Петров, к доске! Книга третья

Глава 14

Как только закончились уроки, мы с Максом, Ермаком и Строгановым бегом выскочили из кабинета, спустились по лестнице и вываливались из школьных дверей на крыльцо. У нас была цель, мы собирались подловить Наташку. Демид тоже хотел, но ему не повезло. Его «классная» оставила дежурить.

— Ну блин! А можно завтра⁈ — Попытался он «соскочить» с почетной должности уборщика, однако ничего у него в итоге не вышло.

Вообще, занятия пролетели как-то слишком быстро. По крайней мере, для меня. Возможно, сказалось состояние ожидания, в котором я пребывал, рассчитывая именно сегодня, наконец, откровенно поговорить с Деевой.

Пацанам тоже очень хотелось дождаться старосту. Правда, причина их жажды общения заключалась совсем в другом. Друзья хотели знать подробности того, что произошло в директорском кабинете после того, как мы его покинули.

Наташка пришла в класс после разговора с директрисой, опаздав почти на полчаса. То есть, беседа у них вышла долгая и, судя по красным глазам Деевой, весьма насыщенная. Причем на протяжении всех уроков, Наташка категорично избегала всей нашей компании, видимо, как раз не желая слышать вопросы о разговоре с Жабой.

Девчонка просто, как только раздавался звонок, исчезала из класса и появлялась ровно вместе с учителем, когда начинался следующий урок.

— Не, пацаны, я вот умру от любопытства, — Заявил Строганов, приплясывая на месте. — Мне до ужаса интересно, что в итоге сказала Жаба. Видели, какая Деева пришла расстроенная? Надо же… Никогда не думал, что скажу подобное, но староста у нас… блин… настоящий боевой товарищ. Вот ведь неожиданно, да?

Макс с Ермаком утвердительно закивали, и принялись обсуждать Наташку, которая за все предыдущие годы ни разу не дала возможности заподозрить в себе столь неожиданные качества как верность, надёжность и смелость. Мы раньше ее считали занудой и зубрилой. Ну как раньше… Всегда. В прошлом варианте моей жизни это так и осталось неизменным.

Я особо активно обсуждение Наташкиной персоны не поддерживал, больше отмалчивался, изображая невиданную заинтересованность в облупившейся краске на стене школы.

Хотя, на самом деле, с нетерпением ждал появления старосты. Просто не хотелось песть ей дифирамбы в присутствии друзей. Они и так с этой темой Наташкиной влюбленности слегка достали.

— Ого… Пацаны, гляньте. Вот так номер…– Макс вдруг завис, уставившись куда-то вдаль.

Я, как и все остальные, обернулся, проследив за его взглядом.

У ворот, прилепиашись к ограде, словно банный лист, которого намертво припечатало, наряженный в светлую рубашку, куртку и отутюженные брюки, стоял Витя Толкачёв.

Его физиономия светилась, как новогодняя ёлка, только вместо игрушек в наличие имелись живописные синяки и царапины — последствия нашей вчерашней «дипломатической встречи». Вернее, синяки — это была моя заслуга, а вот царапины — «привет» от кота. Причём кот отметился гораздо сильнее.

И, конечно, Толкач был не один. За Витиной спиной маячили три угрюмых физиономии «монастырских»– его верные мушкетёры, только без шпаг.

Не знаю, что это было — слабоумие или отвага. Витя решил вот так запросто, посреди белого дня, заявиться на нашу территорию. Хотя, приходить в одно лицо Толкачёв все же побоялся. Не совсем дурачок. Зато с друзьями, пристроившимися за его спиной, он выглядел вполне себе решительно.

Как назло, именно в этот момент из школы вышла Наташка. Она сразу заметила нашу компанию, но вместо того, чтоб остановиться, наоборот ускорилась.

Честно говоря, ее эта «беготня» выглядела немного странно. Главное, только день назад все было нормально, даже, можно сказать, прекрасно. А сегодня девчонке какая-то вожжа под хвост попала. Не знаю, что за очередной заскок.

Староста едва ли не бегом спустилась со школьных ступеней и рванула в сторону ворот, ведущих с территории школы.

