Отступница

ГЛАВА 19

Девон выскочил из-за кустов, и в тот же миг появился второй мужчина — прямо из воздуха. Я увидела вспышку рыжих волос. Похититель Холли! Так за нами охотилась Армия Абеля. Я оттолкнулась от кузова и направила высокий удар ногой в голову мужчины. Рыжий отклонился, уменьшая силу удара, но я разбила ему губы. Девон боролся против человека с пистолетом. Я нанесла своему противнику другой удар, но он успел увернуться и понесся на меня. Воздух покинул мои легкие, но я не упала. Я вонзила локоть ему в глаз. Его вопль боли наложился на звук удара тела об машину. Девон стоял над другим мужчиной, неподвижно лежащим на земле, его голова кровоточила. Должно быть, он сильно ударился о бок грузовика.

Я обернулась к своему противнику и попыталась сбить его с ног, но он отступил назад и исчез с хлопком. Секунду спустя, он появился рядом со своим партнером, схватил его за руку, и они оба растворились в воздухе. Я тяжело дышала, но не теряла бдительности. Они могли вернуться в любой момент. А как же их машина? Медленно я вернулась в свое тело. Я затянула шнурки на спортивных штанах, чтобы они не спадали, и повернулась к Девону. Сердце бешено забилось. Он стоял, опершись на грузовик. Шприц застрял в его руке. Я подбежала к нему и вытащила шприц.

— Девон? — я паниковала. — Ты в порядке?

Он слабо улыбнулся.

— Я думаю, в шприце был транквилизатор. Все немного в тумане, но мое тело борется с этим. Лекарства обычно не действуют на меня из-за моего Изменения. Думаю, я до смерти напугал своего противника.

— Давай.

Я помогла ему сесть на пассажирское сидение, прежде чем быстро упаковать палатку. Я была уверена, что они скоро вернуться. Я скользнула за руль и выехала со стоянки. Девон старался бодрствовать рядом со мной.

— Ты уверен, что все в порядке?

Он кивнул.

— Давай просто убедимся, что это снова не повторится. Я действительно нуждаюсь в хорошем сне.

Я заставила себя улыбнуться, но внутри была в панике. Как Армия Абеля нашла нас? И так они сделали это настолько быстро? Они смогли найти нас, а у нас нет даже идеи, как отыскать Холли.

Спустя Ддвадцать шесть часов и еще одну ночь в палатке, Девон и я добрались до Детройта. На нас не напали снова, но я знала, что это вопрос времени, прежде чем ОЭС или Армия Абеля догонят нас.

Карл жил на окраине города, в том же доме, что он делил со мной и моей матерью более двух лет назад. Телефонные линии соединялись над нами, некоторые накренились. Голуби бродили по тротуару, ковыряя землю в поисках еды. Несмотря на ранний день, в этой части города, наполненной старыми складами, было безлюдно. Мы въехали на улицу, ведущую в мой старый район. Я не узнавала тех нескольких человек, что прошли мимо по улице, но я не была общительной, когда жила здесь.

— Вот, — сказала я, указав на маленький коричневый дом с облупившейся краской, сломанными перилами и битком набитыми мусорными баками. Забытая тележка стояла перед ним. Кто-то украл ее — или, как люди вокруг привыкли называть это, одолжил.

Девон остановился у тротуара, но мы не спешили вылезать из грузовика. Я уставилась на ветхий дом, который однажды был моим. Странно было снова оказаться здесь. Последнее письмо, которое я отправила маме по этому адресу, вернулось. Насколько я помнила, моя мама не оставалась ни с одним мужчиной дольше двух лет.

Я распахнула дверь и вышла. В одном из соседних домов залаяла собака. Судя по лаю, большая и злая. Может, это была та же шавка, что однажды гнала меня по пути в школу.

— Ты в порядке? — спросил Девон, останавливаясь рядом.

Я кивнула, не уверенная, что это правда. Сделала глубокий вдох и подошла к двери. В плешивом палисаднике не хватало травы, несколько куч собачьего дерьма валялось вокруг. Я постучалась в дверь и осмотрелась. Пахло мочой и перегаром. Совсем не похоже на дом Девона. У него было место, которое он действительно мог назвать домом.

— Думаешь, кто-то уже знает, что мы здесь? — спросил Девон, засунув руки в карманы и нервно переминаясь с ноги на ногу.

Я покачала головой.

— Думаю, нет. Майор наверняка решит, что у меня не хватит смелости вернуться сюда, зная, как я ненавижу это место и Карла. Но мы все равно не останемся здесь дольше, чем необходимо. Узнаем, есть ли у него информация о моей матери, а потом уедем.

Я позвонила в звонок, но не услышала его эхо внутри дома. Вероятно, сломан, что неудивительно, учитывая состояние дома. Я постучала в дверь, прислушиваясь к признакам жизни внутри.

— Может он на работе.

