Побег в прошлое

Глава 54. Посольство.

Мещерский король Ярослав Первый, четырнадцатилетний юноша, с властной снисходительной усмешкой, указал болгарским послам на их место. Тем полагалось стоять в присутствии монарха.

Причиной визита послов послужил поход Субэдэя на реку Яик (Урал) с тридцатитысячным войском. Отряды болгар впервые столкнулись с монголами. Монголы легко разгромили врага.

За шесть лет своего правления Ярослав увеличил свое королевство впятеро, в основном за счет степных земель на юго-востоке, в междуречье Дона и Волги.

Политические интересы Мещерского королевства и Волжской Болгарии, в части борьбы с монголами, совпадали полностью. Но с просьбой о совместной защите обратились болгары, поэтому Ярослав пытался получить максимальные выгоды. В частности, болгары предлагали вернуть в состав Русской Империи Нижний Новгород. Город был отдан Волжской Болгарии шесть лет назад владимирским князем. Ярослав был согласен включить его в состав своего королевства. Но..

Оба советника Ярослава были против этих планов. Вчера они обсуждали договор с Волжской Болгарией.

– Субэдэй готовит плацдарм для нашествия на Волжскую Болгарию. Монгольское

войско потеснило саксин и половцев, сбило булгарские «сторожи» на Яике. Юго-западная часть Башкирии захвачена. Монголы угрожают в первую очередь болгарам. Вариант крупномасштабной войны с монголами в ближайшие пять-семь лет император не рассматривает. Мы сможем использовать только свои три тысячи, королевский полк. Три имперских дивизии на восточной границе приказ о передислокации в Волжскую

Болгарию не выполнят. Наверняка у генералов есть соответствующие приказы на этот случай, – начал обрисовывать обстановку совсем нестарый советник Макар. Его назначил еще Коробов. При этом Счастливчик не хотел отдавать перспективного

комбата на небоевую работу. Втайне, Макар надеялся командовать армией Мещерского королевства, но пришлось быть нянькой у Ярослава.

– В ближайшие три года Волжская Болгария падет. Нам нужно будет потратить огромные средства на укрепление Нижнего Новгорода, который защищает путь во Владимирское княжество. Неурожай этого года потребовал больших закупок зерна, в том числе и у болгар, – второй советник Ждан, был прагматичен. Молодой рязанец, неполных тридцати лет, всегда жестко отстаивал интересы Рязани и Мурома.

– Нижний Новгород удачно расположен. Лакомый кусок, – Ярославу хотелось потереть руки от удовольствия.

– Мы можем отправить в Волжскую Болгарию свой полк, но послы не согласятся с таким неравноценным договором. Можно потребовать оплату золотом, вернем то, что отдали за зерно, – предложил Ждан.

– Монголы пойдут, как обычно, в разведку. У Субэдэя всего тридцать тысяч воинов, болгары с нашей помощью отобьются. Через три-четыре года в ход пойдет настоящая армия, полторы-три сотни тысяч воинов. Неприступные болгарские крепости падут в одночасье. Советую наняться на три года. Заработаем золото, ослабим монголов, войска получат хороший опыт. Под такой договор имперские комдивы выделят нам в помощь пять-семь тысяч. Им настоящий опыт тоже нужен, – Макар надеялся, что ему предложат возглавить русский экспедиционный корпус.

– Такая армия, да на три года! Это с большим запасом перекрывает ценность Нижнего Новгорода, – вернулся к предложению болгар Ярослав.

– А золото на оплату имперских войск достанем из Мещерской казны? Она пуста, – Ждан был явно недоволен.

Спорили долго. Ярослав был вынужден уступить, Никита ограничил его власть. Договор должен был утвержден в королевской думе. Председателем думы был Ждан, его заместителем Макар. Ярослав уступил, но, в пику Макару, выторговал себе право возглавить в первые полгода русский экспедиционный корпус.

