Открой чакры, или умри!

20. Незваные гости

Пока мы шли к выходу, хранитель нам сказал:

— Не вмешивайтесь сразу. У нас тут тоже есть кому драться, но мы постараемся решить конфликт путём переговоров. Это лучший способ. Потом вы уйдёте, а убежище останется здесь. Не стоит лишний раз обострять отношения с местными бандами. Мы не можем с ними со всеми воевать.

— Это понятно, — сказал я, — мы просо понаблюдаем и подстрахуем, если что.

— Не многие сразу готовы лезть в драку, — внимательно посмотрел на меня хранитель, — вы здесь впервые, большинство на вашем месте либо тихонько бы отсиделись, либо свалили побыстрее, пока ничего не началось.

— У нас шило в одном месте, — сказал я, — да и интересно мне, что за отчаянный народ здесь живёт, для которого убежище не авторитет. Совсем страх потеряли, или ещё не знают, как оно может наказать?

— Открою тебе секрет, убежище не всесильно! — грустно улыбнулся хранитель, — и его возможности очень ограничены. Эти видно тоже не дураки. Они же не штурмом угрожают, а блокадой. А в этом случае убежищем просто никто не сможет воспользоваться, даже если будет очень надо.

— Вот мне и любопытно взглянуть, чем эта ситуация может закончиться. Раньше ничего подобного при мне даже близко не происходило. Убежище везде это табу! Но видимо, при разрастании хаоса и анархии многие правила начинают отменяться и переписываться. Поучаствовать в этом будет просто бесценным опытом, — сказал я.

— Главное, чтобы этот опыт был не последним в твоей жизни, — сказал хранитель, и было видно, что всё это его очень тяготит. Мало того что убежище выбрало себе хранителем ребёнка, так ещё и находится оно в таком месте, где не любой взрослый-то вывезет.

— После того, что мы пережили в последние дни, это выглядит лёгкой прогулкой в парке, — сказал я.

— Мы не знаем будущего и не можем угадать, во что всё это выльется. Так что, не спеши с выводами. Если поймёшь, что всё слишком сложно и захочешь уйти, ты нам ничего не должен. Можешь сделать это в любой момент, — сказал хранитель, — это не твоя ноша, и не твоя война. Ты гость, а гостей на войну не приглашают.

— Но они могут прийти на неё сами, ведь так? И неужели всё настолько серьёзно? — спросил я.

— Я тебе уже говорил, что происходит очень много всего, и события уплотняются. Такое ощущение, что кто-то специально нагнетает ситуацию. Скорее всего, в большинстве случаев чужими руками. Но кто главный враг, я пока что не понимаю, — сказал хранитель.

— Если всё это не цепочка случайностей, конечно, да? — спросил я.

— Такой шанс есть, но он маленький. Чем дальше, тем больше это становится похоже на чей-то план.

Беглецы были возле ресепшена. Это оказалась простая семья, муж с женой и ребёнок лет полутора, не больше. Дааааа… люди всегда будут рожать, что бы ни происходило в мире.

Пара была достаточно молодой, максимум мои ровесники, а то и моложе. Меня почему-то привлекли висящие на шее у женщины бусы. Не знаю, чем они меня заинтересовали… может быть своей простотой и дешевизной? Странно, что она нацепила на себя такое. Но эта мысль прошла фоном, и я не стал на ней задерживаться. Были проблемы и посерьёзнее.

Только мы ступили на лестницу, как мой мозг будто бы взорвался! Я упёрся рукой в стену, чтобы прийти в себя.

— Ты чего? — спросила Алиса, которая шла за мной.

— Не знаю, что-то с головой, — ответил я, — надеюсь, что сейчас отпустит.

Но меня не отпускало, и в мозгу возникла какая-то странная пульсация, которая постепенно обретала некий графический образ. Там яркими огненными буквами горело слово «НЕТ!». Что именно «нет», и что всё это означает, я не понимал. Впрочем, это могло и вообще ничего не значить, просто бред уставшего мозга, который нуждался в хорошем отдыхе и перезагрузке.

Все уже ушли к выходу, только я стоял, упираясь в стену со лбом, покрытым крупными каплями пота. Сердце колотилось как бешеное, и в мозгу пульсировала только одна мысль: «Не ходи, не ходи, не ходи!».

Через несколько секунд меня отпустило. Я шумно выдохнул. Всё было по-прежнему, как будто у меня только что и не было этого странного приступа. По моим ощущениям это длилось довольно долго, но в реальности все ещё даже не успели выйти на улицу, следовательно, прошли всего секунды. Я быстро взбежал по ступенькам, догоняя остальных.

И бусы! Что на этой бабе за идиотские бусы и почему меня это так зацепило?

