Пленница ледяного герцога

Глава 37. Ссора

Разумеется, первым делом я подумала об Анри. Но раскрыть тот факт, что посторонний демон мог свободно проходить чуть ли не в самый охраняемый дом в Чертогах… к чему бы это привело? К охоте на моего старого друга. К совершенно драконовским мерам безопасности.

Впрочем, внутренний голос твердил, что я совершаю ошибку и хватит с нас незапланированных визитов. Но кто бы его слушал? Я помотала головой.

— Я не хочу отвечать на этот вопрос.

— Тебе показалось мало? Ты чуть не погибла. Я могу заставить тебя сказать правду.

— Можешь. Ты все можешь. Забрать меня себе, насильно жениться, обездвижить, сломать волю. Тогда чем ты лучше их?

Вопрос повис в воздухе. Я не собиралась говорить ничего подобного, но после того, что случилось, после этой зверской вакханалии, мои собственные демоны как будто вырвались наружу.

— Если я покажу тебе, на что похожи тела после нападения перевертышей? Как выглядят разоренные виллы. По-прежнему желаешь быть для них приманкой?

Я вспомнила, как монстры упоминали про неизвестную мне монну. Меня снова затошнило. Я выскочила из кровати и на некоторое время оставила супруга в одиночестве. Азазель все-таки умудрился пробить брешь в моем наспех восстановленном равновесии.

— Хорошо, — заявила я, когда пошатываясь вернулась в комнату. — Я предам своего друга, потому что я трусиха и слабачка. И потому, что я больше не доверяю ему, как раньше. Но дай мне обещание, что не причинишь ему вреда, если он придет снова.

Азазель, который теперь уже сидел на кровати, по-прежнему сохранял смертельно-оскорбленный вид.

— Что за бредовые условия? Что у тебя с ним было? — ни дать ни взять, мой исповедник.

— Ты ли это? Тот самый сенатор, который чувствует ложь, читает мысли и не ведает эмоций, потому что холоден и честен, как зеркало… Ты же, как и подобает пресветлому, залез в мои мысли, когда я была без сознания, и нашел все, что касалось моего единственного мужчины.

Наша ссора давно перешла границы легкой перепалки и теперь лавиной катилась дальше, подминая собой робкие ростки взаимного доверия.

— Там пусто, как в давно пересохшем колодце. На твоем фоне я не понимаю, почему наших женщин обвиняют в холодности.

— То есть, поэтому ты решил, что у меня были и другие? Я чересчур застывшая, на твой взгляд?

— Что за глупости, — прорычал он, опрокидывая меня на спину.

Больше всего я не выносила, когда он проявлял агрессию и подавлял силой.

— Мне не нравится, когда ты защищаешь неизвестное мне существо, которое попало сюда в обход моей защитной сети. По твоему индивидуальному следу. То есть оно, с одной стороны, тебе близко, а, с другой, из-за него тебя чуть не убили.

— А рассказать, что не нравится мне? Что с Самуэлем, да даже с твоей кошкой, я могу найти общий язык, а с тобой я бьюсь об стену головой!

Герцог криво улыбнулся. Улыбка получилась хищной, и с ней он еще больше напоминал Аза.

— Так тебе нужен мой язык? Так бы сразу и сказала. Эта человеческая техника ни чуть не сложная.

Он смял мои следующие возражения поцелуем. В нем не было нежности. Только утверждение своей власти, превосходства. Его рука сжимала подбородок и шею, не давая мне отвернуть лицо в сторону. Он, словно пил меня, не заботясь о том, принимаю я его или нет.

Я почти не сомневалась, что в этот же момент он черпал у меня все воспоминания, которые касались появления Анри в моей комнате. Все остальное, что относилось к периоду знакомства с демоном и подготовки моей вылазки, он собрал почти в самом начале. Я чуть не застонала от бессилия, но не собиралась давать герцогу повод думать, что я сдалась.

Неожиданно его язык перестал терзать и стал нежнее и медленнее. Он больше не вламывался — а касался, дразнил, поглаживал. Мои глаза сами собой закрылись, голова откинулась назад. Я перестала его отталкивать. Потянулась к нему, проклиная то ли свадебный ритуал, то ли другие неведомые силы. Не может быть, чтобы я желала его по своей воле.

— Ты узнал все, что намеревался? — у меня не сразу хватило дыхания это сказать. Только когда Азазель оставил в покое мой рот и переключился на шею.

Его рука по-прежнему соединялась с моей, и я тонула в вихре его эмоций, где возмущение и ревность перемешивались с желанием немедленно сделать меня своей и в то же время ни к чему не принуждать. После этих слов он перестал сжимать мою ладонь, разжал объятия и поднялся.

— Твоя ненависть отравляет все вокруг. Мне сложно любить ту, которая желает гибели моему народу.

Это прозвучало, как приговор. Я возмутилась, потому что это неправда. Правда, но не совсем.

— Я всего лишь попыталась защитить свой. Я вас боюсь и, за исключением Самуэля, никого из вас не понимаю. Все, абсолютно все, кто приходит сюда, делают все, чтобы меня уничтожить.

Мы с яростью смотрели друг на друга. Обида застила мне глаза. После того, что я пережила, он не проявил на капли сочувствия. В глубине душе рассчитывала, что просто обнимет и успокоит — ведь он умел это — а он набросился на меня с обвинениями.

— Я больше не буду пытаться тебе понравиться. Я этого не умею. Не буду притворяться тем, кем я не являюсь. Попытка создать с тобой семью была ошибкой.

Я чувствовала себя так, будто он меня ударил. Пусть так. Ни за что не покажу, как глубоко он меня задел.

— И что дальше, принцепс? Как можно избавиться от неугодной жены?

— Я отпущу тебя, как только закончу с Левиафаном. Со всеми остальными угрозами Чертоги справятся и без меня.

Он немного помолчал.

— Я посветил все три воплощения тому, чтобы моя раса процветала. Они уже не дети и смогут жить дальше без опеки перворожденных.

Вот так. Кого-то другого я заподозрила бы в том, что он лжет, но не Азазеля.

— Отпустишь меня куда? Обратно на Мидиус?

— Именно туда стремится твое сердце. Мне будет спокойнее, если я буду уверен, что ты счастлива.

Он вышел, не глядя на меня больше. Я обхватила себя руками. Вопреки всякой логике мне казалось, что меня сломали и выбросили. Как ненужный хлам. Хотя он утверждал, что это то, чего я хочу. И я, действительно, как и прежде, мечтала попасть домой. Но не ценой жизни этого невыносимого… Этого…

В комнату скользнул Аз. Виновато глянул, зевнул в своей манере и улегся на ковре в двух шагах от кровати. Вот он ни разу не возражал, когда я его гладила. Я отбросила сомнения, перебралась с постели на пол и повисла у него на шее. Тепло, безопасно и никаких тебе лишних слов.

Я так и заснула на большой кошке. Самуэль потом перенес меня обратно в кровать.