Первый Романов (СИ)

Глава 3 Царь говорит с духами

Старик в выпученными глазами и отвисшей челюстью не сводит с меня немигающего взора.

— Чего рот раскрыл? — хмыкаю я. — Даю тебе десять секунд на раздумья. Если не ответишь сразу, сверну тебе шею как гусю, время пошло…

Со стороны крыльца раздается бряцание оружия, топот армейских берцев и крики:

— Господин! Мы отбились в доме!

Наружу выбегают подранные и раненые бойцы. Около двадцати гвардейцев. Они застывают, увидев кругом трупы, а также меня, стоящего над их господином. Соображают, враг я или свой. Так-то они знают щенка, но в последние дни он же был в господской немилости.

— Папа! Папа!

Вперед вырывается стройная золотоволосая девушка. Успеваю рассмотреть гибкую фигуру, длинную золотую косу, не отличимую от пшеничных колосьев. Длинными стройными ногами она мигом преодолевает расстояние между нами и кидается обнимать Аркадия, прижав его голову к животу.

— Папа! Ты живой! — слезы льются из ее глаз, грудь под грязным платьем дрожит. А потом она замечает меня, с усмешкой наблюдающего за семейной идиллией. Глаза девушки тут же становятся надменными и злыми. Такими они, кстати, и отпечатались в памяти щенка. — Чего встал, ничтожество⁈ Уберись здесь! Закопай трупы!

— Старик, уйми свою глупую девку, — хмыкаю. — Или мне это сделать самому?

— Нет! — спешно вставляет Аркадий и ослабевшими пальцами сжимает руку дочери, — Радмила, молчи! Он убил всех приближенных Моржова, а его самого ранил и обратил в бегство!

— Что⁈ — вскидывается блондинка и зло шипит: — Папа, у тебя горячка! Это ничтожество ни за что не смогло бы…

— Мое терпение кончилось, — тихо бросаю, и крикливая девка замолкает, сама не понимая почему.

Быстрый шаг к блондинке. Она широко распахивает глаза от удивления и пятится назад. Я нависаю над ней, а девичий силуэт, наоборот, стал меньше и слабей.

— Стой, — хрипит Аркадий. Он бросает взгляд на застывших в стороне людей, но мигом сравнив наши уровни, понимает, что их сил не хватит меня одолеть. — Пожалуйста, Миша, не трогай ее.

— Отец, — брякает Радмила. — Что ты говори…

— Заткнись, дура! — рявкает старик, грубо оттолкнув дочь за спину. — Молчи всегда, когда разговаривают мужчины!

Блондинка с писком вся сжалась, зажмурилась и прижала руки к груди. Ее дыхание ускорилась. Девушка жалко пробубнила, с непонимающим ужасом глянув на меня:

— Но он же ничтоже…

— Я сказал — не зли его! — гремит побагровевший дед. — Он же нас прикончит, дура! Прикончит! Как Моржовых!

Девушка вздрагивает и совсем сникает. От дворянской осанки не остается даже призрака, теперь в грязном изорванном платье она мало чем отличается от обычной светловолосой крестьянки, разве что только худобой и красивыми аристократичными чертами лица.

Гвардейцы, по тону Лазарева почувствовав неладное, вскидывают автоматы.

— Господин…!

— Стойте там! — из последних сил кричит им Аркадий. — Не нападать!

Правильный ход, старик. Побереги бойцов, они мне еще пригодятся.

— Клятва, старик, — бросаю. — Шевелись уже. Иначе я убью тебя, твоих людей и твою дочь. Ты видел мою силу и знаешь, что это не бравада.

— Да, — понуро отвечает Аркадий.

Среди выживших бойцов семь Подмастерий и, может, три Мастера. Слабаки. Единственный кто мог бы сейчас уделать меня — Аркадий, но он ранен и ослаблен.

— Режь ладонь о карту, — киваю на 'джокера, воткнутого в землю. — И клянись душой в верной службе мне, Михаилу Федоровичу Романову, и всему роду Романовых, — он мешкает. — Иначе через минуту я оторву головы тебе и твоей дочери, — добавляю скучающим тоном, глянув на солнце, и эти слова действуют на обоих Лазаревых как электрошок.

Девушка вздрагивает и еще шире распахивает глаза, не зная куда деть взгляд, она понуро прилипает им к моему лицу — как мышка к пасти удава.

