Перемещенное лицо. 2. Квадра

* * *

Властитель вернулся вечером, и Дан без приглашения вломился в его комнату, мельком подумав, не застанет ли там Алира, однако хозяин был один, стоял у стола в одних штанах и дул вино, как воду. Гай бы под этим вопросительным взглядом увял, но Дан и не подумал.

– Нирут, зачем вы притащили сюда…

По имени он назвал властителя нарочно, потому что делал это редко и считалось это вроде как символом близости и доверия. Вроде как. Обеими сторонами. Но раз уж правила игры приняты властителем, пусть им и следует. Или опять по мозгам бьет…

– Ты о Литах?

– Я о Люме.

– А зачем я притащил сюда Литов, а не отпустил вас повидаться с ними, спросить не хочешь?

– А вы насчет Люма ответить не хотите?

– С ним куда проще. Мне бывает нужен хороший убийца. Не тебя ж использовать для этого, правда?

– Ну… я и не сумею, наверное.

– Конечно, не сумеешь. И не надо. Ты воин, но не убийца. А Люм хладнокровен настолько, что временами кажется неживым. И убивать умеет, как никто другой.

– А у вас…

– А у меня нету. Уже нету. Убили. Это случается. Найти убийцу на замену легко. Заменить часть Квадры невозможно, разве что замыкающего, и то крайне нелегко. Люм мне нужен совершенно для определенных дел. Так что тебе придется с ним сосуществовать. Правда, условия уже не те, что были, и не тебе придется быть с ним почтительным, а ему с тобой. Вина хочешь? Весьма неплохое.

Запал прошел. Умел властитель обращаться со своим имуществом, умел. Жест, взгляд, тон – и злость пропадает. Он принял бокал из рук хозяина, сделал маленький глоточек. Ух ты, почти мартини – и это лакать, как воду? Силен пить. Нирут расположился в кресле напротив, посмотрел Дану в глаза. Или в душу.

– Почему я не отпустил вас повидаться с родителями Гая? Ты ведь тоже к ним немного привязан, правда?

– Из-за Аля? Чтоб он не расстраивался, увидев замечательную семью?

– Глупо. Он и здесь ее увидит. Из-за тебя, Дан. Не надо так высоко поднимать бровь, ирония – не твой стиль. Я не хочу, чтоб ты попадал в тот город. Во всяком случае до тех пор, пока прошлое окончательно не станет прошлым.

То есть пока я не перестану вспоминать Дану. Пока не перестанут холодеть руки при воспоминании и Фрике и ее свите. Властитель кивал, словно читая мысли. Словно? С него станется.

– Именно. Пока ты не примешь это всем сердцем как прошлое.

– Полагаете, я нервный юноша? Вроде Аля?

– Ничуть. Во-первых, ты не юноша, в отличие от Аля, во-вторых, ты не нервный, но ранимый. Я не хочу, чтобы ты забывал свое прошлое – любое. Даже совсем недавнее. Но хочу, чтобы ты перестал реагировать на него болезненно. Хочу, чтобы ты смирился, если угодно. Если ты хочешь кого-то повидать, скажи мне, я вызову сюда или в столицу. Если ты хочешь, чтобы я что-то сделал для твоих знакомых, скажи, и я сделаю.

Дан покачал головой. Не хотел. Собственно, и видеть особенно некого. Мун? Вряд ли Муну это доставит такое счастье. Стражники в казарме? Да ну, даже приятелями не обзавелся. Сделать для них что-то? Для Муна уже сделал властитель, для стражников сделал Дан: передал в банк распоряжение раз в неделю покупать для них сладкие пироги. Все-таки неплохо отнеслись.

Что острее болит – Дана или позор и унижение во внутреннем городе? А ведь ничего. Почему вдруг властитель решил, что для него это так уж особенно важно? Он не забыл Дану, помнил унижение, но вот чтоб особенно страдать по этому поводу? Не мальчик, чтоб по пять лет душевными муками терзаться. Но ведь ничего Нирут просто так не делает. Предполагает, что вид города оживит воспоминания? В частности, о дне, когда он впервые прошел в городские ворота в закатанных штанах и с пиджаком, заброшенным за спину?

