Патруль 2

Глава 21 Маугли и KiA

Бахматский топнул в пол, и машина рванула с места, шлифуя резиной об асфальт. Впереди, уже далеко, мелькали мигалки гайцов. Но всё равно мы отставали и от KIA, и от машины ГАИ.

Город в этот час был другим, нежели днём. Улицы, опустевшие и вымытые недавним дождём, отражали фонари в чёрном асфальте. Окна многоэтажек были тёмными, лишь изредка светился одинокий квадрат за которым кто-то не спал. Пустые трамвайные рельсы. Редкие машины, рекламные щиты, в том числе предвыборные, зелёные парки вдоль улиц. Город спал, переваривая вчерашний день, и только наши сирены, воя, разрывали эту тяжёлую, предрассветную тишину.

Чёрная KIA, словно почуяв ловушку за мостом, рванула в последний момент направо, на проспект Ленина. Широкая, пустынный проспект принял её, и погоня понеслась вдоль тёмных фасадов, пестрящих подножьем закрытых магазинов и кафе, аптек, мимо сонных перекрёстков, мимо остеклённого торгового центра, похожего на четырёхэтажный стеклянный куб.

— Куда, тебя чёрт несёт? — проворчал Бахматский, вжимаясь в руль.

— Вить, не гони так. Мы его не догоним, это вообще гайцов работа, — произнёс я и узнал в себе старшего Лаечко, никуда не спешащего, знающего, что смена всегда заканчивается, а задолбаться можно меньше чем за час.

KIA ответила нам новым манёвром — резким поворотом на Московский тракт. Ещё минута — и мы уже летели по совершенно другой улице, что словно врата переносила нас из развитого центра в частный сектор, где до сих пор можно найти точки по продаже того же спирта. Потом — резкий съезд на Эуштинскую. Здесь уже начиналась настоящая глушь: разбитая дорога, редкие покосившиеся домики, тёмные массивы частного сектора, где только собаки, заслышав сирены, начинали тревожно лаять хором.

KIA металась, как затравленный зверь, ныряя в узкие проулки, снова выскакивая на широкие улицы. Мы въехали в лабиринт из деревянных заборов и сараев. Впереди у гайцов что-то мелькнуло, и они резко затормозили, перегородив узкую улицу. Бахматский ударил по тормозам и мы подъехали сзади.

В свете фар и мигалок картина была такая: Чёрная KIA стояла, брошенная, с открытой водительской дверью. Рядом с ней суетили два гаишника. Один, с рацией, что-то передовал в эфир. Второй, молоденький, с широко раскрытыми глазами, смотрел куда-то в темноту, за дома, туда, где угадывалось что-то большее, чем частные огороды.

Мы вылезли из патрульки. Ночной воздух здесь пах дымом от иногда сжигаемого в печах мусора, или готовки.

Старший лейтенант ГАИ, оторвавшись от рации, указал нам в сторону темноты.

— Ваш клиент. Дрызнул от машины — и в ту сторону. На пристань.

Он сказал это с такой интонацией, что дальнейшие действия казались само собой разумеющимися. «Вы — мобильные, вы — в бронежилетах, вы — ловите. А мы тут машину оформим». В его глазах читалось облегчение: передали эстафету.

Я посмотрел туда, куда указывал гаишник. Между двумя покосившимися домами угадывался спуск. И чувствовалось — там вода. Чуть дальше высился тёмный, угловатый силуэт общежития «Парус», похожий на корабль, севший на мель в этом океане частного сектора. В его тёмных окнах горело побольше огней, тут живут иностранные студенты.

— Не, пацаны, давайте ориентировку через Курган, как выглядел, куда направился, и от неё уже будем работать, — произнёс я, садясь в машину и вызывая базу. — Казанка, 322.

— Говори.

— Машина брошена, стоим с гайцами у «Паруса», подозреваемого не видим, наши действия?

— Погоди. Курган, Казанке, — позвал наш дежурный дежурного с РОВД.

— Я слышал, — ответил Курган. — 322, осматривай местность, соблюдая полную осторожность.

— Курган, 322. У меня водитель без оружия, жду подкрепления, я один без прикрытия в частный сектор не пойду, — проговорил я в рацию и уже голосом Бахматскому: — На хрен они идут, я-то знаю, что это какая-то алко-собака, но я уже сегодня дыры Кургана затыкал.

— 322, Казанке! Сейчас приблизим к тебе 323-тьего, — проговорил наш дежурный.

— Казанка, 323, — вызвала Вика. — Получается, снимаюсь с Новособорной и дую на помощь?

— Курган, Казанке? — запросил наш дежурный дежурного по РОВД.

