Ведьмак 23го века. Плавные прямые

Глава 17

Глава 17

О том, как герой не хочет верить, сует голову в пасть льва и готов оказать церкви великое благо.

Верить в услышанное Олегу не хотелось до зубовного скрежета. Не верить — было слишком опасно. Хоть здание ресторанчика и штурмовали снаружи, но внутри бой тоже кипел, судя по долетающим до чародея звукам, а также пулям, дырявящим стены или мимоходом выкинутым из здания телом. Тело, кстати, выкинули сквозь стену второго эта, оную стену им проломив. В общем, заварушка внутри даже и не думала прекращаться, и если вцепившиеся в глотку друг другу сторону конфликты добьются успеха, то чародей ожидал обнаружить у себя столько головной боли, что применение топора в качестве попытки лечения выглядело не таким уж и радикальным средством. Глядишь, если он устроит массовую казнь всех тех, кто сунулся на его территорию без спроса и осмелился тут настоящую войну устроить, следующая официальная делегация свои верительные грамоты будет показывать ему раньше, чем пересечет черту города, в развернутом состоянии и под звуки фанфар, дабы уж их точно заметили и опознали! Но, если серьезно, гибель людей патриарха, к которым непонятно с чего присоединились посланцы Папы Римского, могла сильно осложнить жизнь чародею. Впрочем, как и устроенный Кейто или Элен допрос с пристрастием…Не то, чтобы для полноценного боярина известная шиноби и горгоне информация чем-то грозила всерьез, если действовать станут по закону. Обладатель данного статуса был неподсуден гораздо больше, чем какой-нибудь депутат в его родном мире. Предъявить ему претензии хоть за измену родине хоть за подготовку государственного переворота могла только и исключительно Дума, чей вердикт должен был завизировать император. И высшему руководству Возрожденной Российской Империи на спасение и укрывательство каких-то там беглых рабынь или прочие мелкие грешки одного из них было плевать с высокой колокольни. Однако все-таки подобный вариант развития событий Олегу хотелось предотвратить. Как и гибель девушек, которые хоть и были готовы ко многому, но вряд ли учитывали возможность нарваться на церковную элиту разных конфессий.

— Я иду внутрь, чтобы остановить это безумие! Камилла — ты остаешься здесь! — Приказал чародей, запуская свой огненный шар высоко в небо, а после продавливаясь сквозь световой барьер и пытаясь хотя бы приблизительно просканировать стоящее перед ним здание. И, неожиданно, с первым у него получилось лучше и проще, чем со вторым. Магическая плена попыталась было перед непрошенным гостем сгуститься и не пустить его, заодно обжигая и грозя испепелить…Но чародей шестого ранга, который немного владел и этой стихией тоже, выдал во все стороны не особ структурированный, но зато мощный импульс энергии нужного спектра, чем на мгновение словно бы сбил с толку чары, одновременно их раздвигая. Напоследок сия защита его все-таки попыталась цапнуть, но способное расплавить обычную сталь воздействием броню гиперборейского егеря даже толком не нагрело. Толь вот задача по обнаружению того места, где боевые действия шли самые напряженные и ожидалось наличие не справившейся со шпионами группы захвата, а также наиболее высокопоставленных церковных чинов, оказалась не такой простой, как казалось. Во-первых, Олег в чарах подобного рода был не слишком-то хорош, поскольку всегда больше отдавал предпочтение боевым или целительским навыкам, ну может артефакторике и техномагии ещё…А во-вторых, валящая из дымовых гранат алхимическая субстанция и затмевающий все и вся ослепительный свет, которым с таким энтузиазмом орудовали церковники, старательно забивали помехами аурное зрение или заклинания, которые должны были точно на цель наводиться. — Когда прилетит Святослав, грудью встань, но не дай ему тут все порушить! Бить — только точечно! И тех, кто не наши или сам нарывается!

Поскольку бывший крестьянин вполне мог прибыть в компании с взятой подмышку Доброславой, а то и экстренно поднятым в небо драконом, то наличие кого-то, кто мог бы их атакующий порыв притормозить даже сейчас было просто жизненно необходимым. Вдобавок чародей очень сомневался что энергетический фон, накрывший собою ресторанчик и его ближайшие окрестности, будет полезен для здоровья Камиллы. Дочь суккубы сейчас реагировала на силу света или святую воду ничуть не слабее, чем это сделал бы полноценный демон…Но с учетом количества и качества сражающихся здесь церковников, а также её ауры и внешности, её шансы нарваться на убийственной силы экзорцизм, от которого нормальный человек максимум слегка почешется, были необычайно велики.

— Я не… — Перегородивший собою входную дверь обладатель сомбреро хотел то ли поторговаться с преданным им начальством, то ли вообще остановить его от попадания внутрь. Олег слушать не стал. Впрочем, тормозить перед зависшим в воздухе костяным щитом или бить этого человека тоже. Он просто вошел внутрь на своей максимальной скорости, ну а что какие-то помехи на пути оказались отброшена в сторону будто олень, повстречавший с разогнавшимся грузовиком, так это сугубо проблемы одного отдельно взятого шпиона. И вообще одаренные — народ живучий. Оклемается и сделает это даже быстро. К сожалению…

Первый этаж ресторанчика представлял из себя то ещё эпическое полотно о битве стихий-антогонистов, в котором смешались воедино свет и мрак, а победили, как и всегда, те, у кого есть большие пушки. Одна из оных пушек и попалась первым делом под ноги чародею, чуть не заставив его споткнуться и кубарем полететь, ибо обнаружить сразу за порогом валяющуюся прямо на полу корабельное дульнозарядное орудие, причем довольно крупного калибра и потому очень тяжелое даже без лафета, он точно не ожидал. Лежала эта дрянь, правда, в комплекте с до сих пор цепко вцепившимся в неё хозяином, у которого в родне явно затесались великаны, и хозяина этого кто-то вырубил дымовой гранатой. Вбитой глубоко в череп и уж тем сработавшей, судя по извергавшемуся до сих пор из проломленной макушки концентрированному дыму с привкусом крови. Однако грудь у сего типа все-таки вздымалась, а болтающееся на груди массивное серебряное распятие светло так ярко, что пробивало даже алхимическую взвесь, в которой сканирующие чары вязли. Еще парочка подобных гранат оказалась раскидана по углам и заполняли помещение своим дымом, который смешивался с гарью, идущей от лениво чадящей барной стойки. Но совсем уж темно не было — помогало сияние нескольких личных артефактов, работающих сейчас на полную катушку и плавающий в воздухе под потолком большой стальной фонарик, украшенный многочисленными крестами, внутри которого под толстым слоем стекла полыхал белым огнем чей-то высохший до костей палец. Среди искусственной тьмы и неестественно света, отдающего тем не менее чем-то приятным и успокаивающим, находилось около трех десятков человек: подчиненные Олега, неизвестные ему личности, отличительными чертами которых являлись покрывающие их сейчас защитные ореолы света, какие-то другие люди, попавшие под раздачу видимо случайно, поскольку сегодня их угораздило в этот ресторанчик зайти…И на ногах из всех этих людей были лишь те, кого в данный момент прикрывала серьезная защитная магия, напоминающая облегающие все тело мягко сиящие ореолы. И за создание подобного чуда точно отвечал кто-то из высокопоставленных служителей церкви.