Я фыркнула. Если бы Девон знал Карла так, как я, наверняка не говорил бы так.

— Нет, он здесь, — сказала я. — Он, наверное, просто в пьяном угаре. Займет какое-то время, чтобы выбраться из него.

Девон странно на меня посмотрел, и я отвернулась, сосредоточившись на облупившейся белой краске на двери. Я ударила кулаком еще несколько раз, чувствуя, как дерево трясется на петлях.

— Осторожно, ты сломаешь ее, — пошутил Девон.

Я остановилась и обернулась, чтобы осмотреть еще раз окрестности. Никто не выходил из дома, чтобы увидеть источник шума. Никто не озабочен криками по соседству. Насилие в семьях и споры происходили здесь ежедневно. Вдруг дверь распахнулась, и волна пота и алкоголя накрыла меня. Я хорошо его помнила. Запах разрушенной жизни и безнадежности.

Карл стоял в дверном проеме. Его глаза были мутными, лицо небритым, но, как ни странно, одет он был во что-то, похожее на чистую майку и джинсы. Я видела его в куда худшем состоянии. Карл прищурился, держась за дверной косяк, чтобы не упасть. Он был пьян. Неудивительно.

Он несколько раз моргнул и затем, кажется, действительно узнал меня.

— Тесса, это ты? — слова звучали немного невнятно, но, по крайней мере, осмысленно.

— Да, это я. Мне нужно поговорить с тобой, Карл, — сказала я.

Карл посмотрел на Девона, который стоял рядом, наши руки слегка соприкасались.

Слышать свое имя из уст Карла было странно. Когда я жила с ним и мамой, я всегда слышала, как он кричал с презрением или гневом. Сейчас он казалось практически… счастлив видеть меня. Почти ностальгически. Может, годы с алкоголем и в одиночестве, наконец, сделали свое дело.

Карл отступил, пропуская нас в комнату, все еще держась за дверь. Он покачнулся, но смог сохранить равновесие.

— Заходите.

Мы зашли, и Карл захлопнул дверь за нами. Острый запах пива стал еще хуже, когда перекрыли свежий воздух.

— Может, сделать кофе? — предложила я. Для разговора мне нужен был настолько трезвый Карл, насколько это возможно.

— Конечно, — ответил Карл. — Чувствуй себя как дома. Я собираюсь помыться наверху. Почему бы вам не пройти в гостиную?

Ухватившись за перила, он поднялся по лестнице. Карл никогда не был вежливым со мной.

Тяжесть поселилась в моем животе, когда я вошла в кухню и включила свет. Раковина была забита посудой, остатками еды, покрывшейся коркой. Мусор свалили в переполненное мусорное ведро. Все, как я помнила. Воспоминания о последнем дне в этом доме вспыхнули в моей голове.

Туманный белый. Стекло запотело, мое теплое дыхание разрушило блестящий иней. Закоченевшими пальцами я вытерла запотевшее стекло. Мягкое свечение уличного фонаря проникло в мою комнату. Фонарь отбрасывал тусклый свет на голые стены и запятнанный ковер.

Снаружи две фигуры растворились в темноте. Бело-желтые блики цеплялись за них, но они скрылись. Холод царапал мои щеки и нос. Я напрягла глаза, но две фигуры превратились в расплывчатые тени.

Легкий ветерок кружил снежинки снаружи — вокруг забитых мусорных баков, трехколесного велосипеда, на котором месяцами никто не ездил, и магазинной тележки, которую миссис Кросс с соседней улицы украла из Таргета несколько дней назад. Мой взгляд вернулся к месту, где стояли две фигуры — но они ушли.

Я приподняла ноги, подальше от холодного обогревателя, и прижала их к груди. Если бы Карл не потратил все деньги на выпивку, было бы тепло.

Крики и слишком искаженные, невнятные слова проникали через тонкие стены моей комнаты.

Я снова ощущала холод. Мамин пронзительный ответ Карлу был неразборчивым. Я слезла с холодного подоконника, и мои босые ноги коснулись старого ковра, вечно пахнувшего плесенью. Что-то липкое прилипло к моей ступне, но я не потрудилась проверить, что именно. Вероятно, Карл разлил пиво несколько дней назад, когда перепутал мою комнату с ванной.

Крик не прекращался.

Я вышла из комнаты и пошла по коридору, не заботясь, что к моим ногам прилипали комки пыли. В ванной было еще холоднее, чем в остальном доме, а черная плесень покрывала стены душа. Я толкнула дверь и включила свет. После нескольких мерцаний, зажглась лампочка, и зеркало показало мое отражение.

Мое ли это лицо? Может, я лежала рядом с другим новорожденным в детской палате и решила, что его лицо лучше моего. Я подвинулась ближе, пока не увидела каждый отпечаток пальца и пятна зубной пасты. Усталость запечатлелась на моей коже. Я закрыла глаза, хотя в этом не было необходимости при изменении. Знакомая рябь поглотила меня.