– Что ты думаешь о Тике Тури?

– Я не думаю о ней.

– Излечился?

– Не знаю. Не уверен. Просто – не думаю. Для вас это принципиально?

– Для меня? – удивился властитель. – Если ты так уж ее хочешь, давай я заберу ее у генерала и отдам тебе. Генералу же лучше. Только подумай, действительно ли она тебе нужна.

– Это что, вроде разрешенной мести? – спросил Дан. Еще бы льда насыпать в это вино, так похожее на мартини… – Нет, Нирут, не нужно. Я хочу, но все равно не нужно, потому что ничего хорошего из этого не выйдет. Вы сомневались в том, что я откажусь?

Властитель покачал головой. Глядя на него, придворные начали было коротко стричься, так он им назло стричься перестал, так что теперь его голову украшала пышная шевелюра. По мнению Дана, это делало его банальным, но мнение он благоразумно держал при себе.

– Тебе придется смириться с присутствием Люма. Сразу скажу, если вдруг начнет щеголять манерами, которых нахватался у Фрики, можете бить его… ну по любым местам. Он, правда, достаточно свободен, чтоб схватиться за меч, не убоявшись моего гнева, но ведь сейчас ты не тот, что раньше.

– А Гай?

– А Гай может не стесняться. Только совсем чтоб не обескровливал.

– Да я не об этом! Гай не настолько хорошо владеет мечом.

– А собственными руками он как владеет? Если Люм начнет швыряться официальными вызовами, спокойно отказывайте.

– Чести много?

– Именно.

– И как вы себе представляете, что Аль откажется?

– Аль эльф. Он не столь уж блистательный мечник, однако двигается вдвое быстрее Люма. Так что… Но вы уж постарайтесь его не убивать.

– Там Лара…

– Глаз положила? Ее дело.

– Не в том смысле… Она, по-моему…

– В том, друг мой, в том. Она готова отомстить ему за тебя. И за Гая. Сведя с ума, привязав к себе, сделав из него собачонку на коротком поводке. Ну и что? Пусть развлекается девочка. Сердишься на меня?

Дан покачал головой. Не сердился он. Во-первых, и правда напрашивался – и получил, а во-вторых, куда деваться-то, если ты собственность. Властитель надолго замолчал, правда, глаз так и не сводил, только у Дана уже выработалась привычка не замечать его взгляда. Пусть любуется.

– Я никак не могу понять, что должен сделать, чтобы тебе стало хорошо.

Дан едва не поперхнулся и изумленно уставился на хозяина. Забавное желание. Особенно если учесть, что плохо и не было.

– Я нашел способ поддержать Аля… ты, очевидно, уже знаешь, что за способ, и тебе это не нравится. Однако ему определенно стало легче, он немного расслабился, ведь быть в постоянном напряжении ему категорически противопоказано… почему, ты уже тоже знаешь. Чтобы доставить удовольствие Гаю, я пригласил его родителей, и это, безусловно, пойдет ему на пользу. С Ларой совсем просто, она живет моментом, легка, незлобива и попросту не напряжена.

– Я, что ли, напряжен? – удивился Дан. – Милорд… то есть Нирут, может, вы мне расскажете, чем я недоволен и что у меня плохо? Ну, Тика… так это не в вашей власти, либо само пройдет, либо… либо не знаю что.

– Ты не то чтоб напряжен, в отличие от Аля. Ты не то чтоб скучаешь по близким, в отличие от Гая. Ты выглядишь… нормально. Конечно, не без последствий прошло твое заключение, но с этим ты как раз справился. Со страстью к Тике ты тоже справишься – и прости, что я не называю это любовью. Я не могу сформулировать, Дан. Я – и не могу. Самому странно. Но я чувствую в тебе некую стену, какой нет ни в ком больше. Проблемы Аля сугубо личные, ни ко мне, ни к Квадре отношения не имеют. Гай, пожалуй, проблем не имеет, главные образом благодаря тебе, то есть вашей дружбе, вашей близости, одинокий мальчик нашел наконец родственную душу. А ты меня беспокоишь.

Дан основательно подумал: этот бокал и еще один. Хотелось ему верить. Да что там – верил. Очень похоже, что властитель был вполне искренним, а какие там у него подспудные мысли, другой вопрос.

