Писчий отдел НКВД 1. Мама

Глава 5.2

— А спрашивали у внука про эту Нюру?

— Спрашивала, конечно. Нелепицу говорит. То ли она на дереве живет, то ли в норе под деревом… Я и не прислушивалась толком, думала - фантазирует.

— Мы можем с ним поговорить? — Остап был сама учтивость, что подкупало пожилую женщину, но, видимо, не ее мужа.

— Это зачем еще? — Встрепенулся он, щитом выставляя вперед объемный живот. — Будете детские фантазии обсуждать? Говорил же ей — он бесцеремонно показал пальцем в сторону Зины — Что нету тут такой девочки.

— При всем моем уважении, но Зинаида Борисовна — Остап голосом выделил имя своей спутницы, деликатно отодвигая от нее руку пожилого мужчины. — Утверждает, что видела эту девочку, и даже разговаривала с ней. А она, в отличие от мающегося в деревне пятилетки - взрослая женщина, не склонная к фантазиям. Так что с вашего позволения я бы хотел поговорить с ребенком. Пока прошу по-хорошему.

— А, ежели, по-плохому? — Насупился мужчина. — Руку мне сломаешь?

— Нет. — Остап был так же учтив, не поддаваясь на провокации. — Попрошу нашего общего знакомого, Владимира Петровича, вызвать вас с ребенком официально, чин-чином, заодно составлю рапорт о том, что вы чините препятствие следствию, а вместе с ним и характеристику о неблагонадежности. Будете ездить в город отмечаться каждую неделю.

— В моем присутствии. — Мужчина сжал кулаки.

— Само собой разумеется. — Остап, не дожидаясь приглашения, двинулся в сторону входа в калитку пожилой пары.

За плотно оплетенным вьюном штакетником скрывался приличный дворик с ухоженными клумбами и чисто выметенными дорожками из битого красного кирпича.

Прямо посреди сада были вкопаны в землю сваренные из труб и окрашенные в ярко-зеленый цвет детские качели, на которых сидел мальчик, внимательно вслушиваясь, о чем там говорят взрослые.

В руках он до мял измачаленный фантик от конфеты, безучастный взгляд его был направлен куда-то под ноги.

Остап, едва открыв калитку, приветливо улыбнулся мальчишке, и тут же направился к нему.

— Привет. — Он подошел вплотную к ребенку. — Как тебя зовут?

— Витька. — Ответил он, поднимая голову, и Зина увидела на щеках ребенка две мокрые дорожки от слез.

— Ты чего? — Она села перед ним на корточки. — Испугался?

— Нет. — От шмыгнул носом, и вытер слезы рукавом. Упрямо и не по-детски зло посмотрел ей в глаза, и дрожащим голосом проныл: — Я знаю, что вы здесь за Нюркой.

— Ты не хочешь говорить о ней? — Остап опустился на корточки рядом с Зиной, чтобы быть с ребенком примерно на одном уровне. — Обещаю, мы не сделаем ей ничего плохого, только поговорим. Она же девочка, а девочек обижать нельзя…

— Не хочу. — Он упрямо поднял подбородок. — Но она сама попросила, чтобы я рассказал о ней. Она хочет, чтобы вы ее нашли.

Зина и Остап переглянулись.

— Где нам ее найти? — Так же тихо спросил чекист у ребенка.

— В дереве. — Витька указал рукой в сторону дома Бабы Паши.

Два двора были разделены только невысоким шиферным забором, через который было хорошо видна та самая, злополучная, мертвая яблоня.

— Интересно получается… — Остап задумчиво смотрел в ту сторону. — А кто родители Нюры, она не говорила?

— Нет. — Петька неотрывно смотрел на измусоленный фантик в своих руках. — Она не может говорить о своей семье. Говорит, клятву дала.

— Кому дала?

— Я не знаю! — Неожиданно закричал мальчишка, спрыгивая с качелей, и отбегая в сторону, будто боялся, что его сейчас начнут хватать за руки. — Но вы убьете ее! Она больше никогда не придет играть со мной!

— Довольны? — Пожилой мужчина схватил бьющегося в истерике ребенка на руки, прижимая к груди. — Узнали все, что хотели? Довели ребенка до истерики? Узнали что-то полезное? — Голос его сочился ядом.

— Узнали. — Спокойно подтвердил Остап на его выпад, проходя мимо, на улицу. — Даже более, чем достаточно. Спасибо за помощь.

