Побег в прошлое

Глава 51. Выборы киевского князя.

Письмо из Киева Никита получил в Пинске одновременно с новостями из Галича. Отправляться воевать в Галич со своим десятитысячным войском он не решился. Оба полка половцев Никита оставил в княжестве, один в Пинске, другой в Турове. В Киев он двинулся со старым, опытным полком, оставленным год назад в княжестве Счастливчиком, при его захвате. Никита усилил этот полк тысячью ополченцев, проверенной в Пруссии.

Коробов старший отставил войска в Карачеве. Угроза со стороны владимирского

князя была реальной, хотя зима заканчивалась. Пять сотен личной охраны составили

всё его сопровождение. Но в обозе Владимир Александрович вез новую партию мощных арбалетов, доспехи и главное – сотню бомб. В Новгороде-Северском к Коробову

присоединилась Светлана. Её северский полк воевал у Счастливчика в степи, зато в городе стоял первый рыцарский полк, полноценные три сотни рыцарей. В степи он

был бесполезен, и Счастливчик отослал его на отдых. Светлана забрала его в Киев.

В Чернигове киевской княгини Любови не было. Она уехала в Киев сразу после получения известия о гибели мужа. Забрала с собой все войска, оставив в городе только стражников. Неуверенность в лояльности киевских горожан, или желание усилить свои позиции в дележке наследства Олега, а скорее и то, и другое.

Валентина в Киеве Коробов со Светланой не застали. Князь Удалой, во главе двадцати тысяч венгерских войск, наступал на Киев. Воспользовавшись возвращение

второго и третьего рыцарских полков в город, Валентин собрал оставшиеся в городе войска, и отправился воевать с князем Удалым. Люба, испугавшись приближения венгров, отдала Валентину и свои, черниговские войска.

Валентин рассчитывал одолеть князя, хотя никакого опыта боев у него не было, а Удалой имел солидное преимущество. С момента ухода войска прошло всего четыре дня, и Коробов старший послал на помощь Валентину первый рыцарский полк, усиленный арбалетчиками и бомбистами. Сам остался в городе, с ужасом ожидая уничтожения Удалым лучшей части русской армии.

Глупая уверенность Валентина в непобедимости рыцарей дорого обошлась русским.

Венгры, хорошо знакомые с преимуществами и недостатками рыцарской кавалерии, три дня избегали прямого столкновения. Они изматывали русские войска. Небольшие отряды мадьяр нападали, и тут же отступали. Уставшие лошади русской тяжелой кавалерии не были способны ни атаковать, ни отступать. На четвертый день князь Удалой бросил войска в атаку. Грозные рыцари стали беззащитны, только их оруженосцы и вспомогательные войска сохранили боеспособность. Черниговский полк стоял особняком. Три дня он не участвовал в схватках. Три свежие, отлично вооруженные, дисциплинированные тысячи черниговского полка стояли твердо. Казалось, что только этот полк перемелет все двадцать тысяч венгров. Но численное преимущество мадьяр, в конце концов, позволило Удалому прорваться в центре.

Венгерские войска прорвались к лагерю русских, захватили обоз и заблокировали путь к бегству. Отдельные отряды русских еще сражались, но армия была обречена. Еще немного, и кавалеристы начнут бросать коней и спасаться в лесу, или сдаваться в плен. Спасение пришло неожиданно. Первый рыцарский полк, подошедший

из Киева, ударил, сначала легкой кавалерией, остановив врага. Затем, меньше, чем через полчаса, три сотни рыцарей устремились в атаку. Полковник приказал не жалеть лошадей. Удар кавалерии был неудержим. Через час на поле боя не было ни одного боеспособного отряда, кроме рыцарского полка. Венгры побежали. Но преследовать их было некому. На поле боя оставалось еще много венгерских войск вперемешку с русскими.

В битве с венграми русские потеряли практически всю рыцарскую кавалерию. Рыцарей осталось много, редко кто погиб, мало кто был ранен, но лошади были или убиты, или загнаны. Тяжелая русская кавалерия превратилась в панцирную пехоту.

Князь Удалой бросил венгерские войска при первом ударе рыцарской кавалерии. Умудренный опытом полководец легко предсказал результат битвы. Его ждал Галич. Нужно было готовиться к обороне княжества.

Поздним вечером авангард небольшой туровской армии подъехал к русскому лагерю. Никита встретился с Валентином уже ночью. Послали за командным составом, а пока выпили. За чудесное спасение Валентина. За своевременное прибытие Никиты. За погибших. За Олега.

