Открой чакры, или умри!

22. Серьезный разговор

Я не стал ни возражать Алисе, ни спорить с ней. Пусть веселиться, мне от этого ни жарко ни холодно. Подойдя к кровати Нины, я уселся на краешек. Интересно, она посылала мне сигнал сознательно, или нет? Понимает она, что происходит, но не владеет своим телом, или, в самом деле, находится в бессознательном состоянии?

Её состояние начинало беспокоить меня всё больше и больше. Вначале мы всё время находились в стрессовой ситуации, и главное было — выжить и выбраться в безопасное место. И Нину, разумеется, вытащить. Но теперь мы уже в безопасном месте… относительно, как оказалось, но всё же! И что дальше? Какие шаги?

Хотя мы взяли её с собой как балласт, как случайную попутчицу, постепенно она стала частью нашей небольшой группы. Да, всё произошло очень быстро, и если бы она была в сознании, возможно, это и была бы точка расставания. Но Нина без сознания, принесли её сюда мы, и просто бросить девушку здесь и уйти, теперь мне казалось вариантом неприемлемым.

Конечно, если мы не найдём способ ей помочь, то и таскать её постоянно на плече я не буду. Это просто нереально. Нужно подождать до критического момента пребывания в убежище, когда оно начинает «выселять» задержавшихся гостей, и посмотреть, как Нина это переживёт. Если нормально, то придётся оставить её здесь. А куда её тащить дальше? Если мы не найдём выход сейчас, скорее всего, не найдём его и потом.

Да, в самом крайнем случае придётся оставить её в убежище, под присмотром местных. Наверняка здесь есть те, кто смогут за ней ухаживать и заботиться.

Единственный рабочий вариант по выводу Нины из комы, который я смог придумать, так это найти того, кто с ней это сделал и заставить расколдовать бедняжку. Но этот путь был очень сложным и долгим. Я ведь даже понятия не имел, где именно его искать, и как узнать, если даже найду. В общем, это придётся оставить напоследок. Сейчас были более актуальные вопросы и задачи.

— А куда твоя предыдущая баба делась? Или правильнее будет сказать, твоя старая баба? — и Алиса расхохоталась собственной шутке, — наверное, нашла себе другого мужика! — отсмеявшись, добавила Алиса.

Прибежала вторая близняшка с кружкой бусин. Первая уже тоже давно закончила их собирать и ползала по полу в надежде найти ещё хоть одну, но они ей больше не попадались, и она постепенно теряла надежду.

Они подошли ко мне и протянули свои кружки.

— Кто выиграл? — спросила одна из них.

— А вам это важно знать? — спросил я, — представьте, что одна выиграла, вторая ведь в таком случае расстроится, разве нет? Мы можем считать, что победила дружба! Просто очень не хочется, чтобы одна из вас была проигравшей!

Девочки переглянулись, потом снова посмотрели на меня.

— Нам тоже не хочется, чтобы кто-то из нас проиграл! Мы согласны на дружбу! — сказала вторая.

— Отлично! — сказал я, — пойду, отнесу эти кружки хранителю и обязательно скажу ему, что ваша помощь в этом деле была просто неоценима!

— Спасибо! — бодро ответили они хором, и, поняв, что разговор окончен, быстро убежали с весёлым смехом.

— Ты манипулятор! — вынесла свой вердикт Алиса, — заставил детей работать, в итоге ничем не отблагодарил, и даже не дал одной из них почувствовать себя победительницей, а ведь они из-за этого и старались! Ты страшный человек! — Алиса откусила яблоко и продолжила говорить уже с набитым ртом, — нами ты тоже так манипулируешь?

— Да уж, вами поманипулируешь, — усмехнулся я, — и хотел бы, да не получается!

— А то! — усмехнулась Алиса, жуя, — мы же тебе не дурочки какие-нибудь!

— Мы? — удивился я, — женская солидарность? Будете дружить против меня?

— Дружить? С кем? — искренне удивилась Алиса, — со спящей красавицей и пожилой бегуньей? Ты издеваешься? Не, я сама по себе!

Я порылся в своём рюкзаке, достал оттуда кое-что и засунул это в карман. После чего взял кружки с бусинами и направился к выходу.

— Пойду, поговорю с хранителем, нам с ним есть что обсудить! — сказал я.

— Передавай ему привет! — сказала Алиса, подняв вверх руку с огрызком яблока.

Кабинет хранителя я нашёл без проблем, мне сразу же указали, куда идти, не дожидаясь вопроса. Здесь все всегда обо всём были в курсе.