Старик же судорожно проводит ладонью по карте. Брызгают рубиновые капли, и глава спешно произносит:

— Я — Аркадий Лазарев клянусь душой в верной службе Михаил Федоровичу Романову, и всему роду Романовых, — торопливые слова звучат из старого морщинистого рта.

Конечно, он надеется, что клятва — это всего лишь пустое сотрясение воздуха, но уже скоро старик хватается за грудь и хлопает глазами. Духовная нить связала наши души.

Старик в шоке. Из меня вырывается веселый смешок.

— То же самое повторят все десять твоих магов, — азартно оскаливаюсь я, почувствовав в своей власти сильную душу. — Живо, старик!

Превозмогая усталость, Аркадий громко гаркает команды. Из толпы бойцов отделяются маги. Люди ничего не понимают, но выполняют приказы господина. Вскоре все маги поместья режут себе ладони и произносят требуемые клятвы.

Сжавшаяся в сторонке Радмила больше не смеет даже пискнуть. Девушку вообще парализовало. Она в полном ауте наблюдает, как ее могучий отец и лучшие гвардейцы клянутся в верности вчерашнему ничтожеству. Да, забавно выглядит.

— Наконец с этим закончили, — усмехаюсь я в бледное лицо Аркадия. — Для начала я кое-что проясню. Отныне вы связаны со мной духовной клятвой. Если простыми словами: ваши души мои. Предадите меня — умрете, — я поднимаю к небу раскрытую ладонь и чуть сгибаю пальцы, тут же все маги поместья хватаются за сердца и выпучивают глаза. — Доходчиво объяснил?

Вот тут главу и проняло. Хорошенько прям. Аркадий беспомощно хлопает ртом как рыба. Дошло до старика, куда вляпался. Ну ладно, дам ему пять минут оклематься. Я ведь не просто царь, а добрый царь.

— Видимо, доходчиво. А теперь дела, — я бросаю взгляд на главного гвардейца. Федор Богатырев, маг в ранге Мастера, стихия — земля. Сразу подобрался, смотрит на меня ожидающе. — Первое — отведите в лазарет своего главу, — киваю на избитого Аркадия. — Второе — съездите в Калач за отрядом «Бетта», они там связанные лежат, заберете у старосты. Всех развязать, кроме Павла — того кинуть в изолятор, остальным провести инструктаж о новых порядках в роду, доставить в поместье, — я задумываюсь: что еще? А, точно. — Здесь еще на первом переезде ждет в «тигре» рыжая девушка Ада. Велите ей возвращаться домой. Также скажите, что царь Мих…то есть барин Михаил ею очень доволен. Приказы ясны, гвардеец?

— Ясны, кроме одного момента, господин, — вытягивается в струну Богатырев. А следом за ним и остальные бойцы, в том числе и немаги, глядя на старших товарищей. Эх, люблю свой народ. Русские люди — люди простые. И умные. Раз клятва уже дана, то чего уже рыпаться? Поздно метаться. Надо выполнять.

— Слушаю, — киваю.

— Господин, всё же, а какие новые порядки в роду Лазаревых? — уточняет главный гвардеец, по-прежнему стоя смирно. Забавно, конечно, выглядит: он, здоровый бородатый бугай, вытянулся передо мной, щуплым подростком.

— А, это просто, — усмехаюсь. — Официально Аркадий — ваш глава. Но отныне род Лазаревых со всеми землями и другим имуществом принадлежит одному человеку — мне, — на этих словах Радмила вытягивается лицом. — Еще вопросы есть?

— Никак нет, — громкий утвердительный бас.

— Еще мне нужны все вражьи трупы в одном месте, — не забываю я и о своем развитии. — И десяток колод игральных карт. Выполняйте.

— Так точно! — и Богатырев принимается раздавать приказы. Главу уводят, трупы притаскивают, карты приносят, за «Беттой» отправляют группу.

Большинство душ я впитываю в себя. Вообще у меня железное правило — пожирать только души врагов. Мои дружинники и прочие верные подданные достойны настоящего посмертия в Небесном царстве. Всего пару раз я нарушил свое слово. Эти люди сами просили меня поглотить их души. Моя первая жена Лада и мой лучший друг Олег. Истории обе печальные, но сейчас не об этом.

