Паутина Света. Книга 5

Интерлюдия 6 Япония, Такамия. Место проживания «русской делегации» Леонид Иванов, Аарон Зальцман

С доктором наук Иванов столкнулся в коридоре то ли гостиницы, то ли общежития, где поселили русских: собственно, загвоздка в классификации была в странном распределении «удобств» — туалеты и ванные при каждой комнате соседствовали с «кухонным уголком», как в квартире-студии, а при этом была и «общая» кухня — одна на весь дом. Причем глобальная такая общажная кухня — с несколькими плитами и окном подачи в большую «общую комнату» с обеденным столом и телевизором: были бы в здании наемные повара и меню — образ гостиницы был бы полный…

Никто из русских пока не понял, что дом был специально обставлен в европейском стиле, без японских «традиционных» предметов — множество бытовых «открытий чудных» в «мелочах жизни» ждало не знакомых с городским бытом Страны Восходящего Солнца в самом ближайшем будущем. Например — специально уговоренные при строительстве дома-гостиницы простые унитазы в туалетах здания в городах встретить можно было лишь в самых старых домах — а остальные управлялись пультом чуть ли не от космического корабля (и подписи — иероглифами!). Туда же шли «нормальные» габариты жилплощади, привычная «варварам с запада» мебель, запас продуктов… в общем, по-настоящему оценили гостеприимство заказчиков «делегаты» только примерно через неделю работы.

— Леня, дорогой, вы куда меня завезли?! — Сходу едва ли не бросился на программиста физик.

— Что-то не так? — Напрягся Иванов. Навязанная ответственность за людей его изрядно нервировала… хотя бы просто потому, что в случае возникновения проблем с местным «хозяевами» он понятия не имел, что можно сделать кроме «звонка другу», сиречь Алексею Кемерову. Даже с соседями-японцами, живущими и работающими в соседних домах, в большинстве своем достаточно плохо понимающими английский жителями — пообщаться большая проблема: каждый раз приходилось дергать приставленных кураторов. Правда, сейчас шел первый «нормальный» день после заселения — и составляющим делегацию специалистам он был отдан на «акклиматизацию»: распаковать вещи, привыкнуть к жилью, выказать какие-нибудь желания или претензии по размещению… и только неугомонный ученый буквально вытребовал себе начало работы не по графику. И тут же влез в проблемы!

— Что-то? Да тут все не так! — Зальцман порывисто всплеснул руками. — Последние пятьдесят лет я таки был уверен, что мир вращается вокруг незыблемой истины: сначала открытие, потом исследование, потом опытное применение, потом внедрение в жизнь! И тут, представьте себе, ко мне подходит вьюнош со взором горящим, и таки разрушает всю картину мироздания! Вот как это понимать?!

— Эээ… у вас возникли проблемы с заказчиками? — К концу тирады старлей запас понимал еще меньше, чем перед ее началом. — Давайте пройдем ко мне?

На предложенный стул Аарон Леонидович плюхнулся без лишних слов и было заметно, какого труда стоит ему усидеть «на попе ровно»! По крайне мере чашку с чаем он буквально выхватил из рук хозяина комнаты и сразу же «пошел в атаку»:

— Вы таки меня не поняли, Лёня? Так я прямо скажу — мой взгляд на науку вообще и на прикладную физику прямо таки цинично разрушили, и еще надо сказать спасибо, что не плюнули на лысину! Я бы вот не удержался и точно плюнул! — Саркастические нотки в возбужденном монологе запутали Иванова еще больше.

— Аарон Леонидович, вы скажите толком, что случилось, пожалуйста! — Практически взмолился отставной офицер. — Я тогда пойму, с кем мне решать возникшую проблему…

— Проблему? — Перебил ученый. — Таки не было проблем! Понимаете? Представьте: вот к вам приходят и говорят: Лёня, будьте так любезны, сделайте ДОМ! И вы таки берете и сразу делаете! Понимаете меня?

Леонид слегка «завис» над вопросом, таким простым и как будто не дающим двойного толкования… и совершенно не относящимся к делу. Подумал, и честно ответил:

— Нет. Не понимаю. При чем тут…

— Леонид, дорогой… — Вкрадчивым голосом, как студенту-дебилу, повторил физик. — Просто таки подумайте: вот вам нужно построить дом. Что вы будете делать?

— Начну строить? — Осторожно спросил оператор-программист.

— Таки сами и начнете? — Тон пожилого мужчины стал еще «добрее», а улыбка — еще более саркастической.