Болгарский посол зачитал уже известное Ярославу предложение. Затем выслушал официальную версию русского предложения. Ждан уже беседовал с послом неофициально, русские условия посла не удивили. Русская жадность до золота,

серебра, меди и железа уже вошла в Волжской Болгарии в поговорку. Посол вспомнил недавно рассказанную ему сказку про двух русских. Как те нашли одновременно медную монетку. Потянули каждый к себе. Так была изобретена проволока. Купцы, а не воины. Войска у них на удивление хороши. Но воевать за славу, ни король Ярослав, ни император Никита не будут. Предстоял долгий купеческий торг об условиях найма русских. Выторговать себе достойные условия посол не надеялся. Начальные условия были разорительны.

Мода на утренние пробежки и обливания колодезной водой пошла от Никиты.

Император бегал каждый день, даже в дождь. В кремле нашлось место для небольшого стадиона, где Никита терял целый час своего драгоценного времени. Часто с ним бегала его третья жена, Марфа. Когда та отлынивала от пробежки, любой записавшийся на прием мог ускорить свою встречу с императором, если готов был обсуждать вопрос во время бега. Задыхаться, глотая слова, было неприлично, многие поневоле занялись бегом на постоянной основе. А тут ещё Счастливчик ввел

ежемесячные соревнования. Для каждого звания отдельно, но с одинаковым итогом. С занявшего последнее место брали штраф.

Ярослав неплохо освоил все четыре дисциплины: бег, метание копья, стрельба из лука и арбалета. Соревноваться с воинами везде, кроме бега, не хватало сил. Но

бег доставлял Ярославу настоящее удовольствие. Иногда, увлеченный своими мыслями, он бегал гораздо больше часа. Его нынешняя фаворитка, Ольга, продержалась в

своей должности больше месяца, во многом по причине незаурядного ума и «любви» к бегу. Ждану казалось, что она умеет читать мысли Ярослава. Ведьма она, или нет,

неизвестно, но на политическом олимпе Рязани появился фактор влияния на Ярослава.

Сегодня Ярослав перевыполнил норму. Ольга давно закончила свой бег и даже перестала делать упражнения на гибкость. В модном, пятнистом, мужском костюме она выглядела очаровательно, не смотря на его мешковатость. Раскраснелась на морозце.

Ждан терпеливо ожидал конца пробежки Ярослава, мешать было нельзя. Ольга подошла ленивой походкой, специально демонстрируя Ждану девичью грацию. Тот не мог понять нынешней моды на мешковатый костюм «муромец», названный в честь Олега. Швейные мастерские Киева выпускали огромное количество, пользующейся в Европе

спросом, одежды. На взгляд Ждана, красивой и практичной, но молодежь одевалась в форму армейского спецназа. Макар пытался добиться закона, запрещающего ношение одежды, похожей на армейскую форму, но дума его не поддержала.

Ольга игнорировала невнимание Ждана, вела себя с ним, как с лучшим другом. Молодая хищница, всего на год старше Ярослава, казалась Ждану опытным и опасным врагом. Бывшая княжна из небольшой северной крепости, бедная, но родовитая, гордилась своим происхождением от самого Рюрика. Что не помешало ей выйти замуж за старика, герцога Муромского. Бездетный, неимоверно богатый «родственник» Олега-Муромца, устраивал всех. Жену он себе выбрал с единственной целью, невероятно привлекательная Ольга давала хорошие шансы в борьбе за влияние на Ярослава. Опытный купец, а ныне герцог, уже выигрывал схватку за большую часть государственных закупок на следующий год.

– Ты почему не бегаешь, дядя Ждан? – заботливо спросила Ольга.

– Ногу на охоте подвернул, – придумал достойную ложь советник.

– Можно мне к вам в гости сегодня зайти? – Ольга подружилась со старшей дочерью

Ждана. Та была на два года моложе и смотрела Ольге в рот. Ждан был категорически против их дружбы, теперь, даже дома с женой не посоветуешься.

– Мы будем рады тебя видеть, – привычно улыбнулся советник.