Клятвенные духовные нити отнимают мои ментальные ресурсы. Поэтому для меня чревато заводить много «клятвенников». Поглощенные души расширяют мои возможности, но не бесконечно. Раньше «клятву души» давали только самые могучие маги и воины. Нынче другие времена. Позже, когда войду во власть, освобожу старосту Ерника и других невоинов от этой ноши. Вакантные места снова займут сильнейшие союзники.

Несколько душ расходую на карты. Еще три уходят на позаимствованные у гвардейцев автоматы. Пока не знаю, кому вручить эти «артефакты», поэтому велю временно убрать на хранение.

— Я иду в бывший кабинет главы, — сообщаю сопровождающим меня двум гвардейцам. — Как только Аркадию окажут первую помощь, несите его туда. Богатырева также позовите.

— Так точно, господин, — бьют мужи себя в грудь.

Шагаю к крыльцу дома. Уже на ступеньках останавливаюсь и оглядываюсь на поникшую Радмилу. Девушка всё это время топчется на газоне возле дома, не зная куда деться. Что ж, царь найдет ей занятие, раз сама не может.

— Я иду в кабинет. Принеси мне чай, — бросаю, пренебрежительно оглядев ее порванное платье и растрепанную косу. — И не забудь переодеться, умыться и причесаться. Не выношу неопрятных женщин.

Она, вздрогнув, судорожно сглатывает ком в горле. Ничего не в силах ответить, она лишь продолжает смотреть на меня голубыми глазами. Я же, хмыкнув, ухожу в дом.

Кабинет нахожу по памяти щенка. При штурме старинный интерьер почти не пострадал, разве что в дубовом шкафу и большом гобелене торчат по паре дырок от пуль. Усаживаю в глубокое кресло Аркадия, откидываю голову на спинку и закрываю глаза. Мягко, удобно, ляпота! Использую передышку для экспресс-медитации. Душ я съел порядочно, надо переварить ментальное топливо.

Вскоре в кабинет тяжело заваливается Аркадий. Сам приходит, кряхтя, на своих двоих. Я удивился. Думал-то, его принесут на носилках, а оно вон как. Крепкий оказался старик. Вовремя же я его подловил на клятве. Всё же сейчас в бою с Грандмастером мне пришлось бы не просто. Щенок даже зарядкой пренебрегал, я на одной биокинетики его тащу.

Недобро глянув на свое занятое кресло, Аркадий без слов бахается на стул напротив. Через минуту приходит и Богатырев. Гвардеец остается стоять.

— Садись, Федор, — киваю на свободный стул. — Господа, рассказывайте, как, по-вашему, поступят Моржовы.

— Федя, — коротко говорит Лазарев.

Присевший Богатырев произносит:

— Стратегия «бей-беги» — самая разумная для них. Советом Сочи запрещены войны в городском округе. Силой захватывать земли нельзя. Поэтому штурмовые группы будут налетать на наши деревни и предприятия, приносить максимальный урон и отступать, пока не истощат нас.

— На деревни тоже? Губить невинных в духе падальщиков, а не дворян, — хмуро замечаю.

— Таковы Моржовы, — пожимает плечами Аркадий. — У них нет чести.

А у Лазаревых будто есть, старый хрыч? Видел я твоего сына-насильника.

— Доставайте карту, показывайте основные пункты скопления сил неприятеля, — командую.

Богатырев вынимает из кармана странный коробочек, называется мобильник, и на вспыхнувшем экране показывает карту ближайшего Черноморского побережья. Недвижимость Моржовых светится синими точками. Гвардеец уже подготовился. Хвалю. Предусмотрительный служака.

— Вот усадьба главы. Вот горная вилла, куда может отступить в случае удачного штурма. Вот предприятия: мебельная фабрика, типография, бетонный завод…

— Достаточно, — я беру телефон и двумя пальцами увеличиваю побережье вокруг главной усадьбы. — Мелочью заниматься лишнее. Сразу возьмем главного моржа, пока он не оправился.

— Глупо. Положим всех бойцов, — резко возражает Аркадий. — Моржов сидит в настоящей крепости! Гигантский бетонный колпак, а вокруг турели, минометы, стационарные огнеметы. У нас же всего три десятка бойцов, не считая патрульных и охраны на предприятиях.

