Планета доктора Моро

ПРОЛОГ

«Война. Война никогда не меняется…»

Он умирал. Плазменные сгустки прожигали его огромное тело во множестве мест. Сложная нервная система распадалась на части, на осколки личностей, слитный хор голосов превращался в хаотичный визг. Разорванные кабели, ранее соединявшие его плоть с компьютером Убежища, теперь били его током, где-то сжигая мутировавшую плоть, а где-то заставляя её биться в конвульсиях, ещё больше разрушая и так покореженную сложную технику.

С каждой секундой он всё хуже видел силуэт Выходца. Многочисленные глаза, разбросанные по стенам Убежища, в основном были в порядке. Нарушалась координация между ними. Мастер уже не понимал толком, где именно он находится — на центральном троне Смотрителя, на стенах, или всё-таки под землёй, где содержалась основная часть его биомассы…

И всё равно он продолжал вести огонь из двух мощных лазерных установок. Просто рефлекторно жал на гашетку — всё остальное делала автоматическая система наведения. Убежище пыталось защищать своего Смотрителя до последней секунды.

Вот только эти лазеры были предназначены для уничтожения легковооружённых толп мятежников, а не ходячего танка в силовой броне, большинство импульсов вообще не причиняло его врагу никакого вреда. Немногие, которым всё же удавалось прожечь броню, не наносили серьёзного урона. В то время, как турбоплазменная винтовка в руках нарушителя, наоборот, идеально подходила для уничтожения хорошо защищённых целей. Самому Мастеру она наносила не такой уж большой урон, но разрушала оборудование, с которым он сросся…

Возможно, если бы отделиться от всех этих машин, наброситься на врага всей массой своей заражённой плоти, выбить винтовку, сдавить, скрутить, растворить в желудочных соках, отвинтить шлем, влить концентрированный раствор ФЭВ ему в глотку…

Поздно. Слишком поздно. Отделение и придание своему телу пригодной для боя формы займёт не меньше часа. А ему оставалось жить не более пяти минут.

И псионикой ударить тоже нельзя. Он поглотил слишком много разумов. Теперь они рвались наружу, боролись за контроль над распадающимся телом. Он не мог сосредоточиться в достаточной мере, чтобы свести врага с ума.

Ещё один плазменный сгусток — и «трон» взорвался, обдав комнату Смотрителя дымом и горячим паром, уничтожив «лицо» Мастера. Запустилась система самоуничтожения. С точки зрения механизмов Убежища, бунт увенчался успехом. Смотритель был убит. И теперь следовало уничтожить мятежников, чтобы они не вырвались во внешний мир, и не нарушили сложную социальную систему.

«Мы тут! Мы ещё живы! Мы ещё сможем восстановиться! Мы станем единым!» — вопили осколки Мастера, но тупая машина их не слышала.

Один из его периферийных глаз увидел, как бронированный нарушитель расправился с оставшимися супермутантами в несколько выстрелов — и бегом направился к выходу. Весьма благоразумно с его стороны. Человек в обычной одежде не успел бы покинуть зону взрыва. Но с его защитой достаточно удалиться на километр, даже чуть меньше. А у Мастера есть более важные дела, чем следить, куда он побежит.

Спокойно умереть, например.

Но его тело не готово было принимать смерть, хотя основная личность с ней уже философски смирилась. ФЭВ хотел жить, и с этой целью наделил мощным инстинктом самосохранения каждый кусочек изменённой плоти. Многочисленные щупальца пытались вскрыть бомбу, посылали сигналы отмены по внутренним коммуникациям Убежища, захватывали разумы Детей Собора, пытались слиться с ними…

Когда отсчёт наконец подошёл к нулю, Мастер ощутил даже какое-то подобие облегчения.

Самого взрыва он не увидел и не почувствовал. Гамма-излучение превратило его тело в разрозненные элементарные частицы быстрее, чем хотя бы один нейрон успел передать сигнал своему соседу.

«Странно. Я мыслю, следовательно я существую. Но как это возможно? Неужели религиозные бредни оказались правдой, и жизнь после смерти существует? Или она существует только для таких, как я? Я вышел на новый уровень существования?»

Необычайная, пронизывающая чистота сознания. Ничего подобного он не испытывал уже несколько десятилетий.

Теперь, оставшись без множества голосов в голове, он понимал, что избранный им путь развития был ошибочен. Количественное развитие нивелировало качественное. Он так увлёкся поглощением чужих разумов, что напрочь забыл про понимание. Вместо того, чтобы обогащать его интеллектуально и духовно, чужие сознания рвали его изнутри. Изначальный Ричард Моро практически потерялся в этом хоре. У него была возможность стать настоящим Сверхразумом, а он вместо этого превратил себя в живую чуму, ужас Пустошей, ошибку природы.

Пожалуй, Братство даже правильно сделало, что его уничтожило. Хотя, конечно, не по тем причинам, которыми они руководствовались.

Но всё-таки, куда он попал, и как? Ричард (он предпочитал теперь называть себя так) не видел ничего, не слышал ничего, не чувствовал ничего. Полная сенсорная депривация. Чистая мысль наедине с собой.