– Я хочу сопровождать Ярослава в походе.

– Он против?

– Да. Но, надеюсь, и дядя Макар, и дядя Ждан помогут мне уговорить Ярослава.

Советник долго ждал продолжения, Ольга его ответа. Толстая, сытая, ручная парковая белка спрыгнула с ветки на плечо Ждану. Тот, от неожиданности, вскрикнул. Ольга засмеялась звонким колокольчиком. Глядя на неё, никто не смог бы разглядеть в милой девочке, доверчивой и непосредственной, жестокую и расчетливую взрослую женщину. Пробегавший мимо Ярослав остановился.

– Я немного задумался, – извинился он перед Ольгой.

Даже так? Ярослав извиняется? Ждан решил поговорить с Макаром об Ольге. Не все походы безопасны для женщин.

Ольга, единственная дочь честолюбивого удельного князя, всю жизнь воспитывалась в атмосфере интриг. Её отец пытался всеми путями занять «достойное» место, но

век рюриковичей катился к закату. Участие отца в Северном бунте, два года назад, поставило семью в разряд изгоев и нищих. Отец, как и все нерядовые участники бунта, был казнен. Мать умерла от тоски через год. Участие датчан и шведов в бунте, придало ему статус войны, а его участников приравняло к предателям.

Смелый шаг Святослава Ольговича, выкупившего своих родственников, позволил Ольге жить в качестве приживалки у одного осторожного родственника матери в Муроме. Тот служил обычным сотником, но в столице герцогства квартировало всего две сотни. В очередной «охоте» на несчастных лосей, устроенной для короля, приняла

участие «племянница» сотника. Ярослав бросил заинтересованный взгляд на Ольгу, и машина завертелась. Герцог посватался к Ольге, а ту пришлось уговаривать. Молодые купцы вились вокруг племянницы сотника, только сватов засылать их расчетливые родители не спешили. Главным доводом в защиту сватовства герцога послужил закон для знати. Глупые русские давали знатным женщинам равные имущественные права с мужчинами. Брачные договоры уже вошли в моду, и Ольга

показала, что умеет торговаться не хуже герцога, потомственного купца. Эта черта характера невесты только обрадовала будущего мужа.

Макар не согласился с заклятым другом Жданом.

– Я уговаривать Ярослава не стану. Ольга, явно лучше последних двух фавориток. Никаких близких родственников, только двоюродный дядя в Муроме. И Ольгу, и герцога интересуют только деньги, а для казны безразлично, кто получит прибыль на поставках. Никаких должностей для недалеких карьеристов. Забыл уже, как я ездил в Киев, двух новых полковников пробивал, – насупился Макар.

– Помню-помню. Они полгода не получали жалования, сплошные штрафы. На последней

аттестации были понижены на два звания, и отправлены воевать с датскими дикарями, за море, – Ждан рассмеялся.

– Радуешься, а сколько мы сил потратили, блокируя в думе новую должность для одного из этих «полковников» в налоговом ведомстве? Забыл. Ольга требует только

деньги. В поход её брать не надо. Ярослав обойдется услугами служанки, та сохнет по нему, любит полгода спустя.

– Да и Ярослав не отсылает её прочь. Ты слышал новость, Валентин Владимирович решил посетить нас, – Ждан поскучнел.

– Настроение у него после визита в северные княжества будет испорчено надолго. И он начнет портить настроение нам. Ярослав – малосмышка, а мы двое за всё в ответе, – Макар грязно выругался. В армии считалось хорошим тоном умение виртуозно ругаться. Счастливчик научился этому у Олега и Никиты, дальше искусство грязной брани расползлось по командному составу. Некоторые

коллекционировали иноземные ругательства и обороты. На попойках часто устраивали соревнования.

– Эти два года неурожая и наплевательское отношение к голоду среди ремесленников в городах вынудят Никиту ввести прямое императорское правление на севере.

– Ты, как будто императорский указ читаешь, – засмеялся Макар.

