Паутина Света. Книга 5

Интерлюдия 38 Япония. Северо-восток острова Хонсю, Минато но Дзию Шутен Доджи, Тамамо но Маэ (Кьюби но Йоку), наставник по боевым техникам Красного квартала «Шифу» Сота

Внешний вид и само-ощущения аякаси тесно связаны — факт. Потому, если демон выглядит как пожилой мужчина, это уже само по себе должно насторожить. Дух, который сам себе доказал, что хотел. Дух, которому важнее мудрость, приходящая с возрастом, чем сила. Однако, когда молодежь (пусть даже этой «молодежи» по триста лет!) слушала мудрость, но не силу?

— Меня зовут Сота, могу я к вам присоединится, добрые гости? — Учтивый поклон, наряд, скорее напоминающий ципао, чем кимоно, легкий акцент… выходец из Поднебесной даже не пытался скрыть своего происхождения.

— Почему бы и нет? — Шутен указал на свободный край стола, про себя поморщившись: выглядящий лет на шестьдесят демон оказался не одним из сидящих в трактире — но и «властью» считать его было нельзя: твердый В-класс. Прислали переговорщика? Сами побоялись соваться? Если последние, то нужно самим «нанести визит»: со слабаками говорить бесмысленно и бесполезно.

Доджи покосился на госпожу — та, слегка наклонившись, повела носом и чуть улыбнулась, заставив «старика» улыбнутся в ответ. Знал бы он, что значит эта улыбка — уже бы бежал, теряя сандали! Что-то расслабились местные «свободные» на местном же укропе…

— Дух странствий витает вокруг почтенных. — А чай перед назвавшимся «Сота» появился мгновенно — куда быстрее, чем перед парой… с местным поваром все-таки стоит поговорить… перед уходом. — Редко когда предпочитающие жить в городах приходят в наш дикий край…

— В городах? — Ночной Паук слегка вскинул бровь.

— Одежда. — Защурив глаза в довольные щелочки, прихлебывая чай мелкими глотками, и слегка сгорбившись, аякаси-говорун разом накинул себе еще лет двадцать «внешнего» возраста: этакий хитрый китайски дедок на базаре, разве что усов-червячков не хватает и широкополой шляпы из тросника. — Легко затерятся в городе, для людей она самая обыденная на вид… даже такая яркая, как на вашей миниатюрной спутнице. И очень хорошая маскировка аур — что я должен был еще подумать, благородный гость?

На последней фразе глаза «дедка» чуть распахнулись, острыми шильцами умного взгляда почти физически уколов непроницаемый покров «оболочки» воскресшего демона. Шутен даже чуть вздрогнул.

— Логично. — Вынуждено признал Ночной Паук — и по-новому оглядел себя и свою госпожу: одежду доставал он… и почему-то достал именно эту. Не привычное кимоно для себя, и не повседневное кимоно для спутницы… потому что именно европейский «прикид» сейчас был наиболее универсальным… гм, при общении с людьми? А маленькая девочка в ярком и праздничном одеянии — как раз «более нормальна» рядом со старшим родственником, буде они отправились на прогулку по незнакомому городу: для ребенка это и есть праздник сам по себе. Маскировка… идеально дополняющая способности спутницы. Маскировка, которую подсказала «пост-смертная» память… по «заказу» подсознания. Однако, если сразу после манифестации прятаться ото всех было логично, то сейчас… Что за игры?! Доджи покосился на Таму, лиса вернулас недоуменный взгляд. Одежда? Что одежда? Ксо-о… вот ведь с-старикашка!

— Но сейчас одежда не играет никакой роли, мы ведь в землях Свободных Демонов, разве нет? — Немного натянуто улыбнувшись, «ловко» перевел разговор Ночной Паук.

— Что есть свобода? — Как бы про себя и не к кому ни обращаясь проговорил Сота. В руке у него возник глиняный кувшинчик, распространяющий пряный и терпкий аромат сливового вина. — Возможность ли это делать, что пожелаешь или возможность не делать ничего, что не пожелаешь? Где начинается свобода и где заканчивается?..

— Ну, с последним все просто. — Бывший «третий сильнейший» показал клыки в усмешке-оскале. — Твоя свобода кончается там же, где и твоя сила.

