Пленница ледяного герцога

Глава 59. Чертоги и Бездна

Правда заключалась в том, что в Чертогах я потеряла счет дням. Могло показаться, что с тех пор как Азазель укутал меня нагую в свой плащ и забрал на главную виллу Пурпурных прошло совсем немного времени. Все те же невероятные облака парили над нашим домом. Ночь сменялась днем и обратно, а я видела сон, из которого никак не могла проснуться.

Вот мы взлетаем с Азазелем в первый раз, и он отдает мне частичку души. Наверное, даже пересказывая эту историю детям своих детей, — если нам с принцепсом настолько повезет, — я не смогу найти объяснения этому его нелогичному поступку. Вот так взять и подарить свою жизнь женщине, ничего о ней не зная. Подозревая, что она очутилась в твоем мире усилиями твоих врагов…

Человеческому разуму далеко до подобных высот. Азазель настолько же мудр, насколько безумен. Впрочем, Самуэль, этот прожженный романтик, убеждал, что в господине сыграл инстинкт самосохранения — мол, требовался некий сторонний раздражитель, чтобы вернуть герцогу жажду к жизни, уничтоженную временем и разочарованием в близких.

Древо бы настаивало, что моими руками спасало сына от окаменения. Владыка Ада был уверен, что притворял в жизнь свой план. Азазель, слава богине, и не пытался искать какие-то слова. Он смотрел на меня так, будто я не упала ему на голову, как то дословно следовало из моего имени, а спустилась в ответ на молитвы.

Отсутствие эмоций ему больше не грозило. Наоборот. Он переживал за меня каждую минуту. А после новости о моей беременности они с крысюком являли собой картину ожившей паники.

Мысли о ребенке меня, напротив, окрыляли. Девочка. Хранительница. Я передам ей все знания. Отцом станет сильнейшее воин, но ее детство и юность мы проведем только вдвоем. Придется стать главой семьи. Снова ловила напряженный взгляд Азазеля, в котором смешались тоска и счастье.

Понимала, что заглядываю вперед дальше, чем мы могли себе позволить… Все это случилось с нами настолько стремительно. Примерно недели за две, если считать в стандартах Мидиуса, я прожила целую жизнь. ***************

Итак, взявшись за руки, мы перешагнули через парапет. Принцепс не использовал порталы. Мы даже не падали — зависли на один миг и тут же очутились в другом месте. Сколько ни вертела головой, ничего необычного. Белоснежная терраса, парящая над облаками. От той, что мы только что покинули, она отличалась разве что большей площадью.

Осторожно заглянула вниз. Под нами еще одна; на ней пресветлые. Я узнала Ариэль в торжественных алых одеждах. Рядом с ней, если не ошибаюсь, два других сенатора, а вот Кассиэля не видно. Задумалась об этом ровно на секунду, а потом разглядела, что из-под сенаторской террасы открывалась еще одна.

— Подвесные Сады, — сообщил герцог, будто это все объясняло. И, видя мое непонимание, добавил. — Разумная бесконечность, чтобы нам всем не толкаться на пятачке земли. Мы могли бы сойтись в битве в одном из нейтральных миров, но это полностью уничтожило бы его и вдобавок несколько соседних. Впрочем, даже это не так важно, как ты понимаешь. Он нежно провел по моей щеке до того, как успела разразиться комментарием. — Обе стороны предпочитают иметь широкую промежуточную зону. Таким образом, исключено, что конфликт быстро перекинется к нам или к ним. Мы находимся в Чертогах, они — не выходят из Бездны, но сейчас обе стороны поведут бой за миры, населенные людьми.

Я еще раз присмотрелась к этим бесконечно умноженным балконам. Рядом не наблюдалось никакой растительности, зато внизу поблескивали круглые шарики планет, так похожие на камни в руках артефактора. Азазель щелкнул пальцами, и камни стали подниматься. Теперь они кружились на уровне глаз, но, тем не менее, достаточно далеко. Не дотронуться. Сколько же их, неужели сотни?