Хранитель расположился в кабинете, который по всем признакам раньше занимал директор клуба. Ничего сверхъестественного тут не было, обычный офисный кабинет, только вот рассчитанный на одного.

Жил хранитель тоже здесь, в углу стояла кровать, которой раньше тут наверняка не было. Как и многих других вещей.

Сам хранитель сидел в кожаном офисном кресле, за письменным столом.

— Куратор! — обрадовался хранитель, когда я вошёл и было видно, что он ждал меня с большим нетерпением, — надо было сразу сказать, кто ты такой! Хотя… тебе, конечно, виднее, как поступать! Теперь-то ты можешь мне всё рассказать, что происходит на самом деле?

— Ну, ты же понимаешь, что никаких кураторов не существует? — осторожно сказал я.

— Как? — оторопел хранитель.

— Ты хоть раз слышал про кураторов, или про какую-то организацию, которая следит за убежищами и контролирует их? — спросил я.

— Нет, — покачал головой парнишка, — наверное, мне просто раньше не нужно было об этом знать!

— Ты про это никогда не слышал, по простой причине: этого не существует! Я врал! — сказал я.

— Зачем? — хранителю очень не хотелось верить в то, что история с куратором оказалась выдумкой.

— Не знаю точно, — пожал я плечами, — это была импровизация. Возможно, чтобы придать вес нам и убежищу в глазах нападающих. Чтобы они не думали, что здесь просто подвал под руководством ребёнка… пусть и не простой, а магический подвал. Но тем не менее их это не особо пугало и уж тем более, не вызывало никакого уважения. А так они будут думать, что за убежищем стоит какая-то мощная организация, что убежище — это часть сети, под одной крышей и под одним руководством. Есть некоторый шанс, что благодаря этому они поменяют свои планы по нападению, или, по крайней мере, будут более осторожны и не полезут так нагло, как сегодня. Я, конечно, заранее обо всём этом не думал, но идея была неплохая, хоть и спонтанная. Эдакий вариант психологического давления на противников. Ты в школе, наверное, не учился, а если и учился, то до биологии точно не добрался. Так вот, в животном мире все существа всегда пытаются казаться больше. Иногда в разы… но в разы это чаще у насекомых встречается. Именно поэтому те, у кого есть шерсть, её вздыбливают, выгибают спину, встают на задние лапы. Всё это для того, чтобы казаться хоть немного больше и сильнее, чтобы противник дрогнул и испугался. Так что, мои слова про куратора, это своего рода попытка вздыбить шерсть!

— Интересно… но вы же всё равно всех перебили. Получается, что никто никому ничего не расскажет, — сказал задумчиво хранитель.

— Когда я это говорил, я вздыбливал шерсть перед теми, кто стоит напротив меня. Если это пойдёт дальше, то будет вздыбливать шерсть у всего убежища перед Водяным, если то, что нам рассказал этот человек, правда. И ты ошибаешься, мы перебили далеко не всех, многие убежали. Слышали ли они этот разговор… мы не знаем. К тому же это слышали твои люди!

— Они не будут докладывать об этом нашим врагам! — жёстко сказал хранитель.

— Я не утверждаю, что в твоём окружении есть предатели, но доверять всем на сто процентов я бы тоже не стал. Просто на всякий случай. Хранитель — это не добряк, с душой нараспашку. Это человек, который отвечает за убежище, и ему нужно быть и хитрым, и жёстким, а иногда и безжалостным, — сказал я.

— Не думаю, что ты прав, — с сомнением сказал хранитель.

— Не нужно быть подлым, лживым, корыстным, это да, — кивнул я, — но жёстким и хитрым вполне можно и, на мой взгляд, даже нужно. Мне кажется, что задатки у тебя к этому есть, но вот жизненного опыта мало, хотя иногда в разговоре ты и кажешься совершенно взрослым человеком.

— И всё-таки я не думаю, что среди моих людей есть предатель, — упрямо сказал хранитель.

— И всё-таки я этого и не утверждал. Всё может быть намного банальнее. У твоего сотрудника есть, к примеру, подружка, которой он расскажет. А у подружки есть брат, и она поделится с ним. А у брата есть друг, которому тот всё выболтает. А вот уже у друга вполне могут быть какие-то связи в банде. Это чисто гипотетическая цепочка, но информация обычно распространяется именно таким образом. Я очень надеюсь, что мои слова про куратора, хорошо завирусятся в этом районе, — сказал я.

