Патруль 2

Глава 6 Учить так учить

Бронежилет пришлось снять. Ведь в нём тело не гнулось. Глок с брони вернулся на пояс в кобуру, рацию прищепкой зацепил за пояс, и, снова надев маску и каску, я подтянулся на бетонном заборе, заглянув за периметр.

Объект, на который мы прибыли, был одним из ключевых узлов городского водоснабжения. Комплекс старых кирпичных зданий советской постройки, обнесенный бетонным забором. Главный корпус, стоял как испилин среди карликов двухэтажный, с массивными чугунными трубами из крыши, и высокими, запыленными окнами. Рядом с ним стояло приземистое одноэтажное здание с массивными стальными дверями. За периметром это было не очевидно, но тут на заборе слышался беспрерывный гул работающих насосов. Вся территория была выложена бетонными плитами, в которых кое-где виднелись чугунные люки колодцев. Внутри по периметру кто-то кому надоели бетонные блоки, заботливо высадил кусты сирени, теперь превратившимися в дикие заросли. На территории также лежали штабеля старых труб и покрышек. По сути Златоводскводоканал был идеальным местом для тактических игр — с кучей укрытий, мертвых зон и сложной геометрией.

Шаров в голову не полетело, зато я увидел скучающего офицера с флажком и в светоотражающем жилете. И троих ребят с синим скотчем на предплечьях и касках, контролирующих внутреннюю часть объекта. Это были собровцы, и даже в условном бою их экипировка выдавала профессионалов. На них были современные разгрузочные системы, с подсумками под магазины, радиостанции, медпакеты и фонари. Каски — не как у нас противоударные, а тактические шлемы с креплениями для ПНВ и гарнитур, правда вместо ПНВ на касках сейчас были установлены камеры. Оружие правда было типовым, страйкбольные реплики отечественных калашей правда с планками Пикатинни, на которые были установлены коллиматорные прицелы, тактические рукоятки и мощные тактические фонари. Даже в этой игре они выглядели как настоящая штурмовая группа, резко контрастируя с тем что выдали мне.

Они сидели за стопками покрышек и ждали штурма с фасада. Скорее всего, этих парней поставили тут для охраны периметра, но периметр — дело скучное, кроме того, тропу они заминировали. А по вводной, видимо, рассматривался вариант встречного боя. С дымом, с вбеганием с фронта, может даже с бронетехникой.

Всё понятно: защищающиеся — «синие», атакующие — «красные», а ментам сержантского состава скотча не досталось, дали хотя бы белый. И я, сев на забор, снял привод с предохранителя, не зная, нужно ли тут передёргивать затвор, на всякий случай передёрнул — вдруг «шар» не подастся. И тремя короткими очередями выстрелил в синих.

— А, ссука!

— Бля, больно!

— Откуда⁈

И с забора, в пятнистом комуфляже и без скотча помахал им рукой. И спрыгнув за забор, полуприсядом подбежал к их позиции. На всё это уже обратил внимание дежурный на учениях офицер. В этот момент со стороны фасада раздалось два хлопка.

— Казанка, 705-ый, Казанка, 705-ый, — закричал в радиоэфир Лаечко, — у меня машину условно взорвали. Нужна скорая.

— Братух, они тебя не слышат, мы в низине. — произнёс я в рацию, подбегая к собровцам у которых в гарнитурах слышались наши переговоры.

— Ты вошёл за периметр? — спросил Лаечко.

— Нас могут слушать. Продолжай работать в своём секторе! — выдал я, обращаясь к парням, — Господа офицеры, вы условно убиты.

— Ты бля кто такой, сержант? — произнёс один из них. Он даже не удосужился назвать меня младшим сержантом, ему было пофиг, пускай бы я был даже старшим сержантом.

— 720-ый. — улыбнулся я. — Дайте я ваши шары затрофею, а то у вас там ещё много ребят, а нам большой БК не положен по сроку службы.

— А тебе звиздюлей не завернуть? — уточнил другой, намекая на то, что, во-первых, брать чужое оружие запрещено уставом, а во-вторых, это обидно, когда тебя расстреливает младший сержант.

— Да ладно тебе, — осадил его второй, вытаскивая магазин с разгрузки. На его бронепластине был наклеен пиратский «Веселый Роджер». — Парень молодец, с тыла обошёл, даже на минах не подорвался.

Нехотя, под надзором дежурного офицера, который подошёл и сказал нам, что мёртвые не говорят, они отдали мне свои магазины и пару страйкбольных гранат, несказанно лёгких, но с чекой и рычагом, такие же, как я видел на тропе.

