Планета доктора Моро

ОКРАИНА СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ-6

С учётом полученной информации Ковенант начал сразу два проекта — «Малый трофей» и «большой трофей».

Команда «Малого трофея» (МТ) должна была отслеживать все перемещения Джона Картера и общую политическую обстановку на Барсуме. Команда «большого трофея» (БТ) — должна была собрать всю возможную информацию относительно планетарного двигателя Гора, а также возможных корней кризиса Жрецов-Королей через сто лет. Поскольку ряд ценных специалистов существовал в единственном числе (Джаффа Шторм и Охотник с их восприятием, Граприс с его вычислительными возможностями), им приходилось метаться между двумя проектами, отвечая на запросы аналитиков.

С Картером пока что всё было в порядке. Он был принят в племя зелёных кочевников — тарков — и успешно делал там карьеру. Но вряд ли зелёные барсумцы потянут на роль создателей новой империи — у них та же проблема с креативностью, что и у курий. Они не смогут толком использовать оружие, которое им досталось. Скоро Картера должна была подобрать более высокоорганизованная сила — скорее всего, одна из империй красных марсиан.

Тем временем «большой трофей» разрабатывал способы незаметного проникновения на искусственную планету и продолжал сбор данных о ней.

Они уже знали, что Жрецы-Короли страдают от классической проблемы большого Брата — избытка информации. Можно наводнить следящими устройствами каждый уголок планеты, можно записывать действия каждого человека двадцать четыре часа в сутки — но кто будет просматривать все записи? Особенно если вас на планете всего-то около тысячи. Это Кортана могла себе позволить тотальный контроль — с её миллионами процессов мышления. Нынешним властителям Солнечной даже слабый ИИ был неизвестен. Четыре сотни Жрецов-Королей постоянно просматривают показания наблюдательных устройств но это капля в море по сравнению с двадцатью миллионами гориан, которые постоянно что-то делают. А ведь следить надо далеко не только за людьми…

Поэтому методы контроля такие жёсткие — просто испарить всё, что не соответствует заповедям, или даже то, что как им кажется не соответствует. Возможно, они бы и рады были установить более гибкую систему управления — с предупреждениями, с правом подозреваемого на доказательство невиновности или даже полезности его изобретения, со сложным кодексом, описывающим все спорные случаи… но они банально не могли себе этого позволить. Лучше уж оставаться жестокими богами, чьи пути неисповедимы. Все недостающие объяснения люди выдумают для себя сами.

С контролем космоса, увы, этот метод не работал. Курии не суеверны, их нельзя запугать. Но к счастью, тут гораздо лучше справляется автоматика — её можно просто запрограммировать докладывать обо всём, что выделяется на фоне вакуума — излучает тепло, маневрирует или идёт курсом пересечения. Не так уж много в Солнечной в эту эпоху было космических кораблей, чтобы за ними всеми не уследить.

Но тупую машину легко обмануть — что и сделали специалисты из отряда «Венера», как только Джаффа Шторм взглянул для них на машины Жрецов-Королей, а Граприс истолковал принципы работы этих машин. Охотнику даже не пришлось вмешиваться — вероятность смерти унггой не превышала процента в течение всего полёта. Венера-3 и Венера-4 легко обошли все поля наблюдения, приземлив трамод на окраине местного крупного города.

Венера-5 и Венера-6 отправились на охоту… и уже через час вернулись с добычей. Ни разу ещё у них не было такого простого задания.

— Такое ощущение, что эти «языки» сами хотели быть похищенными, — ворчал унггой. — Ни следа охраны или сигнализации! У них тут есть воздушные патрули на специальных ездовых птицах… Они могли меня запросто накрыть с воздуха… ну, вернее, могли бы, не будь это я. Но ни одна из них даже не изменила маршрута, похоже что шум поднялся, когда я уже убрался из города! Два раза я пробирался в город по одному и тому же маршруту, и только на третий раз его додумались перекрыть! Мне устройство невидимости вообще ни разу не понадобилось включать! Я ходил практически как у себя дома — при том, что мой вид местным обитателям совершенно чужд и одного взгляда на меня было бы достаточно, чтобы поднять тревогу!

— Разница в техническом уровне, — пожал плечами Венера-3. — У тебя был прибор ночного видения, а у них не было.

— Нет-нет-нет! — помотал головой Венера-5. — В примитивных обществах есть свои меры предосторожности — организация патрулей, планировка архитектуры… В тех же городах Лоу Кэнэл мне пришлось бы изрядно разогреться, чтобы кого-то украсть. Понимаете, я потом — ну так, чисто на пробу, для сравнения — попытался стащить немного золота из городской казны. Стащил, конечно, вот они, — унггой бросил на стол несколько монет, — разница в техническом уровне, да и в подготовке. Они не био-воины. Но тем не менее мне пришлось для этого здорово напрячься. Когда речь заходит о финансах, то с паранойей у них всё в порядке. А вот о киднеппинге тут похоже вообще не слышали.

— Да, в этом случае мы конечно не очень хорошо поступили… всё равно, что тепловую лампу у детёныша украсть. Ладно, образцов у нас хватает, четыре штуки. По какой схеме действуем дальше?

У них было три схемы действий в зависимости от того, как пройдёт первая часть операции. Низкий уровень опасности — прилетает второй трамод, с Дэйр-Ринг, Дж-Онном или с Охотником, память пленников анализируется на месте, глубоким ментальным сканированием или пробой Эссенции соответственно, после чего пленники возвращаются на место и все улетают. Средний уровень опасности — пленники вывозятся на на «Найткин», там проходят глубокое сканирование, после чего им стирают память и доставляют обратно. Высокий уровень опасности — допрос пленников производится «Венерой» на месте, с использованием контактных навыков «Венеры-1», под действием препарата «Венеры-6», вызывающего антероградную амнезию — когда он выводится из организма, весь период «отравления» пропадает из памяти.

Но Гор сделал непредвиденный «ход конём» — уровень опасности так и остался неопределённым. Чрезмерная лёгкость операции вызвала у опытных разведчиков естественный приступ профессиональной паранойи. То ли планета действительно совсем не умела сопротивляться чужакам (сомнительно, учитывая перманентную войну с куриями, которая началась ещё до строительства Дамаска и Библа на Земле), то ли затаилась, чтобы прихлопнуть их при первом неосторожном движении. Что это за крепость такая — осаждённая свирепым врагом-людоедом, с часовыми на стенах, с огромными пушками и крепко запертыми воротами… и при этом с сытым, ленивым и беззаботным населением? Или местные люди уверены, что «война Жрецов-Королей — не наша война»?

Связаться с базой и попросить совета они не могли — как радиоволна, так и луч коммуникационного лазера могут быть замечаны приборами Жрецов-Королей.

В конце концов было решено не пороть горячку и действовать по второму сценарию — то есть попытаться вывезти пленников. Если ловушка захлопнется, то пусть лучше в неё попадётся один модуль, чем целая полноценная экспедиция.

Вопреки опасениям, маленький корабль покинул планету так же легко, как и прибыл на неё. Собственно, даже искусство пилотирования демонстрировать не пришлось — просто ткнуть в кнопочку автопилота, и трамод ещё полчаса полежит на грунте, а потом без предупреждения в заранее рассчитанный момент взовьётся в небо — как раз тогда, когда приборы Жрецов-Королей на минутку «отвернутся», обозревая другие районы.

— Догадались всё-таки, — усмехнулся Джаффа Шторм, когда его разум вернулся в тело. — Чёрт, я бы много отдал, чтобы иметь возможность спроецировать себя в их головы, как ты делаешь. Я видел всё, что они творят, я знал, в чём их ошибка — но не мог крикнуть, чтобы они перестали маяться дурью и летели домой! Обычная связь отключена, а мои мысленные послания слышат только другие телепаты.

— Я бы тоже много отдал, чтобы иметь возможность отправлять свой разум на миллионы километров, как ты, — задумчиво сказал Нотар. — Стой, друг… а почему бы не попробовать… компенсировать наши слабости?!

— Что ты имеешь в виду?

— Если объединить мою проецирующую телепатию с твоей читающей…

— То возможно, мы сумеем создать любой образ на любом расстоянии! — Шторм чуть не подпрыгнул.

— Проверим прямо сейчас?

— Да! Только…

— Разумеется. Никто в Ковенанте об этом узнать не должен. Иначе их одолеет зависть. Особенно Ма-Алефа-Ака.

Чёрная могучая рука меркурианца легла на белую тонкую руку марсианина. Биопластик обменялся сигналами с протоплазмой шоггота. Ментальные энергии двух псайкеров объединились — и рванулись вперёд. Без проблем пронзив обшивку корабля, они вырвались в просторы космоса. Легко преодолев световой барьер, за несколько секунд поднялись над плоскостью эклиптики, обозревая Солнечную сверху, как её будущие короли.

— Потрясающе! — пробормотал лотарец.

— Для меня пока в этом ничего нового нет, — покачал головой Шторм. — Я и раньше так путешествовал, хотя впервые могу взять кого-то с собой. Нужно проверить, как действует твоя часть силы. Сможешь ли ты заставить кого-то увидеть нас.

— На ком испытаем? Нужен кто-то, не имеющий отношения к Ковенанту.

— Но при этом, чтобы его можно было потом допросить, и убедиться, что он нас действительно видел. Иначе его реакция может быть нашим самовнушением.

— Знаю! — поднял руку Нотар. — Нашей целью станет Тал Хаджус, джеддак тарков! Я могу внушить ему, что он получил смертельную рану — мои соплеменники неоднократно убивали так зелёных кочевников из орд Торкуаса. После смерти верховного вождя все племена тарков — включая и то, в котором находится Джон Картер — изменят направление движения для сбора, чтобы выбрать нового джеддака. А поскольку Ковенант отслеживает все передвижения Картера…

— Мы сможем быть уверены, что эта смерть нам не померещилась! — довольно воскликнул Шторм. — Ну ты голова, рыжий! Вперёд, на Марс!

Нотар хотел прислать джеддаку в покои видение самого заурядного лотарского лучника со стрелой, нацеленной в его сердце. Но Джаффа заявил, что это будет скучно и неспортивно. Он лично схватился с зелёным великаном — голыми руками, без оружия, только кулаки против клыков — и лично «сломал» ему шею. До самого последнего вздоха Тал Хаджус так и не заподозрил, что темнокожий воин, с которым он борется — не настоящий.

Таркам придётся здорово поломать головы, гадая, от чего же умер их вождь, ведь на теле не найдут никаких повреждений. Раны, наносимые призрачным оружием, тоже призрачны. Но смерть от них — настоящая, вызываемая психосоматикой. Почти идеальное средство убийства — бесшумное, бесследное, на любом расстоянии. Джаффа потирал руки, представляя, какие возможности это открывает. Чёрт возьми, да это всё равно, что получить волшебную тетрадь, в которую достаточно вписать имя жертвы, чтобы она умерла!

— И всё-таки лучше проецировать абстрактного убийцу, а не самого себя, — покачал головой Нотар, когда они возвращались назад на корабль. — Если бы ты оказался чуть менее умелым воином, если бы Тал Хаджус успел дотянуться до меча или пистолета — психосоматика ударила бы уже по ТВОЕМУ реальному телу.

— Он бы не успел, — пожал плечами Шторм. — Я умею оценивать противников и не полез бы на того, кто меня реально сильнее. Но впредь буду учитывать, мне совсем не хочется вернуться в ловушку для душ, особенно сейчас, когда такие перспективы открылись.

— Кстати, друг, ты так и не сказал, в чём же ошибка команды «Венера»? Что они не учли-то?

— А, это… да всё банально, приятель! Не было там никакой ловушки! Горианские города действительно слабо защищены от киднеппинга, а от таких профи, как эта шестёрка — считай не защищены вовсе. Просто похищение женщин там большой трагедией не считается — это у них что-то вроде национального вида спорта. А вот возможность похищения мужчин действительно никому не приходит в голову.

Когда Дж-Онн закончил сканирование памяти первого пленника, он был уже зелёным не только в прямом, но и в переносном смысле.

— Не могу, — признался он. — Я Преследователь, мне сразу хочется их арестовать. Но я не могу арестовать всю планету.

Массовые убийства, характерные для многих цивилизаций (что далеко ходить, взять хотя бы тех же барсумцев), для зелёных марсиан были не столько отвратительны, сколько просто чужды и непонятны. При встрече с ними марсианский правоохранитель терялся — разумеется, он попытался бы спасти жертву убийства, но вот что делать с самим убийцей, наказывать или лечить…

А вот изнасилования, физические и ментальные — были для него как раз «профильной работой», на Ма-Алека-Андре они распространены (не в том смысле, что являются нормальной практикой, а в том, что типичное отклонение от нормы). И «шериф» внутри Дж-Онна автоматически тянулся к «телепатическому кольту» и «ментальным наручникам», когда видел такое. Новым для него было только ментальное изнасилование без помощи телепатии — при помощи слов и различных воздействий на тело. Но эти нюансы можно потом отдать на разбирательство криминалистам. Сейчас же все инстинкты требовали от него действия.

Потому что на Горе изнасилование было не просто частым преступлением — оно было именно естественностью, нормой жизни.

— Арестовать планету? — усмехнулся Ричард. — Может и сможем, только чуть позже. Если с конфискацией имущества, то я возражать отнюдь не буду.

— Пусть их дальше сканирует Дэйр-Ринг, — Дж-Онна передёрнуло. — Ей привычнее — у них в культуре изнасилование тоже норма.

Белая марсианка взялась за дело с энтузиазмом — ожидая встретить что-то родное и близкое. Но через пятнадцать минут её тоже выворачивало наизнанку.

— Это СОВЕРШЕННО не похоже на нашу культуру! — рычала она. — Это издевательство над самим понятием здорового изнасилования! Профанация! Пародия!

Во-первых, её взбесил дичайший сексизм, который для гориан был неразрывно связан с этим явлением. На Ма-Алека-Андре изнасилование мужчиной женщины было так же вероятно, как и обратное. На Горе считалось, что мужчина «от природы» призван подчинять, а женщина — подчиняться. Но это ещё ладно, кто их знает, этих водокровных, может быть у них биологически всё так и запрограммировано. М-Ганн скорее раздражала сама предложенная Дж-Онном аналогия горианской культуры с обычаями её народа. «Впрочем, чего ещё ждать от зелёного!»

Вторую причину её ярости было куда сложнее объяснить человеку… С точки зрения любого марсианина, хоть белого, хоть зелёного, горианские практики были ИЗДЕВАТЕЛЬСТВОМ НАД ИНВАЛИДАМИ.

Любой человек с рождения заперт в определённой форме тела — причём весьма убогой. Он не может изменить число и форму конечностей, даже черты лица ему заданы раз и навсегда. Он не может управлять своими гормонами, а следовательно и поведением, он практически слеп (в сравнении с марсианским мультидиапазонным зрением), не умеет летать, не может поднять груз даже в пару тонн, не владеет телепатией… слепоглухонемой паралитик с регулярными эпилептическими припадками, вот что такое человек для малка. И разумеется, вежливый Ма-Алек, общаясь с ним, старается не замечать этих телесных недостатков собеседника. Ну, зелёный точно. Белый марсианин может его просто прибить, чтобы избавить от мучений.