На улице стояло двое мужиков, наверное, из охраны убежища, снизу поднялись хранитель с бородачом, который нас позвал, я и Алиса. Всего нас был шесть человек.

Напротив входа, на расстоянии метров сорока, стояло пятеро. Пятеро-то пятеро, но что-то мне подсказывало, что это далеко не все. Не попёрлись бы они впятером шантажировать убежище.

Когда мы вышли, стоящий чуть ближе остальных к нам человек, в пуховике… летом? Серьёзно? Да и пуховик-то дешманский, ему уже лет двадцать, не меньше. Дешёвый и старый, фиолетового цвета… или это тоже неспроста.

Я становился подозрительным, видимо, заражённый озабоченностью хранителя, и во всём видел подвох. Хотя на самом деле, люди сейчас как только не одевались!

Так вот, этот человек, который был у них, наверное, за главного — расхохотался.

— Вот эта сопля здесь, в самом деле, хранитель? — давясь от смеха, сказал он, и не в силах больше сдерживаться, согнулся пополам, громко хохоча. Остальные из его банды смех поддержали, — мне говорили, что тут хранитель молодой, но я не думал, что до такой степени! — и он снова рассмеялся, согнувшись пополам.

Когда они отсмеялись и стояли, вытирая слёзы, которые навернулись у них от хохота, в наступившей тишине Алиса громко хрустнула, откусывая яблоко. Яблоко было большим, и она одолела ещё меньше половины. Я шагнул к ней и шепнул на ухо:

— Чувствую, добром не разойдёмся, не проявляйся до последнего, играй дурочку. Ты наш козырь! Туз в рукаве! Не светись раньше времени!

— Да поняла я, можешь не повторяться, — с набитым ртом сказала Алиса.

— В общем, ладно! — сбросив всю весёлость, сказал главарь, — ты знаешь, зачем мы пришли. Отдай нам бегунков, и разойдёмся миром.

— Ты же знаешь, что этого не будет! — сказал хранитель.

И хотя говорил ребёнок, и голос был детский, всё равно чувствовалась в нём какая-то внутренняя сила.

— Ты хочешь войны? — спросил главарь.

— Ты задаёшь вопросы, на которые знаешь ответ, — сказал хранитель, — нет, я не хочу войны и вообще каких бы то ни было конфликтов, нет, я не отдам тебе людей, которые пришли в убежище и попросили защиты. Задай вопрос, на который ответ не так очевиден, а то у меня складывается впечатление, что мы просто теряем время.

Алиса одобрительно кивнула, выслушав этот спич хранителя. Видимо, слова ребёнка вызвали у неё уважение. Вообще, она умеет ценить чужую силу, и не только физическую.

— Ты мне хамишь, — сказал главарь, — почему такая сопля, как ты, думает, что может разговаривать со мной на равных.

— А вы и не на равных, — влез в разговор бородач, — хранитель снизошёл до тебя! Так что радуйся такой чести!

Хранитель резко глянул на своего охранника, но говорить ничего не стал. Постарался даже виду не подать, что недоволен таким вмешательством, которое никак не поможет разрешению конфликта и в то же время ломает его логику разговора. Он сам должен был вести беседу, какой бы она ни была. Но опуститься до разборок между собой было бы ещё хуже!

— Да вы тут все хамы! — воздел руки вверх главарь, — а говорили, что это место просто образец культуры и человеческого обхождения!

— Обостряет! — жуя яблоко, сказала Алиса, — повода для конфликта нет, и он его из пальца высасывает.

Она сказала это достаточно громко, чтобы на нашей стороне все её услышали. Хранитель косо глянул на неё, и в глазах у него мелькнуло согласие с её словами.

— Ты же знаешь, что убежища неприкосновенны! Что ты намерен делать? Брать его штурмом? Это для тебя плохо закончится, и не мы сделаем тебе больно, хотя тоже постараемся. Убежище само может за себя постоять, — сказал хранитель.

Главарь хлопнул в ладоши, и после хлопка оставил их на расстоянии тридцати сантиметров друг от друга. В этом промежутке между руками вспыхнула белая искра и стала стремительно расти, постепенно превращаясь в плазменный шар. Но белый! Я думал, что белая энергия — это чистая энергия, а вот на тебе! Хотя при желании и определённых возможностях можно овладеть любой магией, я тоже мог бы освоить магию Алисы, например, и кидаться алой плазмой. Но это очень сложно! Неужели у этого родная магическая энергия белая?

Когда шар достаточно вырос, главарь вдруг раскинул руки в стороны, выгнув спину, шар рванул вверх и, взлетев метров на сто, с пронзительным свистом лопнул, осыпав вниз море осколков, которые падали на землю со звуком разбитого стекла, но едва касались поверхности, тут же исчезали, с лёгким полупрозрачным дымком.

— Будем считать это дружеским примирительным фейерверком, — сказал главарь, — я просто хочу показать, хрустальную чистоту наших намерений.