Через час полковники собрались у Валентина в шатре. Трезвый, как всегда, Никита дал им задание: через два часа после рассвета, выделить в его распоряжение все боеспособные войска. Окончательный разгром венгров и взятие Галича стало, после прибытия туровской армии, реальным делом.

– Воеводу оставим твоего, мой полковник неопытен, второй месяц, как командует, – предложил Никита.

– А я не назначал воеводу. Сам командовал, – признался Валентин.

– Зря. Особенно не следовало рисковать, воюя против Удалого. Хитер и опытен. Тогда предлагаю воеводой командира первого рыцарского полка. Он, считай, всех спас, заслужил.

– Согласен. А мы оба завтра в Киев? – обрадовался Валентин.

– Кому-то нужно ехать в Галич. Вешать Удалого. Пороть горожан-предателей, собирать с них за предательство отступные, – огорчил Валентина Никита.

– Галич можно сжечь. Ремесленников нам хватит в Киеве. У нас уже перепроизводство товаров. А в сельском хозяйстве дела медленно налаживаются. В Галиче земли хорошие, не нужны там города, – предложил Валентин.

– Ты сам города жег? Или будешь приказывать, а сам даже не посмотришь. С половцами вопрос стоял просто – разбойники. А Галич? Предатели? – ярость Никиты была чрезмерна.

– Никита, это дикари. Успокойся, – Валентин был удивлен.

– Кроме нас пятерых, все дикари? Можно не считать их полноценными людьми?

– Давай не будем ссориться. Хочешь помиловать Галич, пожалуйста. Бери на себя руководство походом на Галич.

Утром Никита набрал почти десять тысяч кавалеристов, у каждого по две заводные лошади. Никита приказал провести жесткий отбор: только свежие лошади и здоровые люди. Предстоял опаснейший поход, весна набирала обороты. Не сегодня, завтра

распутица сделает невозможным передвижения войск. Все припасы Никита забрал себе, оставив Валентину голодный минимум на дорогу до Киева.

Полк легкой кавалерии, отобранный по качеству лошадей, ушел вперед, догонять венгров.

К вечеру стало понятно, что мадьяры повернули на юг, желая миновать Галич. На галицкой дороге остались старые следы наступающей армии, и свежий след от небольшого отряда. Князь Удалой решил спрятаться в неприступной крепости. Оставив сообщение Никите, командир полка, на привале, отобрал три сотни лучших лошадей. Оставив полк на заместителя, полковник Ворон, во главе лучшей сотни, бросился по следам Удалого.

Конь у полковника был черный. Сам тоже одевался в темные цвета. Через три дня, загнав две трети лошадей, полковник настиг Удалого, и лично отрубил ему голову.

С князем вместе бежали два десятка галицких бояр с охраной. Силы были равные, но сопротивления никто не оказал. Когда полковник настиг отряд, князь оказался мертв.

Только через неделю, под стенами Галича, Ворон преподнес Никите на блюде голову врага.

Большое посольство предателей, пустивших в город венгров, принесло Никите огромный выкуп. Все хотели жить, и готовы были платить за свою жизнь.

Никита дал отдохнуть войскам всего сутки. Назначил воеводой в городе полковника Ворона, заставив жителей поволноваться. Морозы вернулись, и Никита хотел сам успеть добраться до Киева. Армия, разбитая на отряды, направлялась восстанавливать власть в галицком княжестве. В западную, волынскую часть, уже должны были нагрянуть половецкие полки из Турова.

В суете и горячке сборов Никита перестал воспринимать окружающих людей. Закрутился. Механически поздоровался с прекрасной полячкой Еленой. Не удивился её появлению.

– А у меня к тебе просьба, князь, – уцепилась за руку Никиты полячка.

– Я в Киев уезжаю. Надеюсь, там твоего мужа нет? – неприветливо остановил её усталый Никита.

– Ты угадал, князь, мой муж был в армии Удалого. Надеюсь, он в плену, в Киеве, – засмеялась Елена. И начала ластиться к Никите.

– Зима. Пот и грязь. Перед дорогой надо помыться в бане. Пошли, – обреченно подвел черту Никита.

– Баня. Давно бы так! – засмеялась Елена, демонстрируя несуществующий энтузиазм.

После бани был ужин. И только потом Никита отвел полячку к себе в спальню.

Секс в средние века оказался не таким отсталым, как до сих пор казалось Никите.

Мало того, Елене понравилась травка. И это не понравилось самому Никите, слишком уж полячка была изощренная и жадная до удовольствий. Дорога в Киев ожидалась нескучной.

Экзамен на чистоплотность Елена провалила. Во вторую ночевку Никите попалась крепость с шикарной баней, он парился в ней по пути в Галич. Никита потащил в баню полячку, та не смогла сдержать своего ужаса.

