Паутина Света. Книга 4

1

По залу, в лучах галогенных прожекторов, по разноцветной плитке зеркально гладкого пола кружилась в простенькой вариации «спортивного» танго самая умилительная и трогательная пара, какую только можно представить: мальчик и девочка лет шести. Танец не походил на репетицию — всё было слишком «по-взрослому»: зрители, камеры, установленные на разной высоте, концертная акустика, даже одежда танцоров — закрытое синее бальное платье с лентами на ней и вариация на тему фрака с белоснежной рубашкой на нём. А ещё лицо мальчика украшали очки. Маленький мужчина довольно уверенно вёл свою партнершу по кругу — впрочем, это было не так уж сложно: площадь, доступную для движения, обозначала толстая белая черта, очерчивающая правильную окружность. Ещё один круг, за которым сидели зрители, ограничивался волнистой линией «гребнями» внутрь — что-то вроде должно получится, если нарисовать окружность из пересекающихся окружностей, а потом обвести только внутреннюю границу. Этакое «солнышко», только не как на камоне[1] клана Амакава, а как рисуют дети. Символично…

Музыка отыграла последние аккорды — и едва стихла, как зрители разразились бешеными аплодисментами! Мальчик взял девочку за руку, поклонился — а его партнёрша сделала красивый реверанс… и рассыпалась мерцающим радужной пылью дождём. Рядом со мной «отмерла» Сидзука — контроль водяного клона, мало того, что с изменёнными в угоду зримому возрасту пропорциями, через усиленный амулет подавления да ещё и в танце… в общем, надо сказать, что не только Хари серьёзно выложился, готовя своё выступление. К парню подошёл убийственно-серьёзный Тайчо, взял за руку и увёл в раздевалку — второй из тех, кому можно было безбоязненно касаться маленького мага-разрушителя, не опасаясь при этом потерять нечто жизненно необходимое, или, к примеру, пару пальцев на руке: цукомогами для физических атак был практически неуязвим. Что любопытно, амулеты подавления на связь проекции и истинного тела никак не действовали…

— Красиво как! — Хиноенма, несмотря на живот, легко выскочила на освободившийся «подиум» и пару раз провернулась в подобии гимнастического «тулупа», мастерским исполнением которого так славятся русские фигуристки. — Мой будет танцевать не хуже! Аняня, дождаться не могу, когда я это увижу!

— Агеха, — Хироэ устало потёрла висок. — Тебе же мама говорила, что нельзя заранее придумывать ребёнку хобби. Нельзя решать за него!

— Но повлиять-то можно, правда? Я вот теперь каждый день смотрю хотя бы по двадцать минут записи с соревнований и просто показательные выступления. Говорят же, что если хочешь, чтобы ребенок любил музыку, надо во время беременности её слушать? Вот и я…

Отойдя от младшей жены — пока она не попыталась привлечь в качестве аргумента «моё мнение» по этому вопросу («Ты же правда тоже так думаешь, дорогой?!»), я прислушался к разговору Эссекса и Сасы — пара «крафтеров» увлечённо ползала по плиткам танцпола с лупой и фотоаппаратом (снабжённым макрообъективом). Большая часть плиток в цветной хаотичной мозаике осталась целой, меньшая — покрылась трещинами или распалась на несколько частей. И только два… нет, три фрагмента раскрошило в пыль. Если присмотреться, на краях плиток были мелко пропечатаны восьмизначные цифровые коды.

— …Вот, вот и вот. Смотри, я был прав — поведение похоже на образец от Амакава! Близкая тональность звучания — близкая структура. Резонанс! — Саса важно поднял палец и неудержимо заулыбался. — Ты не слышишь, братишка, а их синхронные шаги добавляли мелодии танца прекрасный аккомпанемент — как на ксилофоне!