Зина поспешила за ним, и уже когда за ней захлопнулась калитка, услышала тихую ругань сквозь детский плач. Тяжелый взгляд пожилого мужчины прожигал дыру в спине, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поежиться.

— Куда дальше? — Спросила она тихо, когда они отошли на достаточное расстояние. — Рубить дерево? Ты же не веришь в то, что сказал Петя? Это… детская фантазия.

— Ты и сама в это веришь. Только признавать не хочешь. — Он тяжело вздохнул, смотря куда-то вдаль. — Нам сейчас нужно поговорить еще с одной соседкой, и…

Договорить он не успел.

Со стороны Бабы Паши послышался звон разбивающегося стекла, и стремительные выстрелы.

Краем глаза Зина успела заметить, что от дома пожилой женщины с нечеловеческой скоростью метнулась двуногая тень в сторону степи.

— Не вампир. — Тихо констатировал Остап.

— Что? — Зина обернулась к нему. Она прекрасно расслышала сказанное им слово, но отказывалась верить своим ушам.

— Вампиры боятся солнечного света, с наступлением дня впадают в летаргию. — Спокойно пояснил он. — Пойдем, проверим, что у них там случилось.

Они поспешили к калитке дома пожилой женщины, где их встретил перепуганный Максим.

— Что произошло? — Сходу начал задавать вопросы Остап. — Где Игорь?

— Он побежал за… — В голове у парня явно была каша. Он очертил в воздухе странную фигуру. — Этим… Мы услышали странную возню из ее комнаты… — Он пальцем указал на дом. — Открыли дверь, а там…

— Ну же! Что там? — Не вытерпела Зина.

— ОНО убило ее. — Парень как-то странно всхлипнул. — Там все в крови…

Остап с места рванул в дом, Зина, не успев даже подумать о том, что не хотела бы этого видеть, вслед за ним.

Баба Паша лежала на полу.

Лицо ее разгладилось, казалось, даже, помолодело.

Вместо посмертной гримасы ужаса на губах ее играла легкая улыбка, которая контрастировала со страшной рваной раной на горле женщины.

Зина прижала руку к губам, замерев в дверях. Остап же, не ведая брезгливости, склонился над остывающим телом пожилой женщины и начал шарить по карманам ее застиранного цветастого халата, надетого поверх длинной ночной рубашки.

Из левого кармана он достал что-то, что заставило Зину податься вперед, несмотря на страх и отвращение.

— На что похоже? — Он разогнулся, и подошел к Зине, протягивая ей найденный предмет. — Как думаешь, кому это принадлежит?

На тонком кожаном шнурке мерно покачивались, казалось, совершенно не взаимосвязанные предметы. Мелкие капли кров смотрелись рубинами в причудливом украшении.

— Клык… — Она взяла в руки ожерелье, поднося его к глазам. — Не могу сказать, похож на волчий, но, она говорила, что волков тут давно нет, так что, скорее всего, принадлежал крупной собаке. Перо. Скорее. Маховое. С крыла крупной птицы… я - не орнитолог, но могу предположить, что хищной.

Зина подняла глаза на чекиста, ожидая, что он подвергнет сомнению ее слова, но Остап слушал ее очень внимательно, всем своим видом показывая, что верит каждому слову.

— Есть версия, как связана пуля с остальными предметами? — Он указал на желтый заостренный цилиндр, вертящийся на шнурке между клыком и пером.

— Хищные птицы, особенно орлы, издревле сопровождали охотников. Волки - часто символика охотников. Степные народы считали их душами павших в бою воинов. Пуля… думаю, уже понятно как с ними связана.

— Одно уточнение. — Он поднял руку вверх, чтобы вертящееся на шнурке ожерелье было как раз на уровне глаз Зины. — Это - пуля м/88 от фашистского “Маузера”.

Зина закусила губу, задумавшись.

— Это - однозначно ритуальный предмет. — Кивнула она. Но я не могу сказать, как он связан с… чудовищем.

— Думаю, это - манок.

Зина обернулась и увидела за своей спиной запыхавшегося Игоря.

— Поясни.

— Когда мы открыли дверь в бабкину комнату, тварь ломанулась через закрытое окно. Значит, жертва сама позвала убийцу, и потом тихо закрыла за ним. — Игорь уперся руками в колени, попутно набирая воздуха в грудь, и выравнивая дыхание.

— Достал? — Остап кивком показал на пистолет, до сих пор зажатый в руке Игоря.

— Уверен, что да. — Тот облизнул пересохшие губы. — Но оно даже не почувствовало.