— Всем лежать! Вы арестованы! — Предупредил их Олег, бегло осматривая людей как стоящих на ногах, так и валяющихся на полу. Среди тех, кто уставился на чародея, к сожалению, имелись личности вроде бы и знакомые, но служащие видимо все-таки не ему. Двое. И еще пятерых слуг церкви он, кажется, впервые в жизни видел. Однако внимание одного из хозяев города больше привлекли не они, а остальные два с лишним десятка человек, которые истекали кровью, хрипели в агонии или валялись неподвижными тушками там и тут среди разбитых в щепки столов, опрокинутых стульев, кусочков разбитой вдребезги хрустальной люстры и воняющих алкоголем многочисленных бутылок, которыми кто-то явно кидался из-за барной стойки в оптовых количествах. Дюжина присутствующих была горожанами или может официантами данного заведения, но бронированных тел тут лежало явно больше. Какое из них было поймано с поличным, а какое отправилось на захват группы шпионов, Олег сходу сказать не мог, но зато точно мог определить, что некоторых тут реанимировать уже бесполезно. Не живут с разнесенной на куски головой или будучи превращенным в размазанный по треснувшей от удара стене оплавленный огарок, у которого более-менее целыми остались только сапоги, да ноги примерно по колено… — Тех, кто не сложит оружие, я буду рассматривать как пособников демонического вторжения!!!

— Стоять, нечестивец! — С заметным акцентом потребовал один из незнакомых Олегу людей, направляя на чародея ствол какого-то странного гибрида автомата и алебарды. Размеры и торчащие в разные стороны лезвия разной формы крепились к очень длинному и довольно толстому дулу, разгоняться по которому от магазина-рукояти патронам пришлось бы метра два.

— Мы сдаемся, господин! — Поспешно заявил другой человек, которого Олег вроде узнавал в лицо, но уж точно не по имени. Свет окутывал его защитным ореолом довольно ярко, подпитываемый собственным даром этого боевого мага, но тем не менее малость обшарпанная американская техномагическая винтовка, которую он раньше сжимал в руках, была оперативно уронена себе под ноги. На человека, буквально простроченного пулями в дюжине мест. Скорее всего, из этой самой винтовки. — Сдаемся-а-а…

На верхнем этаже что-то упало с серьезным грохотом, от которого вздрогнуло все здание, а еще оттуда неслась ругань, звуки стрельбы, чей-то мат на чистом русском языке и прочие звуки боя. Остальные представители каких-то там церквей молчали. Двое целились в Олега, третий продолжал вести перестрелку через окно с теми, кто снаружи находился, четвертый бинтовал светящимися бинтами валяющуюся на полу женщину явно не индийских кровей, пятый шатался как пьяный, пытался не уронить ружье с погнутым дулом и смотрел глазами в разные стороны, явно пребывая в состоянии тяжелой контузии, а шестой…

— Умри!!! — Обрушился на Олега настоящий вал из концентрированного света, а также нанесенный с фланга удар здоровенной двуручной булавы, пылающей неугасимым огнем. Ну, очень здоровенной, она самому чародею по размерам и весам не так уж сильно уступала, даже если учитывать его броню. Артефакт был мощным, судя по размазанным и оплавленным останкам того, кого неподалеку от стены теперь отскребать надо было. Но двигался он все-таки гораздо медленнее чародея, который приближение к нему противника, который ранее видимо где-то за входной дверь прятался, отлично видел! Ну, не самого его, а пляшущую по полу тень кого-то здорового с каким-то огромным оружием, которые находятся сзади, но для опытного мага такой подсказки было более чем достаточно! И даже те пули, вроде бы даже зачарованные, которые выпустили точно в него доселе молча целившиеся стрелки, задуманному маневру не смогли помешать!

В момент удара Олег пригнулся, одновременно телекинезом проломаывая под собой пол и примерно на метр проваливаясь туда, чтобы еще сильнее уменьшить свой силуэт. Световой волной, пытающейся не столько обежчь, сколько сковать по рукам и ногам, его конечно накрыло, но действие чар не сумело превзойти защиту русского боевого мага. И взмах пылающей огнем двуручной металлической дубины, которую принимать на шлем чародею интуиция упорно не советовала, размазал воздух там, где находились плечи чародея. Артефактное оружие, определенно достойное зваться как минимум низкопробной реликвией, было сжато руками в белых перчатках, руки крепились к белому же латному доспеху, украшенному католическим крестом и какой-то геральдикой.

— Первый настоящий крестоносец, которого я встретил, — мысленно отметил Олег, активируя боевые системы свой брони одновременно с тем, чтобы распрямиться подобно сжатой пружине. Дубина, убившая одного из его людей, обладала воистину сокрушительным ударом и изрядной инерцией, с которой владелец оружия в данный миг боролся, силясь подготовить её для нового взмаха. И у него получалось. Но медленно, слишком медленно по меркам чародея, который одновременно и заливал противника потоком колдовского электричества из артефактных наплечников, и взмывал к потолку, не забыв по пути цапнуть паладина или просто какого-то рыцаря церкви. Одной рукой за рукоять опаснейшего оружия цапнуть, мешая его движениям, а второй цапнуть за едва заметные защелки, которыми эмалированная металлическая шапка без прорезей для глаз крепилась к бронированному горжету. Яркое сияние электрических разрядов сплелось с охватывающим непрошенного гостя городам сиянием, что пыталось спалить сунутые не туда пальцы и даже вроде бы действительно сумело их обжечь…Но шлем все-таки оказался сорван со своего законного места, сдавшись одновременному воздействию грубой силы, телекинеза и даже воли техномага, повелевшего этим замкам открыться. И сорван он оказался на мгновение раньше, чем пара людей врезалась в потолок и пробила его собой, поднимаясь на второй этаж сквозь слой довольно толстых деревянных перекрытий. — Был…

Какая-то защита дополнительная защита под зачарованными и благословленными латами у этого типа имелась. Первый натиск электричества, продолжавшего бить потоком в обладателя белых лат, она выдержала. Как и волю Олега, пытавшегося телекинезом раздавить голову своего соперника, словно попавшуюся под ногу виноградину. Но когда к этому добавился грубый и безыскусный физический удар, с которым человеческое тело протащили сквозь толстые доски — сдалась или вернее оказалась недостаточна, уступив напору непреодолимой силы. А потом череп этого защитника церкви лопнул, и вылетающие из него мозги оказались как следует прожарены. Сотрясающееся в агонии тело, которое со свойственным одаренным упорством все никак не хотело умирать, было уронено обратно в дыру, а чародей попытался оглядеться по сторонам в попытке понять, а что тут вообще происходит…И получил такой удар прямо по морде, что шея треснула и провернулась с хрустом ломаемых позвонков разом градусов на двести семьдесят, а сам чародей закрутился волчком и в то же время полетел кубарем, чтобы финишировать в каком-то тесном темном месте с большими клыками, откуда на него еще и вода лилась!