— А нам-то что делать в таком случае? — спросил хранитель.

— Относительно информации про куратора, вообще ничего! — сказал я, — просто, молчать, как будто этого и не было. Любая попытка подтолкнуть эту информацию может привести к обратному эффекту. В общем, может, это всё и не сработает, а если сработает, то тем, кто атакует убежище, скорее всего, будет на это плевать… ну, а вдруг нет? А вдруг они задумаются?

Всё время разговора я стоял возле двери, и мне это надоело. Хотелось провести более тихую и доверительную беседу, тем более что тема для разговора была самая что ни на есть серьёзная! Серьёзная в масштабах не только этого убежища, но и вообще всего этого явления!

Я подошёл, сел на стул с другой стороны стола и поставил кружки на середину.

Хранитель тут же протянул руку, взял кружку и очень удивился её весу. Скорее всего, он подумал, что я принёс чай или что-то ещё. Заглянув внутрь, он удивился ещё больше.

— Что это? — спросил он.

— Это, очень опасная вещь! — сказал я, — и эта вещь, создаёт ситуацию, которой раньше не было… по крайней мере, я про такое не слышал.

— Пока не понимаю, — сказал хранитель.

— Та пара, которая, якобы скрывалась от преследования, оказалась оборотнями, — сказал я.

— Да, это я понял, — кивнул хранитель.

— Не думаю, что оборотням как таковым запрещён проход на территорию убежища, но вот если они начинают творить беспредел, то убежище должно их, по идее, остановить! — сказал я, — но сегодня не остановило!

— Расскажешь почему? — спросил хранитель, — из того, что мне говорили, я так и не понял, что именно произошло… да и почти никто ничего не видел, а с каждой минутой становится всё больше слухов и домыслов.

— Убежище им ничего не сделало, потому что на них были защитные амулеты, — сказал я, — и они погибли только тогда, когда мне удалось сорвать с них эти дурацкие бусы. Их убил не я, их убило убежище, я просто лишил их защиты!

Сказать, что хранитель был в шоке, это ничего не сказать. Он сидел и смотрел ошарашенно на эти кружки с бусинами.

— Я даже не знал, что такое возможно! — сказал хранитель.

— А почему ты не задаёшь самый главный вопрос? — спросил я.

— Какой? — удивился хранитель.

— Откуда я об этом знаю? — сказал я негромко, слегка наклонившись вперёд.

— И откуда ты об этом знаешь? — спросил хранитель.

По его виду было понятно, что он очень напряжён и ему не очень нравится, куда заруливает разговор. Как будто я тоже в деле и меня надо опасаться. Но я не собирался его пугать, это получилось случайно, поэтому я тут же облегчил тон, чтобы снять напряжение.

— А я и не знал, — сказал я, откидываясь назад, — догадался! Но подсказка у меня была!

Я полез в карман и вытащил оттуда целые бусы, которые прихватил из квартиры профессора.

— Это целый образец? — вытаращил на них глаза хранитель и напрягся ещё больше.

— Чтобы ты понимал, я не знал, что это такое и для чего служит. Я просто знал, что это намагиченная вещь, а я такие вещи обычно собираю, потому что их можно выгодно продать, — сказал я.

— И откуда они у тебя? — спросил хранитель.

— Это трофей. Я забрал их из квартиры одного манпира… знаешь, кто это такие? — спросил я, и хранитель кивнул в ответ, — так вот, я забрал их у манпира, который хотел приковать меня к стене и сосать ману… хотя, почему хотел, он и приковал!

— И что было дальше? — с интересом спросил хранитель.

— Ну, раз я здесь и у меня его бусы, значит, я победил в той ситуации, — сказал я, — но дело не в этом. Я, когда увидел такие же бусы на женщине, то очень удивился. Ну, они же совершенно идиотские, можно сказать, что игрушка, а не украшение! Зачем такие носить? И когда я вспомнил, что у меня в рюкзаке лежат точно такие же, и они являются магическим артефактом, тут-то многое и стало яснее. Правда вот, вспомнил далеко не сразу.

— Поэтому ты бросился вниз, когда мы вели переговоры? — спросил хранитель.

— Нет, скажу тебе по секрету… хотя, всё, что мы здесь сейчас обсуждаем, лучше держать в секрете и не рассказывать вообще никому… так вот: меня позвала девушка, которая лежит без сознания. У неё есть некоторые… способности. Хотя именно такого раньше не было, но ей, каким-то образом, удалось меня ментально призвать. И это, по большому счёту, спасло всех людей в убежище, да и само убежище возможно тоже. Потому что, если бы резня внизу увенчалась успехом, неизвестно, как бы всё закончилось и наверху. План у них был неплохой, только он не учитывал одну важную вещь…

— Какую? — спросил хранитель, потому что я замолчал.

