все-таки, что это?

Я таких бланков в Сатаре еще не встречала. Сложенный в четыре раза, он был размером с ладонь. От листа тянуло дорогим мужским парфюмом: видно, во внутреннем кармане пальто нахватался.

Изумрудные штампы, золотые вензеля… А в центре гербовой бумаги – витиеватая строка:

«Ализа Грейн, герцогиня Грейнская, хозяйка Сандер-Холла, покровительница Сандерских земель, благословленная богинями супруга Габриэла, герцога Грейнского, генерала Сатарской Армии, второго сына Габриэльи и…»

Я только до середины дошла, а уже выдохлась!

– Что это, Габ?

– Твои документы. Не знаю и не хочу знать, где прежние бумаги. Утеряны или сожжены, – черная бровь выгнулась в издевательском намеке. – Но теперь ты Ализа Грейн, и это твой…

– Паспорт? – я обалдело захлопала ресницами.

– К-кто? – Габ захлебнулся громом.

– В смысле… посеяла я документы… где-то в портальной зоне… темных земель… – пробубнила неразборчиво, заедая свою неумелую ложь тиссовым кремом.

– Это твой именной растр. Ценная бумага, дающая привилегии и защиту, – пояснил Габ, хмурясь над ароматной чашкой. – Пусть она всегда будет при тебе. Спрячь в надежное место, но так, чтобы быстро смогла достать. Не оставляй в академии. Растр может пригодиться, если вдруг… Если я где-то застряну.

– Ты снова на рубежи? – вскинула лицо. – Надолго?

Он только приехал, я скучала!

Потом ревновала… Мечтала придушить… Целовала после… Столько всего за какие-то сутки. Одних мне мало.

Ох, я на этих американских горках вконец измотаюсь!

По Теме я почти не тосковала, когда он уезжал в «деловые командировки». Не ждала сообщений в мессенджере, не изводила себя до трясучки. Читала, конечно, отвечала быстро… и спокойно шла заниматься делами.

А к кворгу я будто венами примоталась, вжилась в него кожей за пару совместных ночей. Его отсутствие в Пьяни ощущалось болезненно. С каких-то чертовых пор!

– У меня странное предчувствие, Ализ… – поморщился Габ.

– Хорошее? – предположила без особой надежды.

– Странное, – задумчиво повторил он. – Будто война вот-вот закончится, в Сатар вернутся мир и благополучие… Остался последний рывок. Но кому-то придется заплатить за Вандарф без тумана. Ты поняла насчет именного растра?

– Носить, прятать, не терять, – отскочило от моих зубов.

Я пригляделась к желтому листу. После информации о титулах, землях и родственных связах шло описание внешности владелицы растра. Перечислялись все признаки, которые могут считаться уникальными… Даже родинка в неловком месте! Габ неплохо жену в экипаже разглядел.

Цвет глаз, волос, размер стопы, примерный рост…

«Особые приметы: алая метка Верганы на правой ладони».

Куда ж без нее?

«Магический статус: проходит обучение в Сатарской академии. Семейный статус… (тут снова долго и витиевато про среднее винторогое величество). Известные родственники… (тут прочерк)».

– Осталась формальность, – Габ ухватил меня за запястье и поймал ртом безымянный палец. Смочил губами и приложил к листу. – Слепок ауры уникален, его нельзя подделать. Подожди… я завизирую…

Он дыхнул на перстень, и над овальным грайнитом занялось зеленое марево. Габриэл вдавил кольцо в мой невидимый отпечаток, и тот сразу же проявился золотой кляксой.

Оу… Фотографий у них в документах не размещают, зато придумали био-паспорта с капелькой чужого ДНК. Все, теперь я официально не Лизавета Кутейкина, а Ализа Грейн, законная гражданка Сатара, привязанная к миру самым надежным образом.

– И кому мне его показывать, этот растр? – уточнила я, обмахиваясь бумажкой без особого трепета.