— В фонтане застрял, — с некоторым трудом осознал вроде бы аж контуженный слегка чародей, усилием мысли приводя в порядок пострадавший позвоночный столб и кое-как выдирая свою голову из пасти мраморного льва, местами напоминающего обычную дворовую кошку со вздыбленным в районе головы мехом. Видимо сделавший эту статую волшебник-геомант крайне смутно представлял себе, как именно выглядят обитатели далекой саванны, зато камень умел лепить весьма неплохо. — Так, а кто это меня так стукнул, что вся защитная магия вдруг взяла и куда-то делась? И как он это вообще провернул⁈

Ответ на данный вопрос получить оказалось проще простого, ибо долговязая худая фигура с пылающими белым светом энергетическими кастетами, от которой почему-то опасностью ну совсем не веяло, уже шагнула к чародею вновь замахиваясь для удара…А потом она наступила на какое-то суматошно дергающееся обгоревшее щупальце, из обрубка которого капала кровь, поскользнулась на бешенно извивающемся куске плоти и под звуки сочного, но малость смазанного русского мата улетела вниз, ибо угораздило ей свалиться не куда-нибудь, а прямо на ступеньки лестницы, ведущей на первый этаж. Помотав головой, которая почему-то до сих пор шла кругом и заметно болела в месте удара, хотя ту же сломавшуюся шею Олег исцелил едва заметив, чародей наконец-то осмотрелся по сторонам…Ну, попытался осмотреться, ибо на фоне творящегося тут беспорядка устроенное внизу побоище казалось прямо-таки образцом мира и порядка, где все тихо, как на кладбище.

По меньшей мере два десятка дымовых гранат, продолжающих там и тут извергать из себя клубы темной алхимической взвеси создавали изрядные помехи зрению простому и магическому, превращая пространство в какой-то плотный кисель, в клубах которого сражались друг с другом силуэты, опознать точную принадлежность которых получилось бы разве только чудом. Несколько пользователей света магичили вовсю, пытаясь защитить себя или вывести из строя своих врагов, но рассеять эту удивительно стойкую муть они то ли не пытались, то ли не могли. Часть крыши обрушилась. Какие-то ширмы и тонкие перегородки, ранее создающие тут примерно с десяток отдельных кабинетов, пестрели дырами или и вовсе оказались обрушены. Что-то горело. В дальней части помещения довольно активно стреляли. Валявшихся тут и там тел было несколько меньше, чем внизу, но они все-таки были. Сразу три или четыре голоса удивительно слаженной командой тянули на латыни какой-то гимн с такой скоростью, что могли бы посрамить любого репера родного для Олега мира и даже ускоренную перемотку звукозаписей. Но несколько раз повторяющееся словосочетание ' диаболо экзорцизмус!' он среди этого звука все-таки уловил, а потому решил двигаться в ту сторону, где пытаются изгнать некое адское зло…И самих изгоняльщиков до поры до времени не трогать. Ибо Камилла-то внизу осталась, а всем остальным его сотрудникам на обливания святой водой и прочие действия того же толка плевать примерно в той же степени, что и ему самому на последние писки французской моды для пуделей, ондатр, выхухолей и прочих экзотических домашних любимцев, чьим хозяевам деньги и время некуда девать.

В одном из кабинетов, откуда и раздавались звуки священной литании или еще какого церковного гимна, борьба явно перешла в партер. Там пыхтел, ругался, болезненно ухал и перекатывался с места на место большой клубок, напоминающий скопище больших светлячков, но на самом деле состоящий примерно из десятка тел, большинство из которых были облачены в ничем не примечательную повседневную дорожную одежду, из-под которой искусно сделанные доспехи проглядывали. Ну а поверх металла и тряпок их облегало все теми же световыми ореолами, определенно исполняющими защитную функцию, и исполняющими её хорошо. И еще три человека осуществляло дерущимся моральную поддержку в виде того самого экзорцизма, который и привлек внимания Олега. Возможно, они бы и рады были принять некое более деятельное участие в схватке, но больше не могли. Один зажимал себе отрубленную культю, второй истекал кровью из обеих простреленных ног и натекло с него столько, что было непонятно, как он в сознании-то ещё, третий же пел, будучи по самую шею похороненным в горе кирпичей, которую явно кто-то высыпал из кармана со свернутым пространством, ибо построен-то ресторанчик был преимущественно из дерева!

— Хватит пихать меня в спину! Пламя преисподней, которым так и пышет эта бестия, способно прожечь даже мою благословленную сутану!

— У неё из-под сажи уже лезет новая чешуя! Да душу кого из праведников умудрилась захомутать эта тварь, раз она даже под гимном изгнания ухитряется регенерировать⁈

— Ай, сволочь! Отгрызла мне ухо! Навались, братья! Уже почти!

— Сейчас я её…Ух и скользкая же гадина, да еще брыкается…

— Ааа! Моя нога! Нога-а-а…Придурок! Я тебе твой кинжал прямо в задницу затолкаю!!!

— Прости! Я думал, это её! Какого дьявола эта демоница даже сейчас своих нечестивых сил не утратила⁈

— Пустите! Да дайте же мне встать! Её щупальце в моих штанах! Оно ползет! Кусает! Лезет выше! Ааа! Мама-а-а-а!!!

— Кхе-кхе, да что такое, кхе⁈ Какого черта она дымит, но не сгорает⁈

— Кто оторвал ей хвост⁈ Как, во имя всего святого, у вас это получилось⁈ Она же непрошибаемая-а-а-а!!! Ааа! Глаз! Это отродье врага рода человеческого своими чертовыми щупальцами вырвало мне глаз!!!

В плотную группу слуг церкви, толпой навалившихся на одинокую горгону и почти сумевшую её заломать, Олег вломился словно шар для боулинга в плотные построение из кеглей.Или скорее как пулеметная очередь во вражескую пехоту, которая додумалась под огнем плотными цепями наступать. Чародей, разогнавшийся на идущий на таран бронепоезд, всей своей массой обрушился на верхний слой противников, ломая кому-то кости и производя ушиб всего организма, а после принялся молотить людей по затылкам, одновременно пытаясь их усыпить. Что-то одно да должно было сработать, притом нелетально…Параллельно воля чародея подняла в воздух с десяток кирпичей, которыми кто-то засыпал одного из католиков, а после медленно и неуклонно повела их на сближение с лицами тех присутствующих, кто отреагировал на его появление, дабы стандартные защитные амулеты или выполняющие те же функции ореолы святой силы не сработали. Глаза, носы, губы, да даже кадыки…На человеческих головах, в большинстве своем лишенных шлемов, имелось очень много точек, чье близкое знакомство с тяжелым плотным объектом изрядно убавит забияке боевой дух, а также имеет шансы вывести его из строя. Возможно, летально…Но сдохнуть быстро одаренным в любом случае не грозило. Реанимирует, если надо будет…И если начавшая вставать обратно на ноги вместе с облепившими её мужчинами горгона их не добьет.