— Да-да, давайте! Разрешаю 323-ему сняться с поста, — ответил тот

— Я 722, — произнёс я, выходя из машины. — Принято. Выдвигаюсь от Эуштинской в пешем порядке, за «Парус».

— Давай, 722, найди там его! — усмехнулись гайцы.

И я снова вызвал Курган:

— Курган, 722, дай мне одного инспектора ГАИ, я вижу, тут их двое, для оформления машины одного за глаза.

— Принято, сейчас свяжусь с их дежуркой, — было ответом мне.

Я шёл медленно, специально чтобы успеть, и вот экипаж ГАИ вызвали на их волне, и старший их группы, вздохнув, направил ко мне младшего лейтенанта. А тот понуро побрёл за мной.

— Младшой, вот зачем? — спросил он у меня, поравнявшись.

— Как зачем, в школе математику не учил? Младший на младшего равняется старшему, — произнёс я и, видя, что шутка не очень зашла, продолжил: — У тебя просто жилетка светоотражающая, а преступник вооружён. Короче, если что, с тобой, товарищ офицер, я и отомщу за тебя, и с поля боя на себе вынесу уже без чувств.

— Вас в ОВО по объявлению набирают? — спросил младлей.

— Судя по тому, как нам мозги ебут, нас набирают прямо с порно-кастинга, — ответил я. — Да мне просто скучно по трущобам да кустам лазить одному, вот тебя себе и попросил.

— Юридически я старший нашей группы, — произнёс он мне, — и вот мой первый приказ: заткнись!

— Не… — протянул я. — Я старший своего экипажа, и тебя мне дали в прикрытие, так что старший, походу, я.

Мне было всё равно, кто из нас старший, просто раз уж выдалась минутка развеять дурные мысли, что по сути миллионер лазит по кустам и ловит обрыганов, а мог бы… А что я мог бы?

Как бы повернулась моя жизнь, если бы не контракт от дяди Миши? Сидел бы сейчас, ожидал суда за то, что наехал на Зубчихина-младшего. На нарах смотрел бы на горящую лампочку под потолком.

— Младлей, этот хрен — он не тот, на кого «Перехват» объявлен, — начал я. — Слишком много времени прошло.

— Ничего себе, — выдал офицер. — Ты сам догадался?

— Сам. Короче, мы с тобой не с того начали. Предлагаю переиграть, я Слава, — произнёс я, протягивая руку.

— Младшой, давай работай, а, — не принял рукопожатия офицер, и мы пошли работать молча.

— 722, 323, — позвала меня Вика.

— Да, — ответил я.

— Я на Эуштинской, вы где?

— Вышли на набережную, предлагаю идти друг другу навстречу, — ответила она.

— Принято, — согласился я.

Далее мы шли молча. Он — по своей стороне, светя сотовым телефоном под кустами, идущими вдоль заборов. Я — по береговой бетонке, глядя в чёрную жижу Томи и слушая её ленивое, журчащее течение. Ветерок с воды был холоднее, чем в городе, и чуть пробирал. Занятная штука — эти сотовые телефоны, смартфоны, как их теперь называют. Кто бы мне в моём 94-м сказал, что мы будем ходить с компьютерами в кармане, где и калькулятор, и магнитофон, и телевизор, и фонарик, — я бы не поверил. А сейчас, вон, ещё и голосовые помощники есть, та же Алиса. Говорили, что где-то есть ещё и какая-то Сири, но я не встречал.

Реку почти не было видно, выдавало чёрное покрывало, накрывшее всё левее меня, лишь редкие отблески от далёких фонарей с трассы, проходившей на другом берегу.

И я тоже включил функцию фонаря. Чтобы ослеплять крыс в кустах у самой воды. Адреналин потихонечьку спадал, я ведь знал, что беглец не вооружён. А вот младлей был на взводе: он давно достал ПМ из своей белой кобуры и теперь направлял его на каждый шорох, благо патрон в патронник не досылал. А то знаем мы таких, послеинститутских: то ногу себе случайно прострелит, то напарнику в задницу пулю загонит.

Я обернулся, чтобы ещё раз проверить, где мой «напарник». Его фонарь всё так же скользил по кустам у самого края частных территорий.

Впереди, из темноты, выплыли контуры строений, возможно, старого причала. Старого и покосившегося.

— 323, 722. Я возле причала. Тебя не вижу, — доложил я в рацию.

— 722, я подхожу к тебе. Вижу ваши огни, — ответила Вика.

И через полминуты в проёме между домами показалась её фигура в каске и броне, с автоматом. Она подошла, кивнула мне, потом окинула взглядом причал и реку.

— Сзади чисто, — ответила она.

— Удрал, засланец, — пожал я плечами.