— Ты стар, но спешишь как юнец, — фыркаю, всматриваясь в окрестности моржовой берлоги. — Усадьба стоит на берегу? А что это за черная линия поперек моря?

— Дамба, господин, — объясняет Богатырев, и, увидев мой непонимающий взгляд, удивляется, но поясняет: — Длинный насыпной вал, местами перемежаемый бетонной платиной. Дамба огораживает залив от моря, оберегая город от морских чудовищ.

А, вспомнил. Море полно разных тварей: гидрами, фифолками, кракенами, сиренами. Дамба — это цела крепостная стена на огромной территории. Крепость на воде. Вблизи усадьбы длинный насыпной вал как раз разделен бетонной плотиной.

Хитро усмехаюсь. Глупые Моржовы. Нашли же, где прятаться.

— Что ты придумал, Романов? — хмурится Аркадий.

Стук в дверь прерывает его ворчание. Робко заглянув, несмело входит Радмила с подносом в руках. Вижу, что девица вняла моему совету. Скромное, но чистое платьице, свежее умытое лицо, бережно переплетенная коса без торчащих прядей. Любо смотреть на красавицу, да, наверняка, не только смотреть, хе. Но это уже после войнушки с моржами.

Поднос с дымящимися кружками и печеньем ставится на стол. Девушка застенчиво отходит к стене, опускает ясные очи, но украдкой посматривает на меня: понравился ли напиток. Интересные перемены. Сложно узнать в этой скромнице злобную стерву, что на пару с Павлушей гнобила щенка.

Беру чашку и пригубливаю листовой чай. Натуральный освежающий вкус.

— Чудесно, спасибо, Радмила, — киваю.

Блондинка слегка краснеет и улыбается, поклонившись. Что не шибко-то нравится Аркадию.

— Поди прочь, — рычит Лазарев на дочь. — Не мешай мужчинам разговаривать.

Но девушка не двигается. Чуть вздрогнув от ругачки отца, всё же остается на месте и выжидательно смотрит на меня. Ага, теперь понятны ее резкие перемены. Наконец осознала, кто в доме настоящий хозяин. Ну что сказать? Пока умница. Исправления налицо. Посмотрим на дальнейшее поведение.

— Ступай, Радмила, — вальяжно машу рукой. — Проследи, чтобы слуги как следует навели порядок в усадьбе.

Блондинка расцветает, получив повышение в обязанностях.

— Хорошо, Миша, — поет она медовым голоском и удаляется, на прощание качнув бедрами замысловатую восьмерку.

Вертихвостка та еще. Но удержать в узде будет несложно. Знаем, проходили сотни раз.

— Что ты придумал, Романов? — повторяет Аркадий.

— Проще простого, — издаю довольный смешок. — Подрываем платину и усадьбу сносит волной.

— И как ее подорвать? Охрану, ладно, перебьем, а дальше? Плотина укреплена сверху тоннами бетона.

— Это сверху, — довольно откидываюсь назад. — Пускай маг воды отведет море от плотины, а маг земли сделает подкоп. В яму набросать мин, и подрыв обеспечен. Основание у самого дна не выдержит.

Богатырев и Аркадий переглядываются, затем гвардеец замечает:

— Господин, чтобы отвести волны от плотины, нужен как минимум, ранг Архимагистра. Там огромная толща воды!

Эх, несколько же слабы нынешние маги. В моё время подобное и Магистр мог провернуть, не то что Архимагистр.

— Да знаю, не переживай, — улыбаюсь, в голове всплыло подходящее слово. — Это я просто вас «троллю». Насчет отвода моря договоримся. Подкоп-то сделаешь, Фёдор?

— Сделаю, — по-солдатски быстро отвечает гвардеец. Свою задачу он понял, а остальное не его ума дела.

— Тогда готовь группу.

— Так точно, — вскакивает он со стула.

— Погоди! — Аркадий хлопает ничего не понимающими глазами. — Романов! Что значит «договоримся»⁈ С кем⁈

— Увидишь. — Ох, как мне нравится злить этого старика! — А пока вели кухаркам готовить хлеб. Много хлеба.

С темнотой мы с Аркадием выдвигаемся за город. Кавалькада внедорожников несется вдоль береговой линии. Местность становится дикой, вокруг никаких построек, лишь в море вдалеке маячит дамба. Настоящая крепостная стена.