Высший альв опять скривился, но промолчал — а Одноглазый Кузнец, как всегда, ничего не заметил. Или сделал вид. Общество подземных чернокожих Ши отличалось изрядной сложностью — ещё лет семьсот назад для человека не было чем-то запредельно невозможным попасть в «подземный мир» и выйти потом живым и относительно целым, так что кое-какие легенды об этом народе остались. К сожалению, для экзорцистов Европы все эти знаки, косички, ленточки и прочие символы «а-ля дикий шотландец с гор» нафиг не сдались — для того, чтобы убивать «порождения тьмы» нужно было знать уязвимые места их защитной амуниции, и только. Так что моё предположение заключалось в том, что альва тупо выгнали свои же (или сбежал сам), причём причиной были ближайшие родственники… впрочем, они там все родственники, скорее всего — вряд ли «великий подземный род» насчитывает больше десятка тысяч в популяции… наверное, даже меньше в несколько раз. В общем, словечко «братишка» его изрядно напрягало, но после того, как он попытался объяснить, что он «не братишка», Саса недоверчиво склонил голову, и выдал: «Э-э… сестрёнка?» Но у альва не было абсолютного слуха Кузнеца (община которых, к слову, в Японии занимала ту же «экологическую нишу», что и «дроу» в старушке-Европе), и Эс терпел. А что делать? Тем более, пластины защиты (для бронежилетов и не только) и защищающие ткани для снаряжения и одежды шли по списку от Охаяси в тематике «первой группы интересов», в отличие от той же плазмы, переехавшей пока (до постройки спец-лаборатории и крытого полигона) аж в третью по значимости группу…

Я засмотрелся на работу демонов-артефакторов (в каком-то смысле — моих коллег) — в зоне очерченного волнистой чертой круга не работали особо мощные подавители, установленные в этом здании — и «потоптавшийся» ходячий разрушитель проделал, не заметив этого, чуть ли не месячный объём натурных испытаний. Смотреть, как аура аякаси формирует уплотнения, буквально закручивается вокруг образцов из керамики, пластика, металла и стекла во всех возможных сочетаниях было… ну, по крайней мере, любопытно.

— Скучаешь или задумался, знаешь ли? — Сидзука неслышно подошла и подхватила меня «под локоток», увлекая в сторону… Хитро посмотрела на меня одним глазом, не поворачивая головы, и вкрадчивым шёпотом прочувственно поинтересовалась: — Или, может быть… ревнуешь? Могу и с тобой… потанцевать, знаешь ли!

— Пытаюсь привыкнуть к мысли, что у меня через несколько лет будет таких сразу несколько, только собственного авторства. — Мои губы сами собой сложились в улыбку. Надеюсь, не очень кривую — появление Хари у нас в качестве «заложника»-воспитанника произошло сильно не вовремя. Достаточно сказать, что Айе Канаме пришлось на месяц отложить большую часть своих дел, чтобы хотя бы попытаться «отработать назад» все негативные изменения, произошедшие за время вынужденного заключения Хари Момочи в подземелье ниндзюков. Что ж, мать Хироэ в очередной раз показала класс — в ход частенько шли такие средства, до которых бы я в жизни не додумался, что их можно использовать, как лекарства — те же танцы, например! Повезло ещё, что шиноби в целом разбирались в психологии и, как могли, поддерживали родственника в добровольном заключении-изоляции — сложновато выполнять свои задачи, не понимая, почему объект или объекты ведут себя именно так. Ну или играть ту или иную социальную роль, работая «невидимкой» вроде уборщика или того же повара при гостинице. Кроме того, опасный дар мальчика проявился, оказывается, всего два года назад (а не как вообразила себе доведённая Момочи Змея). Видимо, скоординировать действие через ауру с «показаниями» чувств, доставшихся от генома, даже гибкому подсознанию ребёнка оказалось под силу только тогда, когда в силу возраста массово стали выстраиваться «длинные» нейронные цепи в коре головного мозга…

