Паштет

Глава двадцать четвертая. Лутовое горе.

Обычно простым воякам неизвестны высокие замыслы начальства. Мало что перед собой солдат, да и командир малого ранга, видит, потому в целом картина ему не понятна. Трудно сверчку со своего шестка оглядеть весь мир.

Но сейчас общий замысел был понятен всем - и стрельцам и затесавшимся в их компанию наемникам. Татарское войско почистили, как репку. Лошадкам, верблюдам, баранам и быкам нужно жрать каждый день. Потому толпы скотины вражеской паслись на серьезном удалении от основного лагеря, выжирала масса скотины траву до голой земли, потому и раскиданы были стада на пастбища вроссыпь. Последний штурм шли пеше делать, потому, когда началась резня в тылу по сатанинскому замыслу воевод первым делом разгромили ставку хана, вторым - почистили орду, как апельсин от корки - отрезав массу серьезных вояк от скота - и ездового и тяглового и пищевого.

Разумеется, силенок на все не хватило, больно уж громадной была вражеская армия, но старались, как могли. И это дало плоды - несколько тысяч ордынских мушкетеров - легли все, практически поголовно. Были ли это только турецкие ени чери или - как с явной тревогой обеспокоено переговаривались друг с другом стрельцы - и татарские уже появились у хана своерощенные, не суть столь важно было для Паштета.

Врагу навязали свою волю, выбив руководство, поломав управление и координацию действий, порушив связь и изрубив первым делом самых лучших бойцов. И громадная орда, связанная авторитетом хана - и его господина - самого султана - рассыпалась на племена, роды, семьи - и все спасались, как могли, сами по себе, не до общего дела стало. Грозное привидение всего царского войска напугало противника до усрачки, а у страха глаза велики! А теперь уже и не могли остановиться с преследователями, что им на плечи сели. Не свалиться бы только на всем скаку!

Отступающая многотысячная толпа рвалась за Оку - там можно собраться, перевести дух, построить оборону с опорой на реку. Воеводы московитов это отлично понимали, потому делали все, чтобы не пустить бегущего врага на броды, где можно было бы переправиться без потерь и быстро. Уж что - что, а знали отлично - прижатое к воде войско при торопливом переплывании глубины понесет потери страшные. Сами друг друга топить будут. А учитывая и то, что бегут татары и ногаи без массы сменных лошадок - тонуть будут еще лучше, усталые животинки - плохие пловцы.

На третий день Паштет своими глазами (честно говоря слипавшимися, хоть спички вставляй) увидел - как оно выглядит на деле. Словно пастушьи овчарки стрельцы и казаки загнали толпу цветастых врагов к реке в месте гибельном. Попытку прорваться - отчаянную, но плохо организованную и потому бестолковую - отбили, хоть и с трудом - и теперь паникующая толпа ломанулась в реку. Кучей, давя друг друга, совсем потеряв голову. Словно кипящая лава в реку полилась, только бы уйти от занесенной над головой холодной сабли, только бы унести ноги!

И это была гибель. Оставалось только подавить остатки сопротивления и сгрести всех туда - в реку. А там - хоть и глубина смешная - метра три самое большое, а тонули переправляющиеся, словно в бездонном океане, плавали степняки плохо, лошади - у кого еще остались - были измотанными, сами теряли последние силы и тонущие в слепом отчаянии мертвой хваткой вцеплялись во что угодно, утягивая на дно и других, что может и спаслись бы, не тяни их вниз десяток окостеневших рук. Вой, ржание и непонимаемая ругань и проклятия и мольбы оглушали даже на расстоянии.

- Хоть кино снимай - промелькнула нелепая мысль у попаданца, когда он глядел на это фантасмагорическое зрелище тонущих одновременно сотен людей и коней. Жуткое зрелище, тем более, что распахнутые в последнем отчаянном вое рты, выпученные от смертного ужаса глаза, руки, бьющие бессмысленно по воде, пена и пузыри на месте, где только что барахтался живой человек...