С одного я даже снял разгрузку — модульную систему, с подсумками, боковыми планками и, похоже, мешком для сброса магазинов — дико удобная вещь по сравнению с моей старым «лифчиком».

А сами собрята сели на трубу и, достав сигареты, принялись отдыхать — их игра была на сегодня закончена. Они сняли каски, обнажив стриженые под ноль головы, и теперь выглядели не как грозные штурмовики, а как уставшие мужики после тяжелой смены.

Бегом я направился к двухэтажному зданию, прижимаясь к шершавой кирпичной стене. Судя по всему, условные террористы захватили всего один корпус — центральный. Во втором, техническом, всё это время работали люди — не останавливать же всю работу ради учений. Хотя по-хорошему надо останавливать. Сквозь зарешеченные окна было слышно, как из глубины здания доносится ровный, мощный гул насосов, перекачивающих воду для половины города.

И, подойдя к железной двери сбоку задания, — я хотел было её дёрнуть, но дежурный офицер шёл недалеко от меня у стены напротив, наблюдая. И что-то мне подсказывало, что дверь прикрыта не просто так, и, сняв с привода ремень, я обвязал его за ручку и, чуть отойдя к стене, дёрнул на себя, одновременно ложась на асфальт и открывая рот.

Прозвучал гулкий взрыв, шары зарикошетили по стенам напротив, возможно, даже попали по дежурному, но на излёте и не больно. А я, взяв привод и под углом заглянул в здание и, увидев синий скотч где-то внутри, в полутьме коридора, высадил туда очередь. Внутри айкнули, и тут же шары зарикошетили по дверному косяку, откалывая куски старой штукатурки.

Я прижался к холодному кирпичу и, высунув привод по-самалийски, нажал на спуск и, разрядив магазин внутрь здания, спрятался за выступ стены на перезарядку. Воздух пах пылью, гарью от взрыва и хлоркой.

Со стороны центрального входа на территорию раздалось несколько хлопков, а где-то там впереди, из-за угла главного корпуса, пошёл белый дым — похоже, «красные» СОБРовцы начали полноценный штурм, используя дымовую завесу. Это хорошо, а то я тут, похоже, застрял в этом узком месте.

— 705-ый, 720-ому? — позвал я Лаечко, — скажи парням, что я тут есть, контролирую двор, справа от здания.

— Принял, скажу. — ответил он мне.

— 705-ый, Будулаю! — вызвал меня чей-то голос, хриплый и злой.

— Слушаю, ты кто такой, Будулай? — спросил я.

— Это бля, ты кто такой⁈ — спросили у меня. — Это наши учения, что ты внутри делаешь?

— Это зависит от того, на чьей ты стороне, Будулай. Если на стороне красных, то вам помогаю, если на стороне синих, то троих ваших я минуснул во дворе и одного в здании.

— Учения закончатся, я тебе звиздюлей отвешаю! — выкрикнули мне.

— Будулай, Жаворонку. — вмешался кто-то еще.

— Слушаю. — ответил Будулай.

— Не гони на пацана, прими поражение и выходи с поднятыми руками! — выдал Жаворонок. В его голосе чувствовалась весёлая власть.

— Хер тебе на погоны! — прозвучало от Будулая.

— Это дежурный по учениям, говорит. Отставить ругань в эфире! — вмешался четвёртый голос, официальный и холодный.

И рация замолчала.

И я увидел, как из-за дыма, клубящегося у главного входа, ко мне, пригнувшись, бегут двое в красном скотче. В их беге видна была выучка: движение от укрытия к укрытию, взаимное прикрытие. На экипировке одного из бойцов болталась кошка — верёвка с крюком, подручное средство для разминирования в том числе закрытых дверей. У другого был, и автомат и какой-то ручной гранатамёт, ГМ-94 (подсказал мне ум Славы Кузнецова)

— Дверь под огнём! — предупредил их я.

— Молодец, боец! — похвалил меня первый, его глаза за стёклами защитных очков бегло оценили мою позицию. А следом за этой двойкой я увидел, как к зданию, используя груду старых труб как прикрытие, приближаются ещё ребята, четыре человека в красном скотче. У одного из них был массивный штурмовой щит. Держат ли в этом времени щиты автоматный выстрел, я не знал, но выстрел пластикового шара естественно они держали.

— Гранату? — уточнил я, показывая подошедшим трофейную пиротехнику.