— Или подать сигнал, кому-то, — сказал я, но чтобы не услышали нападающие.

Хранитель взглянул на меня, и в его взгляде снова я увидел согласие с моими словами.

— Те, кого вы приютили, на самом деле плохие люди, — они сделали много зла и должны быть наказаны! Выдайте их нам!

— Что-то тут не так… — пробормотал я, и вдруг мой мозг снова чуть не взорвался.

Приступ повторился. Снова лоб покрылся испариной, и захотелось на что-то опереться. Всё началось точно так же, как в прошлый раз, но закончилось иначе. Я вдруг резко понял, в чём дело и откуда эти приступы. И главное, я вспомнил, откуда мне знакомы эти бусы!

— Твою мать! — воскликнул я и бросился обратно в убежище.

— Вот! Один уже понял, на чьей стороне правда и бежал! И вам надо осознать мою правоту… — донёсся сзади голос главаря.

Остальные за мной не последовали, даже Алиса. Оно и понятно, главные события разворачиваются там, а куда я рванул, никто не знал. Мало ли, может, мне плохо стало!

Я нёсся вниз перепрыгивая через ступени. Когда я вбежал на ресепшен, то увидел стоящего на стойке мужика, это был тот, которого приютили и которого требовал выдать главарь. Но выглядел теперь он совершенно иначе: спина сгорбилась, а грудная клетка расширилась раза в два, руки очень сильно удлинились, а с ними и пальцы, на которых успели вырасти длинные когти. Ноги тоже вытянулись и как будто искривились. Голова вроде бы и человеческая, но с явно выраженными звериными чертами, и изо рта торчат длиннющие клыки!

Оборотень!

Явление редкое, особенно в городе. Обычно они уходят в леса, потому что в социуме плохо приживаются и всегда являются мишенью для окружающих. А полностью скрывать свою сущность они не могут, трансформация иногда настигает их стихийно. Вот и бегут на природу, сбиваются в стаи и устраивают набеги на города!

Всё это пронеслось в моей голове за доли секунды, пока я бежал от входа к стойке. Я видел словно в замедленной съёмке, как опускается лапа с когтями на оцепеневшую от ужаса девушку, стоящую за стойкой, прижавшись спиной к стене. Её словно парализовало от страха! Как когти касаются её лица и шеи, скользят по ним, оставляя глубокие раны, а один, самый длинный, проходя по шее, разрывает артерию. Кровь начинает хлестать, девушка пытается зажать рану рукой…

В этот момент я добежал и, схватив за рубаху оборотня, рванул его на себя. Ткань затрещала и начала рваться, но импульса хватило, чтобы он слетел со стойки на пол. Падая, он перекувыркнулся и через секунду снова уже был на ногах. Ловкий чёрт!

От рывка все пуговицы на груди у него поотлетали, рубаха распахнулась, и я увидел, что у этого урода на шее висят точно такие же бусы, как и у его бабы!

— Твою ж мать! — снова воскликнул я, и швырнул ему в лицо сгусток плазмы.

Я не дал сформироваться плазменному шару, на это нужно некоторое время, поэтому практически послал в него неоформленный пучок энергии. Он вряд ли смог бы причинить ему много вреда, но мне и не это было нужно. Мне нужно было его ослепить на секунду.

Пучок энергии прилетел ему прямо в харю, пройдя мимо лапы, которой он старался прикрыться.

Оборотень злобно зарычал, но ориентации на некоторое время лишился. Я не терял времени. Только бросив в него пучок энергии, тут же побежал, слегка обходя его по дуге. И когда он сморгнул ослепившую его вспышку, меня перед собой уже не увидел.

Я не знал, что дело именно в этом. И хоть я и не интуит, но какой-никакой интуицией обладаю, как и все остальные. И если каких-то странных фактов накапливается слишком много, рано или поздно подсознание вычисляет правильное решение и даёт сигнал.

Это были точно такие же бусы, как те, что я забрал из квартиры манпира, среди прочих намагиченных вещей. Это был артефакт. И вряд ли было случайностью то, что пришедшая сюда женщина нацепила на себя такие же. И уж тем более мужик! Хотя сначала мы об этом и не знали.

В общем, подсознание просто вопило мне, что всё дело в бусах! И единственным разумным ходом было лишить оборотня этого «украшения», и посмотреть, что будет. В рукопашной у меня были все шансы ему проиграть, тем более на такой близкой дистанции, на которой я оказался.

Я успел его оббежать слева. Едва я оказался у него за спиной, как он почувствовал это и начал разворачиваться. Выбросив вперёд руку, я схватил его за рубаху в том месте, где должны были быть бусы и рванул на себя. Сжимая кулак, я уже знал, что не промахнулся, теперь только бы получилось их сорвать.