— Обращусь к тому, кто умеет строить, наверное…

— Это ясное дело! — Уже немного раздраженно отмахнулся доктор наук. Видимо, он уже понял, что подобрал неудачную для собеседника аналогию, но другую найти сходу у него не получилось. — Но таки перед тем, как строить, вы приобретаете землю под строительство, потом выбираете проект и приглашаете архитектора, который таки скажет, шо можно и шо нельзя хотеть в данной местности. Потом заверяете план здания и закупаете стройматериалы — и только после того нанимаете строителей!

— Эм… ну, наверное, вы правы… — Открывшаяся бездна знаний о сложностях строительства, о которых старлей запаса никогда особо не задумывался, немного выбила его из колеи.

— Прав-прав! И это я еще очень схематично объяснил. Вы ведь знаете мое «задание» тут, Лёня? — Внезапно изменил тему Аарон Леонидович.

— В общих чертах. — Это была та самая тема, на которую ему с другими «делегатами» настоятельно Кемеров настоятельно не рекомендовал говорить. Ну, если не будет крайней необходимости, разумеется. — Что-то с прикладными аспектами физики высоких энергий…

Иванов замолчал, глядя, как искренне смеется ученый. Дошло до того, что доктор наук аккуратно достал платок из кармана пиджака и принялся «промокать» уголки глаз.

— Вы таки не представляете, как попали пальцем в небо, дорогой мой человек! — Чуть успокоившись, «объяснил» Зальцман. — Прикладные аспекты! Физика ядерного синтеза — это таки физика высоких энергий, да!

Впрочем, увидев вытягивающеюся и бледнеющее лицо собеседника, доктор понял, что все-таки перегнул палку и поспешил торопливо объяснить:

— Нет-нет, все не так, как вы сейчас успели себе надумать! Я не участвовал в программах разработки оружия… по крайне мере — в той части, где делают боевую часть… и потому уже пять лет, как «выездной». Я работал в составе команды над тем, что бы, выражаясь поэтично, обуздать мирный атом: вы же не думаете, что все наши разработки идут под крылом МАГАТЭ и ИТЭР?[6] Не знаю, как сейчас — таки есть у меня догадки… после развала Союза программу Министерства Обороны закрыли. Может и правильно, скажу я вам — конца и края исследования до получения практического результата было еще не видно: материалы не те, энергии не те, а «топливо» тоже немалых денег стоит, спешу вам доложить. Вот сейчас уже можно сказать, что лет через пять, возможно, можно будет запустить первый «положительный» по выходу энергии контур… точнее, можно было сказать, пока я не приехал сюда!

— Вы должны по задаче строить здесь… эээ, термоядерный реактор? — Иванов, чуть было не решивший… да хрен знает — чего решивший! От предательства «куратора» и его крыши, решивших «разыграть» «термоядерную карту» в Японии до международной диверсии российской разведки (и не сказать, во что хуже вляпаться!)… в общем, услышав про реактор, старлей запаса успокоился… его, что называется, «попустило». Нечто давно признанное делом далекого будущего… стоп, или нет?!

— Реактор с положительным выходом энергии, грубо говоря — нормальный действующий реактор. — Полюбовавшись видом «коллеги», доктор наук наконец удовлетворился полученным эффектом (легкое охренение на лице собеседника, так сказать) и, наконец, начал говорить по делу. — Таки вспомните аналогию с домом? План, проект и, главное — материалы: это все только самое начало. Не говоря уже о технологических циклах, инициации запуска и остановки — а ведь еще и охлаждение нужно, и защита… честно говоря, я ехал сюда, думая поучаствовать в процессе разработки проекта научно-исследовательской «магнитной бутылки»…[7] по крайне мере, я так понял содержание технической задачи в контракте. Но никак не то, что мне придется его брать и строить!