— Вижу, ты себе гайца выпросил, — посмотрела она на занятого разглядыванием кустов младлея.

— Ну да, со мной гуляет.

— Скорей бы отбой, — проговорила Вика. — Я на ужине не была ещё. Слышала, ты в массовой драке поучаствовал.

— Я не хотел, мне приказали.

— Как твой водитель?

— Работает. С него главное — глаз не спускать, — ответил я.

— Вот как докладывать, что тут никого? Он же куда-то должен был деться, — осмотрелась Вика.

— У меня тоже чисто, — произнёс её третий, выходя к нам из-за причала, и предложил дельную мысль: — Сюда бы собаку да от машины его пройтись.

— Курган, 722, — вызвал я.

— Тут низина, тебя не услышит, надо через экипаж, — подсказала Вика.

— 322, 722? — позвал я.

— Да, — взял рацию Бахматский.

— Запроси Кургана, скажи, что сюда бы дежурного кинолога, чтоб от машины пройтись по местности.

— Понято, — ответил Бахматский и слово в слово озвучил мои слова по рации, вызвав РОВД.

— Так, ждите, свяжусь с питомником, — ответили с РОВД.

— Курган, 512. Мы на районе, можем проехать к охране и ГАИ.

— Удивлён, что вы ещё не там. Конечно, давайте, — распорядился дежурный.

— 322, 722, скажи Кургану, что мы возвращаемся к машинам и ожидаем кинологов, — проговорил я в рацию.

— И мы тогда. Удачи с собаками, — махнула рукой Вика и вместе со своим третьим пошла назад.

— Младлей! Погнали назад, сейчас кинологи прибудут, — громко позвал я. Но фигура офицера подняла левую руку и поманила меня к себе.

И я, подойдя, услышал тихое:

— Смотри!..

В лучах вспышки офицерского мобильника под кустом сидел мужчина, он накрыл голову своими руками и шептал одну единственную фразу: «Меня тут нет, меня тут нет, всё не реально!»

— За-е-бись, — прошептал я. — Младлей, сам будешь шизика брать?

— У меня наручники в машине, — произнёс он.

— Держи мои, — улыбнулся я, протягивая младлею браслеты, дополнив фразой: — А прививка от бешенства с собой?

Меня могли бы обвинить в тупости моих шуток, но мужик восточной внешности убрал с головы одну руку и укусил её, ну как укусил — совершал над ней много маленьких жевательных движений челюстью. Буквально грыз свою руку, не до крови, хотя, возможно, с таким темпом оставалось совсем немного до.

— Давай ты, ты в каске и броне.

— Не броня делает человека, а человек броню, — ответил я и пошёл к мужичку.

Странно, но он не замечал нас, хотя мы светили ему в лицо, всё перемазанное грязью. Человек был одет в чёрную футболку и светлые джинсы, с грязевыми подтёками по всей длине, говорят, сейчас такие модные, особенно под определёнными кустами.

— Вика, — позвал я в рацию.

— Ты что, позывные забыл? — спросила она.

— У тебя в машине ещё сода есть с водой? Мы, походу, его нашли.

— Поздравляю, я уже наверху. Работайте братья!

Подкрадываться было незачем. Я взял браслеты за одну из дужек и, подойдя к бешенному азиату, с силой ударил дужкой по руке, которая была у того на голове. Дужка ловко застегнулась на запястье, и тут он меня заметил. Вскочив, он рванул на меня, но я дёрнул за наручники, и это развернуло его вокруг своей оси, а плечевой сустав неприятно так хрустнул. Оказавшись сзади, я взял человека за корпус и, «выдернув» его вверх, чтобы уронить перед собой, как учили в незабвенном самбо ещё в прошлой жизни. Охотясь за его второй рукой, я оказался на нём сверху, а без пяти минут задержанный барахтался на полу. О чистых коленях можно было забыть, но я боролся за овладение укушенной рукой. Правая же рука мужичка покинула плечевой сустав, однако ему было всё равно: он рычал, грыз землю, пытался развернуться. И ничего не выдавала в нём того, кто еще пол минуты назад говорил человеческим голосом.

Наконец офицер одумался и пришёл ко мне на помощь, убрав Макаров, он тоже схватил человека за руку и поволок её ему за спину, но тот извернулся и вцепился младлею в икроножную мышцу. Впрочем, всё было не зря, ведь вторая рука уже была у меня в браслетах.

Офицер взвыл, выдёргивая ногу из челюстей самоеда. Но удалось это лишь частично — клочок штанины остался в зубах навсегда. А задержанный вдруг зарычал совсем по звериному.