– Почти. Пришла почта из Владимира. Валентин Владимирович собирал думу вместе с чиновниками, и пугал их карами Никиты-Добрынича.

Валентин приехал через неделю. Болгарское посольство, каким-то образом узнав о его визите, осталось. Посол желал решить вопросы поставок киевских товаров. Но первые три дня Валентин провел со сводным братом.

Братья не виделись целый год. Ярослав летом подрос на целую голову, вытянулся, стал худым и неуклюжим. Высокому Валентину он был по плечо.

– Совсем взрослый стал. Ждана уже перерос, Макара догоняешь, – одобрительно похлопал по спине брата Валентин, обнимая его. И пошутил, – эдак на следующий год советники уже не потребуются!

– Да я их хоть сегодня выгнать готов. Не дают развернуться добру молодцу, – поддержал шутку Ярослав.

Макар нахмурился, а Ждан рассмеялся.

– Меня уже сегодня можно в отставку, – Ждан немного пригнулся и стал заметно ниже Ярослава.

– И то хорошо, что есть у доброго молодца желание развернуться, и то, что

опытные советники останавливают. А в Смоленске, Пскове, Новгороде, Владимире нет

таких советников, – Валентин нахмурился. Лицо стало старым и страшным, уродливым.

– И всему у них есть объяснения. Один мудрее другого. Шесть лет назад была смута.

На следующий год – голод. Потом Северный бунт. Сейчас опять два голодных года. И Киев с Черниговым виноваты: изготавливают много дешевых и хороших товаров – всю торговлю захватили. Туров тоже виноват, тем, что вышел к морю. Вся торговля с Германией и Англией через него пошла. А подсолнечное масло, ваше, новгородские

купцы в Швецию продали, как льняное. Хлеба закупать не стали, серебро положили в сундуки, – Валентин разозлился не на шутку.

– А ко мне послы болгарские приехали, – попытался сменить тему Ярослав.

– Во Владимир привезли тело, замученного Авраамия, родом из приволжских болгар. За исповедание им христианства его сограждане, магометане, подвергли Авраамия страшным пыткам. В родном городе – Великие Болгары они отрубили ему голову. Русские купцы привезли его нетленные мощи во Владимир, в Княгинин Успенский женский монастырь. Так что они хотят, эти разбойники-болгары? – настроение у Валентина оставалось отвратительным.

– Болгары два года продают нам много зерна. В моем королевстве неурожай, но в Смоленске совсем есть нечего. Цены болгары не задирают, я в Смоленск продаю по божеским ценам. Если бы не болгарское зерно, то весь север вымер бы, – укоризненно проговорил Ярослав.

– Ты не прав. В Псков и Новгород много хлеба поставили немцы. В Смоленск из Киева и Чернигова было отправлено три каравана судов с зерном. Если бы всё

делилось честно, то голода не было. А то некоторые своих лошадей жалели, кормили зерном, а про людей не думали. В Смоленске было землетрясение. Потом началась моровая язва. Жители выкопали четыре скудельницы. В двух положили шестнадцать

тысяч умерших, в третьей семь тысяч, в четвертой шесть тысяч. Я ввел карантин на дорогах, но, сам знаешь, переносчики заразы грызуны, мало помогает, – Валентин чуть не плакал.

– Пророчество сбывается. Ничто не в силах его отменить. Великий Олег-Муромец видел будущее. Разве мы вправе противиться богам? – Ждан отнесся к ужасным

новостям философски. Собственно, в Рязани знали об эпидемии в Смоленске и голоде на северо-западе страны.

– Еще четыре голодных года. Смоленский край превратится в пустыню. Один Киев и Чернигов не в силах помочь. Рязань практически не пострадала от неурожая, – Валентин ждал помощи.

– В казне денег нет, – быстро ответил Ждан, опережая Ярослава.

– Но я знаю способ… – Макар посмотрел ожидающе на короля.