С диком воплем раскидавшая сразу шестерых или семерых мужчин в разные стороны Элен выглядела так, словно умудрилась вырваться из духовки, в которой её неудачливые людоеды, которые и горгонами при случае не побрезгуют, долго и старательно запекали. Выполненные из черной стали доспехи девушки, скрывающие её в себе практически целиком, за исключением кистей рук и головы, были покрыты изрядным налетом сажи и полыхали таким жаром, что было непонятно, а как церковники вообще сию особу удерживать-то могли, не обжигаясь. Ну а лицо француженки представляло из себя один сплошной ожог, сверху которого бешено извивались изрядно убавившиеся в числе змеи, прикрытые защитными чехлами в виде щупалец. Дар оракула подсказал Олегу: скрывающие рептилий чехлы были выполнены из вполне себе естественных для этого мира материалов и посажены на натуральный клей, который однако же без специального растворителя черта с два отдерешь. А вот косметика для придания прочим частям её тела инфернальных оттенков в магическом восприятии делалась алхимиками из материалов, берущих свое происхождение на нижних планах, благо демонической крови на складах потихоньку протухала не одна бочка, которую правильно законсервировать по каким-то причинам не получилось. И в расплавленный металл индусы-оружейники сыпали мелко натертые кости убитых обитателей преисподней, дабы придать готовому изделия дополнительные волшебные свойства…Побочным эффектом которых оказалась некоторая уязвимость к воздействию святой силы, света и прочих губительных для демонов явлений. Расплавить толстые и прочные латы горгоны, в которых человек той же комплекции вряд ли бы смог хоть сотню шагов пройти, потуги церковников не могла. А вот раскалить — пожалуйста!

— Не добивай их! — Олег едва успел выдернуть голову одного из нокаутированных им церковников из-под того места, куда секунду спустя ударила изящная женская ножка, покрытая раскалившимися черными латамми. И оказавшуюся в месте контакта маленькой ступни со стеной толстую доску даже не пробило, а скорее распылило. Разогретая до вони собственного паленого мяса горгона была зла как тысяча чертей, истекала кровью из нескольких мелких и не слишком-то мелких ран, что на её темном доспехе удалось разглядеть не сразу, а также явно была не настроена церемониться со своими обидчиками. — Брать живьем! Эти предатели за все ответ после суда!

— Они убили Кейто!- Истеричный выкрик девушки чуть не заставил Олега хрустнуть шейными позвонками одного из немногих церковников, кто оценил ауру нового участника схватки и тут же попытался убежать. Или это на него так повлиял тот факт, что из первоначального состава данной группы в живых осталось только человек пять? Слишком эти люди увлеклись сражением с «демоницей», которую их святая магия никак не могла одолеть. И более обыденные средства тоже.Элен и сама по себе была достаточно крепким орешком, чьи покрытые чешуей ручки могли зачарованные клинки ловить прямо за лезвие, а в сочетании с правильно подобранными доспехами и хорошо отточенными навыками рукопашного боя и вовсе превращалась в настоящую машину разрушения, не особо уступающую большинству оборотней в их боевой форме. — Отрубили ей голову!

— Где голова⁈ — Олег решил проигнорировать пока еще дееспособных церковников, а также тех, кто вел перестрелку где-то поблизости и своих людей, оставшихся на первом этаже. Схватка должна была вот-вот завершиться, и если сопровождавших шиноби и горгону бойцов не добьют, то они, скорее всего, выживут. Или будут реанимированы им же спустя минуты три-четыре. Но при некоторых травмах даже для такого искусного и могучего мага-медика как он сам счет действительно шел на секунды…Ну, может считанные минуты. Сколько там клетки могзга обычного человека при кислородном голодании живут⁈ А если это не обычный человек, а одаренный, не самый слабый притом⁈ — Может, я еще успею…

— Ублюдок с пылающим сердцем, которого я через стену вышвырнула, рубанул наискось! Его клинком сам мозг на две части оказался перерублен, да еще и сожжен, поскольку лезвие вовсю огнем горело! — Олег выругался и мысленно опустил руки, ибо в таком случае он своей начальнице разведки действительно помочь уже не мог ну никак. Тут мог бы справиться лишь кто-то уровня короля йогов, да и то не наверняка…И Манидера Садхира или хотя бы какой-нибудь его копии в городе все равно не имелось. Йог предупредил, что отправляется передать привет Калидасу, дабы тот вновь оказавшись на свободе не расслаблялся лишний раз и не борзел. А чтобы выдать напутственных пинков верховному жрецу наиболее кровожадной богине во всем местном пантеоне, когда оная богиня на сбежавшего от неё смертного слегка обижена, древнему аскету требовалась вся имеющаяся сила. — Сзади!!!

Развернувшийся вовремя исключительно благодаря предупреждению Олег смог поймать своими ладонями два сухих старческих кулака, вокруг которых свет свился в ослепительно сияющие кастеты. Никакой опасности чародей по-прежнему не чувствовал, но зато почувствовал всю мощь отнюдь не слабых ударов, заставивших болезненно заныть все кости его обеих рук, включая даже плечевые суставы. Почувствовал прямо сквозь защитные барьеры и зачарованную броню, вероятно способную небрежную отмашку какого-нибудь архидемона удержать. Правда его соперник, которым оказался высокий и худой старик со смутно знакомыми чертами лица, удивился как бы не больше, когда внезапно понял, что не может высвободить свои кулаки из захвата чародея. Однако его это если и смутило, то не сильно, ибо он выгнулся назад, а потом ударил своей головой будто молотом…И чародей повторил данный маневр, обоснованно рассчитывая на превосходство в твердости шлема, прочности более молодых костей и скорости своего самоисцеления, ибо после падения с лестницы выглядел этот церковник, каким-то образом ухитряющийся бить сквозь любую защиту словно бы сразу по самой душе, изрядно помятым.

— ОСТАНОВИТЕСЬ!!! — Заполнивший все и вся свет, появившийся вместе с чьим-то могучим гласом, заставил исчезнуть сразу и без остатка дым алхимических гранат. И замуровал чародея в себе как муху в янтаре буквально за миг до того, как шлем Олега соприкоснулся с головой старика, вооруженного кастетами. Дар оракула подсказывал, что эту силу он раньше уже чувствовал. Когда только приближался к зданию ресторанчика, и когда вражеские артиллерийские обстрелы вспоминал. Но мощь, определенно способная даже высшего мага из игры вывести, оказалась направлена не на какие-нибудь убийственные чары, а на площадное воздействие, остановившее всех. И русского боевого мага, недавно удостоенного боряского титула, и горгоны, и тех находящихся поблизости церковников, кто был вырублен недостаточно надежно и потому еще пытался трепыхаться…А еще мощь, пущенная в ход кем-то находящимся рядом, но пока остающимся вне поля зрения, стремительно слабела. Вторично вспыхнувшее в сознании пророческое озарение подсказывало Олегу, что в ход оказалась пущена не личная сила, а заимствованная. И использовать данный козырь можно было всего один раз…По крайней мере — на какое-то время. Весьма продолжительное время… Перезарядка обещала занять даже не годы, а как бы не века… — Этому больше не может быть позволено продолжаться!