За рулем моего «тигра» сидит счастливая Ада. Белозубая улыбка до ушей. Глаза вспыхивают каждый раз, когда пялится на меня. Я просто ей одну обнову подкинул, и девица никак не нарадуется.

Рыжая девушка не послушалась гвардейцев и приехала прямо в усадьбу. На мой вопрос: «На кой?» она извиняющимся тоном ответила:

— Господин, только не прогоняйте, но я…я чувствую, что могу сделать что-то значимое и послужить кому-то важному.

Хе. Интуиция у нее неплохая. И я решил дать рыжей шанс. А заодно и один из «артефактных» «калашей». Вот ему юная воительница и воодушевилась так, что сияет солнышком.

Багажник под завязку забит свежеиспеченным хлебом. Аркадий допытывался до меня — «зачем, Романов? Зачем?», — но я был непреклонен. В итоге старик обиделся, но ничего, разобидится обратно, когда увидит голову Моржова.

Начинается бездорожье. Ада уверенной рукой водит куда ей сказано по голому галечному берегу. Громко шуршит галька под кузовом. Вскоре из моря вырастает высокая белая скала.

— Вот она, — киваю.

Машины останавливаются, группа сопровождения шустро высыпает наружу, затем уже и мы с Адой и Аркадием. Рыжая не забывает про подарок: закидывает ремень на плечо, передергивает затвор, цепкими руками водит ствол по сторонам. Вася, огненный Подмастерье, с охом достает из фургона в хвосте железный бак с хлебом. Другие гвардейцы берут из багажников джипов сумки, да-да, тоже с хлебом.

— Нагревать не нужно, — говорю Ваське. — Солнце за тебя поработает.

— Тах точхно, — хрипит он из-за стального бока семидесятилитровой кастрюли.

Обиженный Аркадий ничего не говорит, только смотрит обвиняюще.

Еще минут сорок топаем между валунов и холмов к скале. Солнце греет нещадно. Тяжелее всех Васюну, Подмастерье тащит бак с хлебом.

Наконец приближаемся. Я с усмешкой подхожу к гладкой толще. Давненько здесь не был. Стучу по камню кулаком, подбираю духовный ключ.

— Именем Романова откройся!

Тут же по белой толще пробегает трещина, и две половины скалы раздвигаются. Грохот разносится по округе. Гвардейцы с ужасом заглядывают внутрь. Старик Лазарев роняет нижнюю челюсть.

— Кто же в тебя вселился, Романов? — хрипит он.

— Хозяин Земли русской, — усмехаюсь. — За мной.

Прямой как скифская стрела проход приводит нас в пещеру. В стенах и потолке светятся голубоватым светом вкрапления минералов. В центре пещеры простерлось небольшое подземное озеро.

Пещера старая. Всюду мох и ковер пыли, скопившейся за сотни лет.

— Жора! Жора! — кричу я, приложив ладони рупором ко рту. — Ко мне!

В ту же секунду спокойная гладь озера покрывается рябью, а потом и вовсе колышется волнами. Из водных глубин всплывает огромный спрут, вскидывая к нам извивающиеся щупальцы. А Жорка всё такой же красавчик.

— Не стрелять! — обернувшись, я рявкаю гвардейцам. А то эти изверги уже вскинули автоматы, готовые палить в безобидное животное. — Вася, хлеб!

Тот на трясущихся ногах ковыляет ко мне и опускает на землю кастрюлю. Снимает крышку. Аромат печки наполняет пещеру. Сразу же спрут моргает большим глазом, щупальце выхватывает из кастрюли буханку хлеба и отправляет ее в клыкастый рот.

— Чего ждете? Вываливайте батоны, — командую застывшим гвардейцам.

Те послушно вытряхивают сумки. Жора хватает щупальцами хлебушек и уминает с чавканьем. Я глажу довольную животину по пупырышке на отростке.

— Проголодался за тысячу лет-то поди? Кушай-кушай. Хороший страж, умница.

Спрут радостно мурчит. Пока Жора обедает, а гвардейцы стоят столбом, глядя на морского зверя, я оглядываю голубые своды пещеры.