— За-е-бись. Осталось определить, собака у кинологов какого пола. Потому как у нас есть для неё заряженный суженый, — произнёс я, поднимая человека в милицейском захвате, на всякий случай, свободной рукой приподнимая ему голову и отворачивая его от себя. Вряд ли он что-то чистое с земли ел. — Младлей, ткни у меня на груди кнопку рации, нам нужна скорая сюда.

— Да он меня лишь царапнул, только брюки порвал, — выдал офицер.

— Да не тебе, а ему. Это наркоприход, похоже, плюс вывих плеча, — произнёс я, делая первые шаги с рычащим задержанным.

— Хорошо, — произнёс офицер, набирая на телефоне номер напарника.

И я повёл одержимого в сторону автомобилей. Поражаюсь, как он в собачей форме так ловко управлял машиной. Сидел, рулил и чесался задней лапой. Обуви на человеке, кстати, не было. Маугли, блин. И перед моим внутренним взором предстала картинка, как взращённый волками парень подходит к пантере и спрашивает её:

— Багира, послушай, как бьётся моё сердце…

— Ты обдолбался, Маугли! — отвечает она ему человеческим голосом.

А моему клиенту какая-то чёрная кошатина, видимо, рассказала, где взять красный цветок, или он сам нашёл… Возможно, это была та самая кошка, которая переходила через дорогу перед Бахматским в моих ему задачках. Сделала закладку и пошла, увидела ментов и решила свалить.

— Кинолог на месте, кстати. Скорая будет, — сообщил мне младлей.

— Принял, — ответил я, потёрся головой задержанному. — Друг, ты по-нашему говоришь?

И тут он начал рыдать, сильно и яростно, слёзы катились по его лицу, падая на мою кисть, которая фиксировала его под горло. И правда, что я лезу к нему, у него же траур, походу.

— Уважаемый? Вы что-то употребляли? — спросил младлей у моего пленного.

И я развернул его лицом к офицеру.

— Ты что остановился? — спросил у меня гаец.

— У вас же беседа намечается, я мешать не хотел.

— Ты если на офицерскую пойдёшь, то не пройдёшь психолога с такими шутками, — покачал головой инспектор.

— А тебе с твоими вопросами надо капитана «Очевидность» дать, видно же, что парень нормальный, просто запутался, погнался на КIА за одной ссучкой и не заметил, как попал под куст.

— Ях, ях, ях! — внезапно снова заговорил человек.

Но эти слоги были ничем иным, как очередным бредом от мужчины, судя по весу, килограммов 60. Разговоров с которым больше не получилось.

Прибыв к экипажам, собака кинологов покрутилась у машины, а потом подошла к рычащему «одержимому» и выдала своё «Гав!»

— Это он был в машине, — сообщил мне рослый кинолог-сержант. — Ну что, рапорт пишу, что участвовал в успешном плане «Перехват»?

Блин, как им всем объяснить, что этот парень не тот, кого все ищут.

— Вряд ли это он, — выдал я. — Подозреваемый был во всём чёрном, а у этого джинсы синие; тот был в белых кроссовках, а этот босиком, да и времени прошло полтора часа. Скорее эта наркособака не наш клиент, а скорой.

— Мы сначала его прав лишим. А потом пусть скорая забирает, — произнёс старший группы инспекторов ГАИ.

— Он вам вместе с подписью протокол облизнёт, — произнёс я.

Ждать скорую пришлось долго, но зато сразу приехали те, кто надо, — крупные парни со сломанными ушами, и вместо моих браслетов надели на мужчину смирительную рубашку. А я принялся писать рапорт о задержании в составе смешанной группы Кима Николая Сергеевича, именно на эту фамилию были выданы права, которые были найдены в сумке, лежащей в KIA.

Бахматский спал. И я не стал его будить, а, получив роспись гайцов, сложил все документы в папку, наблюдая, как далеко над городом со стороны востока встаёт ярко-огненный шар нашего светила. План «Перехват» отменили через час после начала мероприятий. И все, кто участвовал, должны были подготовить рапорта о проделанной работе в этом нелёгком деле.

Однако мой сотовый тревожно пискнул. Это снова было сообщение от товарища генерала, замаскированного под псевдонимом Дядя Миша. Я поднял палец, чтобы ткнуть на него, ещё раз взглянув на спящего напарника. А воздух вокруг начинал холодить — это с меня сошёл боевой жар, от реки пахло свежестью, и перед тем как решиться открыть сообщение или нет, я откинулся на спинку сидения.

Почему-то я знал, что они знают, когда я прочитал, а когда нет. Не повредит ли это моей сегодняшней работе, если сейчас воспользоваться моментом затишья и прочитать? Не попытаются ли выдернуть меня снова, на какой-нибудь вестерн?..