Но дрессировка рабов на Горе основана именно на эксплуатации этих конструктивных недостатков человеческого тела! Рабу постоянно напоминают, что он слаб и уязвим, причём нередко наглядно демонстрируют эту уязвимость. Через некоторое время тело полностью подавляет разум — инстинкт самосохранения берёт верх над любыми рациональными соображениями. Это полная противоположность телепатической дуэли, где победителя определяют только интеллект и воля. Вас медленно загоняет в ловушку ваша собственная физиология.

— Представь себе, что тебя заставляют что-то сделать, используя огненный ужас! — бесновалась Дэйр-Ринг. — Ах да, с кем я об этом говорю… Хорошо, представь себя под светом Шанги, это тебе легче. Представь, что тебя облучают её светом, а меня рядом НЕТ, и ты горишь в одиночестве, потому что не можешь дотянуться до второй половины… а потом тебя гасят и говорят, что вот эта горящая лужа углеводородов и есть твоя истинная природа, что сгорать заживо — твоё предназначение, и что только в нём ты можешь быть счастлив…

Девушка резко встала.

— Так, ты же у нас многомерный физик… ты сможешь сконструировать преобразователь записей медальона Куру в обычное видеоизображение и звук?

— Конечно, — пожал плечами Ричард, — собственно, пипбак это уже может, нужно только дописать соответствующий софт для совместимости с бортовым ИИ…

— Так садись и пиши! Я тебе эту дрянь скину — сам посмотришь. И ВСЕ пусть посмотрят.

Четвёртый Ковенант, надо сказать, состоял далеко не из ангелов. И не из ханжей. На постапокалиптической Земле Ричарда Моро работорговля и каннибализм были в порядке вещей. Джаффа Шторм загонял до полусмерти (а порой и до смерти) рабочих в фаллонитовых шахтах. Белые марсиане и джиралханай считали нормой изнасилование, а последние — ещё и сексизм. В Ковенанте до последнего времени существовало неравноправие рас. У киг-яр и батарианцев профессия пирата была весьма престижной, а похищения поставлены на коммерческую основу. Экономика Барсума и Батарианской Гегемонии строилась на эксплуатации рабской рабочей силы. Клонария и Граприс выросли в рабстве, а тело последнего ещё и представляло собой органический исполнительный механизм. Но горианские записи, тем не менее, поразили всех.

Особенно возмущался, как ни странно, Граприс. Во-первых, потому, что он, благодаря вычислительной сети хаска, смог просмотреть за пару минут все записи целиком, а не только самые яркие кадры, как остальные. Во-вторых, потому что его теперь бомбардировали запросами через корабельную сеть — «Значит, это у вас вот так делается?»

— Нет! — рычал пятиглазый. — Совершенно не так! Да, любой батарианец с детства знает эти методы, но именно поэтому НИКОГДА не будет их применять! Первые правила техники безопасности, которые изучают в батарианских школах — никогда не унижай раба! Не ломай его психику! Не давай ему понять, что он чем-то хуже тебя! Свободного так можно опускать, раба — никогда!

По словам Граприса, если какой-то рабовладелец или работорговец начинал массово практиковать психоломку, его немедленно останавливали его же коллеги. Рабы получали свободу и компенсацию из его конфискованного имущества, а сам незадачливый садист в лучшем случае отправлялся в цепях на шахты.

— Во избежание восстаний? — серьёзно спросил Ричард. В альтруизм рабовладельцев, не подкреплённый серьёзными соображениями экономики или безопасности, ему верилось слабо. Самый благородный рыцарский кодекс чести всегда имеет под собой практическое обоснование — сохранение господства правящего класса. Моральные обоснования накручиваются потом, задним числом.

— Нет. Правильно сломанный раб восставать не будет. Наоборот, его контроль обходится дешевле.

— Тогда почему этого нельзя делать? — настаивал землянин.

— Да потому, что завтра тебе идти захватывать новых рабов, вот почему! — рявкнул каннибал, раздражённый непонятливостью марсианина. — И тут два варианта — либо ты проиграешь, сам окажешься в ошейнике, и с тобой будут обращаться так же, как ты обходился со своими рабами. Либо ты победишь, и предложишь войску противника свои ошейники. Подумай сам, медуза ты бесхребетная! Какой дурак пойдёт к тебе в рабство, если станет известно, что ты ломаешь рабов? Враги будут драться насмерть, чтобы не попасть к тебе в плен, и ты и своих войск больше потеряешь, и никакой выгоды не получишь от войны! Кроме того, хотя это уже вторичная причина, нормальный раб надеется заработать свободу, и это мотивирует его работать хорошо. Разумный, превращённый в мазохиста или в безмозглую марионетку, к свободе не стремится. Да и выкуп за него мало кто захочет заплатить — возни слишком много с реабилитацией. Скорее оскорблённая родня разбомбит твои плантации в пепел — отомстить за родича и заодно освободить его душу. Умный рабовладелец прививает своим рабам логику, а не любовь к плети. Хорошо работать — выгодно. Плохо работать — невыгодно.

— А убить хозяина и совсем не работать — выгоднее всего, — подразнил его Ричард.

— Если ты создал в своих владениях такие условия, что восстание оказывается выгодным — то да, значит так тебе и надо, — не принял шутки Граприс. — Грамотный владелец до такого доводить не будет — а неграмотного не жалко, он только репутацию остальным портит.

— Но это касается только крупных предпринимателей, через руки которых проходят сотни и тысячи рабов. А что насчёт мелкого владельца, который покупает двух-трёх рабов для своей семьи, и больше этим бизнесом в обозримом будущем заниматься не намерен? Для него репутация разве важна? Причём, допустим, его покупки — сироты, которых никто не будет искать, так что на выкуп можно не надеяться и мести не бояться. Разве не проще их сломать?

— Да, с мелкими владельцами эксцессы бывают, — неохотно признал Граприс. — Но операторы невольничьих рынков стараются не работать с непроверенными клиентами. Начинающим владельцам сдают рабов только в аренду, насовсем не продают, пока имя себе не сделаешь. А получить собственный патент на захват рабов — слишком дорого, чтобы мелкие владельцы могли это себе позволить, разве что в складчину.

И самое главное, с чем согласились все зрители этой самодельной порнографии — больше всего раздражало даже не обращение гориан с рабами (чаще с рабынями), а их философская назойливость. Им нужно было не просто заставить раба повиноваться, даже не просто полюбить большого Брата — но ещё и заставить поверить в их правоту. Этот третий вид ментального насилия был не таким мучительным, как два первых, но самым раздражающим. Циники Ковенанта в принципе не понимали, зачем это нужно, а истово верующие вопили, что выбивать веру плётками — это извращение.

Ричард убедился, что правильно сформировал психологический климат в своей команде. А Жрецы-Короли сделали это совершенно неправильно.

В итоге Ковенант очень много узнал о специфических сексуальных практиках людей (Спартанцы устали объяснять, что нет, это не типично для их вида, и нет, юиджи это совсем не так делали), но очень мало — о том, чем вооружены Жрецы-Короли, каковы их сильные и слабые места. Инсектоиды никогда не делились своими проблемами с мелкими двуногими. Обитатели Гора даже не знали, как выглядят на самом деле Жрецы-Короли — большинство считало их человекоподобными или вовсе абстрактными существами из чистой мысли. Разведка посредством ясновидения Шторма давала не в пример больше результатов… но недостаточно, чтобы строить планы войны с Турией, величайшим хищником Галактики.

— Мы можем утащить для допроса одного Жреца-Короля, — предложил «Венера-1». — Только дайте приказ.

— Нет, — покачал головой Ричард, — Сардар защищён гораздо лучше любой другой точки на Горе. Мы не можем позволить себе такой риск.

Они украли и отсканировали память одного из Посвящённых — касты горианских священников, которые утверждали, что исполняют волю Жрецов-Королей. Но и он знал не больше, чем рядовой воин или раб. Посвящённые оказались заурядными мошенниками, которые удачно эксплуатировали страхи своих сородичей перед могучими неведомыми владыками планеты. Жрецы-Короли не возражали против этого — такой обман был для них выгоден. Посвящённые дополнительно обеспечивали соблюдение назначенных ими запретов — а то, что они и себе при этом сладкий кусочек урывали — личное дело людей.

Вариант «заслать в Сардар шпиона» был после некоторого размышления тоже признан неосуществимым. Каждый человек, входивший в горную крепость, подвергался тщательному сканированию. Их приборы достаточно совершенны, чтобы распознать шоггота или зелёного марсианина. Настоящий живой человек, вероятно, смог бы войти в Сардар — но не выйти оттуда. Из этих гор ещё никто не возвращался. Кроме того, возможности по сбору информации у человека без специального оборудования крайне ограничены. Опять же, раб Жрецов-Королей узнает даже меньше, чем видит Шторм в своих мысленных путешествиях.

— У меня есть план, — сказал Гродд.

Ричард так и не узнал пока, кто именно подал его гробнице команду на возвращение в нормальное время. Никто не признался, а устраивать тотальное сканирование памяти он не хотел, чтобы не портить отношения с подчинёнными. Вероятно, это сделала Биша, которая беспокоилась о сыне. Так или иначе, гориллоид изучил ситуацию и с большим энтузиазмом включился в игру межпланетной политики.

— Твой план займёт лет тридцать, не меньше, — хмуро заметил Ричард, выслушав его предложения.

— До кризиса ещё сто лет, — пожал могучими плечами джиралханай. — Успеем. Более быстрого решения у вас всё равно нет. А если вам скучно ждать — ложитесь в стазис, проснётесь, когда я всё сделаю.

Ричард ещё раз всё обдумал и вздохнул:

— Ладно, действуй.

Гродд улетел обратно на свой корабль, а Ричард принялся за работу. В стазис он ложиться совсем не собирался — пока. Во-первых, его внимания требовал Барсум, а во-вторых, «Венера-6» нашёл в крови пленников кое-что очень интересное. Биолог, правда, так и не понял настоящего смысла своей находки, но на всякий случай обратил на неё внимание Ма-Алефа-Ака, предоставив отдельный рапорт по операции.

Зато Ричард — понял. Не всё, но довольно важные вещи.

Стабилизирующая сыворотка, которая на Горе вводилась всем жителям, даже рабам, продлевая их жизнь от нескольких сотен лет до бесконечности. Как и подозревал Ричард, она была основана всё на том же вездесущем «белом свете». Но местный штамм благодаря миллионам лет независимой эволюции существенно отличался, например, от барсумского. Весьма известным и активно используемым горианами побочным эффектом было усиление сексуального влечения у обоих полов. Также, из-за отсутствия у человека электрических органов, горианам была совершенно неизвестна распространённая на Барсуме электромагнитная телепатия, хотя способность принимать и дешифровать сигналы чужого мозга никуда не делась — просто эфир был пуст.

Но это всё были сущие пустяки в сравнении с ключевой мутацией.

Бактерии-симбионты Гора транслировали в мозг носителя слабую версию Уравнения антижизни!

Очень слабенькую, конечно — ни в какое сравнение не идущую с той, которую в своё время собрал Алеф для Годфри. Этому ментальному вирусу вполне можно было сопротивляться — он не был ультимативным психическим оружием, влиял не столько на сознание, сколько на подсознание. Первоначально изменения в поведении были почти незаметны, но спустя несколько лет человек ломался. Экстремальная обработка тела и сознания — побои, голод, холод, угрозы жизни — могла сократить этот срок до пары недель.

Причём «ломался» не обязательно значит «становился рабом». Уравнение антижизни является двусторонним. Его суть — в выстраивании иерархии. А какое конкретное положении в этой иерархии займёт носитель — уже не так важно. Не имеет смысла ничего, кроме служения — вот в чём суть Уравнения. Каждый диктатор — всегда немножечко раб. Кто кому будет служить, ты используешь или тебя используют — это уже второстепенно. Именно поэтому гориане так помешаны на играх в доминирование и подчинение. И земляне, получившие «Приглашение» рано или поздно принимали ту же программу.

Жрецы-Короли, надо полагать, знали о данном эффекте, но не имели представления о его настоящем механизме работы и происхождении. Они просто обнаружили, что новая версия сыворотки повышает управляемость человеческой популяции. Контролировать людей всегда сложно, так что богомолы схватились за предоставленную возможность всеми конечностями. Они ничего не знали о первоначальных создателях «белого света», Левиафанах — существах, имя которых переводилось с языка Предтеч как «Погонщики Рабов».

Именно эта стабилизационная сыворотка и была главной целью, ради которой Гродд влез в горианскую авантюру. Если местные врачи могут продлевать жизнь человекам, то смогут и джиралханай. Не сразу, так после некоторой практики. Нужно только правильно их мотивировать — а с этим у одного из сильнейших телепатов Ковенанта сложностей не возникнет.

Прекрасно… пусть он получит своё бессмертие… а заодно станет прекрасным командиром и исполнителем. Джиралханай в общем и так ведут себя, как будто пожизненно находятся под действием Уравнения, для них доминировать и подчиняться — нормально. Гродду просто била в голову его психосила — не так сильно, как отцу, но тем не менее… Если бактерия поможет укротить его дикость, заодно сняв главный повод для беспокойства — возможно, Ковенант снова станет единым.

Для первой миссии Гродд взял «Сердце Тьмы» — свой личный носитель типа DDS, модифицированный для более высокого ускорения и невидимости — с пустотным щитом, который установил лично Ричард. Он не имел ни малейшего желания усиливать своего главного оппонента — но если Жрецы-Короли, Турия или барсумские астрономы заметят в системе чужака, от этого пострадает общее дело Ковенанта. Поэтому он, скрепя сердце, усовершенствовал один из кораблей флота Гродда — далеко не самый большой и мощный — чтобы тот мог перемещаться по системе, не вызывая шухера.

На этом корабле Гродд направился на окраину Солнечной системы и начал прочёсывать все крупные объекты пояса Койпера, одновременно посылая им узким лучом вызов на связь. Он мог бы потратить на это тысячу лет без малейших результатов — курии замечательно умели прятаться, а космос — он большой, особенно за орбитой Нептуна. Но на помощь, как обычно, пришёл Охотник, указав координаты скоплений потенциальной Эссенции. Не приведи Предтечи когда-нибудь воевать с этими трёхглазыми!

Довольно скоро его заметили, и как и ожидал Гродд, попытались атаковать. Сначала они послали несколько десятков абордажных планетолётов, в надежде захватить чужака целым и невредимым. Этого вождь и хотел. Он не стал отстреливать абордажники — наоборот, гостеприимно открыл им ангар, подсветив посадочными огнями — чтобы не пришлось взрезать обшивку.