- Добро пропадает - хмуро, но внятно буркнул "Два слова". Он определенно не одобрял того, что столько одежды, обуви и монет сейчас идет на грунт. Сам он умел плавать, потому еще и нотка презрения имела место.

- Сзади полно - в тон ему и тоже очень лаконично отозвался Хассе. Старший канонир смотрел на это куда спокойнее и не без злорадства. И тут же встрепенулся - от кучи тонущих, отбиваясь от цепляющихся смертоносных рук реально саблями и взблескивавшими кинжалами - отделилась кучка всадников, не больше десятка. Резко забирая в сторону, вышли на чистую воду и целеустремленно поперли по течению, выискивая место, где берег позволил бы выбраться из воды на ту сторону.

Шанс у них определенно был - ширина Оки тут была меньше ста метров, а кони, хоть и уставшие - явно были из ряда вон. Гикнули казаки, поспешно меняя лошадок на заводных, каркнул сотник, его подчиненные тоже засуетились - не все, с десяток, но явно - лучшие лошадники в группе. Паша не совсем понял - с чего суета. Потом доперло - отличные кони и пловцы поблескивают мокрым золотом - смыло купелью пыль с одежды, вылезло золото шитья и доспеха на солнышко. Не простая публика!

- Вздуй фитиль! - велел Хассе и тоже тронул свою лошадь с места.

- Правильно! - одобрил Шелленберг. Глазенки у него загорелись, хоть и устал, как собака. Теперь его словно оживили, прямо воспрял духом.

Теперь параллельно плывущим по берегу не спеша ехали перехватчики. Смотрели соколами, наконец увидели что-то, гикнули и половина ломанулась вперед, очертя голову.

С ними и Шелленберг дернул, а Пашу движением руки остановил начальник. Понятно, без нас разберутся. Чудом не переломав ноги, лошади перехватчиков спустились к воде и поплыли напересечку золотой группе. Паштет уже подумал было, что сейчас пойдет драка в воде, но нет - казаки и стрельцы выбрались на противоположный берег, опередив беглецов всего на пару десятков метров.

- Стреляй, но золотого не зашиби! - велел Хассе и сам бахнул в плывущих, намекая, что дальше плыть им будет некомфортно. То же сделали и несколько стрельцов, а казаки воткнули в воду и плывущих с десяток стрел.

Намек поняли правильно и попытались прорваться, но шансов не было, практически. Силы неравные слишком и бой вышел короткий, просто стычка, взблеск оружия, кто-то мешком с коня. Оставшиеся в живых четверо были скручены и связаны. Даже странно. До того никого в плен не брали, да и эти-то не сдались, их сшибли с коней арканами и замотали как болонскую колбасу веревками. Часть переправившихся поскакала дальше - туда, где везунчики из основной толпы уже выбирались на берег, а четверых пленных, избитых, окровавленных и мокрых, скоро представили определенно обрадованному этим начальству.

- Их хауптманн, по - тартарски называется "мирза" и его сыновья - показал редкую осведомленность старина Хассе.

- Выкуп? - догадался попаданец.

- Еще какой! Повезло нам - мы в их отряде тоже доля будет - деловито кивнул старший канонир. И определенно - озаботился чем-то, посерьезнел.

- Я что-то не заметил? - встревожился и Паштет.

- Такой разгром я впервые вижу, раньше все было куда меньше по размерам. И потому грызет меня мысль - как не упустить такую удачу? Наш молчун тоже это понял - добро пропадает! И тут этого добра столько, что можно стать вмиг богачом. А можно набрать всякой дряни и остаться в дураках! И не перейти дорогу кому большому, а то и растопчет - сказал уверенно опытный вояка.