Ощущение стихло, и я рискнула взглянуть на свое отражение.

Дверь распахнулась, и в дверном проеме появилась мама, с размазанной по лицу тушью и разбитой губой. На мгновение она уставилась на меня, будто я была воплощением зла, сконцентрированном в детском теле. Ответственной за все, что с ней происходило. Ужас сменился гневом, когда она схватила меня за руку.

— Что ты делаешь? Сколько раз я тебе говорила не делать этого? Ты хочешь, чтобы Карл узнал? Хочешь, чтобы что-то ужасное произошло с нами? Почему ты не желаешь быть нормальной?

Мама щелкнула выключателем, и нас поглотила тьма, будто ей невыносимо было смотреть на меня.

— Я пыталась скрыть твою странность много лет, но ты никогда не слушала. Это ты, ты во всем виновата!

Она вышла, оставив меня в темноте. Вина прожгла дорогу к желудку. Ненормальная. Монстр. Злодей. Вот чем я была. Урод, умеющий воровать внешность других людей.

Я моргнула, избавляясь от покалывания в глазах. Мое лицо снова изменилось, и, когда остановилась дрожь, я подошла ближе к зеркалу. Коричневые глаза вместо бирюзовых, такие же темно-рыжие волосы, но гуще и более волнистые.

Я заставила мамино выражение лица смягчиться, пока не появился взгляд, который я никогда не видела направленным на меня. Мои губы дрожали, когда я двигала ими, а ее голос поднялся.

— Счастливого дня рождения, дорогая. Я люблю тебя.

Выражение моего лица изменилось, превращаясь в то, что я привыкла видеть.

Дверной звонок заставил меня дернуться, и я упустила мамину внешность.

— Тесса, тащи сюда свою задницу. Кто-то хочет тебя видеть, — прокричала мама.

Я поспешила вниз по лестнице на незнакомый голос, но моя мама схватила меня за руку.

— Ты привлекла к себе внимание.

Ее ногти впились в мою кожу, я старалась не морщиться.

Стряхнув руку, я уставилась на нее.

— Что ты имеешь в виду? Я ничего не сделала.

Я вошла в гостиную. Двое мужчин в чопорных костюмах стояли на фоне обшарпанной мебели и пустых пивных бутылок. Их лица повернулись ко мне. Я отступила, встретившись взглядом с парой серых глаз.

Они принадлежали парню, что был выше и моложе из них двоих. У него были самые удивительные глаза, которые я когда-либо видела. Они держали меня замерзшей на месте.

Я прочистила горло.

— Вы хотели видеть меня?

Пожилой мужчина кивнул. Его прилизанные черные волосы не сдвинулись ни на дюйм.

— Да. Я Майор Антонио Санчез. Я говорил твоему отцу о причине нашего визита.

— Он не мой отец.

Слова вылетели прежде, чем я успела остановиться.

— Неблагодарное отродье.

Моя кожа покраснела от слов Карла. Он называл меня и хуже, но не при незнакомцах. Я знала, что лучше никого не приглашать.

— Сходи за сигаретами. Я разберусь сама, — сказала мама, удивив меня и, наверное, даже себя. Я не могла вспомнить, разговаривала ли она когда-нибудь хоть с одним из своих бойфрендов в приказном тоне.

Карл посмотрел на двух мужчин и маму, вероятно решая, помешают ли они ему ударить ее, прежде чем заковылять к входной двери.

— Неважно. Сама разбирайся. Паршивка не моя.

Майор Санчез подождал хлопка двери, прежде чем заговорить.

— Как мы говорили по телефону, это лучше для твоей дочери. Она будет в безопасности, о ней позаботятся, она будет жить с людьми, похожими на нее, другими Иными, она научится контролировать свое Изменение.

Молодой парень подтолкнул меня.

— Приятно познакомиться. Я Алек, — он провел рукой по черным волосам, ероша их еще больше. — Я слышал о твоем таланте. В агентстве ни о чем другом не говорят после звонка твоей матери.

Мама позвонила им, чтобы избавиться от меня? Она рассказала незнакомцам о моей ненормальности? Но она всегда старалась спрятать ее.

— Так вы заберете ее с собой? — спросила мама, спокойно и сдерживая надежду.

Крики застряли в моих легких.

— Да. Но ты сможешь поддерживать связь и навещать Тессу, когда захочешь.

Она покачала головой.

— Нет. Лучше, если мы не будем общаться.

У меня внутри все рухнуло. Я смирилась с тем, что она не любит меня, что едва может терпеть меня большую часть времени, но неужели она презирала меня настолько, чтобы отдать другим людям?

— Хорошо, вопрос решен, — сказал Майор Санчез. — Тесса, мы забираем тебя с собой.

Мамина спина — это последнее, что я видела. Она покинула комнату, как только меня вывели, и даже не обернулась.