– Я этот способ добывания золота тоже знаю, – расплылся в улыбке Ярослав.

– На военную авантюру в степях император не пойдет. Пусть ваши болгары не рассчитывают на это, – Валентин сжал кулаки.

Макар и Ждан переглянулись.

– Если Чернигов нас поддержит, я за «военную авантюру», – кивнул Макару Ждан.

– Император не даст ни одной дивизии. Битва на Калке многому научила и его, и

Счастливчика. Лично у меня всего батальон. У Валеры в Киеве два полка, но его не уговорить. У Светланы, вернее, у Святослава Ольговича, финансовые затруднения. На Северский батальон, пожалуй, можно рассчитывать. Псков и Новгород. Голодовка страшная, но пока умирает не так много народа. Можно навербовать четыре-пять полков пехоты. Больше половины нужно будет вооружить, но это я беру на себя. Лошади для новгородцев за вами, – почти согласился Валентин.

– Голодающие сами заработают себе и своим семья пропитание, – обрадовался Ждан.

Остальные промолчали, но не осудили.

– Как ты думаешь, Валентин, губернаторов в Новгороде и Владимире Никита заменит?

– Макар задал неожиданный вопрос.

– Тебя то это почему интересует? Такой вопрос ожидал от Ждана.

– Петр Оследюкович во Владимире долго не усидит. Его после Северного бунта Никита губернатором посадил, чтобы народ не волновать. По площади и населению это не губерния, а готовое королевство. Если бывший воевода в болгарском походе себя проявит, будет у него небольшое графство, а сам он станет полковником, – высказал свою задумку Макар.

– Владимирская губерния может собрать до четырех полков, – важно кивнул головой Ждан.

– Воины из них, по сравнению с монголами, слабенькие, – Валентин сморщился.

– В монгольском войске большинство немонголы. Набранные среди недавно захваченных земель воины посылаются вперед, на убой. Против такого врага и

новгородцы, и владимирцы будут сражаться достойно, – Макар почти верил в то, что говорил.

– Ты пока отдохни. Баньку нашу прими. Завтра пир, чтобы болгары со своими просьбами не совались. Завтра или послезавтра должны подъехать два комдива, те, что близко квартируют. Макар их пригласил, сразу, как только стало известно о болгарском посольстве, – Ярослав довольно улыбался.

– Баня дело хорошее! От меня, наверняка, несет лошадиным потом, как будто я бомж, а не король.

– Если комдивы задержатся, устроим охоту. У меня недалеко в лесу две медвежьи берлоги, лесники с них глаз не спускают. А потом снова банька, – Ярослав усмехнулся так, что Валентин понял, будут молодые банщицы.

– Хорошо. Ждан, проводи меня, будь добр, – Валентин направился в свои покои.

– Валентин Владимирович чем-то недоволен, – Ждан сразу уловил изменение тона в разговоре.

– Коротко доложи, как Ярослав провел этот год.

– Я каждый месяц отсылаю Владимиру Александровичу отчет. Вы наверняка их читали.

– Читал. Но за год Ярослав сильно изменился, по отчетам этого не видно.

– Был мальчик, стал мужчина. Возраст такой. К военным игрушкам и страсти к деньгам добавились новые игрушки. Женщины и охота.

– Охота была и в прошлом году, – удивился Валентин.

– Кровавая охота. Страстная охота.

– На твой взгляд слишком кровавая?

– Да.

– Женщин много?

– Для его возраста, нет. Я помню себя в его годы. Спрашивал Макара, тот меня поддержал – Ярослав ведет себя скромно.

– У Макара и сейчас во всех городах королевства по подружке, а в столице десяток. Полагаюсь на твое мнение: Ярослав – скромняга. Это хорошо.

– Я пришлю десяток служанок, разобрать вещи. Чтобы можно было выбрать себе банщицу, – постарался услужить Ждан.