Оставалось только озадаченно почесать затылок, сдвинув нагретый солнцем шлем. Уж что-что, а страдания при сборе добычи, которую в компьютерных играх называли лутом - Паше были известны. Конечно это чуточку разные вещи - реальная военная добыча и виртуальное добро, ценной только в этой конкретной игре, но говорил старый доктор, что для организма без разницы таковое - чувства ровно те же возникают и реакция организма ровно та же.

Потому и запомнилось ощущение, когда после боя со всякой сволочью надо забрать трофеи. Да, конечно они только на экране монитора и ценны только для персонажа игры и только в этой игре, но - ощущения те же. А все не утащить. И было несколько игр, где инвентарий у главного героя был безразмерным, в той же симпатичной а ля средневековой "Готике" и "Ризен", к примеру, там с одной стороны не надо было мучиться сомнениями и грести все подряд, но это захламляло всякой ерундой, которая и до конца игры не пригождалась и мешало быстро разобраться в своем инвентаре.

А с другой стороны - черт его знает, что может пригодиться - попадешь в монастырь, а там за грубый ответ влепят задание вымести все кельи - и будет нужна метла... Бегай, ищи ее, заразу - а так в инвентаре - оп, аж шесть метл. Мечта дворника! Хотя на кой черт могучему магу метла? Летать он может и без нее. Да и воину - мечнику - тоже вроде как не то...

И совсем другое дело - если таскаемый тобой груз ограничен весом - как в классических первых "Фалаутах" или удививших залихватскостью, нетолерантностью и прочими привлекательными вещами "Санитарах подземелий".

Сколько раз после боя приходилось ломать себе голову - что взять? Аптечки или патроны? И какие патроны - к автомату или к дробовику? Или к тяжелому пулемету, которого пока нет, но патроны эти - лютая редкость и на вес золота будут, когда пулемет наконец будет в руках. Без патронов-то его мощь нулевая!

А сколько возни было с броней и одеждой! Въедливые особо игроки даже составляли ценностные таблички - и не жаль же времени было, где давали расклад на стоимость на фунт веса или клетку инвентаря.

И если в начале игры нищий и голый игрок греб все подряд, благо каждая копеечка на счету, то чем дальше - тем солонее становился выбор. Не возьмешь аптечку грошовую - и в следующей стычке глупо истечешь кровью на груде ценностей... Вот и думай. А бросишь ценный автомат в угоду аптечке - так доберешься до торговца без драки - останется кусать локти и грызть ногти.

Очень хорошо понимал Хассе в эту минуту. Да еще впридачу - тут, в жизни многое от компьютерных игр отличалось. Могли просто опередить другие. да еще впридачу были свои правила дележа у наемников, свои -у казаков, которые, как удивленно убедился Паша были теми же ровно наемниками и вполне могли служить и полякам и татарам и ливонцам - кто заплатит. Да и те же крымчаки - ровно также раньше воевали и вместе с русскими и против литовцев, которые - как ни странно - нихрена не были современными Паше литовцами, а совсем наоборот - теми же славянами. Оттуда - из будущего - патриархальное прошлое казалось простее простого.

Тут же все было совсем иначе. За что ни схватись, буквально. Те же стрельцы оказались аж четырех категорий - просто московские, городовые и кромешные стрельцы - тоже столичные и городские, которые, как и у обычных, были разрядом ниже. И чертовы пищали тоже казались разных видов - с замками скотскими, англицкими, свейскими и турскими. А в Москве и на свой лад делали. И да, они и впрямь отличались друг от друга практически во всем, а не только устройством замка и количеством пружин. А уж то, что на смотре все было записано и московитские дворяне должны были прибыть лично и представить своих воинских людей со всем вооружением - и они действительно прибыли практически все, а кто не прибыл - имел более чем уважительную причину - тоже удивило. Вот - не ожидал такой действенной бюрократии и точного делопроизводства.

Потому было вполне обоснованное опасение - цапнуть что-то не то и остаться без рук буквально. Рубили ли московиты на европейский манер ворам руки - Паша твердо не знал, но выяснять это на самом себе очень не хотелось.