— Хозяева! Прекращайте прятаться! Вы увидели мою душу, а ваше молчание я запросто могу оценить как оскорбление! — оскаливаюсь. — И тогда от вашей обители не останется камня на камне!

В ту же секунды передо мной материализуются они. Морские духи. Полупрозрачные синие животные. Дельфины, акулы, осьминоги, крабы. Духи парят над полом пещеры и смотрят на меня испуганно.

— Боги! Защитите! — хрипит старик Аркадий, попятившись к стене. Между крючковатыми пальцами Лазарева загорелись молнии. Гвардейцы тоже отпрянули от духов, как от чумы. Жорика они и то меньше боялись. Таковы люди. К гигантским зверям они более-менее привычны, но потустороннее им совсем чуждо, а потому пугает намного сильнее. Одна Ада — бледная, дрожащая, волосы дыбом — осталась стоять на месте, держа на прицеле прозрачного краба напротив. Всё же не зря ей подарил автоматик, не зря.

Но испугались далеко не только люди.

— Человеческий царь? — в ужасе пищит дельфин, дернувшись плавниками. — Ты же почил! Как уже полторы тысячи лет!

— Я вернулся, рыба, — довольно хмыкаю.

— Вообще-то млекопитающее, — обижается дельфин.

— Да мне плевать, — усмехаюсь. — Для вас есть задание, чертята.

— Мы не подчиняемся тебе, человеческий царь! — смеет роптать голубой скат. — Мы — морские жители, а ты правишь сушей!

— Верно! Верно! — поддерживает его толпа призраков, рассерженно маша плавниками, щупальцами, клешнями. — Уходи! Уходи!

Морские уродцы поднимают галдеж. Окруженные гомоном, гвардейцы вертятся на месте, не зная, как уложить бестелесных призраков в случае чего. Я же сосредоточиваюсь на духовных каналах. Я ведь не просто царь, я — маг душ, об этом глупые рыбы как-то забыли. Но ничего, сейчас напомню. Трепещи Навь! Видят боги, меня довели!

Тысячи лет тонкие духовные нити берегли эту пещеру от вмешательства времени. И сейчас я ухватился за них и слегка дернул.

Тут же своды пещеры задрожали. Посыпалась каменная крошка и осколки минералов.

Призраки резко замолкают. Заплакавший Жора уходит под воду, на ходу зацепив еще пару батонов. Животина с детства боится громких звуков. Да и сторож он только для виду.

— Я уйду, но и вы подохнете! — рявкаю я под грохот трясущихся стен. — Эту пещеру основал в том числе и я. Вы хотите остаться без дома, глупые рыбы⁈ Хотите⁈

— Не хотим, человеческий царь! — молит краб. — Мы просим прощения!

Отпускаю нити, и тряска останавливается.

— Я говорю, вы делаете, — взгляд мой становится непроницаемым от нахлынувшего презрения. — Ты понял меня, рыба?

— Я — членистоногое, — робко возражает краб

— Для меня вы все глупые рыбы! — рявкаю, и он не смеет больше спорить. — Короче, дамбу на заливе видели? Она состоит из насыпей и плотин. Третья слева от берега плотина должна быть освобождена от воды.

— Как это освобождена? — не понимает медуза.

— Мне срать как! — рычу я бешено, чуть не выйдя из себя. Толпа призраков шарахается от меня, призрачные тела пошли волнами. А с другой стороны и гвардейцы смотрят на меня с опаской. Тьфу! Грудастая русала! Сука! Доведут же! Теперь получайте! — Еще раз! Третья плотина. От нее нужно отвести море, чтобы образовалось пространство до самого дна. Поняла теперь, глупая рыба⁈

— Я — ме… — увидев мои глаза, медуза обрывает себя на полуслове и сникает. — Я — глупая рыба.

— Мы сможем отвести море максимум на час, человеческий царь, — решает вставить акула.

Я сдержанно киваю. Надо поберечь злость. Духи, конечно, те еще глупые рыбы, но мне их надо не запугать до второй смерти, а лишь подчинить.

— Делайте. Если выполните как надо, обещаю, в будущем расширить пещеру и натаскать сюда волшебных минералов для вашего питания.

Пряник попал духам в то горло. Они приободряются и исчезают, отправившись на задание.

Оборачиваюсь к гвардейцам:

— Скажите Богатыреву, чтоб шевелился с минированием. Плотина сейчас оголится.