Слабо завуалированный обмен очевидными намеками Шутен не раздражал — наоборот, веселил: давненько ни с кем не удавалось поговорить… гм, на «языке дипломатии», да. Теперь он понимал, почему «бугор» квартала прислал вместо себя «философа»: жалко разносить половину своей «деревни», что бы просто поговорить. Лидер Красных оказался неожиданно вменяемым — оценил силу гостей по косвенным данным (быстро!), оценил, что завалились они в харчевню, вместо выказывания хотя бы формального почтения в резеденции главы квартала (потому что сильный слабому не кланяется, и плевать на «сложившиеся традиции» территории!) и отправил советника (ну а кого еще?) Соту, что бы тот аккуратно узнал, что «гостям» надо — вот торг в отличии от выказывания уважения со слабым вести не зазорно… а там, может, получат, за чем шли и уберутся?

— Обычно говорят «твоя свобода кончается там, где начинается свобода другого»… но я обязательно запомню ваше великолепное определение, дорогой гость! — На столе внезапно появились ярко-белые, почти светящиеся в полутьме трактира тонкостенные пиалы из «костяного» китайского фарфора: вид посуды намекал, что сделали ее еще до «последней» смерти Шутена Доджи… а возможно — и до смерти Тамао-но-Маэ. Кувшин потерял пробку — «философ» двигал руками очень быстро, казалось, предметы возникают и исчезают в его руках, практически не задействуя свою магию… Ночной Паук даже восхитился. — Мы называем наши кварталы «Свободной Гаванью», господин гость, но… будь свобода сильных всеобъемлющей, как могли бы слабые влить свои слабые силы в общее дело? Добровольно ограничить свою свободу, что бы дать свободу другим — это ведь тоже значит быть свободным, верно? Кому, как ни вам это понимать…

— Так заметно? — Шутен давно так не веселился, как сейчас… шимата, просто день ностальгии… точнее — ночь! Даже в Главном зале замка было ничуть не теплее — разве что потолки повыше и стены каменные… ксо! Сота одним заходом, не прерывая струи, заполнил тягучей жидкостью из кувшина-бутыли три пиалы — и одну так ловко, неуловимым движением поставил перед бывшим феодалом, что тот машинально подхватил сосуд и поднес к губам… прямо как тогда. Темнота (правда, для демона-паука весьма условная), промозгло, врагов нет, налоги только что собраны… ну и чем еще заниматься в собственном феоде? Пить и гулять! Рука теперь уже дрогнула — и тяжело колыхнувшаяся жидкость большими каплями полетела на стол и на пол. Отправить пиалу в ближайшую стену Пауку помешала только красота и древность сосуда — такие вещи аякаси всегда ценил.

— Я не пью… спиртного. — Сквозь мешающие зубы процедил демон: даже усилие воли не помогло до конца спрятать оскал… впрочем, перед кем ему тут выделываться? Перед этими кусками мяса?! Еще более раздражал спокойный вид и ровная аура «Соты» — теперь Шутен сомневался, что услышал настоящее имя: визави не только не испугался вспышки гнева превосходящего его существа… он вообще был спокоен, как скала! Впрочем, извинится он не поленился:

— Прошу прощения, я бы не предложил вам этот нектар… если бы сразу точно был уверен, что почтенного гостя зовут Шутен Доджи… с возвращением, Великий. — И поклон. К столику-котацу метнулся повар с тряпкой наперевесь — оттереть красные тягучие капли, пока гости не испачкали рукава… и не вызверились еще больше! Однако — у Кьюби, как оказалось, были другие планы:

— Хочу есть. — Буднично сообщила она, притянув схваченного за воротник аякаси.

— Все, что угодно, госпожа гостья! Есть угорь, морской окунь, телятина и тереяки, утка и курица…

— Я хочу есть… а не жевать без толку. — Все так же мало-эмоционально сообщила Златошерстная — и подавльщик сразу понял, что от него хотят.

— Н-но… — Тамамо удивленно посмотрела на работника ножа и жаровни, как будто увидела в первый раз, и видимо, что-то решив, отпустила… даже почти не отшвырнула.

— Ты повар? Готовь. — На всякий случай сообщила она трясущемуся телу — вдруг он забыл свою профессию?

— Мы больше не едим разумных… на территории Дзию. — Как бы между прочим сообщил Сота, как ни в чем не бывало пригубивший вина и теперь опять блаженно пялящийся в темный и закопченый потолок. — Руководство гавани официально признало не-рациональным такой путь накопления силы… и не рекомендует его своим жителям.