— Чего это она? — Удивился Строганов. — То грудью на амбразуру кидается, чтоб нас защитить, то бегает, как от прокажённых. Нет, положительно с этими девчонками вечно какая-то ерунда входит. Я их вообще не понимаю.

— Не нас защитить, а Петрова…– Многозначительно заявил Макс и покосился на меня.

— Вы, блин, достали. — Я нахмурился, наблюдая, как Наташка топает прямо навстречу Толкачеву.

Витя, который до этого висел на ограде, тут же отлепился от нее и шагнул девчонке навстречу. Выражение его лица в один момент обрело вид страдальческий, но с неизменной, слегка нагловатой уверенностью.

— Наташ, постой! Надо поговорить! — Голос у Толкачева звучал так, будто он милостыню просил, но при этом был на сто процентов уверен, что ему её должны выдать незамедлительно. — Ну прости ты меня! Я вспылил вчера! Неправ был! Эмоции захлестнули! Давай… давай забудем? Вернём всё как было?

Наташка остановилась. Вскинула подбородок — чисто оскорблённая невинность, и посмотрела на него так холодно, что Вечная мерзлота по сравнению с ее физиономией показалась бы жарким курортом. Как будто Толкач был тараканом, залезшим в её суп, и она обдумывала, прибить наглеца или вылить вместе с супом. Вот что-что, а морально выстегнуть оппонента девчонка умеет.

Вообще, Наташка явно не планировала вести какие-то разговоры с этим горе-ухажором. Но Витя поступил грамотно. Он не просто сделал шаг ей навстречу, он буквально перегородил Наташке дорогу. Там хочешь-не хочешь, а придется либо остановиться, либо идти на таран. К радикальным мерам Деева, наверное, не была готова.

— Витя, я тебе вчера всё сказала. Разговор окончен. И обсуждать нам больше нечего. Оставь меня в покое. Пожалуйста!

Голос старосты буквально звенел от негодования. Она, как и Толкачев, говорила достаточно громко, но я решил, нужно подключаться ко всей этой ситуации. Хотя бы переместиться к месту основных событий.

— Пацаны, идемте-ка поближе… — Позвал я друзей, а затем, не дожидаясь их ответа, сбежал с крыльца, чтоб направился в сторону Толкачева и старосты.

Слава богу, парни воздержались от своих уже привычных шуточек насчёт меня и Наташки. Сейчас я мог среагировать на подобные комментарии не особо хорошо.

Они просто молча двинулись за мной. Скорее всего, сразу поняли, чем я руководствуюсь.

По большому счету, мой поступок имел вполне объяснимые причины. Я… переживал, наверное. Не то, чтоб опасался за Наташку. Вряд ли Толкачев сможет причинить ей вред. Теперь доподлино известно, что Наташка вполне в состоянии за себя постоять. Тут больше надо бояться Толкачеву.

Однако все равно нервничал. Подумал, пусть Витя наглядно убедиться, что девчонка не одна и за ее спиной есть поддержка.

— Как тебе еще объяснить, отстань, пожалуйста, от меня. И… И от Петрова. — Наташка произнесла последнюю фразу, не видя, что подошли мы с пацанами. Думаю, в ее планы не входило, чтоб я стал свидетелем конкретно этого разговора.

— Опять Петров⁈ Да при чём тут вообще Петров⁈ — Толкач взвился, его и без того пестрая физиономия покраснела от злости.

Однако он тут же осёкся под ледяным взглядом Деевой.

Я не стал подходить совсем близко. Остановился чуть поодаль. Не хотелось бы смущать девчонку. Хотя, ее разговор с Витей теперь было слышно очень прекрасно.

Мои друзья замерли рядом, готовые в любой момент вмешаться, если Толкач и его свита решат перейти от слов к делу или просто начнут хамить в особо извращённой форме. Напряжение повисло в воздухе, густое, как кисель.

— А чего это вы тут делаете? — Раздался вдруг голос прямо за нами.

Я обернулся. Это был Никита Ромов. Он вышел из школы, увидел странное скопление народа возле ворот и, наверное, решил, выяснить, в чем дело. Тем более, сразу становилось понятно, что ситуация вертится вокруг Деевой.

— Что здесь происходит? — спросил он тихо, кивнув в сторону Толкачева и Наташки. — Нужна помощь?