Вася кивает и хватается за рацию.

Спустя полчаса ожидания доносится резкий гул. Отголоски взрыва снаружи. Дамба относительно рядом. Значит, подрывной отряд уже спустился по канатам на дно возле плотины, откопал основание и подорвал его. Ждем теперь вестей.

— Господин! — рапортует Вася, получив по рации отчет от Богатырева. — Третья плотина взорвана, волны хлынули на берег. Моржовых уже сносит.

Аркадий облегченно протирает платком вспотевший лоб. Гвардейцы радостно улыбаются.

— Отлично! — хищно оскаливаюсь. — По коням! Едем встречать улепетывающих моржей.

Конечно, Моржовы не утонули.

Глупо надеяться, что какое-то наводнение прикончит Грандмастера. Задача была его просто выкурить. Поэтому мы подготовились к плану «Б».

Запасной оплот поблизости у Моржовых только один. Загородная вилла в горах. Самый быстрый путь туда по дороге, проложенной по дну скалистого ущелья. Поэтому мы с Лазаревыми устраиваем засаду с двух сторон от дороги. Отсюда прекрасно видно, как море прорвалось через ограду плотины и затопило берег, поглотив чайные поля и виноградники.

Как только дозорные докладывают о скором прибытии беженцев, дорогу перегораживает фургон. Вскоре появляются и первые машины. Кортеж приличный. Впереди и сзади — черные «тигры» с дистанционными пулеметами на крышах. В середине же цветное разнообразие легковушек с женщинами и детьми. Плетется даже целый автобус со слугами.

Глянув на подъезжающих в бинокль — прикольная приспособа, — я хватаюсь за рацию:

— Витязь, Медведь. Женщин и детей не трогаем. Прием.

Витязь — это Богатырев. Я же сначала хотел взять себе позывной Царь, но потом подумал, что выйдет тавтология. Царь с позывным Царь? Смешно.

— Витязь принял. Гражданских не трогать. Прием.

— Конец связи.

Язык радиообмена — толковая штуку. Коротко и по делу. Люблю так.

Уже слышен грохот мотора. Всё, черта невозврата пройдена. Кортеж в ущелье, а значит и в ловушке.

— Филин — Витязю, огонь! — командует Богатырев второй группе.

В ту же секунду из кустов у входа в ущелье бойцы Филина открывают стрельбу по замыкающим джипам. Затем и первая группа Богатырева обрушивает град пуль на авангард. С ними вместе долбим и мы с Адой из «артефактных» АК. Что сказать? Вау! Точность запредельная. Я прямо чувствую куда летят боеприпасы. Промазать сложно.

Утяжеленные пули прошивают бронированные покрышки. Машину заносит, она соскальзывает с дороги и врезается в скальные стены ущелья.

Пулеметы «тигров» отвечают ответным огнем. Кусты разрывает в клочья, кто-то вскрикивает. Вспыхивают шары Ярилы, в воздухе свистят каменные стрелы. Маги ударили Даром.

По задумке, все водители должны потерять управление. Но один из последних джипов вдруг окутывается защитным полем. Автоматные очереди не достают шин и лобового стекла, свинцовые шарики зависают в воздухе, а потом рикошетят назад.

Этот джип проносится вперед, мимо слетевших с дороги «тигров». Переднее окно джипа открывается, и в скалу бьет мощной струей пламени. Тут же происходит обвал. Грохот камнепада разносится эхом по ущелью. Дорогу позади джипа заваливает камнями, и он уносится на всех парах.

Ляжки Мораны! Опять моржеусому подфартило! Никто другой больше не мог устроить такой фейерверк.

Ладно, его очередь откладывается. Сейчас надо заняться недобитками.

Из свалки машин выскакивают Моржовы. Около пятнадцати бойцов. Меньше половины от всех защитников усадьбы. Потоп и засада собрали приличный урожай. Прячась за бронированные капоты, они открывают огонь. Тройка магов же еще и шмаляют льдом, молниями и водой.

Вынув из кармана пиковую «тройку», я бросаю ее вверх. Карта вонзается в основание уступа. Бах. Взрыв. И камушек падает на макушку автоматчику. Голова всмятку.

