По гриб жизни

Глава 75

— О, Дим, привет! Ты тоже летишь!?

— Привет, Миш! — здоровяк широко улыбается, протягивает ладонь. Рука у него вроде зажила, тьфу-тьфу-тьфу, — Да, мы тоже летим, — подбородок мужчины совершает подворот в сторону его группы. Лёгкий запах пластика, запихивается на полки ручная кладь, клацают защёлки. Чувствую себя неловко.

— Я не знал, что вас привлекли.

— Да всё, как обычно, решилось в последний момент, — разовое колебательное движение плеч вверх и вниз, — Вместе веселей!

— Мм…по простоо-рам? — тяну ударную букву “о”, будто связку на лодыжке.

— А то! — размашистый, уверенный кивок, — Но в самолёте лучше не выпивать. Даже хоо-ром!

— Песню за-пии-вай!

— А потом закусывай!

Мы с ушастым улыбались, выглядя, наверное, со стороны, как два идиота. Мы были достаточно взрослыми, чтобы не переживать из-за такой мелочи.

Нас переместили в Москву, в гостиницу “Салют”; на Гугл Мэпс солидный 4хзвёздочный отель отчаянно пытался стать ближе к метро Тропарёво, впрочем, название станции мне ни о чём не говорило. Драконов накормили ужином, отконвоировали в какой-то ангар; вооружённые мечами, щитами, копьями и арбалетами солдаты дождались появления портала, грубо оттеснили нас в угол и сами покрошили тварей. “Мы тут с вами не в бирюльки играем” — снисходительно пояснил мне капитан.

Звание самодовольного хлыща я узнал позже, от Валерия, угрюмый умел читать погоны. Недовольство недовольством, но это сейчас мы “гражданские специалисты”, а когда нас официально примут на военную службу ситуация с подчинённостью может обостриться! Что, если мы попадём по таких вот самодуров, у?

Нн-да.

Крысы закончились — вместо двух вожаков сегодня вылезло аж пять (!); нас увезли в Шереметьево, осмотрели и погрузили в самолёт.

Для въезда в Перу не требовалась виза, нужен был лишь загран, нет, путаю: Андрюхе пришлось ещё нотариально заверить разрешение родителей. Я думал было, что так вот всё просто ввиду нашей “дипломатической миссии”; оказалось же, что виза россиянам для поездки в республику вообще не нужна.

Из Москвы в Амстердам часа четыре, дозаправка и двенадцать до Лимы. Я гуглил, это ещё быстро: ещё бы, ххе, личные порталы не заставят себя ждать, откроются, блин, прямо в салоне. В Лиме вставало солнце и заканчивалась зима; мы прибыли без пятнадцати пять по Москве — вечера; в Новосибе 21–00, в Лиме девять утра. Разница с Москвой восемь, с Новосибирском выходит двенадцать часов; считать удобно, я так думаю. Порталы откроются через четыре часа, в 13–00.

— Народ, вчера ночью я проснулся от страха, — неуклюжее начало, говорить о подобном мне некомфортно, — Часа в четыре. Страх иррациональный, я не могу понять, что именно является его причиной, — на лицах драконов нет ухмылок, они серьёзны, спасибо, ребят, —

Я постоянно чувствую тревогу, она усиливается каждый раз, когда я размышляю об этой загранпоездке, —

номер Лимской гостиницы, нас четверо, бойня уже позади, и в этот раз нам не мешали работать. Вывезли за город, в заброшенное поле, подстраховали низкорослыми военными; общение велось на испанском и английском… ну как общение… переводчика нам обещали предоставить, ещё не, —

Я мог бы всё списать на расшатанную психику и больные нервы, но по версии стат-барьера у меня почти десять пунктов в интуиции, — яростно массирую большой палец, тягучая, маслянистая пауза, —

Будьте осторожнее, что ли.

Я не знаю, почему мне так сложно было решиться рассказать своей команде о преследующей меня с самой волны паранойе. Наверное, я боялся их осуждения, боялся, что они от меня отвернутся. Их мнение было для меня важным. Да… верно, их мнение для меня важно. Димке я тоже позвонил.

Друг отказывается принимать меня всерьёз: ещё бы, сколько уже раз мальчик прокричал “Волки!”. Пастухи устали хвататься за ружья, купили в аптеке “Эконом” настойку боярышника и беруши.