— Пусти меня, Фридрих… — С нездоровым свистящим присвистом попросил старик, который почти приклеился своей головой к шлему Олега. Пошевелиться он, вопреки ожиданиям чародея, тоже не мог. Было видно как дрожат от напряжения его руки…Или это они просто так дрожали? В силу более чем преклонного возраста и целой кучи сопутствующих тому заболеваний? — Я должен исправить свою ошибку!

— Не думаю, что ты ошибался. По крайней мере, не в тот день, о котором думаешь сейчас. — Говоривший наконец-то шагнул в поле зрения чародея и оказался относительно обычным мужчиной, примечательными чертами которого оказалась разве только темная одежда католического священника с белым воротничком, да сжатый в руке посох. Старое рассохшееся дерево напоминало рукоятку вил, которые недавно Олег свистнул из хозяйственной части, только выглядело куда более потрепанным, но именно эта палка являлась источником и сердцем затопившего все и вся света. Света, под воздействием которого стремительно заживали раны неподвижных людей, и даже лицо горгоны больше не напоминало один сплошной ожог. — Ты посмотри, она не демон. Даже один из владык нижних планов не смог бы так закамуфлировать свою суть здесь и сейчас. Выжить — мог, убить нас — мог, исцелиться — нет. Да и люди, попытавшиеся нас арестовать, не относятся к числу культистов, поскольку ни один из них не бьется в корчах, пока скверну преисподней выжигает из его души! А город? Вспомни как выглядит этот город! Зря мы решили пробраться сюда инкогнито, дабы своими глазами увидеть, как глубоко во тьму пали местные владыки и услышать слова тех, кто не солгал бы своим братьям по вере. Ибо мы сами пали. Как минимум во грех гордыни, под воздействием которой и совершили много других грехов.

— Но… — Смутно знакомый худой священник медленно стал разгибаться, и Олег внезапно тоже осознал, что может двигаться. И стал сдвигаться назад, чтобы прикрыть Элен от численно превосходящих сил противника, к которым стремительно возвращалась боеспособность после всего, что он с ними сделал. — Явившиеся по наши души солдаты насквозь пропахли смрадом нижних миров! Особенно парочка из культистки и той не-демоницы с щупальцами на башке!

— А я за десятилетия проживания среди винных бочек пропах церковным кагором, но ты же не будешь в чашу для причастия меня наливать! — Постучал себя по лбу посохом, определенно представляющим из себя какую-то могущественную святую реликвию, обладатель германского имени и одежд католического священника. Впрочем, на русском он говорил абсолютно без акцента…Может, поляк? — Бонифаций, разуй уже глаза! Ты ошибся не тогда, а сейчас! Со мной за компанию, ибо я тоже в ситуации не разобрался…И наша охрана отреагировала на то, что сочла угрозой и кознями продавшихся злу культистов, излишне бурно…

Крышу ресторанчика аккуратно так срезало воздушной волной, и куда-то в сторону унесло. А потом в здание сверху заглянул дракон, всеми тремя своими головами. И с довольно громким стуком долбанулся ими о свет, призванный католическим священником, что ныне вел себя скорее как какая — то разновидность залившего любые щели и не мешающего дыханию целебного бетона, наплевав на свою природу частицы и в то же время волны. Причем костяные морды, которые соприкоснулось с призванной католиком магической аномалией, немедленно начали дымиться и гореть бездымным белым огнем, да быстро так…Если бы тот не сдуло вместе с затронутой этим пламенем материей ветром, что наколдовал спустившийся с хмурого грозового неба Святослав, то минут за пять эти части марионетки могли бы и разрушиться целиком. Ветер взвыл, надавив на преграду, и та поддалась, уступая. А когда к ней присоединились когти ящера, окованные зачарованным доспехом, то процесс и вовсе пошел куда активнее, позволив прибывшей на выручку парочке ходячих аргументов крупного калибра лишь на пару метров не дотянуться до голов церковников.

— Бонифаций… — Медленно проговорил Олег, который с каждым мгновением обретал все большую и большую свободу действий. Впрочем, как и остальные, кого он видел. Какой бы трюк католик не сотворил с помощью своего посоха, но призванная им мощь стремительно исчезала в никуда…Примерно так же, как делали бы это могущественные демоны, которых к этому измерению ничто не привязывало, только место назначения было вроде бы иное. Чародей наконец-то вспомнил, где он видел священника с кастетами. Это был первый человек, который после его прибытия в этот мир отнесся к нему, в общем-то, по человечески, пусть и в рамках людоедских законов Возрожденной Российской Империи. Тогда его оружие, правда, материальным было, да и сам церковник выглядел немного иначе, как минимум моложе… — Знаешь, а я ведь тебя искал, когда был в Москве проездом…Хотел сказать спасибо и передать подарки, но разыскать так и не сумел. Вот уж не ожидал, что мы когда-нибудь встретимся так… Когда ты прокрадешься ко мне в гости как вор, чтобы пожать руку предателям, готовым нарушить свои клятвы и вонзить в спину нож и мне, и своим товарищам по оружию, а также убить людей, чей долг заключался в защите мирного населения от служащих демонам культистов, готовых устроить теракты диверсантов и прочей подобной вам мрази…Знаешь, а это ведь не первый раз, когда слуги церкви пытаются меня убить, презрев и мораль, и заповеди, и те государственные законы, которые вообще-то для них и писаны. Даже не второй. Наверное, настала пора мне ответить, раз уж по другому вы не понимаете.

— От лица меня и моего коллеги я приношу официальные извинения, хотя и понимаю, что извинений этих в данной ситуации абсолютно недостаточно! — Поспешно заявил католик, положив руку на плечо вздрогнувшего Бонифация, чьи световые кастеты вдруг взяли и погасли. Только вот Олегу было на самом деле интересно, насколько он на самом деле раскаивается в том, что совершил, а насколько его слова вызваны тем, что драконьи когти клацнули уже всего-то в метре над головами парочки церковников, бывших среди себе подобных то ли самыми главными, то ли просто первыми среди равных…Или тех, кто еще был жив.- Мы без сомнения готовы выплатить достойную компенсацию за свои поступки или даже ответить за них перед законом Божьим и людским, но только после того, как выполним свою официальную миссию! Обратимся с вашей помощью к руководству Северного Союза, дабы силы этого государства могли влиться в коалицию, что намерена покончить с угрозой демонов, оскверняющих собою этот мир! Это в его интересах! И в ваших тоже! Одним из первых обязательных пунктов соглашения является мораторий на ведение войны друг с другом, что действуют на протяжении всего времени борьбы со злом и десять лет после! Причем Англия соглашения уже подписала…

— Я не верю словам тех, кто прибыл сюда обманом, убил моих людей и, возможно, собирался убить меня! — Заявил Олег, но тем не менее поднял руку, останавливая уже занесенную для удара драконью лапу. Ну и Святослава, вокруг которого уже водила хоровод пара сотен крупненьких таких шаровых молний, некоторые из которых подозрительно напоминали не просто сгустки энергии, а скорее каких-то существ и, скорее всего, являлись накаченными силой духами. — Сложите оружие и сдайтесь для суда — тогда будете живы. Нет? Я буду обращаться с вами как с прислужниками вторгшихся в наш мир демонов, ибо только им на пользу пойдет гнусное убийство тех героев, которые уже не один десяток раз сражались с воинством нижних миров!