Такая плотная стена. Крохотный Мидиус с его двумя зелеными континентами, на две третьих занятый водой, отсюда и не найти. Мне стало страшно. Огромное количество игрушечных миров, имеющих исключительно стратегическое значение. Источники быстрой энергии. К горлу подкатил ком. Азазель нахмурился.

— Не переживай, Искорка. Ни один не будет выпит, включая твой. И демонам, чтобы вычерпали, не достанутся.

Он говорил так уверенно, но даже у него, застывшего на пороге многолетнего сна, был предел. Сердце Азазеля сегодня билось медленнее, чем вчера. И, нет, мне не показалось. Каким-то образом я стала чувствительной к происходящим в нем переменам.

Всем остальным пресветлым, включая сенаторов, нет дела до того, что случится с Мидиусом, а также с другими мирами, где живут убогие существа, не умеющие летать.

Вновь это подавляющее ощущение собственной никчемности. На что я могу повлиять? Только стоять за спиной принцепса. Не дано мне махать мечами или ударить по противнику энергетической волной на грани видимости.

Герцог сжал мою руку повыше локтя. Внизу живота кольнуло, как будто крохотная точка, наш будущий ребенок, тут же напомнил о себе. Провела пальцами по аметисту, который грела в ладонях. В обычные дни я на него едва дышала, лишь проверяла энергетические линии, а тут взяла с собой, как… как обычный амулет… Истинное сердце Азазеля, его Дома, да и всех Чертогов, в руках у человеческой женщины.

Прямо на балконе, в паре метров от нас, заколебался воздух. Возникла прозрачная преграда, а дальше — все укутывало серым. И в этом дыму появились могучие рогатые фигуры. Для Азазеля ни один из них не нуждался в представлении. Я же никого не знала. Но только на первый взгляд.

Трое приблизились к барьеру почти вплотную. Сердце больно сжалось. У того, что посередине, не было рогов, а по размерам он чуть ли не в два раза уступал обоим своим спутникам. Это ничего не значило. Сатанаэлю физическая сила ни к чему. Он лишь дергал за веревочки. Владыка Ада оделся в светло-серый бурнус и выделялся на фоне демонов как белая ворона.

— Ты вызвал нас, Азазель, и требуешь битвы. Ты разрываешь перемирие, которое длилось целую эпоху. Бездна все это время копила ресурсы. Еще никогда Пламя не было столь сильно, как сейчас. Готовься к смерти, старик. Она, как говорят, не слишком похожа на сон.

Азазель ничего не ответил. Вместо этого щелчком пальцев снял полог между ними и нами. Отсюда я слышала, как потрескивал огонь — у каждого в этой троице он горел вокруг запястий.

Кожей чувствовала на себе пылающий взгляд и знала, кому он принадлежал. Племянник Азазеля там в застенках пообещал сделать меня своей игрушкой, когда моя роль в Чертогах будет сыграна.

— Я не согласен. Нужны детали, — вдруг заявил гигант справа от Сатаниила. — Чем мы обязаны этой попыткой вторжения? Пусть ангелы назовут свои мотивы. В этой битве я представляю не только Бездну, но и Изнанку. Мир, над которым недавно взошло солнце. Нам не нужна новая война. Если же это то, чего желает сын Древа, я сожгу этот убогий мир, парящий верх тормашками.

Азазель не двигался. От него исходил непробиваемый холод. Пресветлых с их пренебрежением ко всем остальным расам так легко возненавидеть.

— Ты заслужил гибель, как и вся ваша верхушка, Астарот. Но раз сражение угрожает установившемуся равновесию меж всеми мирами в нашей магической оси, я отвечу. Доказательства вмешательства Бездны во внутренние дела Чертогов получены и отправлены всем сторонам, подписывавшим договор. Демоны использовали нейтральную зону, чтобы собирать локации наших вилл, готовить и перебрасывать обратно чернокровных. Всего вырезано более трех тысяч семей. Это двадцать шесть кланов. Двенадцать Домов исчезли и не подлежат возрождению.