– Не нужно. Я сам разберу, – Валентин не любил, чтобы копались в его вещах. Вспомнил что-то. Улыбнулся, – Та толстушка, что обметала снег с моих сапог, когда я приехал, вполне сгодится в банщицы, – Валентин пристально посмотрел на советника.

– Она совсем еще девочка, – у Ждана вытянулось лицо.

– Что. Эта. Девочка. Делает во дворце? – насмешливо спросил Валентин.

– Хотела посмотреть на высоких гостей, – промямлил Ждан.

– Я узнал твою дочь. Это глупая шутка. Такую же пришлешь, но постарше лет на пять. Не утруждай себя особо, главное требование – чистоплотность.

Ждан вздохнул облегченно.

– Мы затеваем опасную игру. Шесть лет назад, по недомыслию, я погубил всю рыцарскую конницу. Этот урок я запомнил надолго. Война это не охота на зайцев, это поединок с медведем. Один на один. Плохо еще то, что действующих лиц в этой войне трое. Как поведут себя хваленые болгары, неизвестно. Все наши замыслы годны только до первого выстрела. Самый блестящий полководец, князь Удалой, проигрывал не раз. Непредсказуемый Олег срывал его планы своими неожиданными действиями. В нашем случае полководца, равного Субэдэю, у нас нет.

– Нас будет втрое больше, чем монголов, – возразил Ждан.

– Оставь свои купеческие расчеты для торговли.

Подходя к бане, Валентин услышал женскую ссору. Навстречу ему вылетела приятная молодая женщина с недовольным лицом. Пытаясь обогнуть Валентина на узкой тропинке, она поскользнулась и бухнулась в сугроб. Валентин помог ей встать, легко засмеялся. Та, сначала улыбнулась, узнала Валентина, смущенно прыснула в кулак. В предбаннике Валентина ждала дочка советника.

«Много воли Ждан дает дочке. Весь в работе, домой поздно приходит. Тлетворное влияние улицы, и вот уже его дочь ублажает новых русских в бане», – весело засмеялся Валентин. Девчонка восприняла его смех, как радость.

«Ничего страшного. Устал в дороге, обойдусь без секса. Всё что не делается, к лучшему. Надоело изображать полового гиганта.»

– Здравствуй красавица. Потрешь старику его грязную спину? – всё-таки не удержался Валентин от кокетства, напрашиваясь на комплимент.

Смелость у Ждановской дочки куда-то улетучилась, она стояла, проглотив язык. Сумасбродная, веселая затея, придуманная Ольгой, сейчас казалась глупой и стыдной. «Тятенька рассердится. Он когда в гневе, страшен. Конюха, который

осенью за гнедым не углядел, в кровь запороли. До сих пор болеет, кровью харкает»,

– девчонке стало страшно.

Всё обошлось. Черниговский король вел себя скромно. Не смотрел жадным, похотливым взглядом. Не приставал. Даже разговаривал мало.

Неужели она такая некрасивая? Ни на что не годная? Обида переполнила девушку до краев, и она заплакала.

Валентин, в предбаннике, молча, передал девушку с рук на руки Ждану. Тот посмотрел с обидой на заплаканную дочь.

В тишине всхлипывания казались громкими.

– Пойдемте, поужинаем. Втроем, – Валентин всю жизнь попадал в глупые ситуации, которые другие легко избегали. «Нужно было вытурить Ждановскую дочку взашей. Вернуть симпатичную служанку, и отработать программу до конца», – запоздало раскаялся Валентин, – «Лень было.»

В конце ужина мужчины выяснили роль Ольги в банной интриге. Ждан сидел мрачный. Валентин смеялся.

– Фаворитка у Ярослава молодчина. Интриганка. Исполнение виртуозное. Цель не совсем мне понятна. Хочет ославить твою дочь. Зачем? – удивился Валентин.

– Я не претендую на родство с королем, Ольге это известно, – Ждан тоже был удивлен.