Верёвка, на которой были бусы, не выдержала резкого рывка, лопнула и шарики брызнули по всему помещению.

И тут же всё изменилось!

Оборотень замер, потом захрипел и стал скрести себя когтями, разрывая одежду и кожу под ней. Всё тело пошло волдырями и язвами, которые начали тут же лопаться и запекаться. Он стремительно покрывался чёрной коркой, как будто бы обгорал в огне, только без огня. Он упал на колени, потом завалился набок и, рухнув на пол, затих окончательно. Убежище его убило, и выглядел он так, как будто погиб во время пожара. Но все когти и клыки были на месте. Обратной трансформации не произошло!

Я бросился к стойке, девушка за ней лежала на полу без признаков жизни. За спиной раздался тихий плач. Я резко обернулся, и за опрокинутыми столами возле дивана увидел ребёнка, с которым пришла эта пара. К ребёнку ползла, зажимая глубокую рану на животе рукой, Валентина Александровка. Увидев брошенный мной на ребёнка взгляд, она резко сказала:

— Не трожь! Дитя ни при чём, он краденый! Бабу прикончи!

Чёрт, ещё же баба была, в пылу драки у меня это вылетело из головы.

Из глубины убежища раздался какой-то шум, я бросился туда.

Надо сказать, что людей сейчас в убежище было очень мало. Я обратил на это внимание, как только мы сюда пришли. Обычно убежища очень людные места, а здесь пусто. Да, мы припёрлись утром, но всё равно. Да и комнаты в основном пустовали. Как будто основная масса людей, живущих поблизости, обходила это место стороной, чего-то опасаясь. Все предчувствия хранителя и его интуиция были не хуже, чем моя, а скорее даже лучше. Он тоже всё понимал, а что не понимал, то чувствовал, хоть и ребёнок. Вокруг убежища, в самом деле, происходило что-то неладное.

Баба тоже была оборотнем, и она пошла в комнаты, убивать всех, кого там найдёт. Она ногой выбивала каждую следующую дверь, заглядывала внутрь и шла дальше, потому что пока никого не встретила. Я увидел, как она мелькнула в конце коридора, а ведь где-то там была наша комната, в которой лежала Нина.

Я спешил, как мог, больше всего боясь опоздать, как опоздал на помощь девушке с ресепшена.

Я добежал, когда баба-оборотень была как раз в нашем номере. И она учуяла Нину, которую от входа сразу видно не было. Она уже подошла к нашему интуиту вплотную, когда я ворвался в комнату.

— Эй, я убил твоего мужика! — сразу заорал я, пытаясь отвлечь на себя её внимание.

Она с рычанием повернулась, потом всё же бросилась к Нине, схватила её с кровати и, легко подняв, раззявила пасть, готовясь впиться в неё клыками.

В этот раз я действовал чуть заранее, и шар плазмы был у меня готов! Я швырнул его оборотнихе в морду, но она, чтобы защититься, бросила в меня Нину. Они, Нина и шар, неминуемо должны были встретиться в полёте, и тогда девушке пришлось бы несладко!

— Не-е-е-е-е-ет! — заорал я, вытянув вперёд руку, понимая, что ничего сделать уже не могу… однако смог!

Шар плазмы, как будто был привязан к моей руке на резинку, замедлил полёт, замер, а потом полетел обратно, аккуратно вернувшись в мою руку, и всё это за долю секунды!

Я быстро его сбросил вниз и поймал летящую в меня Нину. Принимая её на руки, я увидел, что оборотниха, швырнув девушку, прыгнула следом сама и летит прямо на нас!

Я крутанулся, поворачиваясь к ней спиной и падая вниз. Я успел, зверюга пролетела выше и приземлилась уже в дверном проёме. Бросив Нину, заниматься которой сейчас не было времени, я вскочил, формируя новый шар плазмы, и бросился в атаку.

Пока она разворачивалась после приземления, я оказался рядом и практически впечатал плазменный шар ей в харю!

Она взвыла, схватившись за морду лапами, а я быстрым движением сорвал с неё бусы, которые тут же раскатились по всему полу.

Произошло ровно то же самое, что и в прошлый раз. Она захрипела, стала покрываться волдырями, язвами и вскоре превратилась в обугленный труп, валяющийся на полу.

Я бережно поднял Нину, и внимательно её осмотрел. Видимых повреждений на ней не было. Убедившись, что всё в порядке, я отнёс её на место, прикрыл одеялом и провёл руками по волосам.

— Спасибо! Я знаю, это ты ломилась ко мне в голову, желая предупредить. Я не сразу это понял и даже пытался защищаться… в следующий раз буду более чутким. Отдыхай! — сказал я и, наклонившись, чмокнул её в щёку.

И клянусь, — её губы тронула лёгкая улыбка!