Писчий отдел НКВД 1. Мама

Глава 3.1

***

Остаток ночи Зина выхватывала остатки сна со странными, тяжелыми, а порой и пугающими образами. На их фоне и разговор Нюры с ее молчаливым собеседником казался ночным кошмаром.

Она встала на рассвете. Умылась холодной водой, прогоняя остатки сна и свинцовую тяжесть с усталых век. Вернулась обратно.

Тихо, стараясь не стучать алюминиевой кружкой по белому, эмалированному ведру с водой, набрала воды в чайник, но огонь под ним зажечь не успела.

Стук в дверь заставил Зину вздрогнуть. Она посмотрела на наручные часы - десять минут шестого. Кого могло принести в такую рань?

— Соседка, открывай. — Послышался глухой мужской голос с улицы.

Ребята заворочались сквозь сон, Максим что-то пробормотал, и накрылся с головой простыней, заменявшей ему одеяло.

Зина, отодвинула краешек накрахмаленной тюли, и осторожно выглянула на улицу.

Мужчина, стоявший на крыльце, видимо, уловив боковым зрением движение в окне, повернулся и посмотрел ей в глаза. Было в этом взгляде что-то такое, от чего Зина поежилась. Люди, которые приходят просто пожелать доброго утра и проверить, как незнакомцы провели ночь в соседском доме - так не смотрят. В глазах его была тревога.

Зина быстро вышла в сени, отодвинула тяжелый засов и открыла дверь.

— Доброе утро. — Тихо поприветствовала она незванного гостя. Мужик был уже не молод, возможно, ровесник Зины, а может, и младше. Частые возлияния придавали ему возраста. Амбре из перегара и нечищеных зубов едва не сбивал ее с ног.

— Здравствуйте… — Голос его дрожал, а руки никак не могли найти себе места. Мужчина то прятал их в карманы растянутых на коленях спортивных штанов, то теребил засаленный ворот белой когда-то майки.

Зина сначала хотела спросить “зачем вы пришли?”, но решила, что это будет слишком грубо, поэтому осторожно поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— Да. Меня жена спозаранку отправила к Ивану. Проведать и передать ему оладьев горячих со сметаной… — Начал издалека он.

Зина не перебивала, слушая его встревоженный голос и все отчетливее понимая, что человек находится в глубоком шоке.

— А Ивана - нет. — Резко закончил мужчина свой рассказ.

— Может, он куда-то вышел? — Как можно спокойнее спросила она, размышляя, сможет ли достаточно быстро захлопнуть дверь и накинуть засов обратно. Она лишь отдаленно представляя как общаться с человеком, который поймал «белочку».

— Дома у него кровища - будто свинью резали. — Мужчину передернуло, а в голосе послышались высокие, истерические нотки от воспоминаний увиденного, Зина прикрыла глаза и глубоко вздохнула, подозревая, что ей до сих пор снятся кошмары.

— Почему вы пришли с этим ко мне?

— А к кому? — Удивление от неожиданного вопроса на мгновение заставило мужчину забыть о случившемся. — Участковый уехал, когда будет - неизвестно. А вы тута - единственная у́ченая.

— Хорошо. Как тебя зовут? — Спросила Зина, обувая резиновые шлепки.

— Толик.

— Веди. Толик.

О том, что она надела шлепки, Зина быстро пожалела. Лучше бы - резиновые сапоги.

Окна пригожей Ивана выходили на восточную сторону, а потому помещение было залито солнечным светом, пробивавшимся сквозь неплотно задернутые шторы.

Крови было действительно много. Отдельные брызги алели даже на неровном, беленом потолке.

На полу она была разлита лужами, а на выходе виднелись следы волочения. Здесь же лежали осколки белой с голубым тарелки, россыпью валялись оладья. Густая, белая сметана, смешиваясь с рубиново-красной кровью почему-то наводила неуместные ассоциации о борще.

Зина топталась на пороге, почему-то не решаясь войти. Тошнота и головокружение заставляли ее опираться плечом о косяк, чтобы не упасть.

— Толик… — Тихо позвала она, сглатывая подступившую к корню языка желчную горечь. — Ты еще кому-нибудь говорил?

— Дык… Нет… Сразу к вам побежал. — Мужчина топтался рядом с крыльцом, не решаясь снова войти в дом.

— Хорошо. — Шепотом ответила Зина, делая нетвердый шаг назад, и прикрывая дверь. — Никому не говори, что видел. Понятно тебе?

— А, ежели, жена спрашивать начнет?

— Скажешь, что дома его не оказалось, оставил ему завтрак… сам придумаешь где.

Толик кивнул, но с места не сдвинулся.

Зина грузно опустилась села на высокое крыльцо, пытаясь не очистить желудок. Даже сквозь плотно закрытую дверь до нее долетал металлический запах крови.

Перед глазами мельтешили черные мушки, а тело будто придавило к земле ощущением нереальности происходящего. Колени дрожали.

— Ты чего ждешь? — Тихо спросила она Толика. Даже языком ворочать было тяжело.

Мужик еще немного помялся, но все же, будто нехотя, побрел на выход из двора. Скрипнула выкрашенная в зеленый цвет калитка, и он окончательно скрылся за высокими кустами сирени.

Зина, было, пошла за ним, но почти у самой калитки краем глаза увидела, что что-то блеснуло в невысокой пожухлой траве.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, доставая на свет то, что было скрыто в тени глухого забора. Она сделала шаг в сторону своей находки, и поняла, что на земле россыпью мелких гранатов блестят темно-красные капли крови.

Кровь была уже свернувшейся, вязкой, будто краска, тягучие капли свисали с единичных травинок, клоня их вниз, к земле.

Зине бы подметить это место, чтобы потом ткнуть в него носом участкового, да пройти мимо. Но она, как завороженная, подошла к каплям, понимая, что там, где солнечный свет пока не достал, видит целую дорожку из этих капель, идущую куда-то за дом, и заканчивающуюся следами волочения. Она живо представила, как кто-то сильный сначала пронес тело Ивана, а потом, возможно, устав, потащил по земле.

Ноги сами понесли Зину по следу.

Она старалась не наступать на капли. То ли из страха поскользнуться, то ли из брезгливости. А возможно, и все вместе.

Сначала Зина почувствовала запах. Подойдя к углу настолько, чтобы осторожно выглянуть, увидела Ивана.

Мужчина, несомненно, был мертв.

Он лежал на спине. Одна рука его была под неестественным углом повернута в плечевом суставе, уходя под тело. Второй, он словно придерживал свои внутренности, вываливающиеся из распоротого живота.

Его поза, выражение лица, говорили о том, что мужчина бы еще жив, когда убийца оставил его в покое. Сколько он так пролежал, не в силах крикнуть хоть кого-нибудь на помощь?

Жирные, зеленые мухи уже начинали виться над телом. С каждым порывом ветра Зина все отчетливее чувствовала тошнотворный запах его внутренностей.

Она отшатнулась обратно, закрывая ладонью нос и рот, и чтобы не упасть, резко села на корточки, опираясь спиной о стену дома. Слезы текли по ее щекам, а перед глазами плясали синие круги.

Зина попыталась сделать судорожный вздох, и завалилась на бок, уходя в спасительный обморок.