– Достаточно неосторожного слова, или взгляда Ярослава, и Ольга убрала соперницу. Теперь ты поторопишься выдать дочку подальше от Рязани. Мне нужно было сразу твою красавицу выставить вон, – Валентин посочувствовал советнику, – у меня старший приказчик холостой. Он процент от всех сделок с оружием имеет. Нажился за три года несусветно. Чернявый, кудрявый, маленький, худенький, фигурой на Ярослава похож. Пойдешь красавица за такого?

– Кто её будет спрашивать! – цыкнул Ждан, увидев загоревшиеся глаза дочки, – разве Ярослав маленький? Сам сегодня хвалил, мол, вымахал у тебя брат.

– Ты скажешь! Ярославу четырнадцать, приказчику моему – четвертной.

– Давай еще по одной накатим! Мне еще жену бить до полусмерти, затем дочурку вожжами на конюшне учить. Тяжелый предстоит вечерок.

– По-другому никак?

– Люблю я их, значит надо заботиться, учить уму-разуму, – Ждан налил себе новую кружку.

Комдивы не заставили себя ждать, прибыли вовремя, что дало Ярославу повод посокрушаться об упущенной возможности поохотиться.

Назначение в первую и третью дивизию Первака и Третьяка, характеризовало своеобразное чувство юмора Никиты. Второй дивизии по этой причине, пока, не существовало. Зато, вместо неё, в королевстве была расквартирована двенадцатая дивизия. Ею командовал Дюжий.

Приехали только Первак и Третьяк, до двенадцатой дивизии было слишком далеко.

Ни в баню, ни пировать комдивы не пошли. Счастливчик тащил в командиры своих новгородских приятелей-ушкуйников. В результате торгашеский подход к делу преобладал и в армии.

Валентина удручал азартный торг между комдивами, Жданом, Ярославом и Макаром. Он ловил на себе недоуменные взгляды. У всех горели глаза, азартная торговля доставляла удовольствие всем. Кроме Валентина. Всем была известна его причуда, не менять своих условий. Скучный человек, неторговый.

– Валентин, почему ты представляешь интересы Новгорода и Владимира? Поручи мне набор войск на севере. Я уверен, что наберу желающих воевать за кормежку и еду для семьи. Легче будет договориться с болгарами, – Ждан был недоволен, заложенным в договор, размером оплаты.

– Я помогу Ждану. Он во Владимир, а я на родину, в Новгород поеду, – поддержал приятеля Макар.

– Поберегите силы. Завтра вам с болгарским послом тягаться, – жестко осадил советников Валентин.

Хан Шер – посол Великой Волжской Болгарии был похож на тигра и повадками и цветом. Рыжий, хитрый, огромный, неторопливый, неожиданный. Валентин каждый раз не мог сдержать улыбку, произнося Шерхан, при обращении к послу. Улыбка была доброй, необидной, но посол все-таки заинтересовался причиной.

– У англов есть сказка. Тигра в той сказке зовут Шерхан, – объяснил Валентин.

– Странно. В моём роду есть древнее предание, еще языческих времен, по которому мы произошли от тигра. Старшему сыну всегда дают имя Шер, – посол стал серьёзен и даже торжественен.

Непомерные запросы Ярослава, Первака и Третьяка болгарин урезал вдвое. Пришлось сбавить свои расценки и Валентину.

– Не стоят ни новгородцы, ни владимирцы таких денег. С монголами воевать

непросто. Погибнет их много, поэтому согласился с оплатой. Чтобы помянуть родным было на что, – откровенно признался хан Шер напоследок.

– В конце зимы начнем войну. Время на подготовку есть, – успокоил его Валентин.

– Путь до Новгорода, дорога обратно, откормить голодных воинов. На всё нужно время, – не согласился посол.

Дочка Ждана вышла замуж и уехала из Рязани. Далеко, в Великую Болгарию.

Ждан сам виноват, пригласил хана в гости, дочурка высунула свой любопытный носик, Шер залюбовался прекрасной толстушкой. И четвертая жена хана уехала на восток, рыдая от счастья, или от неизвестности.