– Я не знаю, Нирут, – сказал он наконец. – То есть я не знаю, что беспокоит вас. Меня – в общем, ничего. Да, эти мои приключения приятности в душе не прибавляют, да, Тика, да, по мозгам приложили… Только это все мелочи, я понимаю, а вы и подавно.

– Мне кажется, тебе очень не нравится, что ты не понимаешь моих целей. Аля и Гая это не беспокоит.

– Вот вы о чем, – усмехнулся Дан. – Нирут, зато я понимаю, что эти мои претензии – полная глупость. Много мне в прежней жизни начальники рассказывали о своих целях? Задание кинут – и все дела. Да я и не интересовался. – Нирут смотрел на него неотрывно, и янтарно-карие глаза казались более золотистыми, чем были на самом деле. Молчит и не комментирует? Что-то не устраивает? Что-то Дан не договорил? Так. Понятно. – Правда, и цели-то у них были… отчет вовремя сдать, чтобы больше денег заработать, или что-то в этом роде. А ваши… ну, они не поддаются количественному измерению. Я их вообразить не могу. Только не говорите про поддержание равновесия – не понимаю.

– Не понимаешь, – согласился властитель. – Но не потому, что глуп или воображения тебе не хватает. Хотя ты мою цель сам сформулировал.

– Это спасение мира? – засмеялся Дан. – Да ну, несерьезно.

Властитель вздохнул, но настаивать не взялся. От этого вздоха Дану стало не по себе. Не может разумный человек думать об этом всерьез. Не может один человек спасать мир посредством своих запасных органов тела в виде Квадры. И даже не один человек, а… сколько вообще властителей в этом мире? Ну, два десятка, ну три. Все равно. На планете несколько миллиардов населения, то ли три, то ли чуть больше, куча разумных рас, куча рас, которые принято считать неразумными и называть нечистью, на планете, черт возьми, магия. Не видел особого ее применения – и не хочется ведь, вполне достаточно того, что с ним делал бородач и что сделал Нирут, и пусть это гипнозом называется в иных мирах, очень уж легко этот гипноз дается энному количеству людей. Магия? Умение пользоваться тем, что дано? Перемещаться в пространстве без применения техники? Заставлять ткани регенерировать со страшной скоростью и называть это исцелением? Запихивать в холодное орудие нанокристаллы какие-нибудь и называть его магическим?

– Почему вы не опасаетесь, что магия Аля прорвется?

Очень своевременный вопрос. В огороде бузина, а в Киеве, известно, Генри Лайон Олди (Дан в свое время аж три книжки прочитал и забросил: ни книгочеем не был, ни фэнтези не любил, ни в философию погружаться не хотелось). Почему в сторону-то повело? Ровно барышня…

– Опасаюсь. Но гораздо меньше шансов, что она прорвется, если вы будете рядом с ним. Он очень одинокий мальчик.

– Потому вы и…

– Потому я и. Ну что ты так на меня смотришь? Дан, я не понимаю твоих взглядов. И это удивляет меня больше всего.

Дан пожал плечами и отвел глаза. Квадра должна функционировать. Любой ценой. Если ради этого нужно лечь в постель с одним из них – ляжем. Надо имитировать доверие к другому – запросто. А другому все неймется. Дан и сам не понимал, что ему надо. То, что с ним случилось в этом мире, – вообще оптимальный вариант, ну, свободу потерял, так ведь весьма относительно, только по названию, да и то аборигены попросту завидуют. Можно подумать, в Новосибирске он свободен был! Ну назывался свободным, право голоса имел. И сейчас имеет. Если не хамить, так даже и выслушают, и к сведению примут, зато ноги никто не пытается вытирать, как иные чины дома, относятся, считай, с уважением… Квадра ему нужна, а не Дан или Гай. Ну так и что? Квадра без Дана и Гая Квадрой не будет.

Детский сад. Кого тут подозревают в юношеских терзаниях – эльфа? Ну да, а Дан вон какой весь из себя взрослый, разумный и уравновешенный. Самому противно.

– Ты не веришь мне, Дан.

Это была констатация факта. Грустная. Даже золотистые глаза поволокой подернулись. Ну что, начать разубеждать фальшивым голосом?