Я на секунду замялся. С одной стороны, учитывая, что передо мной стоит задача помирить Ромова с Деевой, возможно, было бы неплохо, если бы он, типа, за нее заступился.

С другой — Наташка крайне непредсказуемая особа. Ромова она сейчас на дух не выносит. Вернее, не выносила она его, как оказалось, и раньше, но теперь просто больше не скрывает своей антипатии. Если Никита конкретно в данный момент, вмешается, он может огрести от девчонки вместе с Толкачевым. Тогда задача усложнится.

— Да так… — Я пожал плечами, стараясь выглядеть максимально буднично, будто мы тут каждый день наблюдаем ухаживания «монастырских» за своими одноклассницами. — Эхо недавних событий. Толкач никак не успокоится. К Наташке лезет, дружить хочет. Ну мы просто… приглядываем, чтоб все хорошо было.

Никита ничего не сказал в ответ, но суть происходящего, похуже, уловил. Он перевёл взгляд на Толкачёва, потом снова посмотрел на меня. В его глазах читался немой вопрос. Мол, не связана ли эта ситуация с нашей с ним договоренностью?

Я еле заметно кивнул, намекая Ромову, что приблизительно ход его мыслей верный.

— Никита! Никита, подожди!

Тут уже мы все обернулись. Даже Наташка. Заметив нас совсем рядом, она как-то смутилась, но практически моментально взяла себя в руки.

Со школьного крыльца в нашу сторону бежала Ленка Рыкова.

— Ты погляди, какая настойчивая. — Тихо пробормотал Макс.

Ермаков, естественно, сразу помрачнел. В силу огромного количества событий, приключившихся за последнее время, мы все как-то забыли о его личной трагедии, связанной со второй отличницей класса.

— Никита, ну ты чего ушел-то? Я думала, мы вместе домой пойдём. — Ленка сходу повисла на Ромове, а точнее на его руке, конечно. — И потом… Скоро голосование. Ты обещал помочь, придумать мероприятия для класса, сочинить текст для моей речи.

Рыкова произнесла последние фразы, которые предназначались Никите, глядя при этом четко на Дееву.

Наташка еле заметно усмехнулась. Намек, конечно, был понят. Ленка сейчас напомнила старосте, что, возможно, недолго ей осталось носить это почетное звание.

А вот Ромов не улыбался. Наоборот. Он выглядел глубоко несчастным человеком. Такое ощущение, что Рыкова достала его со своей дружбой в усмерть. Даже стало немного жаль пацана.

— Подожди, Лена…

Никита отвернулся от своей фанатки и снова уставился на Толкачева, а потом вообще сделал шаг вперед, поравнявшись с нами. Будто намекал Вите, что теперь рядом бдят не четверо пацанов, а уже пятеро.

Витя из-за внезапно увеличившегося количества свидетелей слегка утратил боевой запал. Он то ли смутился, то ли просто сообразил, что находится в крайне неподходящей для обсуждения личной жизни ситуации, и мы так просто не уйдём.

Как бы там ни было, Толкачев весьма заметно сдулся. Злобно буркнув что-то себе под нос, настолько тихо, что даже его друзья не разобрали, он махнул своим мушкетерам, и они быстро, почти поспешно, ретировались в сторону дороги, ведущей к железнодорожной станции.

Наташка проводила ухажера равнодушным взглядом, потом снова повернулась к нам. Посмотрела на Ромова. Так посмотрела, что, если бы глазами можно было метать дротики, Никита уже превратился бы в дикобраза.

— Ладно… Пойду, раз все разрешилось. — Смутился Ромов.

— Да, да, да… Идём. Нам многое нужно сделать. — Тут же засуетилась Рыкова.

Она схватила Никиту за руку и потащила его к выходу со школьной территории.

— Дура, блин… — Поцедил сквозь зубы Ермаков.

— Диман, не хочу тебя расстраивать, но, по-моему, этот новенький уже бы и рад от Ленки избавиться. Она сама к нему лепится. — Со своей обычной простотой заявил Серёга, провожая парочку взглядом.

— Дура потому что. — Мрачно повторил Ермаков.

В этот момент я заметил, что Наташка уже не обращает внимания ни на кого из присутствующих и уходящих, а смотрит конкретно на меня. Причем, у нее даже выражение лица немного смягчилось. А взгляд потеплел.