— Послушай ты… — Вспыхнул было один из церковников, что как-то незаметно скучковались за спиной у Бонифация и его коллеги, что на фоне прочих выделялись примерно как лампочки посреди горящих свечей, но продолжить свою речь он так и не смог. Помешал старый и потрескавшийся деревянный посох, которым рот крикуна закрыли аккуратно, но сильно.

— Мы сдадимся, но я прошу дать мне время, чтобы всех в этом убедить и избежать дальнейшего смертоубийства, а также провести прямо здесь небольшой молебен, дабы наши братья узнали о случившихся событиях и страшной ошибке, которую мы допустили. — Заявил католик, а после аккуратно положил на пол свою святую реликвию и толкнул её к Олегу.

— Полчаса, — процедил Олег, подбирая едва ли не обжегший ему руки посох, который тем не менее был вполне себе комнатной температуры, а после направился в сторону ближайшего из находящихся здесь бойцов, который вроде бы был ему лоялен. Ну, во всяком случае, он хоть и пришел в себя, но явно не понимал, что происходит, русского языка не знал и не слишком-то успешно притворялся бессознательным и медленно тащил рукой из кармашка на поясе гранату, готовясь метнуть ту в скопление противника, что так удобно столпился плотной группой. — У вас есть полчаса на то, чтобы предатели и их братья по вере сложили оружие и ответили за свои преступления! Но если кто-то попытается причинить дальнейший вред моим людям или попытается бежать — ему не жить!

Чародей до зубовного скрежета хотел отомстить за Кейто и прочих погибших сегодня людей. Особенно за японку. Бывшая шиноби хоть и являлась его подчиненной, но успела стать кем-то большим…Союзником и другом. Другом, который уже несколько раз серьезно выручил Олега и его близких, а потому мог рассчитывать на взаимность. А еще она тянула на себе крайне важную, крайне мерзкую и крайне специфическую работу, с которой теперь как-то придется справляться без неё… Но, скорее всего, священники говорили правду. Не всю, определенно не всю. Если бы они вот совсем-совсем не желали ему зла, то черта бы с два потратили свое время и силы на то, чтобы сначала тайно заявиться в Новый Ричмонд, а потом и завербованных осведомителей к себе созвать! Но по части нового витка войны с демонами эти служители высших сил не врали. Так говорила ему интуиция, и логика с ней соглашалась, ибо какого черта могли забыть явно не последние чины двух недолюбливающих друг-друга христанских конфессий посреди Северной Индии, если не армию, которую эти фанатики могли бы против демонов бросить⁈ А раз так, то имело смысл не рубить с плеча, а вести переговоры… Во-первых, тогда меньше шансов, что весь этот мир возьмет и сгинет в адском пламени. Во-вторых, хоть Олег и был теперь боярином, но просто так развешивать на деревьях или там сжигать живьем представителей церкви не рекомендовалось даже тем, кто относился к высшему дворянству Возрожденной Российской Империи. Для начала следовало бы провести над ними суд, пусть даже и несколько предвзятый. От поднявшейся бури дерьма это, ясное дело, не спасет, но позволит хотя бы сделать её именно бурей, а не двенадцатибальным штормом. Ну и, в-третьих, он надеялся, что некоторых погибших все же сможет реанимировать…Как бы ни был силен призванный церковником свет, чисто целительским воздействием он все же не являлся и вряд ли мог запустить остановившееся сердце, насытить кислородом кровь если легкие уже не дышат или сплести воедино распадающуюся ауру…

Надежды чародея оправдались частично. Вместо с Кейто и Элен в ресторанчик вошло три десятка бойцов. А еще две сотни караулили снаружи на некотором отдалении, дабы возможных беглецов перехватывать…Когда сразу несколько подозреваемых в шпионаже личностей вдруг собираются в одном месте, то этого достаточно, чтобы попытаться поймать их всех с поличным. Японка ожидала встречу с резидентом, может быть каким-то начальником отделения, что решил завербовать новых людей в свою группу и провести то ли ритуал посвящения, то ли наложение магической печати верности, то ли подготовку к крупной диверсии, может быть нападению на Новый Ричмонд…Но она не рассчитывала встретить почти четыре десятка воинов церкви, охранявших парочку личностей, пользующихся особым вниманием высших сил. И эти недопаладины заодно со вполне себе профессиональными инквизиторами очень нервно отреагировали на попытку ареста «слугами зла». За эту ошибку шиноби и чужую паранойю жизнью заплатил сорок один человек. Шестнадцать мирных жителей, десять бойцов Олега и пятнадцать тех, кому в этом городе были определенно не рады. У чародея получилось реанимировать аж пятерых, включая одного заскочившего перекусить не в то время начинающего брахмана, но Кейто в списке вытащенных из лап смерти не оказалось. Диагноз, поставленный со слов Элен даже без вгляда на тело пациентки был верен. Разрубленная наискось вместо с мозгом черепная коробка, чье содержимое магическим огнем еще и прожарило. Такая рана даже Святослава могла бы убить мгновенно, если бы бывший крестьянин в энергетическую форму вовремя не перешел.

— Эй, предатель! Я хочу знать, стоило ли оно того⁈ Стоило⁈ — Камилла на вид своей наставницы с наполовину срезанной головой, которую вытащили из наполовину разрушенного здания, отреагировала довольно нервно. Сначала расплескалась на груди у сестры, подпортив свою репутацию «ужасной демоницы», а потом обрушилась в гневе на ближайшего из обидчиков, которым оказался усевшийся прямо на крыльце обладатель артефактного сомбреро. Призванный католиком свет чуть не стоптанного Олегом мексиканца подлатал, но со своего прежнего места тот уходить никуда все же стал, а просто уселся на порог, печально вздыхая и грустными глазами взирая на бывших товарищей по оружию. Которые на него тоже смотрели. Через прицелы, которых на одного и того же шпиона сейчас было направленно, по меньшей мере, штук сто.– Пусть ты еще можешь радоваться жизни, но это ничего не значит! Ты заплатишь за свое предательство! Заплатишь! Даже если твои начальники как-нибудь выкрутятся и устроят вам суд, вместо того, чтобы таких собак как просто убить на месте — ты заплатишь! Дай мне только повод, дай мне всего один проклятый всеми богами повод, и я сожру твою душу! Сожру!!! Буду её медленно пожирать по кусочку, смакуя каждую каплю!!!

— Камилла, не лезь к нему и уж тем более не тяни в рот всякую гадость, — дар оракула подсказал чародею, что француженка начинала видеть в Кейто того, о ком всегда мечтала. Мать. Суровую и требовательную, но заботливую и, по-своему, любящую. Настоящую, в отличии от суккубы, что хоть и разделала со своей дочерью кровь, но была тем еще чудовищем во всех возможных смыслах этого слова, чей моральный облик мог бы осквернить собой любую помойку. — Убийца Кейто все равно уже мертв, истек кровью от разрыва внутренних органов быстрее, чем до него добрались санитары. А этот…Он получит то, что заслужил. И другие тоже.