– Не верю, – вздохнул Дан. – А какая разница? Разве это мешает мне выполнять ваши задания не только старательно, но и с энтузиазмом? Или что-то не так? Вам моего рвения не хватает?

– Никаких претензий у меня к тебе нет. Ни к тебе, ни к Квадре. Ты очень обязательный, и если уж берешься что-то делать, то делаешь хорошо.

– Тогда что? Душу не вкладываю? Так вы удивитесь – вкладываю. Может, просто по привычке. Может, просто не ради вас, но ради ребят. Да и нравится мне! Нирут, ну хотите, поклянусь, что я доволен своей нынешней жизнью? Я не знаю ваших целей, не понимаю ваших замыслов, ну так вы и не должны ими со мной делиться. Вы не вызываете у меня отрицательных чувств, честное слово. Вот Велир – вызывает. И этот, темно-красный, тоже.

– Может быть, для осознания необходимости того, что ты делаешь, тебе действительно нужно знать мои цели, – сказал властитель сам себе, подумал и ответил – но уже Дану: – Ты ведь понимаешь, что не всякая информация своевременна? Ты обязательно узнаешь…

– То, что мне надлежит знать? – усмехнулся Дан. – Да ладно, милорд, это непринципиально.

– Нет, ты узнаешь мои цели. Но рано, друг мой. Ты не готов. Я прошу – поверь хотя бы в это.

– А Гай или Аль?

– Они и не будут готовы, – покачал огромной из-за шапки волос головой Нирут. – Они не смогут понять. Не потому что они глупые или ограниченные… Я доволен Квадрой. Вы превзошли все мои ожидания, хотя только начали еще… А ты считал Квадру опытной? – он захохотал. – Вот лет через тридцать еще можно будет говорить. Удивлен? Ты получаешь эликсир жизни, Дан, и жить будешь долго. Очень долго. Пока не надоест. А ты, слава всем богам, не склонен к глупостям, жизнь не только любишь, но и интересуешься ею, так что будь готов… Впрочем, не задумывайся. Это мелочи, не стоящие внимания. И Люм – мелочь, не стоящая твоего внимания. Возможно, вам придется с ним работать, но сразу говорю: при возникновении критической ситуации не тратьте времени на Люма, эту потерю я переживу очень легко. И надеюсь, ты понимаешь, что в случае совместных заданий решать будет никак не Люм. Я смотрю, тебе понравилось вино? Мне прислали несколько ящиков, скажу Кану, чтобы у тебя оно не переводилось. Но вот для Алира крепковато… Тебе не нравится моя прическа?

Дан все-таки поперхнулся. Ну, откуда властитель это взял, понятно: взгляд перехватил, да и физиономист он отличный, но вот с чего бы его заинтересовало бы мнение Дана по такому личному вопросу? Но прокашлявшись, он кивнул.

– Мне и моя не нравится.

– Можешь немного укоротить волосы, но не слишком. Ты уж прости, это моя просьба. Объяснение покажется тебе смешным, но Квадра должна выглядеть гармонично. Во всех отношениях. Жаль, вы не можете увидеть себя со стороны. Это красиво, Дан.

– Да не буду я стричься, – несколько смущенно буркнул Дан, – непринципиально. Я пойду? Простите, что вломился к вам без приглашения…

Хозяин улыбнулся. Может, я просто скотина неблагодарная, человек столько для меня сделал, нянчится, на поводу идет, на провокации не поддается, а все недоволен, Фома неверующий… Лучше было бы прозябать, кормиться на четыре сотки и…

Дан раскланялся (научился делать это не без изящества, но с достоинством, долго у Гая уроки брал) и отправился к себе в некотором душевном раздрае. Однако садиться и начинать размышлять на темы бытия он не стал. Не тянуло. В общем, и не мыслитель, и к интеллигентским самокопаниям никогда склонен не был, по философии имел четверку, полученную с помощью одолженной однокурсником шпоры и смысл жизни перестал искать, когда вышел из подросткового возраста. К тому же имелся риск увлечься и начать думать о Тике. Нет. Прошлое прошло – пусть сбудется заветная мечта властителя… хотя бы здесь.