Что там произошло между Айей и Сандрой — не берусь судить, однако женщина-аналитик теперь старалась держаться от всех Канаме подальше, вот и сегодня — села на противоположном от Хироэ краю «сцены». Да, Сандра Момочи теперь жила в Такамии — было бы удивительно подло, если бы мы попытались ограничить общение мамы и ребёнка… даже такой мамы. Опять же — двоюродные брат и сестра, близкие по возрасту и «в теме» на счёт опасности родственника, были необходимы — от посторонних Хари перестал «закрываться» только недавно. И до сих пор боялся открытых пространств и больших окон — и как только Сидзука его донесла на себе до Такамии? Правда, «сестрёнке» он действительно доверял — как сказала Айя, «что-то вроде импринтинга от ударной порции новых впечатлений». Опять же — «неуязвимость»…

Богиня рек, конечно же, не просто так меня «поймала» — коварная змеища завлекла клан-лидера Амакава под пандус въезда на четвёртый этаж бывшего многоярусного гаража (а ведь «Строительная компания Такамии» только-только его построила под внутренние нужды! Сплошные убытки!) — там в темноте можно было беззастенчиво целоваться и обниматься, подло пользуясь моей слабостью к девушкам в бальных нарядах, так красиво сидящих на отдельных представительницах прекрасного пола. После памятного пробуждения с громким и известным финалом, у Сидзуки появились вполне определённые поползновения, правда, пока не дальше поцелуев и объятий — кажется, она сама пыталась привыкнуть к смене у себя в голове моего статуса с «близкий родственник» на «муж». Ну и сбежать было необходимо — вид целующегося меня с гарантией вызывал у присутствующей при этом событии любой остальной части гарема желание вмешаться в процесс — просто разговор завязать, попытаться нагрузить каким-нибудь своим вопросом, ну или просто встать рядом и демонстративно громко пообщаться. Самое смешное, что попытка целовать всех по очереди вызывала дикое покраснение щёк, шёпот «Юто, тут же люди» (если люди есть) или просто мгновенно подобранное совместное занятие (если людей нет) вроде «срочно готовить ужин, а в холодильнике пустота». Причём в последнее время даже плевать хотевшая на «общественное мнение» хиноенма вдруг озаботилась тем, чтобы не «палиться» перед посторонними (и вообще — как мы выглядим «на людях»). Одна только Хироэ ржёт аки конь и утверждает, что это «нормальный этап притирки ТАКОГО коллектива». Очень надеюсь…

— Господин! — Шиноби, до того никак себя не проявлявший, подал голос из коридора. — Вас разыскивает Агеха-сан.