— Никому не уйти от своей судьбы, ибо никакой судьбы нет, есть лишь воля Бога…- Пробормотал сидящий на крыльце мексиканец, сжимая обеими руками извлеченное откуда-то из-под брони распятие. Сложившаяся ситуация мужчине явно не нравилась, и он пытался больше убедить себя, чем других…Но бежать или просить о милосердии не пытался. Видимо понимал, что бесполезно.

— Нет никакой судьбы, есть лишь поступки отдельных личностей, цепочки взаимосвязей и факторы внешней среды вроде погоды или температуры воздуха. — Хмыкнул Олег. Разговаривать по душам с предателем ему не хотелось, как не хотелось бы любому нормальному человеку видеть лишнюю дырку на его одежде, опознавать в налипшем на голую ногу куске мусора раздавленного таракана, наблюдать в зеркале за развитием кариеса на одном из своих зубов…Но приходилось, ибо оставшиеся в его распоряжении спецы по добыче информации сейчас были, мягко говоря, не в форме. Следовало срочно искать новых. Или обучать. Только обеими этими задачами он займется когда-нибудь потом, а пока придется работать самолично. — Камилла, этот ублюдок был одним из тех, кого вы подозревали? И давно появились мысли о том, что он шпион?

— Пару месяцев, но твердой уверенности у нас не было. Просто он и его заместитель слишком часто заходили в гости к церковникам и слишком уж активно дружили с неприкасаемыми и прочими членами низших каст, которые решили перейти в христианство. Сманивали их под свое командование, таскали в храм, формируя нечто вроде фракции… — Процедила Элен вместо сестры, которую по-прежнему от бешенства трясло. В сложившейся ситуации радовало лишь то, что информацию от своих учениц погибшая японка вроде бы не скрывала. Да и смысл ей тайны на пустом месте разводить, если Олег всем трем лично поручил присматриваться к своей маленькой армии и прочим обитателям Нового Ричмонда, по возможности выискивая любые угрозы? И своё особое внимание они должны были уделять не столько мелкому криминалу или попытавшимся сбыть краденное залетным наемникам, сколько культистам демонов и разного рода предателям, что были верны совсем не данным при заключении контрактов обещаниям или, по крайней мере, верен не только им. — А еще и этот предатель и его заместитель — маги света, причем маги вроде бы слабые, но какие-то подозрительно талантливые…Словно бы временами умеющие чуть больше, чем им положено уметь на текущих рангах. Не так, как настоящие жрецы, скорее как послушники какие-нибудь…

— Надо вам было раньше схватить этих Иуд! — Олег покосился на предателя, что в дверях закусочной устроился. И был вообще-то довольно дефицитным специалистом, которого сложно заменить. Нет, маги умеющие обращаться со светом в его распоряжении были…Но — мало. И не сильно-то искусные. Вроде бы. И теперь их всех придется трясти на предмет истинной лояльности. Ну, кроме тех, кто уже попался на горячем и в чьей предательской натуре сомнений уже нет и быть не может. В случайной встрече со слугами церкви не было бы ничего предосудительного. Попытка чему-нибудь у них научиться или совершить какую-нибудь сделку тоже не являлась бы преступлением… Однако видимо в чем-то по-настоящему скверном обнаруженные шпионы все же были замешаны, раз уж так дружно ответили автоматным огнем на попытку задержания, поддержав церковников, которых видели впервые в жизни и даже не попытавшись отвертеться от участия в конфликте.

— Не называйте меня Иудой, господин Коробейников! — Отреагировал на умышленно оскорбительные слова предатель, продавшийся слугам церкви.

— Хорошо, ты не Иуда…Просто шпион. Да еще и достаточно наглый, чтобы других в это дело втягивать, выстраивая среди моих людей целую цепочку… — Развернулся Олег лицом к крыльцу строения, что ныне держалось вместе не иначе как чудом. Окружавший здание световой барьер, конечно, принял на себя львиную долю выстрелов со стороны штурмующих, но и прорвалось через него достаточно, чтобы покрыть стены многочисленными дырами, в щепки разворотить косяк, почти уничтожить висящую на одной петле дверь…Да и отстреливающийся из пистолетов-пулеметов предатель не был полностью невредимым несмотря на парящий костяной щит и прочие защитные заклинания. Множество свежих сколов украшало собой лакированную поверхность самурайских доспехов, которые прикрывали собою тело обладателя шикарного зачарованного сомбреро. Под этим сомбреро тот, кстати, еще и куда более компактный шлем носить умудрялся. — Или скажешь, что все не так? Ну, чего же ты молчишь, Бернардо?

Параллельно сведением беседы Олег попытался просканировать закусочную, чтобы определить, а чем там занимаются вроде как сдавшиеся церковники. И у него не получилось, поскольку пусть останавливающих пули барьеров больше не было, но окутывающий его недругов свет удивительно хорошо скрывал всё и вся в своем сиянии. Чародей даже не мог сказать, сколько народа находится на первом этаже…Магическими методами. А вот просто глазами он видел помимо застывшего на входе предателя минимум восемь человек, что либо стояли вблизи окон, либо отбрасывали тень, которую было видно через не слишком плотно подогнанные друг к другу доски возведенного на скорую руку сооружения. Источников дыхания же, как правило довольно шумного и встревоженного, поблизости насчитывалось аж полтора десятка. Ну, или чуть больше. Значительную часть подобного шумового загрязнения перекрывало бормотание молитв на нескольких языках сразу и натужное сиплое сипение издаваемое, кажется, Бонифацием.Издающий весьма характерные звуки старый священник пытался затаиться совсем рядом с остатками входной двери. Без особого успеха, поскольку он там практически задыхался, пусть даже делал это не так, как раненные, а скорее подобно человеку тяжело больному астмой или хотя бы бронхитом. Воняло сгоревшим порохом, разлитой выпивкой, кровью, дерьмом, каким-то подгоревшим кушаньем, фруктовой кислятиной и ладаном… И еще характерной мускусной вонью дракона, которого под его доспехами вычистить было настоящей проблемой. А снять их — тем еще инженерным подвигом даже с учетом взломанного зачарования на древних артефактах.