— Давай. — кивнул командир группы, тот кто подошёл первым, и быстро распределял задачи жестами.

И я закатил сначала одну, а потом вторую гранату в темный провал двери. Послышались два глухих хлопка и матершинный вопль изнутри.

— Внутрь не лезь! — скомандовал командир и сам закинул ещё одну гранату, уже свою, светошумовую и, махнув рукой, дал команду щитоносцу. Тот, пригнувшись за щитом, первым вломился в проём, а остальные четверо, мгновенно ринулись за ним внутрь под нарастающие звуки весёлой, но интенсивной стрельбы шариками.

— Дежурный по учениям, Жаворонку. — вызвали по рации минутой позже.

— Дежурный, слушаю. — ответили по рации.

— Здание зачищено, условный враг уничтожен, условные заложники не выжили.

— Принято, сворачиваемся. Общая команда: учения окончены! Участники встречаемся у фасада.

СОБРы выходили из здания, хлопая друг друга по плечам, снимая маски, кто-то закуривал, кто-то с кем-то болтал.

— А я слышу, что 720-ый говорит в рацию, что слева мины, ну я такой, ну нафиг, пойдём в лоб.

— Где он? — спросил огромный мужик в синем скотче и поспешил ко мне, — Ты 720-ый?

— Я, — улыбнулся я, снимая страйкбольную маску.

— Молодец, все бы в ППС такие были! Я там на тебя наорал по рации на эмоциях, не обессудь!

— Служу России, — улыбнулся я, не став поправлять человека, что ОВО — это не совсем ППС, не став рассуждать, что за такую инициативу мне, скорее всего, будут пытаться крутить голову в отделе.

А в целом народ уходил на позитиве, а я пошёл отдать ребятам магазины, которые тоже делились ощущениями с командой соперника. — Сидим мы, ждём штурма с фронта, сзади минные поля, и тут этот сзади, через забор перелез.

— А вы в следующий раз здание с колючкой по забору захватывайте! — подхватил кто-то.

— Чё вы, радуетесь, заложники-то мертвы!

— Как сказал Верховный, мы с террористами переговоры не ведём. — отшутились на тезис про заложников.

Мы собрались у входа в штурмуемое здание: все дежурные на учениях офицеры, человек тридцать СОБРа, примерно десять в синем скотче и двадцать в красном. Тут всё еще дымило. Подошёл Лаечко и Дима, водитель 305-го, поздоровавшись со мной за руку, подтянулся и Бахматский.

— Так, господа офицеры, — произнёс подполковник, тот, что выдавал мне экипировку, — считаю учения успешными. Синие уничтожены полностью, среди красных — четверо «триста», двое «двести». Заложники погибли, водители охраны погибли, взорваны две машины. Но по заложникам и так понятно — учения не вошли в фазу переговоров из-за отчаянного поступка одного сержанта.

По взводу СОБРа прокатились смешки.

— В целом все молодцы. Охрана, спасибо, сдайте экипировку и можете быть свободны.

Мы — я, Дима и Саша — подошли к крупной зелёной грузовой машине. Издалека было видно, что она бронированная, и внутри нас ожидал мужчина в маске, который и принял у нас привода и страйкбольные маски.

— Ты чё, куда дальше? — спросил меня Лаечко.

— У меня вообще выходной сегодня, сдамся да пойду батониться. — ответил я.

— Везёт, а мне еще целую смену пахать.

— Чё везёт, я его в графике усилений видел, он вообще сутки через сутки работает. — выдал Дима.

— Смотри, Слав, все деньги не заработаешь. — покачал головой Саша Лаечко.

— Да я не ради денег, я чтоб меньше дома быть. — улыбнулся я готовя шутку.

— А что такое? — настрожился Саша.

— Да мне туда дурь подкидывают, и уже половина отдела считает, что я приторговываю. — широко оскалился я.

— Это они шутят. — проговорил Дима. — Если бы реально торговал, тебя бы не выпустили.

— Это да. — кивнул Лаечко. — А тебе мало, что не посадили, так ещё и повысили, и автомат с пистолетом дали. Ладно, увидимся! — произнёс Саша, пожимая мне руку, а потом и Дима.

Они направлялись в отдел, чтобы получить настоящее оружие и заступить на смену, а я подошёл к Бахматскому и сказал: — Отгони машину и жди меня у ворот. Я броню заберу и к тебе.

И, получив кивок, я пошёл по той самой тропе по которой оббегал периметр.