Курии приняли предложение и один за другим начали нырять в ангар, занимая все свободные посадочные места. Наружу посыпались воины в тяжёлой силовой броне, вооружённые странным оружием, метавшим отравленные иглы и остро заточенные лезвия. Эти «пистолеты» были результатом долгой эволюции военного дела в космосе — они прекрасно рвали незащищённую плоть, особенно на малых дистанциях, но не могли пробить обшивку или повредить дорогое оборудование. На случай, если попадётся противник в такой же силовой броне, воины несли также холодное оружие — топоры, длинные мечи, клевцы и копья с клинками и наконечниками из космических сплавов, разогретыми до пары тысяч градусов.

Навстречу им с радостным рёвом ринулись воины джиралханай. Также облачённые в силовую броню, примерно столь же прочную, но укреплённую вдобавок энергетическими щитами, которых у курий не было. Вооружёны могучие самцы были гравимолотами Тип-2 и ганблейдами Тип-25. Последние представляли собой помесь пистолета и топора c подствольными лезвиями из карбида вольфрама, которая стреляла раскалёнными металлическими шипами.

Словом, противники были похожи не только внешне, но и схожим образом снаряжены. Только Ковенант заметно опережал в техническом уровне. После первой схватки на полу остались лежать десятки убитых курий и всего три тела джиралханай, которым сильно не повезло.

Однако «волки космоса» так просто сдаваться не собирались. Первая волна была лишь разведкой боем. Поняв, что взять корабль без повреждений не получится (и что ангар достаточно велик), они перешли на тяжёлое оружие — большие пистолеты с разрывными пулями, каждая из которых бабахала на пару килограммов тротилового эквивалента. Одно такое попадание напрочь сносило персональные щиты десантника Ковенанта, а второе почти с гарантией отправляло его к Предтечам. Присоединились к штурму и невидимки — курии, скрытые какой-то разновидностью маскировочных полей. Наконец, открыли огонь из выдвинувшихся пулемётов сами десантные боты, расчищая пространство ангара. Это был уже серьёзный штурм.

Но если кто-то думает, что десантники «Сердца Тьмы» огорчились или испугались, встретив такое сопротивление, этот кто-то совсем не знает джиралханай. Нет, они не были так самоубийственно отважны, как барсумцы, например… но хорошую драку любили чуть больше, чем позволяет инстинкт самосохранения.

Гродд лишь немного порычал, что всех био-воинов захапал себе Ма-Алефа-Ак — сейчас бы они очень пригодились. Но и так исход сражения не оставлял никаких сомнений. Его солдаты превосходили врага численно, технически, и сражались на своей территории.

Сравнивая счёт, заговорили скорострельные плазменные турели дропшипов, припаркованных в ангаре. Выдвинулись мгалекголо, прикрываясь своими тяжёлыми щитами, на которых даже взрывы патронов курий оставляли лишь неглубокие выбоины. По куриям-невидимкам начали работать с безопасного расстояния снайперы киг-яр, засекая их по чуть заметному искажению лазерных лучей наведения, а навстречу уже мчались аналогичные бойцы Ковенанта — Следопыты Джиралханай в активном камуфляже. Командиры подразделений притягивали к себе противника лучами гравимолотов, внезапно сокращая дистанцию и пришибая очередного курию раньше, чем тот успевал схватиться за топор. Развернулись стационарные силовые щиты, выехали танки на воздушной подушке… словом, начались полноценные боевые действия, даром, что внутри корабля. Гродд заранее приказал расчистить пространство, чтобы сделать такое масштабное сражение возможным — обычно-то в ангаре не протолкнёшься от стоящих малых судов и всякого вспомогательного оборудования.

Курии отступили… но именно отступили, а не бежали. Грамотно, организованно, без паники. Определённо, они были достойны уважения и как солдаты, и как воины. Из четырёх дюжин абордажных планетолётов (военные подразделения курий основаны на числе двенадцать или кратных двенадцати, поскольку обычный курия имеет шесть пальцев на лапах) снялись и покинули ангар сорок три. Один был слишком повреждён для обратного полёта, а четыре остались намеренно. Небольшие экипажи, оставшиеся в них, приносили себя в жертву — они должны были взорвать себя, чтобы уничтожить или хотя бы сильно повредить «Сердце Тьмы». После этого добить его снаружи станет значительно проще.

Но таймеры досчитали до момента подрыва… и ровным счётом ничего не произошло.

Заряды были неисправны. Причём вывели их из строя те самые инженеры, которые должны были за ними следить.

А затем капитан ближайшего к выходу планетолёта поднял оружие… и невозмутимо расстрелял собственный экипаж, после чего свалился без памяти.

— Не слишком-то честно, — укоризненно сказал Гродду его заместитель. — У курий не было телепатии.

— А взрывать изнутри чужие корабли — честно? — парировал вождь. — Заметь, я не применял мои силы до тех пор, пока они дрались лицом к лицу, клинок против клинка, клык против клыка. Но тот, кто применяет диверсии, должен быть готов сам столкнуться с диверсиями.

Подождав взрыва почти час, и не дождавшись его, курии, похоже, сильно расстроились. Их недовольство проявилось в сотнях управляемых ракет, которые устремились к «Сердцу Тьмы» со всех сторон — со Стального Мира и множества боевых планетолётов, которые окружили корабль Гродда за время абордажных боёв. Если нельзя захватить, следует уничтожить — такова была их логика. Гродд эту логику вполне разделял.

Ракеты у курий были хорошие — с ускорением в тысячи g, с разделяющимися мультимегатонными боеголовками, с собственными системами помех и ложных целей. Ядерный взрыв на поверхности силового щита истощает его не намного меньше, чем попадание плазменного копья той же мощности.

Ядерным ракетам типа «Шива», которые когда-то применялись флотом ККОН, курианские ракеты могли бы дать сто очков форы. А ведь «Шивы» в своё время попортили немало крови флотоводцам Ковенанта. При том, что «Сердце Тьмы», за вычетом пустотного щита, не сильно отличалось от DDS того периода.

Отличался его командир.

Из памяти десантников курий Гродд знал, какие системы наведения используют курии. За века противостояния они довели системы РЭБ до такого совершенства, что радиокомандное и радарное наведение стали практически бесполезны. Малый зонд-приманка подсвечивал цель лазером, давая целеуказание, если же подсветка неожиданно гасла (хотя это не так легко организовать, так как наводчиков было несколько), они переключались на инерционное наведение, вообще не обращая внимания на внешние сигналы. То же самое делалось, если оптические сенсоры выходили из строя.

Разумеется, после перехода на «слепое» наведение цель могла покинуть то место, где её видели в последний раз (конечно, ракеты брали упреждение, но только исходя из текущего курса цели). Но лучше частичное поражение, чем никакого, большой корабль, размером с целый Стальной Мир, вряд ли успеет улететь далеко. А скоростному маневренному планетолёту вполне хватит и взрыва в нескольких десятках километров — даже если он не пострадает физически, жёсткое излучение убьёт весь экипаж и сожжёт электронику. Так рассуждали конструкторы ракет.

Импульсные лазеры под управлением корабельного слабого ИИ за несколько секунд аккуратно отстрелили все зонды-наводчики. Кто бы ни командовал курианским флотом, он наверняка сейчас возмущённо прикусил губу — такого сочетания огневой мощи, точности и дальнобойности не было даже у Жрецов-Королей. Вычислительные системы последних были очень мощными, но аналоговыми, соответственно, под каждую задачу требовалось строить отдельную машину. Курии, как и люди, предпочитали цифровую технику, но вот производительности ей не хватало.

Ракеты перешли на инерционное наведение, иногда получая коррекцию курса короткими лазерограммами с запустивших их кораблей. Вторую волну курии запускать не спешили — боеприпас стоил дорого, нужно было сперва убедиться в эффективности первой волны.

144 ракеты в первой волне, 12 боеголовок на каждой, 80 мегатонн мощность каждой боеголовки — итого 138 гигатонн. Щит корабля выдержит от силы пять. Разведение боеголовок производится за пять мегаметров от цели, на скорости около пятисот километров в секунду.

Теоретически огневой производительности импульсных лазеров «Сердца Тьмы» с избытком хватало, чтобы за время подлёта отстрелить все боеголовки и после разведения, но это без поправок на помехи и ложные цели, которые у курий больно уж хороши.

Поэтому Гродд скомандовал открыть огонь сразу же, как только ракеты курий покинули свои шахты. Да, чтобы поразить их на таком расстоянии требовалось сжигать всё рабочее тело в единственном пятикилотонном выстреле — на цель приходилось не более процента энергии луча. Но экипаж успевал убрать с обшивки разряженные лазеры и вывести новые, заряженные. У него было двести секунд, при условии минутного цикла перезарядки — это четыре залпа. Каждый вычёркивал около двадцати ракет. Ещё два десятка перехватили плазменные торпеды, запущенные в самом начале схватки.

До момента разведения боеголовок дошли только 64 ракеты.

На экранах зарябило от помех, но тут лазеры сменили режим и выдали максимум скорострельности в обмен на мощность — тысяча пятитонных выстрелов со ствола в секунду. Двадцать орудий, как нетрудно догадаться, выдали двадцать тысяч выстрелов — с избытком хватило, чтобы уничтожить все оставшиеся боеголовки — и настоящие, и ложные. Всего восемь боеголовок прорвались к щитам, где и закончили бесславно свой путь — дефлекторы с лёгкостью отразили их взрывы, потеряв менее пяти процентов мощности.

Конечно, такой режим был не оптимален. Грамотный канонир постепенно уменьшал бы мощность и увеличивал скорострельность лазеров по мере того, как ракеты приближались. Но Гродд совершенно нарочно допускал эту ошибку. Он действовал демонстративно неуклюже, заставляя командование врага думать, будто оно было в шаге от победы. Чем больше надежда, тем сильнее будет разочарование.

Приманка сработала — к нему устремились уже три тысячи ракет. Похоже, курии выпустили вообще всё, что у них было в арсеналах — в надежде перенасытить его оборону. Десять волн, около трёх сотен ракет в каждой, с интервалом в пять секунд между пусками. Это было слишком много, чтобы сбить даже при самом оптимальном распределении огня.

Он успел выбить только первую волну и часть второй. А когда ракеты второй волны начали разводить свои боеголовки… спокойно помахал врагам ручкой и ушёл в пространство скольжения. Яростный вопль оставшихся в дураках курий, казалось, потряс весь космос.

Но самое мрачное (для них) откровение было ещё впереди.

Не успели канониры и пилоты, десантники и командиры кораблей перевести дух и сказать себе «по крайней мере, мы от него избавились», как портал пространства скольжения распахнулся, выпуская носитель… в пяти тысячах километров от Стального Мира. Выйдя из портала, корабль Ковенанта начал зарядку плазменных копий и восстановление щитов.

Заработало множество кинетических орудий, стартовали ракеты ближней обороны, которые не использовались для атаки на «Сердце Тьмы», устремились обратно к своему дому планетолёты, стартовали лёгкие истребители…

Поздно. Всё слишком поздно.

Ослепительный фиолетовый луч пронзил десятикилометровую сферу с такой лёгкостью, словно она была сделана из картона. Гродд нарочно ударил не в ядро, где находился реактор, а чуть сбоку — где-то на три километра выше экватора. Он не собирался полностью уничтожать громадный звездолёт — тот мог ещё пригодиться для его планов. Тем не менее жёсткое излучение, скачок температуры и ударная волна мгновенно убили около трети экипажа и пассажиров — около трехсот тысяч курий. Ещё пятьсот тысяч получили летальную дозу радиации и должны были мучительно умереть в следующие часы или дни.

Должны были бы.

Если бы они не находились в состоянии приостановленного метаболизма. Пока они не проснутся, доза их не убьёт. А врачи Ковенанта лучевую болезнь лечить умели. Получение же этого лечения целиком зависело от доброй воли обитателей Стального Мира.

— А вот теперь самое время поговорить, — хищно ухмыльнулся Гродд. — Вызывай их на всех частотах.

Курии не любили переговоры. Но они любили жизнь и ценили грубую силу. А ещё они очень боялись потерять свой единственный дом — другой-то не факт, что получится построить или захватить. Так что предложение Гродда было принято.

— Мне нужен сущий пустяк. Полный контроль над всеми Стальными Мирами и над куриями на Горе. Я хочу стать вашим верховным главнокомандующим. Свою силу в качестве военачальника я уже продемонстрировал — один мой звездолёт мог бы уничтожить все ваши корабли, а ведь он у меня далеко не один. Если кто-то желает оспорить мою личную силу, я готов принять его вызов на поединок — с любым оружием или с голыми руками.

— Ты хочешь очень многого, чужак. Что ты можешь предложить в обмен на весь наш народ?

— Ну, для начала я предложу вам ваши жизни. По-моему, щедрое предложение, учитывая, что вы своим врагам предлагаете куда меньше.

— Мало! — упрямо набычился хищник из космоса. — Предложи больше.

Гродд медленно встал из-за стола во все свои два с половиной метра роста. Посол оскалил клыки и шагнул ему навстречу.

И внезапно курия рухнул на колени, как будто некая невидимая тяжесть обрушилась ему на плечи. Он выл, пытаясь вырваться, царапал своё горло, словно стараясь разжать невидимую хватку, но не мог поднять даже глаза.

— Ты примешь все мои условия, — невозмутимо сказал Гродд.

— Я… приму… все твои условия…

— Безоговорочно.

— Безоговорочно…

— Вот так-то лучше, — усмехнулся джиралханай, щёлкая пальцами. Курия, двигаясь как марионетка, поднялся, подошёл к столу, оставил отпечаток лапы под договором, затем отряхнулся и сел напротив. Лишь после этого Гродд разжал телепатические клещи.

— Ты подчинил меня своим колдовством, — пробурчал посол. — Но все Стальные Миры ты так не подчинишь. Они теперь твои по закону, потому что закон не мог предусмотреть такого. Но они не будут по-настоящему служить чужаку.

— Для Стальных Миров у меня есть плазменное копьё. Впрочем, есть и ещё кое-что. Я умею не только наказывать, но и награждать. Я могу предложить вам такое, что командиры кораблей будут драться за право служить мне.

— Да? И что же это? И почему ты не сказал об этом с самого начала?

— Потому что если бы я сразу начал с мирных переговоров и щедрых предложений, вы бы не приняли меня всерьёз. Ваш народ ценит только жестокость. Мой тоже, но мы вдобавок ценим ещё и дисциплину.

— Мы тоже. Без дисциплины мы бы не смогли пересечь межзвёздную бездну.

— Верно, — согласился джиралханай. — Поэтому мне и понравился ваш народ. Вы также весьма терпеливы, а это высокая добродетель по нашим понятиям. У нас много общего. Вы как наше зеркальное отражение. Однако вам не хватает одной мелочи, которая сделала мой народ великим.

— Нам не хватает только пищи, воздуха и земли.

— У вас были пища, воздух и земля. Вы их потеряли. Мы тоже, однако мы смогли подняться из праха, и начать строить новое величие. Знаешь, почему?

— Потому что вы, надо полагать, применяли менее мощное оружие, — проворчал курия.