Громадина по имени Астарот буравил Азазеля взглядом. Обнаженный демон, покрытый шерстью до самой шеи, застыл, сложив гигантские кожистые крылья. Я старалась не опускать глаза ниже его лица, хотя крылья, по идеи, закрывали все, что следовало.

Астарот помнил, что перворожденный не мог лгать. Излагал Азазель предельно точно, и двойная трактовка также исключалась.

— Нам не нужна месть. Эти эмоции нерациональны, — продолжал принцепс. — Не обещаю, что уничтожу Бездну. От демонов есть польза. Вы закрываете измерение от тех, кто пытается проникнуть из вне. В этот раз мы отбросим вас так далеко, как сможем. Обратно к вашим границам. Затем войдем и превратим в руины столицу. Это будет ощутимый удар для власти ангела с серыми крыльями.

Сатаниил и бровью не повел. Он получал от происходящего удовольствие. Буквально лучился. Я же изнывала от дурного предчувствия. Астарот превратился в столп, обдумывая услышанное.

Третий демон, который до этого не вмешивался, разлепил тяжелые веки. Круглые зеленые глаза с черными вертикальными зрачками в полумраке светились, как у кота. Вообще из всех троих он производил наиболее отталкивающее впечатление… Астарот — ну, в точности демон из наших легенд, Сатаниил — обычный маг, если не присматриваться, а этот походил на злобное чудовище, которого рисовали несколько человек сразу. И каждый художник норовил добавить свою деталь.

Здесь была и оскаленная пасть с капающей слюной, и вдавленный внутрь нос с порванными ноздрями, и глаза-плошки, и жуткая кожа сплошь из бугров.

— Я повелитель Вельзевул. Ты вызвал нас в декаду моего правления. Готовься, старче, порвем вас на лоскуты тонкой белой кожи. А перья пригодятся в хозяйстве.

— Плевать, как вы там играете в многовластие, — припечатал Азазель. — Главное, что принимаете вызов. Я придушу предателя, сына моего брата, собственными руками. Остальных первых герцогов добьют мои архонты.

Астарот шагнул вперед. Крылья качнулись. Вокруг его головы разливалось золотое сияние, не очень похожее на огонь.

— Принимаем. Я больше не великий герцог и не служу адскому трону. Но я чту обязательства перед Бездной. С тобой будет биться владыка Изнанки, Азазель. Вы истребляли демонов еще до того, как у нас появилась письменность и каменные дома. Уничтожать вас на вашей территории — наше право. Пресветлые не будут указывать, что нам делать. И тощие бледные ноги не ступят на пепельные земли.

Глаза Сатаниила зажглись молниями, которых он не сумел скрыть. Значит, все-таки ждал вердикта от их главной убойной силы.

Вельзевул принялся чертить перед собой какой-то вензель. Во все стороны полетели искры, запахло обгоревшими волосами. Азазель одним взмахом сотворил ярко-голубую печать. В воздухе разлился аромат дегтя. На это вроде бы простое действие муж отдал много митры сразу.

Оба символа зажужжали, двинулись друг к другу и соединились в паре метров над нашими головами. Терраса по периметру засверкала сине-алыми вспышками. Как и крутящиеся вокруг миры. Наверняка, то же самое случилось со всеми объектами под нами.

Дополнительных пояснений не требовалось. Чертоги и Бездна вступили в битву.

Азазель и Астарот не шевельнулись. Зато аметист в моих руках теперь пульсировал в такт сердцебиению главы Фиолетового дома.

— Как вовремя ты женился, Азазель, — протянул Вельзевул вместо напутствия. — На такой трофей мы не могли рассчитывать. Маленькая, белая, бархатная, пропитанная митрой…

Принцепс, казалось, не слышал его. Он медленно-медленно согнул руку в локте и удерживал ладонь у подбородка, будто на него давила вся тяжесть миров. Астарот с не меньшим трудом сделал шаг ему навстречу.

От внимательного взгляда Сатаниила уже не знала, куда деваться.

— Сладкая, потерпеть осталось недолго, — в голове раздался мягкий с грустинкой голос Анри.