Утром в дороге, из садистских побуждений, Никита рассказал Елене о стиральной машине, работающей в Карачеве.

Из вредности, Никита посещал баню при каждом удобном случае. Мучения Елены хоть как-то развлекали его. Разнообразный и изощренный секс надоел на третий день, в полячке полностью отсутствовали чувства. Ни до, ни во время, ни после. В конце пути Никита начал жалеть ущербную Елену, не способную ни на любовь, ни на нежность, ни на обыкновенную теплоту и благодарность к партнеру.

В Киеве, среди пленных, нашелся муж Елены. Никита был более чем удивлен, он был обрадован легкому расставанию.

В начале весны в Киеве собрались все.

Лучи солнца, проникая сквозь огромное окно, дробились на множество разноцветных лучиков. Качество стекла было невысокое, размеры маленькие, поэтому окно представляло собой искусный витраж. Денег эта красота стоила огромных, но роскошь затягивала пришельцев из будущего неумолимо.

Платье из тончайшего зеленого шелка было неуместно в холодную погоду, но стоило невероятно дорого, поэтому вдова Олега, Люба красовалась, именно, в нем. Ожерелье из крупных рубинов, браслеты на каждой руке, тяжелая золотая цепь с

крупным епископским крестом, производили необычное впечатление. И хотя Валерий и Светлана были одеты не менее богато, это не так било в глаза.

Коробов старший разложил на столе десять маленьких корон и одну большую, императорскую.

– Папа, если Люба представляет интересы своего сына и дочери, то надо позвать Ждану. Её сын имеет такие же права. Да еще с таким именем, Евпатий! – Светлана посмотрела на Коробова преданными глазами.

– Олег сам имя давал, знаю. Любил он эту легенду. Касательно Любы. Доля Олега в предприятии делится по закону на пять равных частей, четверо детей и жена, – Коробов подошел к вопросу формально.

– С каких пор жена или дочь, наследуют отцу? – Счастливчик, бывший купеческий сын, а сейчас князь Переяславский, не сдержал удивления.

– Это наш давнишний закон. К остальным он пока отношения не имеет, – успокоил приятеля Никита, – тебя и меня это не касается, у нас нет доли в предприятии. Зато небольшие княжества.

– Тогда пора решить финансовые вопросы. И отпустить Любу к детям, – мило улыбнулась Светлана Коробову.

– Князья Смоленска, Минска, Новгорода и Пскова не приехали. Рязань захвачена. Если голоса разделятся, желательно иметь нечетный голос, – не согласился со Светланой Коробов.

– Надо сделать систему единообразной. А то у нас ассорти: новгородская, с разделением властей военных и гражданских; традиционная, княжеская; феодальная, с земельными наделами. Выгоды феодальной системы очевидны. Управляемость у меня

резко повысилась. Сбор налогов возрос. Лодырей не стало, – похвалилась Светлана.

– В ближайшие сотни лет это безальтернативный вариант, – поддержал Светлану Коробов.

– Согласен, – коротко согласился Валера.

Валентин кивнул головой в знак согласия.

– Мне можно подробно объяснить, – попросил Счастливчик.

– Не парься, друг. Разница одна – вся земля становится собственностью. Остальное последствия, – усмехнулся Никита.

– Я так понимаю, новгородская демократия не катит?! – обратился Никита к братьям.

Те промолчали.

– Возможна ограниченная монархия на федеральном уровне. Но в этом случае столичное княжество не принадлежит монарху, – после долгой паузы ответил за сыновей Коробов, – монарх на федеральные налоги содержит армию. Война и дипотношения, больше власти у монарха нет.

– Тогда первый император – Счастливчик, – засмеялся Никита.

– Не обязательно. У императора может быть главнокомандующий войсками. Сам император может быть несовершеннолетним. Но определиться мы должны сегодня, иначе начнутся интриги, – определил Коробов.

– Мой старший сын – главный претендент. В войсках любят Иннокентия Петровича.

– Лучше Никиты вам никого не найти. А поддержку в войсках я обеспечу, – жестким тоном сказал Счастливчик.

– Наркоман и алкоголик. Дети рождены от безродных рабынь, – выплюнула Светлана.

– Дядя Володя, если оставить мужскую компанию, то разговор пойдет спокойнее. И число будет нечетное, – засмеялся Никита.

– Ты хочешь взять на себя этот груз? Серьезно? – Коробов растерялся.

– Если бы ты сам захотел стать императором, то давно сказал. Я прав, дядя Володя? Валентин и Валера тоже не изъявили желания. Счастливчик нам нужен в армии. Только перечень прав и обязанностей пропишем подробно. Ноутбук еще работает?