— Нет, — покачал головой Гродд. — Потому что мы не стеснялись принимать руку помощи, когда её нам предлагали. И потому что мы не считали всех других разумных заведомо хуже себя. У вас есть шанс исправить этот недостаток. Я предлагаю вам руку помощи, а не только плеть хозяина. Я предлагаю вам пищу, воздух и землю.

— Что ты можешь предлагать? Все обитаемые миры в этой системе охраняются! Или ты хочешь сказать, что Жрецы-Короли послушаются твоего слова?

— В этой — охраняются. Но я могу предложить вам путь в другие системы. У меня есть корабли, способные на то, чего вы так и не достигли — преодолеть световой барьер, достичь других звёзд без всякого анабиоза. Взамен я беру себе Стальные Миры.

Тем временем агенты Ковенанта на Барсуме наблюдали за перемещениями Джона Картера. Как и ожидалось, он быстро оказался вовлечён в местную политику. В плену у тарков оказалась Дея Торис — внучка правителя Гелиума, сильнейшего из государств Барсума. В плену она пробыла недолго — спустя месяц, как только тарки выбрали нового вождя из-за смерти Тала Хаджуса, её вернули в Гелиум за огромный выкуп. Но этого месяца хватило, чтобы Картер успел без памяти влюбиться в неё — Дея была и сама по себе красива, но к тому же она была первым человекоподобным существом, которое Джон увидел на Барсуме. Поначалу молодые люди подружились, особенно после того, как пришелец с Земли спас ей жизнь. Но потом Картер по незнанию марсианских обычаев умудрился чем-то сильно оскорбить Дею, как раз за пару дней до выкупа — и расстались они довольно холодно.

Тем не менее, Картер поклялся, что вернёт себе расположение принцессы. По её протекции (вне зависимости от личного отношения к человеку, дочь тысячи джеддаков всегда возвращала свои долги) он вступил в воздушный флот Гелиума — и начав с рядового воздушного разведчика, стал делать там головокружительную карьеру. До этого Гелиум проигрывал в противостоянии с Зодангой — вторым по военной мощи государством планеты. И этот процесс сильно ускорился с исчезновением Деи — значительная часть флота Гелиума была брошена на её поиски, из-за чего войска Зоданги смогли существенно продвинуться к столице своего ареополитического соперника. Но с появлением у одной из сторон такого супероружия как Джон Картер, ситуация начала быстро выправляться. Поначалу он одерживал только индивидуальные победы, над отдельными воинами Зоданги на земле и отдельными пилотами в небе — что, конечно, не могло сильно повлиять на общий расклад. Затем собрал собственную эскадрилью и начал громить воздушные конвои врага. Затем в ходе фантастически дерзкого рейда захватил крупный воздушный авианосец Зоданги, который в дальнейшем подарил джеду Морсу Каджаку, отцу Деи Торис — а сам возглавил его авиакрыло и десантную группу.

Гродд тем временем делал свой бизнес. Он действительно оказался для курий хорошим правителем — жизнь на Стальных Мирах при нём значительно улучшилась. Нет, не потому, что джиралханай был каким-то гениальным администратором или филантропом — просто доступ к ресурсам галактической цивилизации позволяет осчастливить межзвёздных бродяг, будь ты хоть трижды дикарём и тираном. Миллионы тел курий в состоянии анабиоза были доставлены на планету Пирр, которая понравилась Гродду тяготением, близким к его родному, а также высокой продуктивностью биосферы. Телепат и телекинетик Гродд также учуял в этом мире нечто, «что весьма пригодится куриям для дальнейшего развития», и отказался раскрывать подробности.

Правда, куриям поначалу в нём было немного некомфортно — их родной мир имел силу тяжести в 1,2 g, а тут полная двойка. Но им понравилась идея, что слабые вымрут, а следующее поколение будет гораздо крепче предыдущего, и с более высокой скоростью реакции. Курии гордились своей выносливость и приспособляемостью. Главное, что здесь хватало земли, пищи и воздуха. «А через несколько поколений мы вернёмся, и тогда горианские курии, ослабшие в тепличных условиях его низкой тяжести, ничего не смогут нам противопоставить!» — никто этого не говорил, но многие думали.

Заботливый Гродд предложил поселить рядом с ними несколько тысяч колонистов джиралханай, чтобы помочь освоиться. Курии вежливо попросили этого не делать. Они хотели владеть своей планетой безоговорочно. Им и так хватит вражды между разными подвидами, чтобы ещё делить новый мир с чужаками.

Гродд пожал плечами, выгрузил всё оборудование, что было заготовлено на Стальных Мирах для колонизации, оставил на орбите спутник для срочной сверхсветовой связи (предупредив, чтобы его не пытались расковырять, так как он самоуничтожится) и вернулся в Солнечную систему.

В его распоряжение перешли все корабли и базы на периферии системы, а также те курии-добровольцы, что пожелали на них остаться. Таковых оказалось немного — около ста тысяч. В основном это были недоминантные особи и незамужние яйцеклады, которым на новой родине приличной жизни не светило. У курий четыре пола: доминантные самцы (способные к оплодотворению); недоминантные самцы (не способные оплодотворить самку, и прислуживающие доминантному лидеру, однако если этот лидер погибает или долго отсутствует, один из них перерождается в доминанта и занимает его место); яйцекладущие самки, с которыми спариваются доминанты; самки-носители, неразумные и неподвижные организмы, в тела которых яйцекладущие самки откладывают яйца после оплодотворения — и там они зреют до самого рождения. Доминантов за Гроддом изначально пошло очень мало, а своих носителей они просто забрали с собой как вещи. Впрочем, это хорошо — недоминантные особи менее агрессивны, и пока они не начнут перерождаться, в племени не будет проблем с дисциплиной.

Для планов Гродда сотни тысяч было вполне достаточно. Он натравил на Стальные Миры стаи хурагок, и через месяц древняя техника заработала так исправно, как не снилось даже её строителям. Через два месяца корабли были полностью заправлены, заряжены, и готовы к новому межзвездному перелёту, если бы в нём возникла необходимость. Вряд ли, конечно, она возникнет — по меркам Ковенанта такие «звездолёты» годились разве что на роль летучих музеев. Зато корабельные курии, которые успели забыть, что такое свежий воздух и вода без привкуса мочи, оценили улучшение жилищных условий — теперь они готовы были за новым вождём хоть в реактор прыгнуть.

Но Гродд получил нечто большее, чем просто устаревшие корабли с низкоквалифицированными экипажами. Выяснилось, что у курий есть завербованные агенты на всех обитаемых планетах Солнечной системы. И завязки на всех этих агентов достались ему в качестве трофеев. Сейчас они, не зная о смене власти в поясе Койпера, активно слали запросы — что делать дальше? Какие будут распоряжения, когда поступит новая оплата, и так далее.

Гродд потребовал отчёты о деятельности и структуре этой шпионской сети за последние сто лет — и получил их. И чем больше гориллоид читал, тем ниже отвисала его челюсть. Нет, понял он, по правде говоря, не так уж много, для работы с таким объёмом информации, вдобавок весьма специфического стиля изложения, требовался профессиональный аналитик, а у джиралханай всегда было с этим несколько туговато. Но и того немногого, что удалось извлечь из смеси жаргонов курианских планетарных разведчиков, барсумских воздушных пиратов, земной мафии и прочих конспираторов, хватило ему, чтобы впасть в состояние глубокого охренения.

Следите за полётом мысли, господа. Куриям требовались материалы для ремонта и усовершенствания кораблей. Материалы, которые трудно добыть за орбитой Юпитера — в основном разные тяжёлые элементы. Курии приходят к выводу, что эти материалы можно либо купить, либо украсть. Нет, в принципе их ещё можно добыть самостоятельно — горнорудное дело у курий развито прекрасно, лучше чем у всех жителей Солнечной. Но они боятся разворачивать шахты или обогатительные комбинаты, так как Жрецам-Королям будет слишком легко эти стационарные объекты разбомбить. Хищение сотен тысяч тонн железа, например, незаметным не пройдёт — склады охраняются. Поэтому курии приходят к выводу, что безопаснее всё-таки купить. Хотя бы охранников склада.

Ма-Алефа-Ак в своё время пришёл к аналогичному выводу, когда добывал планетолёт для экспедиции на Фобос. Но вот дальше логика курий делает какой-то совершенно нездоровый кульбит. Нужно спереть что-нибудь такое, что плохо охраняется, решают курии, продать, а затем, на вырученные деньги, уже купить то, что охраняется хорошо. А что на Земле плохо охраняется? — спрашивают себя курии. Земные женщины!

Так родилась умопомрачительная в своём идиотизме схема торговли живым товаром. Похищать земных красоток, переправлять их на Гор и продавать за золото в качестве рабынь. На этом моменте Гродд не выдержал и переслал отчёты Грапрису.

Батарианец, тоже знавший толк в работорговле, плакал, бился головой об стенку, но поверить в реальность такого бреда не мог.

— Это всё равно, что продавать волусам земных экономистов, а азари — человеческих биотиков! — стонал он. — На Горе производство рабынь поставлено на поток, какие деньги там можно выручить за землянку?!

— Ты не учитываешь психологический аспект, — сказал Гродд, и смех резко оборвался. Хаск понял.

Определённой категории садистов бывает в кайф сломать именно невинную жертву. Разумного, который не допускает и мысли, что подобные ужасы могут с ним случиться. А в такой сфере экономики, как производство невинности, Земля далеко обогнала Гор.

— Всё равно не сходится, — покачал головой Граприс, изучив очередные несколько мегабайт досье. — То, о чём ты говоришь, имело бы смысл, если бы их продавали на специальных аукционах для богатых горианских любителей экзотики. Но сбыт идёт буквально с рук, случайным клиентам, по обычным для горианских рабынь расценкам.

— Ты прав, — проворчал Гродд. — А это значит, что мой новый народ кто-то сильно кидает.

— Если не предполагать, что курии получают удовольствие от самого процесса, причём настолько сильное, что оно важнее коммерческой выгоды…

— Не получают, — помотал головой гориллоид, — это я тебе гарантирую. Я читал в их мозгах.

— Тогда остаётся один вариант — кидают, как ты выразился. Воспользовавшись наивностью курий в экономике Земли и Гора, кто-то убедил их, что такая работорговля может принести пользу, и получил практически бесплатную поставку секс-игрушек из космоса.

— Слушай, не хочешь немного на меня поработать? — предложил Гродд.

— Помочь найти этих гнусных мошенников, которые обманули бедных наивных курий? — ехидно уточнил хаск.

— И это тоже, но не только. Следаки у меня и свои есть. А мне нужен кто-то, кто поможет управиться с этой грёбаной сетью агентуры. Я её использовать не смогу, голова не под то заточена. А просто тупо слить — жалко, хотя и очень хочется.

— Ладно, помогу чем смогу. Но мне понадобится полный доступ к твоей сети связи.

— О чём разговор? Само собой!

— Ко всей сети, Гродд. Не только к обмену данными между Стальными Мирами, но и между твоими кораблями Ковенанта. Со всеми логинами и паролями. Подумай хорошенько, стоит ли оно того.

Но даже больше, чем экономика, Гродда шокировала транспортная логистика.

Он составил сложный план на десятилетия, чтобы добраться до Жрецов-Королей, а эти волки позорные, получается, летали на Гор, как к себе домой, что уж говорить о других планетах! Регулярно возили туда женщин, вывозили полученное золото, снабжали всем необходимым своих агентов… и при этом умудрялись ныть, что их, видите ли, злые инсектоиды не пускают во внутреннюю Солнечную систему! Это что вообще? Это как называется?

То ли контроль пространства у Жрецов-Королей настолько дырявый, то ли им по какой-то причине выгодно пропускать малые курианские корабли, но более-менее солидный флот тут же будет встречен всей их огневой мощью. Возможно, вылет на перехват — операция ресурсоёмкая, и по мелочам они свои корабли не поднимают? Гродд послал Грапрису запрос относительно этих нюансов. Хаск проанализировал миллионы записей меньше, чем за минуту, и выдал ответ.

Аппараты на реактивной тяге, и уж тем более — атомные взрыволёты Жрецами-Королями замечались всегда и на любых дистанциях. Реакция на любую их попытку войти в пространство Солнечной была однозначна — немедленное уничтожение.

Но были и другие корабли — «летающие тарелки», весьма похожие на аппараты Жрецов-Королей. Такие машины двигались на гравитационной тяге, не выбрасывая струи раскалённых газов, и при соблюдении ряда предосторожностей могли проскользнуть на планету незамеченными. Увы, количество и вместимость этих машин были ограничены. Тяжёлое оружие на них не поставишь, больше пары тонн груза или пары десятков бойцов не увезешь. А построить более крупные диски, или хотя бы заменить существующие в случае их потери курии не могли. Секрет строительства кораблей на гравитационной тяге был ими утрачен ещё до вылета из родной системы.

Диски не были панацеей. Малейшая ошибка пилота могла привести к их «засветке» и последующему неизбежному уничтожению. Курии потеряли почти треть своего авиапарка, прежде чем «методом тыка» смогли выработать более-менее надёжные правила, как избежать обнаружения.

Стоило Гродду понять, в чём дело, и хурагок тут же взялись за работу.

Простая технология антигравитации, позволяющая парить на одной высоте, была известна Ковенанту много веков. На самом деле, кстати, это не антигравы в классическом смысле слова, такие, какими их представляли фантасты. Они не заменяют гравитационное притяжение отталкиванием — они «всего лишь» нейтрализуют его в определённом объёме. Объект, экранированный таким полем, воспаряет на архимедовой силе — воздух вокруг, не попавший в антигравитационный пузырь, стремится вниз и выталкивает его. Создание поля, разумеется, требует затрат энергии, однако обитатели Солнечной этой эпохи, как и Ковенант, научились создавать плазменные «аккумуляторы» для него. Барсумцы используют для этого сильно разрежённую гелиевую плазму, которую называют «восьмым лучом», а Жрецы-Короли — электронную плазму в так называемом «антигравитационном металле».

Однако для передвижения в открытом космосе этого недостаточно. За пределами атмосферы флаер (антигравитационный летательный аппарат) будет беспомощен — архимедовой силы здесь нет, и антигравы почти так же бесполезны, как и винты, хотя он по-прежнему может ослабить или нейтрализовать своё притяжение к любому небесному телу. Ему понадобится старая добрая реактивная тяга, чтобы хоть куда-то долететь.

Хотя есть одно исключение… своего рода мошенничество.

Во-первых, можно не двигаться вообще. Поглощать пространство впереди корабля, генерировать его позади. Псевдодвижение. Варп-тяга, если она создаётся прямым воздействием на пространство-время, или импульсная тяга, если создаётся выбросом реактивной массы. Секрет варп-тяги Ковенант так и не открыл, импульсники — использовал (на них летали все его малые аппараты), но они давали лишь незначительный выигрыш в сравнении с обычной реактивной тягой той же мощности — в разы, максимум в десятки раз. Ключ к «высокому импульсу», то есть к псевдодвижению на много порядков быстрее реального движения, лежал в проклятом Предтечами нулевом элементе.