— Я отяготил свою душу многими грехами… Но с тех пор, когда мне пришлось работать на богопротивного некроманта, мою совесть ничто не запятнало! — Несколько нервно выкрикнул относительно молодой мексиканец, которого Олег завербовал еще в США. Очень слабенький маг света и очень слабенький техномаг, которого на просторах Возрожденной Российской Империи и полноценным ведьмаком могли бы не признать, долгое время ничем особенным на фоне других членов экипажа не выделялся, то мелкие поломки латая, то работая с магическим телескопом в рубке. Потом, по мере расширения численности отряда, стал десятником…Вероятно, мог бы сделать это и раньше, но вот не демонстрировал он особого таланта, сил или хотя бы амбиций. Совсем недавно, когда разрастающаяся армия Нового Ричмонда стала требовать компетентных и лояльных офицеров в как можно большем количестве, пехотную сотню под свое командование взял, благо поучаствовав в огромном количестве сражений получил свою законную долю трофеев, которую потратил с толком на лучшее снаряжение и оружие,изрядно увеличивающие его боевые возможности. Да и просто за эти годы набрал опыта, мускульной массы, мастерства и банально заматерел, став на одну доску с одаренными второго ранга. — Должен признать, поначалу мне было немного стыдно, когда ты делал вид, будто лишь слегка запачкан нечистыми силами, а не погряз в них с головой подобно большинству чернокнижников…Но с каждым годом тот, кому была принесена моя клятва верности, все больше погружался в глубины запретных искусств, оскверняя тела мертвых и пятная себя общением с демонами! Не считаю себя предателем! Я просто выполнял долг верного сына католической церкви, что поднимает свое оружие на других людей исключительно по приказу, но не может не поднять его, чтобы противостоять слугам врага рода человеческого и не сообщить о возможных угрозах своим братьям по вере…

— Значит, ты не из тех, кто решил повторить финансовый успех Иуды, а из идейных… — Олег вспомнил про то, что к магам смерти у обитателей Северной Америки куда более предвзятое отношение из-за проживающих с ними по соседству вампиров. Вернее, не совсем проживающих и потому активно использующих в своих интересах мертвых, немертвых и некромантов, которые по роду своей деятельности становятся для влияния упырей уязвимы, да еще и сильнее прочих заинтересованы в артефактах или знаниях кровососов. А ещё чародей решил скромно умолчать про то, что церковь где-нибудь в США и церковь Возрожденной Российской Импери — это совсем разные организации, и если Бернардо смог о чем-то договориться с правослаными попами, то скорее всего по меркам его старого начальства измену совершил. Нет, чисто формально структура у данных организаций может и одна, вернее с единым высшим руководством, но слишком уж часто в истории сотрудники таких схожих по всем параметрам контор убивали друг друга за небольшие различия в текстах своих священных документов, иные правила внутреннего распорядка для сотрудников и, конечно же, зоны влияния на паству. — Надеюсь, это будет успокаивать тебя во время допроса моих выживших бойцов и твоих соучастников. Выживешь ты, только если никого лично из бывших товарищей не убил, ибо только таким предателям вместо высшей меры наказания светит пожизненный срок на каменоломнях!

— Довольно щедрое предложение, господин Коробейников, — на крыльце ресторана возник церковник, чей облик показался Олегу смутно знакомым. Очки, нарукавники словно у какого-то бухгалтера, неприметная внешность с которой взгляд будто сам собою соскальзывает…Чародей его точно уже видел раньше! В церкви Нового Ричмонда видел! — Честный труд, много времени для того, чтобы подумать о душе и замолить грехи, возможность обратить в свою веру других каторжан или же просто принести им утешение пойдет бонусом…Благодарю вас за ваше милосердие.

— Ох, чувствую, пожалею я еще о нем, — процедил Олег, давя вспыхнувшее в душе раздражение. Он ведь чудом выжившим православным инквизиторам помогал как мог! А они ему не просто в спину плюнули, а прямо таки мишень своими плевками старались нарисовать! — Ерафим! Если и ты там, то вылазь уже! Мне вот чисто по-человечески интересно, что ты придумаешь теперь в свое оправдание, чтобы я не выгнал абсолютно всю вашу камарилью из города пинками, отправив слово божие в народные массы индусов нести!

Поскольку народные массы и стоящие над ними аристократы в этой части Индии были сплошь языческими, и после недавнего мятежа последователей всякого там единобожия напоказ сильно не любившими, то карьера у проповедников без солидного огневого прикрытия обещала быть сложной, но недолгой. А мучеников потом, может быть, вообще бы к лику святых причислили. Однако в данный момент Олега это не сказать, чтобы сильно волновало, поскольку на представителей церкви он был действительно зол. Сколько можно уже ему палки в колеса вставлять, в самом-то деле⁈Слишком любопытные взгляды или одного-двух осведомителей, которые никуда не лезут, он бы стерпел, ограничившись устным выговором, может быть санкциями примененными ко всем обитателям занятого храма, может быть вытребовал бы себе какие-нибудь уступки, облегчающие ведение дел в Возрожденной Российской Импери… Но целая структура предателей, готовая при нужде пустить в ход оружие и умереть за свою веру⁈ Перебор…И будет она удалена из структуры его маленькой личной армии немедленно. С крайним предубеждением и без всякой жалости.

— Можешь не кричать, брат Ерафим сейчас отсутствует в городе. Да и Бернардо среди собравшихся здесь благочестивых христиан вряд ли может говорить за всех, сын мой, — тот кто стоял в стороне от входа и сипло дышал внезапно дернул мексиканца за плечо…И тот покорно сдвинулся, отступая вглубь закусочной и уступая место высокому худому старику, который смотрел на Олега своими белыми, выцветшими от возраста глазами. — Предлагаю тебе обмен. Я, как один из главных виновников сегодняшней трагедии, отдаю себя в полную твою милость, что будет зафиксировано официально как моими братьями по вере, так и католиками, а ты отпустишь обагривших свои руки кровью служек и послушников, а также тех своих солдат, которые больше думали о спасении своей души, чем о мирских клятвах, контрактах и прочих обязанностях.

— Нет, Бонифаций, так не пойдет, — непреклонно покачал головой Олег, смотря в лицо высокому и худому священнику, что от большинства знакомых чародею церковников отличался. От большинства…Но не от всех. Чувствовалось в нем нечто общее с парочкой знакомых чародею святых или, по крайней мере, серьезных претендентов на данное звание. Более слабое или может быть менее четкое, но — чувствовалось. — Каждый получит то, что заслужил своими действиями или бездействием, если ты не вернешь мне моих людей, которые сегодня погибли…Не вернешь же?

— Великое чудо воскрешения — не то чудо, которое может предоставляться по щелчку пальцев. — Сморщился старик. — Я, конечно, могу о нем помолиться со всей страстью и пылом, на которые только способен…Но в моей жизни было очень много подобных молитв. И они всегда оставались без ответа.

— Так я и думал, — хмыкнул чародей, решив не упоминать о своем знакомстве с йогом, для которого воскрешение — процесс привычный и чуть ли не рутинный. Правда, далеко не всегда получается…Но попытаться и не суметь добиться успеха лучше, чем даже не пытаться, не так ли? — И твоя готовность взять вину на себя ничего не изменит. Максимум, на который я могу пойти для официальных членов церкви, не обагривших свои руки кровью моих людей, это длительные, но конечные сроки заключения. Скажем, лет пятьдесят… Хлеб, вода, размышления о бренности бытия, никакой роскоши и прочих искусов, лишь то количество рыбы или свежих овощей,которое требуется человеческому телу, дабы от авитаминоза не загнуться. Единственные возможные исключения из данного графика — те дни, когда их сила духа потребуется на передовой в войне с демонами или нежитью, если ходячие трупы опять станут доставлять неприятности. Уверен, это пойдет им на пользу, да и для церкви станет по-настоящему великим благом! Как-никак именно подобный образ жизни, если верить словам священных книг, способствует появлению на свет по-настоящему раскаявшихся грешников, истинных праведников и даже святых!

— Пусть так, — недовольно поджав губы, кивнул Бонифаций. — В таком случае, я разделю их ношу!