— То, что сегодня в убежище завалится наша странная компашка и спутает им все карты! — улыбнулся я.

— Ты прав, — тоже расплылся в улыбке хранитель, — и я даже не знаю, как вас благодарить!

— А я, кстати, знаю! — сказал я серьёзно.

— И как же? — с готовностью отозвался хранитель.

— Я думал, поднять этот вопрос позже, но сейчас тоже неплохой момент, — сказал я, — девушка, которая лежит без сознания… или спит, или находится под заклятьем, сам выбери вариант, который тебе больше нравится. Алиса называет её «Спящая красавица». В общем, эта девушка, она, как мы только что выяснили, спасла сегодня много жизней. А проблема в том, что мы не знаем, как её разбудить. Конечно, я надеюсь найти решение, но не могу же я всё время таскать её на плече с собой. Поэтому мы бы хотели оставить её здесь, если, конечно, убежище это позволит!

— Позволит! — сказал хранитель.

— Откуда ты знаешь? Ты можешь предсказывать такие вещи? — удивился я, — я думал, что решения убежища по поводу людей не поддаются прогнозу. Оно само выбирает себе сотрудников. Не только хранителей, но и всех остальных.

— Всё верно, — согласился хранитель, — но дело в том, что ваша девушка попадает в категорию больных и раненых, а таких убежище не выгоняет на улицу никогда.

— В принципе, если оно захочет её выгнать и для этого разбудит, такое развитие событий будет вполне хорошим вариантом, — сказал я.

— Из того, что ты говоришь, следует, что вы уходите? — с тревогой спросил хранитель.

— Нет! — тут же успокоил его я, — пока нет! Мы пришли сюда, чтобы отдохнуть в спокойной обстановке, но, честно говоря, я, наоборот, подустал! Да и проблемы пока не решены. Не говоря о том, что Марта куда-то запропастилась, а она должна вернуться ко мне. В общем, пока все факторы свидетельствуют о том, что мы остаёмся. Насколько, загадывать не буду. Возможно, что через три дня нас вежливо попросят на выход. А может, ситуация сильно изменится и нам понадобится уйти раньше.

— Оставайтесь сколько сочтёте нужным и сколько сможете, — развёл руки в стороны хранитель, показывая этим жестом, что «мой дом — твой дом», — кстати, хранители могут влиять на время пребывания гостей. Именно влиять, а не увеличивать его по своему усмотрению. Мы можем просить убежище об исключениях, и оно, если сочтёт возможным, прислушивается к просьбе.

— Так что насчёт Нины? Нашей спящей красавицы? Если она останется, то ей будет нужен постоянный уход, — сказал я, — что-то вроде персональной сиделки.

— За это не волнуйся! — сказал хранитель, — всё будет сделано в лучшем виде. Можем прямо сейчас переселить её в отдельную комнату, где за ней уже начнут присматривать.

— Это будет отлично, — чуть-чуть подумав, согласился я, — а то из нас сиделки всё равно так себе!

— А что с бусами? — спросил хранитель.

— А вот насчёт этого надо серьёзно подумать! — сказал я, — утаивать эту информацию, наверное, не стоит. Но и нагнетать страхи тоже плохая идея. Однако образец таких бус надо показать всем, и всех приходящих проверять на предмет наличия такого артефакта. Возможно, даже обыскивать, — хранитель хотел что-то возразить, но я вскинул руку и не дал ему такой возможности, — суровые времена требуют суровых решений! Да, и меня волнует ещё кое-что, — задумался я.

— Что? — спросил хранитель, опасаясь ещё одной плохой новости.

— Я не знаю, эти амулеты возможны только в виде таких бус, или могут выглядеть как-то по-другому? Если могут, то это проблема. Мы не можем запускать в убежище только голых… хотя…

— Не можем! — серьёзно сказал хранитель.

— Да я пошутил, конечно, не можем! — улыбнулся я, — но вот объявить что-то вроде военного положения, просто необходимо. Мы знаем, что против нас затевается агрессия, уже было одно нападение, которое могло закончиться гибелью убежища, и продолжать жить, как будто ничего не случилось, это было бы… идиотизмом!

— Прям военное? — скептически сказал хранитель.

— Да, и прям положение! — уверенно сказал я.