Но существовал ещё один способ — так называемый «асимметричный варп». Это когда пространство поглощается впереди корабля, но не выделяется позади. Или наоборот. Вместо того, чтобы смещать целый участок пространства (внутри которого геометрия остаётся неизменной), вы перестраиваете всю геометрию вокруг себя. По существу, всё выглядит так, как если бы у вас прямо по курсу была чёрная дыра. Или позади — белая.

Асимметричный варп, в отличие от симметричного и импульсной тяги, создаёт РЕАЛЬНОЕ движение. После выключения такого двигателя, набранная скорость никуда не исчезает. Деформация пространства наддаёт вам вполне настоящего пинка. Перегрузки, правда, вы не чувствуете, поскольку находитесь в более или менее свободном падении. А вот приливные силы, то есть градиент поля, вас могут порвать или расплющить запросто. Поэтому высокие ускорения на этом двигателе развивать не рекомендуется. Лучше потратить на плавный разгон лишний час.

Кроме того, поскольку ускорение реальное, на вас в полной мере наваливаются законы сохранения энергии и импульса. Вам нужно в буквальном смысле сделать работу. Энергозатраты пропорциональны массе разгоняемого объекта и квадрату скорости, которую вы хотите набрать. Так что на асимметричном варпе вам световой барьер пересечь не светит, и даже приблизиться к нему — очень вряд ли.

С законом сохранения импульса всё не так плохо. Формально он, конечно, соблюдается, но соблюдение берут на себя законы Вселенной — вам вручную об этом заботиться не нужно. Если асимметричный варп создаётся с помощью ядра нулевого элемента, то вы по факту отталкиваетесь от всего галактического поля тёмной энергии, а через него, опосредованно — от всей массы галактики. Млечный путь — это очень, очень большая бочка с рабочим телом.

Репульсорные двигатели, стоявшие на всех больших кораблях Ковенанта, использовали мошенничество того же типа. Они создавали расширение пространства позади звездолёта, «белую дыру» на основе портала пространства скольжения. При этом рабочим телом служил весь Эмпирей, который немного смещался относительно нашей Вселенной.

Курии, однако, не могли использовать ни первое, ни второе. До многомерной физики они не дошли даже на пике развития, а залежей нулевого элемента в их родной системе не было. Их корабли, как и аналогичные машины Жрецов-Королей, двигались при помощи гравитационных тяговых лучей, посылаемых со станций-буксиров. Роль противовеса в этом случае играла вся планета, луна или астероид, где находились машины-проекторы (их курии тоже строить разучились, но располагали примерно сотней таких баз, которые можно было развернуть на любом небесном теле). Ускорение развивалось не более десятой доли g, вдобавок, всегда направленное на станцию-передатчик. Но разместив всего три базы треугольником в поясе Койпера вокруг Солнца, пришельцы получили возможность двигаться куда угодно в плоскости эклиптики, не выбрасывая демаскирующих факелов. Правда, до начала ускорения приходилось ждать часов десять — пока сигналы коммуникационных лазеров дойдут до станций, пока оттуда долетят тяговые лучи… Ма-Алефа-Ак назвал эту систему «канатной дорогой», Гродд — «путеводной лианой». Сами курии именовали её «три руки».

Гродд, разумеется, сразу же приказал агентам на планетах прекратить все идущие сейчас контрабандные операции и залечь на дно. Инженерам Ковенанта — построить сотню новых дисколётов и десяток проекторов гравилучей для них — про запас. Пусть медленные и не очень надёжные, они были единственными кораблями, гарантированно способными летать по внутренней Солнечной без объявления нового раунда войны.

В тот же день гориллоида навестил Нотар.

— Я тут слышал, у тебя объявились бесхозные специалисты по похищению юных прекрасных дев?

— Больше, чем надо, — проворчал вождь. — А что, есть предложение, как их использовать?

— А иначе зачем бы я тебя вызвал, — улыбнулся рыжий. — Землянок воровать — это глупость, конечно, удивляюсь, как их бизнес целую тысячу лет продержался. Но есть другой бизнес, значительно более выгодный. Почему бы не скомандовать твоим головорезам утащить на Горе пару тысяч хорошо обученных рабынь и доставить их к нам, в Лотар? Мы, знаешь ли, миллион лет женщин не видели, а тут такие красавицы и уже на всё готовые.

— Разве вы, с вашей силой, не можете их попросту вообразить?

— Закон о запрете на проецирование женщин всё ещё действует. Мои братья не стали его отменять — это закон неприятный, но осмысленный.

— С доставкой будут проблемы, — деловито потёр подбородок Гродд, оценивая идею. — Барсум — не Гор, там обнаружение чужаков в основном визуальное, и ведётся вручную, а не автоматикой. Ну и это… допустим, эту проблему мы решим, платить-то чем будете?

— Разве в Ковенанте ввели деньги? — на сей раз удивлённо наклонил голову уже лотарец.

— В Ковенанте — нет, а вот агенты курий на планетах бесплатно не работают. Я, конечно, могу завалить их золотом за свой счёт, но для этого ты должен найти уже мой личный интерес.

— О, разумеется. Это моя работа — находить интересы. Например, я могу предупредить тебя об одной существенной опасности, из-за которой твои горианские планы по добыче бессмертия могут вылететь в открытый космос, а ты сам — погибнуть.

— Хорошо. Даю слово вождя. Если я сочту, что эта опасность действительно реальна, ты получишь своих женщин.

— Прекрасно. Гарантий не требую, так как я вижу, что ты не врёшь. Видишь ли, Гродд… твоя телепатия на Жрецов-Королей не подействует. У них просто иная структура мозга, совершенно отличная от джиралханайской… вернее, восьми мозгов. Дэйр-Ринг или Дж-Онн, с их произвольно перестраиваемой архитектурой нервной системы, могли бы настроиться и на Жреца-Короля, хотя не сразу. Но ты… нет. Пока ты будешь пытаться разобраться хотя бы в двух потоках мышления одновременно — а они мыслят в первую очередь запахами, не визуальными образами — залп «серебряной трубы» распылит тебя на атомы.

Гродд сжал челюсти, стараясь не дать вырваться возмущённому рёву ярости.

— Я так полагаю, у тебя есть и план, как обойти эту проблему, человек?

— Разумеется. Но его я открою уже после выполнения твоей части сделки.

— До падения Зоданги осталось не больше марсианского года, — заметила Кассандра. — Гелиум с каждым днём становится всё сильнее, Джон Картер в этом мире — всё равно, что Джон-117 в нашем. А после Зоданги посыплются другие государства — как костяшки домино. Ни одно из них не сможет в одиночку противостоять Гелиуму. И даже если у другого государства появится такое же супероружие, в этой войне всё равно будет победитель…

— Это если другой воин будет точно так же сражаться на выигрыш, — не согласилась Дейзи-023. — Но что если у Зоданги появится воин, способный биться не хуже Картера, но при этом разделяющий марсианский подход к войне — ради процесса, а не результата?

— Может сработать, но где такого воина взять? Не посылать же, в самом деле, кого-то из Спартанцев? Нас слишком хорошо учили побеждать любой ценой.

— Я могу пойти, — предложила Кассандра. — Я не Спартанец, мне будет легче принять местные традиции.

— А ты не устанешь изображать мужчину в течение десятилетий? — усомнилась Дейзи-023. — Барсум, конечно, не Гор, но женщины и там не воюют.

— Это у красных барсумцев не воюют, — возразила Кассандра. — А у зелёных — вполне.

— Ты хочешь изобразить зелёную кочевницу?! — у остальных Спартанцев глаза на лоб полезли.

— А почему нет? Зелёные барсумцы ведут войну с Гелиумом и с Зодангой одновременно, так что я смогу руководить процессом. Кроме того, зелёные не считают зазорным использовать огнестрельное оружие в бою. И в конце концов, у них четыре руки! Всегда мечтала овладеть подобным стилем боя!

— Тут один маленький нюанс, — возразил Джексон-007. — Тебе придётся начинать карьеру с нуля, доказывая всем местным, что у тебя руки из правильного места растут. Прежде, чем ты станешь хотя бы джедом и получишь возможность влиять на политику, пройдёт где-то три марсианских года, шесть наших. А у нас и одного в запасе нет. Зоданга вот-вот падёт.

— Влияние она теряет быстро, — согласилась Кассандра, — но вот взять сам город будет непросто. Это громадная крепость с мощной ПВО.

— Именно поэтому Джон Картер непременно её возьмёт. Только такой подвиг может вернуть ему благосклонность Деи Торис.

— Тогда нам следует устранить Картера, чтобы получить выигрыш во времени. Он не умрёт по-настоящему — со смертью проекции его изначальное тело оживёт на Земле. Но прежде, чем Турия снова призовёт его на Барсум…

— Не пройдёт и половины земного года. Ты полагаешь, Кровавая Луна так глупа, что не поймёт, в какую сторону мы играем?

— А мы его ещё раз пристрелим! — кровожадно предложила Кэл-141. — И третий раз тоже! И так пока Луна не поймёт, что наши требования лучше выполнить!

— Не получится, — покачала головой Дейзи, сидевшая неподалёку.

— Тела она нам воссоздаст, — продолжила её «сестра», — но такие, что потом будем умолять о возможности сдохнуть. Синдром каскадной метаболической недостаточности ещё раем покажется! Существо, которое контролирует сборку твоей плоти поатомно, может вставить туда очень много всяких гадостей — и никакими приборами не распознаешь, раз уж подделки Лун технику Предтеч обманывают.

— В общем так, — постановил Ричард, — заканчиваем с этими мелкими хулиганствами. Пора начинать большую взрослую игру. Если мы хотим добиться настоящего воскрешения, нам нужен свой собственный Обелиск.

— Алеф, — первой нарушила тишину Дэйр-Ринг, — у тебя совсем биопластик потёк, или как? В эту игру играли тысячи цивилизаций в течение миллионов лет! Никому не удалось выиграть! Обелиск — это идеальная ловушка! Даже Жнецы в неё попались в своё время!

— Жнецы попались, а я не попадусь, — покачал головой Ричард. — Потому что, во-первых, Жнецы испытывали чрезмерный пиетет в отношении наследия Предшественников, а я на них чихать хотел. А во-вторых, Жнецы совершенно не разбирались в многомерной физике, а я изучаю её веками.

— Ты же ещё авантюру с захватом планеты не закончил! Хочешь воевать одновременно с Кровавыми Лунами и Жрецами-Королями?!

— Это разные вещи. Гор я хочу захватить ради себя. А Обелиск — ради вас.

Построить Красный Обелиск нетрудно. Кто угодно может построить Красный Обелиск. Кровавые Луны хотят, чтобы разумные существа строили Красные Обелиски — и для этого непрерывно транслируют их схему через Чёрные.

Проблема в том, чтобы, во-первых, остаться в здравом уме в процессе его создания, и во-вторых — не быть сожранным толпой мертвецов в процессе.

Спартанцы переглянулись.

— Ма-Алефа-Ак, — сказала Дейзи-023, - у нас есть предложение получше. Мы останемся в ловушках у Охотника, будем выполнять все твои задания, воплощаясь в шогготах, сколько понадобится, и никогда не попытаемся обрести настоящие тела. Когда же он вернётся в своё время, мы без сопротивления последуем на его планету и уснём навсегда в коллекции. Взамен мы требуем только одного — чтобы ты не пытался экспериментировать с Обелисками.

— И это наше слово, — подтвердили остальные участники беседы.

— Но не моё, — отрезал Джаффа Шторм. — Я, в отличие от вас, ребята, не герой. И если для освобождения от кабалы Охотника надо сыграть в опасную игру — валяйте, ребята, начинайте. Я уже один раз спёр несколько древних страшных тайн. Мне не привыкать к такому риску.

— Ты один, — возразила Кассандра. — А нас полторы сотни. Как ты думаешь, кто ценнее для Охотника и для Алефа?

— Да, я один, но я, в отличие от вас, умею не только морды бить. Возможно, для Охотника моя душа не так ценна, как все ваши, но здесь и сейчас мои мозги полезнее, чем полторы сотни головорезов. Без меня и Нотара Гор не взять. А Нотар меня поддержит.

— Послушайте, — попытался примирить их Ричард, — если я буду проводить опыт на другом конце Галактики, я рискую только собой. Даже если я ошибусь в расчётах и стану некроморфом — вам-то это ничем не угрожает.

— Если бы речь шла о том, чтобы использовать Обелиск один раз и убраться от него подальше — как мы, собственно, планировали — это было бы так. Но ты хочешь использовать его постоянно. Хочешь привести его в Ковенант. А опасность не станет меньше через тысячу или миллион лет. Луны умеют ждать.

— А если я не приведу его в Ковенант? Если он останется в тайном убежище на необитаемой планете?

— А как ты тогда собираешься его использовать?

Ричард рассказал.

Спустя семьдесят дней Зоданга пала. Картер командовал штурмом, но не захотел стать наместником захваченных территорий, так что падение конкурирующей империи вышло по-барсумски мягким. В бою, как заведено, погибло три четверти мужского населения города, но это пустяки, дело житейское. Главное, что административные и производственные структуры остались в полном порядке, дома, женщин, детей и инкубаторы с яйцами никто не трогал. Тан Косис остался её правителем, но был понижен с джеддака до джеда. Город стал вассалом Гелиума и обязался платить ему дань, как товарами, так и воинами. А подчинённые Зоданге города и деревни сменили сюзерена и того легче, вообще не заметив разницы.

Дея Торис, всё ещё с некоторым сомнением, но обещала Картеру руку и сердце, признав, что второго такого героя на всём Барсуме нет. Молодые люди были помолвлены, но сама свадьба откладывалась на неопределённый «испытательный» срок. «Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь».

Гор и Жрецов-Королей на время оставили в покое (если не считать того, что во всех человеческих городах планеты начали бесследно пропадать рабыни). Секрет сыворотки бессмертия для Гродда нашёлся гораздо ближе — на Венере, которую её аборигены называли в эту эпоху Амтор. Местные врачи гораздо лучше знали теорию клеточной биологии, чем горианские, работавшие в основном «методом тыка». Приспособить сыворотку для иного биологического вида им не составило труда. Правда, они поначалу отказались работать на «чужеродное чудовище», увидев биологические характеристики организма джиралханай.

— Если такой твари не существует в природе, то это глупый розыгрыш, а если она действительно живёт и мыслит, то слишком ужасна, чтобы давать ей ещё и бессмертие, — заявил один из врачей.

Однако беседа лицом к лицу с Гроддом быстро изменила их мнение. На приготовление специализированной сыворотки они попросили около шести месяцев, и телепат знал, что они не лгут. Можно быстрее, но получится менее надёжно. Единственное, что не устраивало вождя в этой ситуации — то, что он оказался сильно обязан Джаффе Шторму, который и нашёл для него этих специалистов. И совершенно непонятно было, когда и как потребуют вернуть долг.