— Ч-т-о? — Если бы Паук не сидел на полу — он бы упал. Может быть даже — в прямом смысле — так велико было его удивление! О «гавани» он знал довольно неплохо — «посмертные» воспоминания, результат смертей многих и многих аякаси, перекликались: место было пусть молодым, но известным очень хорошо — в том числе и за пределами Японии. Контрабандистская разбойничья гавань, как-никак. Примерно как встреть отряд «самурая» Шутена ватагу разбойников, числом в три раза больше (вполне достаточно, что бы уважительно разойтись) и при личной встрече «вожаков» собеседник внезапно поведает, что по результатам раздумий «стариков» они прекратили насиловать женщин и жечь деревни — это было признано не-эффективным способом отъема средств, и вообще — нарушает эстетику и внутреннюю гармонию в отряде. А кому «не хватает» — пусть сам идет и ловит себе деревню для сношения и женщин для поджигания — но сам, лично, в одиночку. Что тут вообще творится такое?!

— Может, вы еще и гражданские свободы и гарантии начали предоставлять? — Попытался сыронизировать бывший «третий сильнейший» — и выплюнул свой уже основательно остывший чай!

— Вообще-то, пока законы не до конца формализованы, но да, мы их начали записывать и упорядочивать. Например, нельзя так просто взять и убить своего подданного… или напасть на соседа без причины — если говорить о «рядовых» жителях… вас что-то удивляет?

— С-свободная Гавань! — Доджи попытался вложить в эту фразу максимум сарказма, но получилось плохо: смеятся над тем, чего не понимаешь, Ночной Паук не любил… теперь. Очередной «хороший урок от собственной смерти».

— Ну, что поделать… приходится идти по пути социального кондиционирования, а то можно и без населения остаться… тогда «Гавани» не будет вообще. Уж на что в Такамии драконовоские законы, ограничивающие свободу — но когда от нас стали буквально бежать туда, под крыло Амакава, самые ценные кадры, заставляет задуматься…

— Амакава?! Экзорцисты?! — Впервые после пробуждения демону стало плохо. — Поселение демонов?!

— Смешанное поселение. — Поправил Сота. — Круг Экзорцистов… очень корректно намекнула нам на правила игры, не находите? Свободная Гавань, проигравшая в свободной конкуренции… это было бы смешно по-настоящему!

— Еда! — Напомнила о себе Тама — и только тут Шутен заметил, что то трактир совершенно пуст: проклятый «старикан» вовсе не зря выглядит так — отвлек внимание на себя качественно.

— Увы… кажется, готовить придется самостоятельно. — Сообщил спутнице ее верный вассал, резко отпуская ауру… и здание буквально «взлетело на воздух»! Обрывки бумаги и шепки отнесло в сторону… и Доджи непроизвольно скривился: пол бывшей гостиницы оказался единственным местом, не засыпанным снегом… слежавшимся в плотный наст… на полметра! А на краю погодной анамалии в белом кимоно открыто стояла и ее создательница — Юки-онна А-класса. Впрочем, раскрывающиеся полотнища аур показали — кроме «массовки» из В-шек, частично и состоявшей из местных выпивох и игроков (только теперь все стояли с обнаженным холодным оружием) присутствовали все главы кварталов и их «капитан» — тот самый «Внук Нурарехена». Шутен улыбнулся — расклад не очень — но и противники медлят. Боятся, хех! Не иначе как Сота (которой успел сбежать за время каста удара) узнал и Таму-тян!

— Щелк! Бум! — Откуда-то из-за спин оцепления слитно ударили луки — Ночной Паук смел неуклюжие снаряды еще в воздухе, заставив их воткнутся в землю у ног. Это что такое… густой то ли дым, то ли туман, вспухший от ушедших в землю наконечников, накрыл ноги парочки прежде, чем Шутен успел среагировать — вещество оставляло зеленоватые разводы на оде…

Глыбы льда бессильно перепахали землю на том месте, где только что стояли бывшие «двое сильнейших» — каким бы хорошим не был алхимический яд, мгновенно подействовать он не мог, да и диффузионная способность… но, что бы напугать когда-то получившего похожий «подарок», только «внутрь» Паука — хватило. Легкое «магическое онемение» не заметил бы, пожалуй, даже В-класс — деструктор манапотоков был дорогим и безумно редким составом, так что бить им нужно было или наверняка… или вот так. Нет тех, кто ничего не боится… и очень мало тех, кто способен честно взглянуть в глаза своему страху. Ничего удивительного, что аякаси, буквально сунувший ноги в «лисиий огонь», сжимал кулаки, но глядел вовсе не на вершины на северо-востоке. Он смотрел на юго-запад… и, хотя губы его шевелились беззвучно, угадать слова по артикуляции было достаточно легко: «Амакава» и «Такамия».