На самку кворга хоть корону надень, хоть табличку навесь с надписью «герцогиня», аристократкой она от этого не станет.

– С ним тебя пропустят во дворец, в кабинет Владыки, в Грейнхолл, в Сандер… Не кривись, – потребовал Габ хрипло и ухватил за подбородок. – Сандер-Холл – глушь, но там спокойно и далеко от рогатых. В момент опасности ты можешь потребовать личную эвакуацию, сопровождение, экипаж, свежую харпию, портальный камень… и никто не посмеет отказать. Ты Грейн. Поняла?

– Ва-а-ажная бумага, – с пониманием протянула я и осторожно сложила документ в четыре раза, стараясь не замять уголки.

– И прекращай улыбаться, Ализа. Это не шутки, – прорычал Габриэл, хмурясь каждой морщинкой. – Увидишь туман, почувствуешь запах гари – ищи ближайшую стражу и требуй, чтобы они сопровождали тебя до безопасной зоны.

– С чего бы тебя волновала моя судьба?

Я опять невольно улыбнулась в чашку травяного настоя. В прозрачной пиале плавали ярко-желтые цветы и норовили быть съеденными с каждым глотком.

– Ты мать моих будущих наследников, не забыла?

Я захлебнулась, закашлялась и сплюнула жеванный цветок в креманку. Это тоже входит в абонемент?!

Вчера ночью я совсем не подумала о возможном потомстве. Привыкла оставлять этот вопрос на партнера… Ворошилов был до маньячества аккуратен. О наследниках даже не заикался.

Боги, боги… Я была уверена, что в Сатаре есть на этот счет какая-то магическая формула или, там, зелье. Габ с его плотным графиком свиданий наверняка в курсе, так?

Ох, Сато-Судьбоносица, скажи, что так!

– Забыла, – сообщила ему искренне, беспокойно ерзая на диване. – Ты недавно рассчитывал овдоветь, и я не готова к столь резким переменам…

– Ночью выглядело иначе.

Выглядело, еще как выглядело… Потому что ночью я спятила от желания и сладости встречи, а утром протрезвела. Вот ровно минуту назад.

Ну какие нам сейчас дети? Габ на Рубежах, у меня учеба, с кисунями вопрос до сих пор открыт…

Нет, возраст у меня как раз детородный, да и домой я вряд ли вернусь – с такими-то рисунками на ладони. И сам процесс, надо признать, подкупает. Генерал мужчина целеустремленный, щедрый, выносливый…

– А ты не можешь новую жену завести, если меня кто-нибудь сожрет на пути в Сандер? Или придушит? – предложила навскидку, заражаясь паникой все сильнее.

– Будешь много болтать, этим кем-нибудь стану я, – пробурчал Габ.

– Сожрешь? В лесу? – ужаснулась почти натурально.

Он промолчал. Только посмотрел на мою шею до искр сосредоточенно.

– Га-а-аб?

– Тсс… Я борюсь с желанием придушить тебя прямо сейчас.

– Ммм… Тогда ладно. Борись, – согласно кивнула я и вернулась к творожному муссу. Надо срочно заесть стресс. – А у Эмильены есть такая бумага?

Отец из Габа вышел бы хороший… Я лично видела, как он возится с малышкой, когда находит время. Она скачет по нему, как неугомонная обезьянка, улыбаясь до ямочек и сверкая фамильными грайнитами, а ему хоть бы что. Привычно, приятно.

– У нее есть другая. Расписка о том, что девочку опекает корона, – помолчав с минуту, ответил Габриэл. – В случае чего об Эмильене позаботятся мои люди и достойно защитят.

– А где сейчас твоя дочь?

– Сейчас снова в Пьяни, на старом месте, – без уверток выдохнул Габ, легко примиряясь с мыслью, что я в курсе его случайного отцовства. – В этот раз не успеваю ее навестить, в следующий… можем съездить вместе.

– И Галлею возьмем, – покивала я охотно. – Должна же она хоть со второй попытки познакомиться с племянницей?