— Спасибо, что не ушли, — тихо сказала староста.

— Наташ, давай тебя провожу до дома? — предложил я и сделал шаг вперед.

Макс, Ермак и Строганов, как по команде, синхронно переглянулись а потом, не сговариваясь, отошли в сторону. Занялись они, судя по всему, глубоким изучением школьного забора, делая вид, что вот прямо сейчас разгадают тайну его появления. Я даже испытал чувство благодарности к друзьям, если честно.

Наташка улыбнулась:

— Давай.

Мы пошли вдвоём. Правда, исходя из того факта, что практически весь наш класс живет в одной стороне, пацаны топали сзади, но на приличном расстоянии. Соблюдали дистанцию.

— Слушай, Наташ, — начал я, как только отошли от школы. — Думал тут насчет твоих слов… Ну те, что ты сказала, когда из парка возвращались…

Она подняла на меня взгляд, оторвавшись от созерцания земли под ногами. В ее глазах мелькнула готовность выполнить обещание, как у отличницы перед контрольной.

— Да, Лёш. Что?

— Понимаешь… Эта история с Толкачом… Да и вообще. На нас теперь директриса смотрит как под микроскопом. Ещё одна заварушка — и родителям точно сообщат, а то и из пионеров погонят. Мне кажется… мне кажется, нам с Никитой Ромовым надо как-то… ну, официально помириться, что ли? Подожди только, не спорь!

Я поднял руку, собираясь прервать поток Наташкиных аргументов, которые по идее должны были посыпаться на меня сразу после упоминания Ромова. Однако девчонка молча шла рядом и оставалась совершенно спокойно. Хотя всего лишь несколько дней назад от фамилии новенького ее буквально потдрясывало.

— Ты ничего не скажешь против? — удивился я.

— Я еще не дослушала. — Пожала плечами староста.

— Ничего себе… Ну… Хорошо. Тогда продолжу. В общем, я тут что подумал. Ты ведь знаешь, у большинства наших пацанов вроде как почти конфликт с Ромовым. Еще Рыкова… Маячит как раздражитель перед Ермаковым.

— Да, Диме нравится Лена. — Кивнула Наташка.

Я от неожиданности споткнулся на ходу.

— Ты что, знаешь?

— Давно. А вы только поняли? — Староста посмотрела на меня удивлённо. — Мальчишки… Что с вас взять…Еще с прошлого года была заметно, ты чего? Дима переживает, что Ленка теперь с Ромовым постоянно кружится. Да, я понимаю. Но как это связано со мной?

— Ну видишь ли… Ты нам помогла сегодня здорово. И если именно ты подружишься с Никитой… Да, я все понимаю. Про твой секрет насчёт семейной истории. Но… Блин… Извини, что я прошу об этом. Просто не хочу, чтобы опять что-нибудь случилось.

Я говорил совершенно искренне, по крайней мере, насчёт нежелания новых проблем. Наташка вдруг нахмурилась.

— Погоди, Лёш… А что случится? Мне Кашечкин буквально на днях рассказывал, что видел, как вы с Ромовым вполне себе мирно беседовали на перемене. Говорит, чуть ли не друзья…

— Кашечкин — идиот. — Отрезал я. — Не знает ни черта, а лезет ст своими комментариями. Мы действительно разговаривали с Никитой, но… там совсем другое было. Это не имеет отношения к остальным пацанам. Мы говорили о родителях.

— О родителях? — Наташка удивилась ещё больше.

— Да! — Я ухватился за эту ниточку, — В общем… Тут такое дело… Я был у Ромовых дома до того, как мы все туда пошли. Так получилось. Так вот… я там фотографию видел. Старую. На ней мой отец, мама… и его отец, Ромов-старший! Представляешь? Они, оказывается, знакомы были! Давно! Я теперь спать не могу, хочу выяснить, что их связывало! Вот об этом мы с Никитой и говорили. А Кашечкин, балбес, решил, что мы дружбу водим. Ему лишь бы языком чесать!

Я намеренно умолчал, что на той же фотографии были еще Наташкина мать с дядей Андреем. Есть ощущение, что сейчас еще какая-нибудь не очень хорошая информация об отце Никиты может здорово все испортить.