— Но это же… невозможно, так? Вы сами сказали…

— И подписался бы под каждым словом! Вчера! Даже сегодня за завтраком! — Ученый победным взором оглядел собеседника и конкретизировал. — Но после того, как ко мне подходят в аккурат в лаборатории представители заказчика… и предлагают «теплый» сверхпроводник в уже готовом материальном виде… я как-то, знаете, даже растерялся. Начал спрашивать характеристики, кое-что мой японский Вергилий не знал, но на большую часть замеры были. Вот я ему говорю — батенька, да это же не пойдет в работу: да, великое открытие, но магнитно-резонансные характеристики не те! Да и движение электронов внутри проводника соленоида тоже должно быть не по прямым виртуальным траекториям, а спирально… и еще, неважно! Так вот, он звонит по телефону, приезжает означенный в начале нашей беседы вьюнош со взором, слушает меня так спокойно (по-русски слушает!!!) и просит обождать сорок минут. И таки через сорок минут приносит ТРИ образца с означенными характеристиками, и еще дико извиняется, что сделал на скорую руку! А когда я, обалдев, бестактно спросил его о производстве, он скромно потупил глаза и заявил, что у них тут МАНУФАКТУРА! И о материалах МОЖНО НЕ БЕСПОКОИТСЯ, как и о нейтрализации… побочных эффектов в момент запуска-остановки!

— И? — Зальцман, исчерпав запас говоримых слов, подхватил свою чашку с остывшим напитком и, явно витая мыслями где-то далеко, сейчас пьет, не чувствуя, видимо, вкуса — и реплику наконец удалось вставить. — Это поможет ускорить строительство?

— Пха! — Брызги чая разлетелись по всей комнате. — Да что вы такое говорите! Не ускорить — его можно начинать прямо сейчас!

— А проект, план? — Иванов робко попытался указать на то, чем ему десять минут назад капали на мозги. — Ведь без него нельзя?

— Да что там проект — обычный бублик![8] — Отмахнулся ученый, в глазах которого сейчас… нет, не рискнул бы Леонид описать это выражение. Возможно, такое было у Ломоносова, записывающего под впечатлением просмотра звездного неба в примитивный телескоп свои знаменитые строки: «Открылась бездна, звезд полна…» Взгляд ученого, одержимого перспективами своей идеи, которую может немедленно воплотить… почти невозможный для начала двадцать первого века взгляд! — Понимаете, проект — это просто чертеж… сначала. Расчетные прочности, проницаемости и проводимости… проблема в том, что бы воплотить это в материале!

— И? — Еще раз аккуратно переспросил программист и оператор, который с «материальной» стороной вопроса характеристик управляемых его программами и действиями устройств сталкивался уже постфактум — после воплощения последних в металле и композитах, так сказать.

— Таки я пытался до вас донести, что именно подбор желаемых характеристик происходит как компромисс между требуемыми характеристиками и возможностями имеющихся материалов: это и занимает большую часть времени проектирования… коллега. — Внезапно-устало прямым текстом объяснил Зальцман. — Кроме того, как я понял, у наших заказчиков карт-бланш на использование территории и толстая волосатая лапа в Администрации города: «строить можно что угодно там, где нужно», цитирую. Не нужно согласовывать проекты, не нужно пересчитывать и перепроверять у десятков специалистов — можно действительно брать и строить — чертежи-то того же ТОКАМАК вполне доступны для специалистов.

Тут откинувшийся на спинку стула ученый внезапно хитро улыбнулся и опять склонившись над столом, упер взгляд прямо в глаза собеседнику:

— А после трех часов работы мальчик сказал, что дико извиняется, но ему сейчас нужно уезжать — будет зачет по физике. Я, конечно, удивился, и, попрощавшись, поинтересовался у сопровождающего от Университета местного — мол, у нас обычно таким ученикам ставят зачет автоматом, знаете ли. А он мне ответил, что у них тоже, но, к сожалению, означенный Амакава Юто обучается сейчас не в Политехническом, в котором состоит только как слушатель и лаборант, а еще учится в школе, где не принято выделять учеников, вне зависимости от их способностей. Понимаете — в школе? Куратор проекта сверхпроводников, без которого на некоторые вопросы мне не могли ответить… который говорит по-русски не хуже меня, и знает терминологию, в которой путается на английском… перед которым гнут спины преподаватели из местной «кузницы кадров»… и, кстати, у меня не всякие лаборанты так связно владели материалом работы — не говоря уже о том, что бы о нем нормально говорить! — учится В ШКОЛЕ!!! Это не считая того, что в Японии… да и нигде, наверное — кроме Антарктиды — нельзя взять и построить атомную электростанцию «в любом указанном месте»! Где, извините, правительственное разрешение и международная комиссия… которая соберется только через год после запроса… не говоря уже о том, что по контракту нам запрещено выходить на связь с представителями иной администрации, кроме городской… и что мы въехали сюда как русские (и казахские, да-да, я не забыл!) моряки с контрактными рабочими визами! Так что я повторяю свой вопрос, с которого начал — Лёня, таки куда вы меня завезли?!