Думая что СОБР уже снялся, забыв и не убрав за собой пиротехнику. Понятное дело, это же не настоящее всё, можно об этом не думать. Настоящие бы не забыли. И, подойдя к растяжке, я достал нож и еще раз осмотрел «нагороженное».

Детектор цели, толстая леска была воткнута в отверстие для усиков чеки верхней гранаты справа, которая, как я и заметил ранее, лежала на другой гранате уже без чеки и держала её своим весом.

А сама леска с другой стороны уходила к берёзе и обвивала её. Но, медленно убрав свежесорванную веточку, положенную на место «вязки», я увидел еще одну гранату, которую держала эта самая леска обмотанная вокруг берёзы. Хитро: режешь леску — взрывается левая граната, как и если обезвреживаешь правую пирамидку. Не заметил леску — взорвутся все три.

Но это было еще не всё. Я отодвинул траву ножом и увидел, что в траве, рядом, прямо врезаны в дёрн, и поставлены в шахматном порядке противопехотные мины ПМН-2, маленькие, зелененькие с чёрными крестообразными — кнопками.

Вот это улов, — подумал я. — Было бы это настоящее, я бы снимать никогда не стал, да ну его нафиг — оторвёт всё, что движется. А пиротехнику — почему бы и нет.

И, наклонившись, пронзил ножом землю под ПМНкой. Мягко, значит, можно вынимать.

— Ты еще и инженер⁈ — напугали меня, и я обернулся, держа перед собой нож.

Передо мной стоял мужчина лет тридцати в форме СОБРа, в синем скотче.

— Да так, решил внимательней посмотреть на шедевр. — соврал я.

— Да ладно заливать, тиснуть хотел себе что-нибудь? — улыбнулся СОБРовец.

Как он узнал?

— А если нож твой мимо пройдёт, а под какой-нибудь из ПМНок граната? — спрсоил собровец.

— Были бы не учения, я бы даже не сунулся, крюком бы разминировал. — проговорил я. Кража пиротехники отменялась.

— Это да. — кивнул тот. — Я эту специально заметной сделал. На прошлых учениях корочку от ксивы на тропу положил, гранату ей прижал, так проверяющий нашёл, зараза, и орал на меня, заикаясь, что ему чуть пальцы не оторвало.

— Прикол. — улыбнулся я. — У меня там броня, я за ней шёл, в броне через забор неудобно было лазить.

— ВДВ? — спросил он меня, намекая на место службы.

— ВВ, — покачал я головой, вспоминая жизнь Кузнецова.

— Ну, ментам тоже толковые парни нужны. Фёдор, «Злыдень», — протянул он мне руку.

— Слава, «Кузя», — улыбнулся я, принимая рукопожатие.

— Ну, увидимся, Кузя! — проговорил Злыдень и принялся снимать своё добро.

А я пошёл по тропе и, не дойдя до угла, под ногой жахнуло! Разбрасывая почву, кормя меня грунтом. А мою ногу наступившую на что-то чуть подбросило вверх. От шума взрыва, в голове зазвенело.

— Теперь ты «триста», минус нога! — крикнул мне, улыбаясь, собровец.

— … — а я только улыбнулся, выдавливая из себя показное веселье сквозь звон в ушах.

И, забрав броню, я пошёл назад, пожелав Злыдню хорошего дня. Теперь уже смотря под ноги, чтоб больше ни на что не наступить — не критично, но неприятно. И пахну теперь порохом. Не самый плохой запах.

А, вернувшись в патрульку, я скинул броню и каску назад, а сам плюхнулся на место старшего.

— Казанка, 720-ому, — вызвал я базу.

— Да? — ответил Мельников.

— Снимаюсь с учений.

— Отлично! — произнёс Мельников и мой телефон тут же ожил входящим звонком.

Это был снова Мельников:

Слав, срочно проедь на Московский тракт, 76, кв 44, там крики доносятся о том, что кого-то убивают, и участковый туда пошёл и трубку не берёт. РОВД слёзно просит помощи, как бы уже поздно не было!

— Товарищ капитан, я оружие уже сдал. И у меня водитель — стажёр ниндзя-черепашка. — воспротивился я.

— Я знаю, возьми у него спецсредства! Ты один щас там! — настаивал дежурный.

— Принял. — выдохнул я вешая трубку, а голосом произнёс: — Отдохнул, блин, в воскресенье…

Но в голове мелькнуло: А вдруг это не преувеличение и участковый залез куда-то, куда не следовало? Или где следовало и правда вдруг стало «жарко».