Венерианская сыворотка отличалась от горианской тем, что её требовалось вводить регулярно, каждые два венерианских года или полтора земных. Её бактерии не были способны к самостоятельному размножению в организме. Но это скорее достоинство, чем недостаток — чувствуешь себя спокойнее, зная, что эффект полностью обратим. Пока у вас есть чаны с культурой, разумеется.

Старение разума Гродда не пугало — во-первых, оно ещё не скоро, а во-вторых, вождь унаследовал от матери способность высасывать Эссенцию, хотя и в ослабленной форме и никогда до сих пор её не тренировал, в отличие от более актуальных телепатии и телекинеза.

Он планировал также наградить вечной молодостью своих самых преданных офицеров — Ма-Алефа-Ак такого предложить не может.

А спустя неделю после начала работ Гродда вызвал Граприс.

— Я проанализировал отчёты от агентуры курий и есть тревожные сведения — против нас играет кто-то ещё. Существует некая сила, достаточно влиятельная и владеющая навыками конспирации, которая действует во всей Солнечной системе, причём в межпланетных масштабах. Четвёртая сила, помимо Жрецов-Королей, курий и Ковенанта. Сейчас она переманивает часть наших агентов. Не всех устроило новое командование и новые правила игры.

— Почему ты уверен, что именно межпланетная? — нахмурился джиралханай.

— Потому что люди и ресурсы исчезают на одних планетах и появляются на других. Курии и Жрецы-Короли давно с этим сталкивались, но каждая из сторон списывала замеченные странности на деятельность второй. Но я объединил показания агентов, данные приборов курий и Ковенанта, результаты разведки Джаффы Шторма — и получил точные сведения — ни мы, ни Жрецы-Короли тут ни при чём.

— У тебя есть предположения, что это за сила? — если бы у Граприса были точно доказанные факты, он бы их высказал сам, не дожидаясь вопроса.

— Кое-какие есть. Как ты думаешь, почему граница «владений» Жрецов-Королей и курий была проведена именно по орбите Юпитера?

— Пришлось изрядно повозиться, — жаловался Джаффа Шторм. — Эти парни забрались в такую дыру… Не вздумай они плодиться до неприличия — чёрта с два бы я их нашёл, даже зная, что искать.

Гор называют двойником Земли — но это только в смысле орбитальных характеристик. Размер и сила тяжести у него совершенно иные, не говоря уж о геологической структуре. Зато в Солнечной есть настоящий двойник Гора — объект той же массы, формы и того же размера, с теми же механизмами внутри. Его систершип, так сказать. Правда, припаркован он совершенно иначе.

«Гор-2», будем пока называть его так, изображает из себя не планету, а дирижабль. Или подводную лодку, если угодно. Он плавает в атмосфере Юпитера. Такая себе премиленькая батисфера восьми тысяч километров в диаметре. Антигравы поддерживают на плавучей планете и вокруг неё комфортную силу тяжести в одну четверть земной. Гравитационная аномалия порождает шторм, который земляне этой эпохи именуют большим красным пятном.

Жрецов-Королей на Горе-2 обнаружено не было. Если они там и есть, то сидят тихо, и не указывают остальным пассажирам, что можно, а чего нельзя. Чем последние с удовольствием и пользуются по полной программе. Если Гор-1 — самая отсталая в техническом отношении планета Солнечной, то Гор-2 — как бы не самая продвинутая.

Гор-2 нельзя назвать космическим заповедником. Его биоразнообразие заметно ниже, чем у Гора-1. Разумный вид тут вообще изначально был один-единственный. Потом, при помощи местного аналога Приглашений, на планету завезли и другие. Сейчас на Горе-2 можно встретить потомков барсумцев, амторцев, землян — но все они влачат довольно жалкое существование. Безоговорочная власть над этим «обитаемым островом» всегда оставалась в руках его изначальных аборигенов. Они называли себя моргорами.

Моргорам трудно подобрать аналог в земной биологии. Они не млекопитающие, не рептилии, не насекомые, не моллюски. В целом они гуманоидны — вертикальная посадка тела, две руки, две ноги, одна голова, два глаза, рот под ними. Но когда начинаешь вникать в их анатомию, понимаешь, что даже яйцекладущие барсумцы в определённом смысле к людям гораздо ближе.

На Земле любой моргор мог бы каждый Хеллоуин зарабатывать кучу денег. Без маски. Потому что выглядит он, ни много ни мало, как ходячий человеческий скелет. На самом деле это ЭКЗОскелет. Кости у моргора полые, соединённые трубчатыми суставами. Внутри проходят мышечные тяжи и кровеносные сосуды. Из-за этого он прочнее человека (во всяком случае, землянина), но физически слабее — ограничено пространство для роста мышц.

Эволюция моргоров очень интересным образом решила проблему роста существ с экзоскелетом — уязвимость в процессе линьки. Моргоры не линяют. Вместо этого через отверстия в черепе и суставах выползают так называемые волокна роста, обволакивают скелет снаружи и постепенно твердеют. Таким образом формируется новая внешняя кость — а внутренняя под ней после этого потихоньку растворяется. Гениальное решение с инженерной точки зрения — но из-за него подростки-моргоры часто выглядят даже не как скелеты, а как освежёванные заживо люди.

Те же волокна отвечают и за пищеварение — у моргоров оно наружное, как у морских звёзд. Тоже зрелище не для слабонервных — выскакивает из пасти или из руки нечто полупрозрачное, влажно-слизистое, обволакивает кусочек пищи — и давай пульсировать, переваривая. Продолжаться такая трапеза может до пяти часов, в зависимости от количества пищи.

Лёгких у моргоров было много, и находились они в полостях костей. Дыхательная система, как нетрудно догадаться, при такой конструкции могла быть только трахейная. Кровь переносила лишь питательные вещества, а не кислород.

Когда биологи Ковенанта получили эти описания, у них дружно поотвисали челюсти. Нет, саму возможность такой жизнедеятельности никто под сомнение не ставил — ничего запредельно-фантастического в ней не было. Те же мгалекголо были во многом устроены по схожему принципу. Другое не укладывалось в голове — зачем эволюции или разумному проектировщику могли понадобиться подобные существа? Какие преимущества в борьбе за выживание они могли получить перед обладателями нормальных эндо- и экзоскелетов?

Можно понять, почему бывает выгодно упаковать существо в контейнер. Защитить от радиации или от каких-нибудь мелких кусачих тварей… Но зачем паковать его в такой тесный, узкий контейнер? Оптимальная форма для защитной оболочки — это шар, минимальная поверхность при максимальном объёме.

— Стоп, — подпрыгнула Дэйр-Ринг, — кажется, я поняла! Это будет иметь смысл, если одна и та же костная структура может по очереди играть роль то эндо-, то экзоскелета!

— А ведь верно, — подхватил Ричард. — Их волокна роста вполне могут быть рудиментом такого перехода! Если что-то регулярно, но не постоянно угрожает нашим мягким тканям, может быть выгодно время от времени прятаться в собственный скелет, как в раковину. Потеряем часть биомассы, но жизненно важные органы не пострадают. При этом даже в панцире мы сохраняем подвижность и способность к действию, что может быть необходимо для перехода в более безопасный район. Не все же умеют делать мягкие ткани прочнее стали, как мы.

— Но я ни разу не видел, чтобы они ходили «развёрнутыми», — возразил Шторм. — А наблюдал я за ними долго.

— Может быть, эта способность была утрачена относительно недавно по меркам эволюции, и кости ещё не успели изменить форму под новую ситуацию. Или они по какой-то причине осознанно отказываются от наращивания плоти поверх скелета. Люди тоже делают далеко не всё, что им позволяет делать биология.

Сейчас, однако, гораздо важнее было не то, что моргоры представляют собой как биологические объекты, а то, что они могут как цивилизация. А могли они немало. В конце концов, это была единственная полноценная индустриальная межпланетная цивилизация в Солнечной системе этой эпохи. Жрецы-Короли умели больше, но не любили сражаться и постепенно вымирали. Курии могли больше, обожали войну, но постепенно утрачивали технологии и деградировали в культурном плане, вдобавок страдали от дефицита ресурсов. Барсумцы лишь немного отстали технологически, любили воевать даже больше, чем курии, и размножались в темпе эпидемии, но им категорически не хватало стремления к победе и понимания, что такое космос и с чем его едят. Амторцы вообще не слышали о космосе, поскольку никогда его не видели, у них даже понятия такого не было — «планета». На попытку описать истинную структуру вселенной они реагировали замысловатым словечком «масаракш!». Земляне были самыми многочисленными и динамичными в социальном и научном плане, но они поздно начали — и поэтому категорически отстали в технологиях, занимая второе с конца место — после гориан. Кроме того, Земля в сравнении со всеми остальными имела чудовищно низкий уровень мобилизации — на ней был солдатом в лучшем случае каждый десятый, причём большинство — из-под палки. Подавляющее большинство землян хотело просто жить мирно и делать свой маленький бизнес. Конечно, по этому параметру ни один мир не мог сравниться с Барсумом, где каждый мужчина — воин по определению. Однако многие подошли достаточно близко — на Горе-1 и Горе-2 воинские касты многочисленны и весьма престижны, у курий каждый доминант имеет с трудом сдерживаемый инстинкт убийства. Только амторцы и Жрецы-Короли, подобно землянам, воюют лишь по необходимости — но на Амторе необходимость возникает гораздо чаще.

А вот империя моргоров не имела столь явных преимуществ перед потенциальными соперниками, но при этом не имела и явных недостатков, уязвимостей, присущих всем остальным. Размножались они медленнее барсумцев, зато меньше себя ограничивали, и на данный момент их было пятьсот миллионов — многочисленнее только земляне. Они умели строить планетолёты на гравитационной тяге и делать их невидимыми — и главное, они хотели их строить. У них была грамотно поставлена работа разведки и контрразведки — правда, только на других планетах, на собственной в этом смысле творился мрак и ужас. Моргоры считали себя настолько выше всех остальных разумных, что просто не допускали мысли, что кто-то из них станет работать на чужаков. Однако пока такая небрежность сходила им с рук, поскольку другие игроки понятия не имели об их существовании. Курии были в курсе, что в районе Юпитера иногда пропадают их планетолёты, но не догадывались, почему. Они предположили, что там находится какая-то хорошо замаскированная база Жрецов-Королей. И в общем угадали правильно — ошибка была только в том, кто именно с этой базы оперировал. Что знали или о чём догадывались сами Жрецы-Короли, выяснить пока не было возможности.

Общественный строй моргоров представлял собой классический фашизм — жёсткая дисциплина в сочетании с постоянной ориентацией на войну. Они считали себя великими воинами, которые покорили весь Юпитер (именно Юпитер, а не Гор-2, впрочем, вряд ли внутри газового шара у них нашлись бы достойные противники), и которым самой судьбой предназначено захватить теперь остальную Солнечную систему. В действительности они были хорошими солдатами, но никакими воинами — хоть средний землянин, хоть средний барсумец прибил бы среднего моргора не запыхавшись. Но… «При двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают». Идеальная дисциплина и мощнейшее производство — это такие вещи, перед которыми личная доблесть пасует. В недрах Гора-2 ожидал своего часа могучий флот, готовый к наступлению. Точной его численности Джаффа Шторм выяснить не смог, сказал просто «устал считать корабли». Остальным участникам совещания для представления хватило уверенности моргоров, что при необходимости этот флот сможет доставить их ВСЕХ на любую планету Солнечной системы одним рейсом. Все пятьсот миллионов, да.

К счастью, идти в атаку прямо сейчас «скелеты» не собирались. Они подсчитали, что могут захватить любую планету (да, даже Гор-1, флот Жрецов-Королей не рассчитан на перехват прорыва множества лёгких судов), но если остальная Солнечная против них объединится — их вынесут в одни ворота. Кроме того, была ещё Турия, феномен, которого они не понимали и откровенно боялись. На Земле ещё не родился Адольф Гитлер, но моргоры уже учли его ошибки и не собирались их повторять. Они вели долгую и сложную шпионскую игру, рассчитанную на много поколений. Ослабить все планеты изнутри, переманить их лучшие кадры, похитить технологии, купить политиков — и лишь потом, когда миры будут готовы сами упасть к ним в руки, как спелые плоды — сильным ударом тряхнуть «яблоню».

— Они уже знают, что кто-то занялся курощением курий, — закончил доклад Шторм. — Но ещё не понимают, что это за новая сила и откуда она взялась. Поэтому пытаются собрать о нас максимум информации.

— Ну что, — ехидно поинтересовалась Дэйр-Ринг, — будете теперь захватывать и их, тираны-самоучки вы наши? Один хотел свой корабль-планету, второй хотел себе солдат — вот, пожалуйста, берите то и другое разом, в своё удовольствие.

— Я бы не отказался от таких дисциплинированных и трудолюбивых подданных, — серьёзно сказал Гродд, — но увы, это нереально. Моргоры — расисты, они скорее уничтожат себя, чем признают в империи власть чужака. Кроме того, у них не такое представление о власти и силе, как у курий — мне не удастся впечатлить их ни телепатией, ни моими навыками бойца.

— Для скелетиков хороший правитель — это хороший администратор, — подтвердил Джаффа Шторм. — Вот Граприс у них бы точно живым богом стал. А что, попробуй, трупик? Может за своего примут?

— И в-третьих, — закончил Гродд, немного раздражённый тем, что его перебили, — мне нечем их купить. Курии находились в отчаянном положении, они готовы были лизать лапы любому, кто предложит им выход. У моргоров есть всё необходимое для процветания — как они его понимают. Конечно, от галактических технологий они не откажутся, но независимость за них не продадут. Они видят себя без пяти минут хозяевами Солнечной системы.

— По этой же причине Гор-2 для нас куда менее доступен, чем Гор-1, - добавил Ричард. — Нам придётся его по-настоящему завоёвывать. А война с таким многочисленным, хорошо вооружённым и целеустремлённым противником будет означать, ни много ни мало, ксеноцид. Это не то, за чем мы явились в прошлое.

— Однако просто оставить их в покое мы тоже не можем, — заметил Граприс. — Даже если мы не будем интересоваться ими, они будут интересоваться нами.

— Тогда остаётся два варианта, — сделал вывод Ричард. — Первый — открыться их руководству, объяснить, кто мы, насколько мы сильнее их, и что в их дела вмешиваться не будем, пока они не лезут в наши. Второй — напугать их не хуже, чем Турия. Чтобы даже не пытались выяснить, с чем имеют дело, просто обходили десятой дорогой.

— Мне второй вариант нравится больше, — прорычал Гродд.

— Кто бы сомневался, — хмыкнула Дэйр-Ринг. — Мне тоже, в принципе. Но ты упускаешь один нюанс. Мы не сможем задействовать в этой акции террора расы Ковенанта. Её придётся проворачивать руками наёмников курий на планетах. То есть простых смертных, без наших технологий и сверхспособностей. Победить в этой войне наёмников мы может быть и сумеем — и то не факт. Но победить так, чтобы моргоры были в суеверном ужасе… Сомневаюсь, что агентам курий это под силу — сколько бы мы ни заплатили. Деньги решают не всё.