«Может быть, это и есть смерть? Просто бесконечность в пустоте, где у меня будет всё время мира, чтобы обдумать свои поступки? Интересный вариант Ада. Но неэффективный. Для мышления нужны внешние раздражители. Через довольно короткий срок (по сравнению с вечностью) личность впадает в ступор. Уж я-то знаю».

— Не надейся, — произнёс глубокий властный голос. — Так легко ты не отделаешься. Сначала нужно отработать всё, что ты натворил.

«Кто ты? Где я?»

— Скажем так, ты в пространстве, подконтрольном моей воле. В пространстве, где я могу создать всё, что угодно, но не хочу ничего создавать. В своеобразной серой зоне. Кстати, именно так меня и зовут — «Серая Зона». Достаточно обосновано, потому что это пространство — и есть я. Ты — внутри моего сознания, Ричард Моро, самозваный Ричард Грей и Мастер.

«И как я сюда попал? И что ты такое?»

— Ты попал, потому что я захотел тебя здесь увидеть. Подробностей тебе знать не нужно.

Моро мысленно усмехнулся. Он сам десятилетиями говорил именно таким тоном с дикарями из Пустошей, неспособными осознать его истинное величие. Теперь он видел собственное самомнение и претензии на божественность, словно отражённые в кривом зеркале.

— И что же понадобилось такому могущественному созданию от жалкого комка слизи? — ехидно поинтересовался он, мимоходом отметив, что приспособился отделять собственные мысли в этом «нигде» от того, что желал сказать.

— Хочу, чтобы ты выполнил для меня одно задание.

Ну да, здесь ничего не изменилось. Знать бы ещё, где это — «здесь». Во всяком случае, Мастер был прекрасно знаком с неписаной традицией «квестов», принятой почти на всей территории Пустошей. Многие поселения слишком бедны, чтобы принимать крышечки от бутылок в качестве валюты. Незваного гостя, который выглядит слишком опасным, чтобы на него просто напасть и съесть, посылают «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Это вежливее, чем послать его напрямую к чёрту, когда нет ресурсов, чтобы его кормить, поить и лечить от радиации. Если он вернётся с успехом, то окупит своё содержание, если провалит миссию — то принесёт хотя бы информацию, при этом появится повод вежливо отказать ему в гостеприимстве. А если сгинет на задании — тоже хорошо, нет человека — нет проблемы.

Человек, который его убил, был как раз одним из таких наёмных приключенцев, а не обученным паладином Братства. Те действуют иначе.

Правда Мастер уже много лет был тем, кто ДАВАЛ квесты, а не получал их. Но так как он больше не Мастер… возможно, настало время переменить род занятий. Ричард Моро, как и Ричард Грей, никогда не гнушались роли полевых агентов.

— Я так понимаю, не в виде говорящего куска сознания, висящего посреди пустоты? Я смогу в каком-то виде вернуться на Пустоши?

— Сможешь… но не на Пустоши. Ты мне понадобишься в другом месте. Твой случай несколько необычен по сравнению с остальными моими агентами. Обычно я изымаю сознание, пока его носитель ещё жив, но ты был слишком неадекватен, пока находился в мутировавшем теле. Теперь твой разум будет записан в другое тело, в другом мире. Сейчас он функционирует на виртуальной модели, чего я стараюсь избегать, так как изменение мыслящего субстрата неизбежно вносит поправки в личность. Но применительно к тебе это, возможно, даже хорошо, так как ты и без этого постоянно модифицировал собственное сознание. Весьма топорно, могу сказать как специалист. Я постарался очистить твой разум от наслоений и более-менее вернуть к тому Ричарду Моро, которым ты был сразу после выхода из чана, до начала слияний. При этом знания поглощённых отчасти сохранены — та часть, что не влияла на твой рассудок.

— Впечатляющие возможности. Я так понимаю, я у тебя в долгу. Как за спасение жизни, так и за очистку сознания. Ты рассчитываешь лишь на мою благодарность в вопросе лояльности? Или у тебя есть более весомые аргументы, чтобы заставить меня исполнять квест?

— Благодарность жителя Пустошей? Не смеши меня. Я отлично знаю, кто ты такой, кем был и чем стал. В то же время, постоянно находиться рядом с тобой и вести тебя за ручку я не смогу.

— Это понятно, если бы мог, тебе бы вообще не понадобились исполнители.

— Я предпочитаю полагаться на естественные мотивы моих исполнителей. Одним агентом двигала жажда жизни и власти. Другим — совесть. В твоём же случае я больше рассчитываю на идеализм. Скажем так, ты получишь возможность повторно воплотить в жизнь свою программу Единства. Исправив баги первой версии. Посмотрим, как у тебя получится.

— Звучит заманчиво. Что ж, в таком случае я готов. Можешь мной располагать.

— Уже.

Вопреки ожиданиям Ричарда, инструктажа не последовало. Он просто провалился в черноту… в конце которой сиял едва заметный огонёк.