— Выхожу! — Мы с мизучи неохотно оторвались друг от друга и, отряхнувшись, пошли к остальным за исполняющим обязанности телохранителя Момочи. «Домашнее прозвище» у дяди было «Кемпер» и я до сих пор не мог не фыркать, обращаясь к нему таким образом. Не знаю, насколько хорош он как снайпер — но в качестве поддержки работать явно умеет. Всего из клана ночных убийц и шпионов на Амакава «за просто так» мною было затребовано двенадцать человек: в Отряд для человеческих патрулей требовались инструктора (для аякаси) и патрульные на усиление (в человеческие), несколько человек засунули при содействии Охаяси в полицию (причём одного внаглую замом новому шефу), ещё одного получила Зара — я думаю, нет смысла объяснять, насколько возрастают боевые возможности группы военных специалистов во время операции при наличии в составе отряда таких «глаз»? Сама же Сандра вошла в формируемый опять же под эгидой Отряда Взаимопомощи «информационный штаб» — по задумке эта структура должна была отслеживать возможные угрозы и точки напряжения в городе и окрестностях, используя как технические каналы (наконец-то у нас есть контроль над уличными камерами!), так и работу штатных и внештатных «агентов»… Не знаю, сколько у Момочи осталось людей на «вольных хлебах» — но, подозреваю, не особо много. Возможно даже всего несколько человек — но не воспользоваться возможностью было глупо. В итоге «долг во всём и всегда», обещанный матерью Хари, вылился для клана шиноби в некоторую финансовую зависимость от благополучия города: сложно выполнять «внешние» задачи с половиной или меньше свободного состава. Вообще, по межклановому договору, носители генома «разрушителя материалов» от «внешних» работ без согласования с Амакава (подразумевалось, что мы должны были прежде спросить у Охаяси, а только потом разрешать) полностью отказывались, но я в такую благостную картину просто не верил: реально проконтролировать «частные случаи» и «помощь по знакомству» было никак нельзя. Нет, естественно, люди в Такамии работали не «за так» — зарплаты шли… как обычным сотрудникам соответствующего ранга. Впрочем, сомневаюсь, что гонорары целиком доставались исполнителям — всё-таки в работе ниндзя на оборудование и адекватную подготовку уходят значительные средства — и про общий «котёл» не стоит забывать. Все эти телодвижения совершались не просто так — прежде чем «пустить козла в огород», то есть к части внутренней информации ДСП (вроде показаний датчиков сигнально-подавительной сети), стороны заключили «нормальный» договор — не в смысле заверенный у нотариуса (ха-ха!), а включающий в себя нормальные пункты взаимных обязательств, разделение прибылей от работы структур города, где теперь фиксированно должны были быть задействованы шиноби — включая патентные выплаты и производство. Я, как глава клана, присутствовал на переговорах… и молчал. Не мой уровень, увы — я понимал всю схему взаимопривязки, экономически сдерживающую возможность продинамить или подставить партнёра, только в общих чертах — как мне её Котегава объяснила. Надеюсь, она и Канаме-старшая смогли в полной мере воспользоваться статусом «должников» у второй стороны. Эх, если бы у меня был выбор — или десять лет на спокойный подбор и обучение кадров…

Младшую жену я перехватил вовремя — «вынести» остатки мозгов восторженными рассуждениями о крое, фасонах, подходящих цветах и эстетических изысках паре «крафтеров» она не успела: осмысленное выражение в глазах, по крайней мере, у них пока сохранилось.

— Эс, Саса, вы закончили с анализом образцов? — Сходу вмешался в разговор я, приобнимая хиноенму за талию… там, где она должна была быть по логике. — Тогда идите и комплектуйте уже контейнер для «Пера». А то опять провозимся на ерунде и просрочим отправку. Пусть в реальных условиях начнут уже обкатывать…

Кузнец и альв, вообще-то к подсобной, по большому счёту, работе никакого отношения не имеющие — важно покивали, извинились перед Агехой и смылись чуть ли не с хлопком воздуха за спиной. Учитывая, что работу с тканью выполняла всё та же швейная мастерская (вплоть до сварки фрагментов из стеклоткани), с моей женой они и так общались чересчур регулярно. Саса даже пожаловался, что «раньше сестрёнка говорила мне, что я постоянно болтаю, а теперь — всё время говорит сама!» Ну, извини! Я не сказать чтобы не виноват — но я же не специально! Видимо, какое-то подобие биохимически обусловленной реакции, вызывающей во время беременности сдвиг в восприятии у женщин-людей, «по наследству» досталось и хиноенме — достаточно безобидное подобие, надо признать. Я, например, с большим удовольствием слушал свою супругу и ничуть не уставал: она не повторялась, рассказывала эмоционально и красочно, да и просто полюбоваться любимой женщиной в такой момент приятно…

— Бзззз!

Поставленный на вибрацию телефон в кармане задёргался. Интересно, опять в композитной мастерской последний контрольный образец запороли или кого-то не того словил ложно сработавший «мистический дом»? Хм, «номер скрыт»?

— Муши-Моши.[2]

— Привет, Юто-кун! — Поприветствовал меня жизнерадостный девичий голос. — У тебя ведь знакомые необычные контрабандисты есть? А если найду?!