Бросаюсь в прореху вражеской обороны, подпрыгиваю и перелетаю через капот машины к присевшим Моржовым. Быстрый взгляд, и я кидаю по карте пятерым «моржам». Картонки вонзаются в толстую ткань экипировки, словно лезвия. Взрыв, взрыв, взрыв. Целехонькими после моего приветствия остаются двое — мотают головами, один даже стоя, весь в сверкающем инеем ледяном доспехе. Подмастерье и Мастер.

Две «двойки» ледяному в голову, три «пятерки» ему же в грудь, и «туз» — в того, который на четвереньках. Еще «валета» туда же. Все, труп. А вот отлетевший ледовик еще живой. Доспех растрескался, но маг еще брыкается. Бросает в меня ледяной фигней. Приходится встать на мостик и обратно, чтобы увернуться. В этот момент подсачившая за мной Ада добивает «моржа» из «артефактного», а Богатырев ведет свою группу на захват оставшихся.

— Именем Романова! Сдайтесь — и будете жить! — зычно гаркает главный гвардеец.

Ох, зачем имя-то мое горланить? Надо потом с ним поталдычить, что, мол, тайна, про Лазаревых ори, не про меня.

Раненые, разбитые Моржовы сдаются. Они кладут руки за голову и встают на колени. Немного их осталось. Всего десяток. Надеюсь, маги среди них найдутся. Хотя бы парочка. Надо же пополнять свои потери. Ага, Лазаревы теперь мои. Скоро моими станут также Моржовы. А в конце концов таковыми станут все рода Империи.

Оглядываю легковушки с плачущими детьми и женщинами. Этих тоже куда-то девать надо. Хоть детсад открывай. Ладно, спихну всё на Аркадия.

Замечаю, как Аду колотит. Она стирает пот со лба тыльной стороной руки, уголки губ подрагивают, высокая грудь под мешковатой экипировкой дрожит.

— Хорошо сражалась, воительница, — одобрительно киваю. — Не хуже опытных гвардейцев.

Услышав, она польщенно улыбается и благодарит.

Я велю двум боцам притащить мне вражьи трупы. Несколько минут уходит на поглощени душ. Уминаю не всё, парочку откладываю в ментальный сундук — прозапас.

А через полчаса, после расчистки завала, мы всем отрядом подъезжаем к загородной вилле Моржовых и смотрим в бинокль на пушки турелей и длинные стволы фугасных огнеметов. Весь двор завален этими железяками.

— Это настоящая крепость, господин, — качает головой Богатырев. — Не такая, как затопленная усадьба, но всё же… Приступом не возьмем. Точнее возьмем. Но положим чуть ли не всех людей.

— А потом нас добьет другой род, — вставляет ворчун Аркадий. — Одним махом.

Старик всю засаду просидел в машине, а сейчас решил высунуться. Впрочем, я сам разрешил. Он хоть и Мастер, но от бесшабашных молний немного пользы, когда в первую очередь нужен прицельный отстрел противника.

— Ваши предложения, господа? — спрашиваю. Не всё же мне думать.

— Уходить, — говорит Аркадий. — Совету уже доложили о стрельбе на дороге. Если он еще и инспекторов пошлет, а они нас застанут с поличным, то мы легко не отделаемся.

— Мы и так не отделаемся, — отмахиваюсь. — В любом случае Совет призовет нас к ответу. Он не может не быть в курсе о твоей распре с Моржовым. Вопрос только, успеем мы к этому времени разобраться с моржеусым. Лучше успеть. Господа, как будем брать виллу?

Оба молчат, насупившись.

— Подкоп, — неуверенно вставляет Ада. Блин, даже не заметил ее. Как тень стоит позади.

— Мы в горах, — Богатырев решает, что нужно ответить на наивное предложение девушки. — Почва каменистая. Плюс это долго, неделя минимум.

— Кхм…да, под землей не вариант, — соглашаюсь и поднимаю взгляд к облакам. И хитрая усмешка пляшет на моих губах. — А вот по воздуху — очень даже.

— Романов! Что ты опять задумал⁈ — в ужасе восклицает Аркадий. — Каких духов или чудовищ призвать⁈ Пожалуйста, побойся богов! Я с тобой скоро ноги откину!

— Не бойся, старик, — веселый смешок вырывается из моей груди. — В этот раз мы призовем только одного монстра. Монстра прогресса.