— Если осторожно, то использовать наши сверхсилы можно, — не согласился Гродд. — Не в каждой операции, но в нескольких ключевых… при правильной организации они не дадут моргорам никакой информации, только ещё больше запутают и испугают.

— Господа, — поднял руку Нотар, — у меня есть предложение. Мы можем избрать третий вариант, компромиссный.

— Это какой же? — прищурилась Дэйр-Ринг.

— Я изучил отчёты Шторма. Несмотря на то, что моргоры очень гордятся своим расовым единством, в действительности их империя довольно-таки расколота. Дома, на Горе-2, вся власть принадлежит старым родам. Формально у моргоров нет аристократии, и даже сам император — лишь первый среди равных. Но по факту… Знаете, это та ситуация, о которой говорят — «Может ли сын генерала стать маршалом? Нет, потому что у маршала тоже есть сын».

Нотар использовал земные высшие военные звания, а не барсумские, потому что на Барсуме такая пословица была бы лишена смысла. В городах красных людей смертность на войне была достаточно велика, и мест на верхушке пирамиды всегда хватало. Что же до Лотара, то здесь смертность в войнах была равна нулю, и о социальных лифтах все давно забыли. Но в Лотаре и детей давно не рождалось, так что у генерала никакого сына быть не могло.

А вот в империи моргоров кумовство со временем стало очень серьёзной проблемой. Там не было денег, не было наследственных титулов, поэтому отец передавал сыну только неформальные преимущества — свои связи, знакомства, рекомендации. Только отец и только сыну — женщины моргоров никакого статуса в обществе не имели, считаясь чем-то вроде говорящего имущества. Однако этого хватило, чтобы за много тысяч лет сформировались мощные кланы, основанные на взаимном поручительстве. Моргор, не имеющий таких рекомендаций, не имел и шансов на продвижение.

Для одарённых и амбициозных личностей оставался только один путь — в космос. Руководить шпионскими сетями и готовить почву для вторжения. В Корпусе Разведки происхождение и рекомендации имели куда меньшее значение, чем способности и удача. Тут даже женщины моргоров могли сделать карьеру.

Так постепенно сформировались два принципиально разных общества. Одно, планетарное — ориентированное на процесс, косное и сильно дифференцированное, состояло из разжиревшей (в переносном смысле, в буквальном моргоры не толстеют) глуповатой элиты и бесправной толпы плебса. Второе, космическое — ориентированное на результат, не менее иерархическое и безжалостное, но куда более гибкое. Формально лорд-маршал Корпуса подчинялся императору, на практике же организация была почти независима. Не потому, что разведчики отказывались подчиняться командованию на Юпитере, а потому, что процентов девяносто их проблем планетарная администрация просто не понимала — приходилось решать всё на местах самостоятельно.

— Таким образом, если мы откроем тайну существования Ковенанта правильным моргорам из Корпуса Разведки — до императора она может и не дойти. Либо дойти в сильно искажённом виде — именно в таком, какой нам и нужен. «Явились гости из другой звёздной системы, немногочисленные, но с очень развитыми технологиями, которые подмяли курий под себя. Ссориться с этими гостями не стоит, немедленной опасности они не представляют — если их не спровоцировать». Поверьте, в правильной подаче информации начальству лорд-маршал разбирается гораздо лучше нас.

— В этом я не сомневаюсь, но с какой стати он станет искажать информацию так, как выгодно нам? — поинтересовалась Дэйр-Ринг.

— Разведчики куда менее ксенофобичны, чем жители метрополии. Им это по работе необходимо — уметь договариваться с ксеносами.

— Допустим, но что мы сможем им такого предложить?

— Просто возьмите парочку наиболее достойных доверия и устройте им экскурсию куда-нибудь за пределы Солнечной системы. Вернутся они шёлковыми. Потому что цивилизация, которая владеет сверхсветовым движением — это не та цивилизация, с которой стоит ссориться, если ты сам таким движением не владеешь. Они не знают, какие силы у нас в других системах, и вряд ли горят желанием это проверять. А главное, если о существовании у нас таких двигателей узнает император — он душу из разведчиков вытащит с требованием принести ему образец. Корпус окажется между двух огней, а им это совсем не нужно.

План сработал процентов на восемьдесят. Агенты Юпитера, получив соответствующий урок, согласились не лезть к Ковенанту напрямую, а также признали, что сохранение его существования в тайне от столицы — в общих интересах. Однако они не прекратили диверсионно-разведывательную деятельность на планетах Солнечной в целом — даже в тех областях, где она пересекалась с планами Ковенанта. Подумав, кови решили, что этого достаточно — во всяком случае, на первое время, большего они и не могли требовать — Корпус должен был окупать своё существование. Если бы он вообще свернул работу на каких-то планетах, или начал «итальянскую забастовку» — император мог отозвать его на Гор-2 в полном составе для разбирательства.

Гродд, получив своё вожделенное бессмертие, утратил интерес к Гору-1. Теперь он был занят только интеграцией курий в свою часть Ковенанта. Притихли и лотарцы, получив в своё распоряжение вожделенных красоток из космоса. Правда, горианские рабыни оказались отнюдь не такими покорными, как утверждала горианская же пропаганда. Нет, некоторые были запуганы до такой степени, что готовы были подчиняться любому существу с пенисом, но таких оказалось немного. Многие из них сочли, что лотарцы — «слабаки» и «не настоящие мужчины». Что над ними можно доминировать.

Некоторых лотарцев, кстати, это вполне устроило. После миллиона лет воздержания позволишь и плёткой себя отхлестать, лишь бы к телу допустили.

Другие смогли со временем добиться вполне равноправного и гармоничного союза, постепенно избавив доставшихся им девушек от привитых комплексов на тему доминирования-подчинения.

Третьи же… Скажем так, очень плохая мысль — провоцировать псайкера-телепата, подвергая сомнению его мужественность и заявляя, что он не сможет заставить вас что-то сделать. Сила мозга в таких делах намного страшнее, чем сила мускулов. Гродд уже доказал это куриям.

Ричарда, однако, больше заинтересовал не первый и не третий, а второй случай. По его расчётам, горианские мигранты должны быть попросту неспособны к равноправным отношениям. Уравнение антижизни не позволит. Они могут подчинять других, как первая категория, или подчиняться, как третья. Но не сотрудничать… если только стабилизационная сыворотка не вывелась из их тел в новых условиях.

Он попросил Нотара взять у нескольких девушек пробу крови. Нет, всё в порядке, бактерии «белого света» продолжали процветать… И тем не менее, психологические тесты показывали, что «горианский синдром» проходил. У кого-то медленнее, у кого-то быстрее, но примерно через десять марсианских лет от него должны были полностью избавиться все.

Естественно, такой феномен не мог не привлечь его внимания, и Ричард немедленно затребовал глубокое сканирование мозга. После чего долго бил себя кулаком по голове. Раньше надо было догадаться!

Нету на Горе никакого особенного штамма «белого света», знающего Уравнение! Горианская сыворотка делает ровно то же самое, что и все остальные штаммы — прокладывает в мозгу коммуникационную сеть. А уж какие данные через эту сеть передаются — не их проблема.

Где-то на планете, или над планетой, или внутри планеты находится передатчик, транслирующий Уравнение. И Ричарду очень захотелось узнать, кто и зачем его построил и включил. Однако это нельзя выяснить, не разобравшись в мотивах Жрецов-Королей.

Решено — все силы на штурм загадок Сардара. Обелиск подождёт!

План, предложенный Дейзи-023, был основан на классическом принципе горы и Магомета. Если невозможно войти в Сардар — значит, нужно сделать так, чтобы Жрецы-Короли оттуда вышли.

За три месяца на базах курий были построены 144 тяжёлых ударных планетолёта и столько же десантовозов. Конструкция ничем не отличалась от обычных курианских взрыволётов, вот только раньше строительство подобного флота вторжения отняло бы лет сто, не меньше. Ресурсы из других звёздных систем в сочетании с активной помощью хурагок делали чудеса.

Кроме того, раньше на этих кораблях сидели бы живые курии, большинству из которых предстояло бы погибнуть от огня Жрецов-Королей ещё в космосе, не имея возможности никак повлиять на ситуацию. Лишь немногие по законам больших чисел прорвутся к планете (в транспортах) или успеют выйти на дистанцию ответного удара (в боевых планетолётах).

Гродд посчитал такой подход излишним расходом биоматериала. Всё равно манёвр отвлекающий, так что нанесённый «противнику» ущерб в данном случае не имеет никакого значения. Все корабли были пусты и управлялись автопилотом, изредка получая указания на коррекцию курса по лазерному лучу.

У Жрецов-Королей, кстати, всё обстояло точно так же. Всегда, а не только в этом конкретном сражении. Один корабль с живым Жрецом-Королём вёл в бой несколько (от семи до двадцати одного) кораблей с пилотами-мулами — человеческими рабами Жрецов-Королей. А каждый из мулов в свою очередь командовал несколькими (от пяти до двадцати) полностью автоматическими кораблями.

Всего они вывели сейчас в космос 729 «тарелочек». Командовать таким флотом могли в худшем случае два, в лучшем — двадцать Жрецов-Королей. Все дисколёты были совершенно однотипными и угадать, на какой из них находится живой инсектоид, было сложно. Косвенной подсказкой могло служить только то, что пилотируемые корабли держались обычно в тылу, не выходя на линию прямого огня, но и «тыловиков» было более сотни.

Если, конечно, в атакующем флоте нет Охотника за душами.

Двигательные и наступательные технологии Жрецов-Королей основаны на использовании нулевого элемента — но без ядер. Скорее это можно описать как «небиологическую биотику». Множество тонких волокон элно, обрабатываемых импульсами тока.

Эта технология даёт им идеальные стелс-двигатели на базе асимметричного варпа — хотя классическими тяговыми лучами они тоже не брезгуют, так как те позволяют экономить нулевой элемент на строительство, а также энергию на разгон и торможение. Формально на «канатной дороге» и на асимметричном варпе на разгон до той же скорости тратится то же самое количество энергии. Вот только в первом случае её тратит громадная станция, а во втором — не такой уж большой кораблик, у которого запасы топлива ограничены.

Кстати, станции «канатной дороги» у курий, Жрецов-Королей и моргоров практически одинаковы по конструкции (есть, конечно, некоторые различия в реализации, но сама идея — одинакова). Причём эта концепция не то, чтобы тривиальна, не из тех что «да это же все знают», типа ракет на химической тяге. В другие эпохи она встречалась редко. Напрашивался вопрос — кто у кого украл и в каком порядке?

На нулевом элементе работало и оружие. Граприс, изучив записи предыдущих сражений с куриями, пришёл к выводу, что «серебряные трубы», стоящие на всех кораблях Жрецов-Королей, являются примерным аналогом техники «Воспламенения», которая применялась в его эпоху — они создают высокочастотное поле эффекта массы, в котором молекулы цели становятся тяжелее — то есть подскакивает их кинетическая энергия, в просторечии — температура. Более редкий, но в то же время более пугающий гравидеструктор, который перемалывал твёрдые тела в пыль, был аналогом биотического навыка «Деформация».

Оба типа вооружения имели чудовищную поражающую силу, но при этом весьма скромный радиус действия. Корабль Жрецов-Королей мог без проблем уничтожить любой искусственный объект курий, который оказывался в радиусе сотни километров от него — будь то планетолёт, ракета или даже Стальной Мир. Вся сложность была в том, чтобы подойти к ним на расстояние удара. Поскольку дисколёты Сардара были быстрее, тактика курий в сражениях с ними в основном сводилась к тому, чтобы засыпать противника роями ракет прежде, чем он догонит. Да, Жрецы-Короли могли сжечь любую боеголовку, да, у них практически не было ограничений по боеприпасам — но когда целей сотня сразу и все заходят с разных ракурсов…

На каждом боевом планетолёте — шесть пусковых шахт, на каждом транспорте — одна. Таким образом, все вместе могут выпустить чуть более тысячи ракет, двенадцать тысяч боеголовок. Чуть больше шестнадцати на каждую «тарелочку». На максимальной скорости сближения они проходят зону работы ПКО за 0,2 секунды. Ну хорошо, за 0,4 секунды, если пожертвовать максимальной эффективностью оружия ради дальности. Кажется, что у инсектоидов вообще нет шансов.

Но увы, не всё так просто. Корабли Жрецов-Королей обладают почти идеальной противолучевой защитой. Никакое электромагнитное излучение не может им повредить. А ядерный взрыв в вакууме — это в основном именно электромагнитное излучение, в рентгеновском и гамма-диапазоне.

Нанести кораблю существенный ущерб боеголовка может либо прямым попаданием, либо потоками быстрых частиц, которые возникают в результате испарения материала ракеты. Но первое крайне сложно организовать — дисколёт почти плоский, и во время боя обычно развёрнут ребром к противнику, вдобавок стремительно и непредсказуемо маневрирует. А второе требует очень приличного количества взрывов в непосредственной близости — обшивка у корабля толстая, оптимизирована для борьбы с космической радиацией — каждая отдельная вспышка наносит ему очень скромный ущерб. По статистике курий, для выведения аппарата Жрецов-Королей из строя нужно подорвать около четырехсот боеголовок в сотне километров от него, или ста боеголовок в пятидесяти километрах, или двадцати пяти на том же расстоянии в километрах… ну, вы поняли закономерность.

Разумеется, обеспечить 291 600 боеголовок не смог бы ни один флот курий за всю историю, но ситуация облегчалась тем, что шли корабли Жрецов-Королей компактными группами — так они могли прикрывать друг друга огнём, но при этом один взрыв мог облучить быстрыми частицами сразу несколько кораблей.

Командующему Жрецов-Королей по сути нужно было сделать только один выбор — на какой скорости вести сближение с флотом противника. Проскочить зону действия его ракет за секунды, нанеся удар «на пролёте» и сразу выйдя из зоны поражения — или тормозить, подставляясь под огонь, потерять часть флота — но зато подойти вплотную к кораблям курий и без помех перебить их.

Если курии делились на несколько отрядов, группа перехвата тоже делилась на флотилии, и в каждой принимали аналогичное решение отдельно.

В этот раз (как и в большинстве прошлых сражений) Жрецы-Короли выбрали классическую тактику «прорыв с торможением». Как обычно, шли двумя волнами — в первой корабли-автоматы и половина мулов, во второй — сами богомолы и вторая половина мулов.

За время сближения корабли курий теоретически успевали выпустить шесть залпов, на практике — всего пять, потому что на шестой у них уже боезапаса не было. Каждый боевой планетолёт нёс по тридцать ракет.

В этот раз, однако, совершенно нестандартно повёл себя флот курий. Выпустив первую волну ракет, он почему-то прекратил огонь и спокойно ждал сближения, будто забыв, что на малых дистанциях — верная смерть.

Более того, эта первая волна вообще не была нацелена на флот Жрецов-Королей. Наоборот, она его огибала по таким траекториям, чтобы ни одна ракета не попала в зону действия серебряных труб или гравидеструкторов. Ракеты снова объединились уже позади «тарелочек»… затормозили на остатках топлива (!)… и включили механизмы разведения, выпуская из себя не боеголовки, а мощные станции-помехопостановщики. Те немногочисленные, что всё-таки взорвались, выпустили облака ионизированного газа, которые ещё надёжнее отрезали флот защитников системы от связи с домом.

Смысл манёвра стал понятен, но совершенно непонятна цель. Какая польза куриям от того, что флот Жрецов-Королей доложит о победе не сейчас, а через полчаса, когда выйдет из «тени» помех? Только ракеты зря потратили.

Курии по-прежнему не стреляли — пока дистанция между флотами не сократилась до тринадцати мегаметров. Когда «тарелочки» пересекли невидимую черту, транспорты внезапно начали раскрываться, как цветы. Прямо в космосе — открывать главные аппарели, предназначенные для высадки десанта на планетах.

Но наружу хлынули отнюдь не полки пехоты. Их там вовсе и не было! Каждый транспорт вытолкнул из себя четыре связки по шестнадцать ракет в каждой.

Замерцали лазеры подсветки целеуказания, дали залп боевые планетолёты, разделились связки из транспортов — и десять тысяч ракет одновременно рванулись навстречу «тарелочкам». Сто двадцать тысяч боеголовок! В одной волне! Нечего было и думать пережить такой массированный обстрел.

«Теперь понятно, — с горечью подумал Жрец-Король, командовавший флотом. — Они и не собирались прорываться к центральным планетам. Единственной целью этого флота было нанесение максимального ущерба нашим силам. Истратив все ракеты, он вернётся на базу. Мы недооценили, какие ресурсы курии готовы потратить на одну локальную операцию… А я поверил аналитикам и подвёл Мать…»

И тем не менее, флот Сардара отважно рванулся вперёд, набирая максимальное ускорение. Если хотя бы несколько кораблей прорвутся к построениям курий (а по статистике такие везунчики должны быть — за счёт того, что другим достанется больше ракет) — они смогут нанести значительный урон, прежде чем будут уничтожены. Вокруг заполыхало ядерное пламя. Ракет было так много, что они мешали друг другу — каждый взрыв мог задеть другие боеголовки или рассеять лазерный луч подсветки. Если бы боевыми действиями командовали настоящие курии, они вполне могли бы упустить в этом огненном аду часть целей.

Но процессом руководил (хоть и удалённо) Ричард, сросшийся с ИИ «Единства» и получающий указания от Охотника. И ракеты выходили на цели с математической точностью, взрывы были синхронизированы до микросекунд.

Когда обстрел неожиданно прекратился, все корабли-автоматы были выведены из строя или уничтожены, а Жрецы-Короли и мулы в кабинах пилотируемых аппаратов — спали тяжёлым сном. Некоторые ракеты несли на себе не атомные заряды, а ловушки для душ…

Жрецы-Короли Ковенанту понравились. Это были красивые, сильные и интеллектуальные существа, которых любой правитель посчитал бы за честь иметь своими подданными. Правда, поначалу они казались раздражающе высокомерными, но во-первых, у Ковенанта и своего высокомерия хватало — ему ли других упрекать. Одна только мания величия Гродда чего стоила… да и жадность Ричарда недалеко от неё ушла. А во-вторых, стоило познакомиться с ними чуть поближе, и становилось ясно, что это высокомерие кажущееся — оно скрывало потрясающую наивность богомолов, полное отсутствие у них навыков социальных взаимодействий. Они просто не умели нормально общаться с представителями других видов, потому и отгородились от них в своём Сардаре. Мулов, без которых не могли обойтись, они низвели до уровня органических исполнительных механизмов — опять же, не по злости, а из банального непонимания, что вообще с ними делать. Естественное поведение человека (или почти любого другого разумного) казалось им слишком непонятным, раздражающим и опасным. С точки зрения сдержанных и утончённых Жрецов-Королей люди были просто истеричными подростками с синдромом дефицита внимания и гиперактивности.

Дж-Онн, однако, быстро нашёл с ними общий язык — идеальный самоконтроль и безукоризненная вежливость Преследователя пришлись инсектоидам по нраву. Марсианские чувства помогли ему быстро освоить химический язык Жрецов-Королей и язык прикосновений антенн. А восемь мозгов собеседника — не препятствие для того, кто может произвольно перестраивать свою нервную систему за секунды. Старший брат позже говорил, что многому от них научился.

Пленников держали в информационной изоляции — они не видели никого, кроме Дж-Онна, и ничего, кроме стен своих камер. Они до сих пор полагали, что находятся в плену у курий. Это означало, что рано или поздно их съедят, но Жрецы-Короли не видели смысла переживать по поводу того, что не могли изменить. Дж-Онн никогда не объяснял им, кто он такой на самом деле — но из их мыслей знал, что его воспринимают как попытку курий создать искусственного Жреца-Короля. Он вёл разговоры на отвлечённые темы — а сам потихоньку сканировал всё более глубокие слои памяти.

В Сардаре дела обстояли очень и очень плохо. Жрецы-Короли всё ещё оставались могучей военной силой, но в долгосрочной перспективе они угрожать никому уже не могли. Лишь удерживать то, что имели — и то с каждым тысячелетием всё хуже и хуже.

Как и лотарцы, они были бессмертны, но давным-давно перестали размножаться. Как и у лотарцев, их численность медленно, но неумолимо сокращалась, потому что их пожирали. Роль хищника-истребителя в Лотаре играл священный бант Комал, а в Сардаре — священный золотой жук. Правда, если Комалу скармливали преступников и политических оппонентов, то золотому жуку Жрецы-Короли сдавались со временем сами. В их жизни было очень мало удовольствий, а жук выделял аттрактанты, действующие на них подобно наркотику.

Фактически добровольная сдача «радостям золотого жука» была единственным видом смерти, доступным Жрецам-Королям (если не считать столь же редкой гибели в космическом бою с куриями). Они были биологически бессмертны, слишком умны и живучи, чтобы погибать от несчастных случаев, внутривидового насилия не знали, а все другие народы Гора были недостаточно развиты, чтобы нападать на них. В нормальном улье Жрецов-Королей золотой жук играл позитивную роль — санитара, который обеспечивал комфортную и неторопливую смену поколений. Разум Жрецов-Королей конечен, как и у людей, но «период полураспада» у них составлял около ста тысяч лет. Лучше сдаться жуку, чем спустя примерно десять тысяч лет впасть в кататонию или в буйство.

Увы, горианский улей никак нельзя было назвать нормальным. Его королева отложила за свою жизнь около миллиона яиц, но из всех вылупились только бесполые рабочие особи — ни одной новой Матери или трутня. Сейчас она уже давно стала бесплодной — оплодотворённые при первом роении яйца в её утробе закончились ещё до появления в Солнечной курий. Вдобавок, сыворотка бессмертия, разработанная для рядовых особей, на неё действовала лишь частично, и Мать, в отличие от своих подданных, старела не только психологически, но и физически. Миллион лет она протянула, постепенно теряя подвижность и рассудок, но сейчас бы уже не выдержала нового спаривания с трутнем, даже если бы такой и нашёлся.

И тем не менее, это не означало гибели улья. Где не потянет биология, вытянет наука. Жрецы-Короли владели искусством молекулярного синтеза живых организмов. Они иногда практиковали его на мулах и других разумных. Теоретически могли бы воссоздать и себе подобных.

Естественно, Спартанцы, услышав об этой технологии, сделали стойку. И зря, потому что, как оказалось, воссозданные таким образом копии были всего лишь близнецами оригиналов. Содержимое мозга не воспроизводилось. Память можно было залить вручную — как методами технообучения Жрецов-Королей, так и методом Ричарда, с помощью «красного света», но это не имело бы ничего общего с загрузкой Эссенции, то есть подлинным воскрешением.

Впрочем, это потом. Вернёмся к проблемам Жрецов-Королей.

Воспроизвести Мать или самца таким методом они не могли — за отсутствием образца для копирования. Но бесполые работники улья вполне могли бы обойтись вообще без королев и трутней — просто воспроизвести себя нужное число раз. Редактирование ДНК позволяло обеспечить нужное разнообразие — в генетике Жрецы-Короли знали толк. Мешала, как ни странно, религия.

Как и лотарцы, Жрецы-Короли ни за что бы не признали тот факт, что они были религиозны. Лотарцы не использовали в отношении Комала слово «бог» — они просто были уверены, что если перестать его кормить, мир исчезнет. А Жрецы-Короли точно так же не считали богами себя — тем не менее, их плоть была для них священна и неприкосновенна, а опыты над ней были бы расценены как еретические.

Более глубокие слои памяти открыли и другие интересные вещи. Например, откуда взялся Гор-2 и его обитатели.

Межзвёздный перелёт — опасная вещь даже для целой планеты. Поэтому в такие путешествия Жрецы-Короли всегда отправлялись минимум на двух больших кораблях, и в сопровождении минимум шести шлюпок-лун. Если один из сфероульев терпел аварию, его экипаж и пассажиры перебирались на второй.

Именно так и случилось два миллиона лет назад, когда они прибывали в Солнечную систему. Столкнулись с чем-то (или с кем-то) в облаке Оорта, всего за половину светового года до места назначения. Починить генераторы гравитации на ходу не удалось и Совет Матерей (тогда их было несколько) принял решение бросить повреждённый звездолёт, эвакуировав всё живое с него на целый.

Эвакуация прошла почти без потерь, и вскоре (пятьсот лет спустя) Гор успешно припарковался на орбите вокруг Солнца. Правда, у него оказалось слишком много спутников, и лишние малые сфероульи пришлось отправить к другим планетам. В частности, одна из таких подменила собой земную Луну. Они получили практически полный контроль над системой, бесчисленные формы жизни были выведены на поверхность Гора… словом, всё было хорошо.

Но Жрецы-Короли понимали, что возле Солнца они навечно не останутся. А межзвёздный перелёт всего с одним большим сфероульем был слишком опасен. Следовало пополнить флот. С этой целью сразу после завершения роения небольшая семья (на пару тысяч особей) была отправлена к местному газовому гиганту, пятой планете — с задачей построить из его материала резервный корабль.

Могучие машины пережигали водород юпитерианской атмосферы в тяжёлые элементы, отливали из этих элементов стокилометровые трубы и плиты, и собирали из них второй Гор. Эта работа должна была занять около ста тысяч лет, но Жрецы-Короли никуда не спешили — всё равно вылет был намечен через двести.

Но две тысячи инсектоидов, даже если у каждого из них по восемь мозгов, не могли уследить за всеми нюансами этой масштабной стройки. Им нужны были помощники. Люди не годились — хотя бы потому, что находились в тот момент где-то на стадии хомо эректусов. А ещё потому, что дохли как мухи от радиации, которой на Юпитере было хоть залейся — как от поясов Ван Аллена, так и от термоядерных печей, в которых создавались детали планеты.

Подумав, Жрецы-Короли взяли один из видов в своём запаснике, слегка генетически его доработали и получили идеальную обслугу для стройки. Существа с «защитным режимом», которые могли прятать мягкие ткани внутрь металлизированного каркаса. Они легко переносили радиацию, скачки давления, изменения химического состава атмосферы и перепады температур. Они были очень терпеливы и трудолюбивы, прекрасно разбирались в технике. При этом достаточно рациональны, чтобы не бесить Жрецов-Королей перепадами настроения, как это свойственно людям.

Их назвали «рабами Гора». На древнем языке, который использовался для общения с тогдашними мулами — «моргор».

Жрецы-Короли Гора-1 не знали, что именно случилось с семьёй, которая отправилась на Юпитер. В их архивах присутствовало сообщение, полученное через двести тысяч лет после прибытия — о завершении строительства корпуса сфероулья и начале формирования его экосистемы. После этого форпост на пятой планете замолчал совсем. Высланный ещё двести тысяч лет спустя на разведку дисколёт обнаружил пустые жилые камеры, полностью исправные системы жизнеобеспечения, заросшую лесами жилую поверхность и деградировавших моргоров на стадии каменного века. Было решено оставить корабль-планету там же, на месте строительства, в режиме консервации — и забрать непосредственно перед вылетом в следующую систему назначения.

Когда спустя восемьсот тысяч лет возле Юпитера начали пропадать корабли, никто не связал это с моргорами — по всем расчётам они должны были давно уже вымереть или деградировать до животного состояния.

Очень интересная история — но даже вычерпав до дна воспоминания пленников, Ковенант не смог найти разгадки — что именно с ними случится через сотню земных лет? Чем будет вызвано вымирание половины или более улья? Золотому жуку так массово не сдаются, суицид — дело сугубо индивидуальное.

Пленные Жрецы-Короли не допускали и мысли о возможности такой катастрофы. Они были уверены, что их народу предстоит неспешно вымирать ещё очень долго.

Тем не менее, об их боевых, разведывательных и экономических возможностях было получено достаточно полное представление. Это весьма расширило спектр возможных действий — в частности, открыло многочисленные возможности для спецопераций на Горе вообще и в Сардаре в частности.

— Я займусь ими, — предложил Нотар. — Они мне нравятся — они очень похожи на мой народ и страдают от тех же проблем.

— И как именно ты это хочешь сделать? — уточнил Ричард.

— Измените моё биопластиковое тело так, чтобы оно выглядело, как у Жреца-Короля. Я вернусь в Сардар под видом побега из плена курий. С помощью проекции заглажу дефекты модели. Отслежу, что там происходит, до самого кризиса.

— И что ты можешь там узнать такого, чего не узнает с помощью ясновидения Джаффа Шторм?

— Шторм может только наблюдать. Я же смогу задавать вопросы и ставить эксперименты. Кроме того, когда кризис наконец наступит, у меня будут уже готовые рычаги влияния, чтобы его предотвратить. Отдай мне Жрецов-Королей и я отдам тебе Гор.

— Похоже, это уже традиция в Четвёртом Ковенанте — спасать народы, чтобы править ими. Сначала Гродд, теперь ты…

— Первым был ты, во Втором. Я всегда тщательно изучаю традиции народов, с которыми собираюсь жить. И следую им.

— Туше. Ладно, сейчас попробуем из тебя вылепить что-то похожее на богомола…

У самого Ричарда было гораздо более важное дело. Он рассылал по Галактике многие тысячи зондов в поисках сигнала Чёрного Обелиска. Увы, извлечь из стазиса завод Предтеч не представлялось возможным — иначе их были бы миллионы и процесс бы значительно ускорился. А так приходилось обходиться собранными на скорую руку детекторами искажений Эмпирея, к которым кое-как присобачивались импульсные двигатели. «Кротокрыс» доставлял их в облако Оорта интересующей системы, а оттуда они уже ползли на трети скорости света к центральным планетам.

Естественно, эта работы была не быстрой — первые результаты будут получены лет через десять, если повезёт и через пару сотен — если не очень. Но основную часть этого времени он мог провести в стазисе — постоянное личное участие не требовалось, только анализ полученных данных.