Открой чакры, или умри!

15. Обуза

Нина была жива, но без сознания. И она в него не приходила, как мы ни пытались её разбудить.

— Она в коме! — резюмировала происходящее Марта.

— Да брось ты! У её организма просто большой стресс, и он взял паузу, чтобы немного прийти в себя, — возразил я, не желая верить в плохое.

— И что же это как не кома, просто, другими словами? — удивилась Марта.

— Глубокий сон, потеря сознания или что-то в этом роде. Я не врач, но мне кажется, что кома, это другое.

Мы уложили её на бетонный блок, где она до этого сидела. Я сел так, чтобы её голова была у меня на коленях. Подсунув ладонь ей под затылок, я удивился, что маны в ней совершенно нет. Даже меньше, чем было тогда, когда в ней сидел этот чёрный сгусток. Тогда я хоть какие-то крохи разглядел, а сейчас было совершенно пусто.

Дабы не допустить новых стрессов для её организма, я пустил в неё ману тонкой струйкой. Едва заметный поток, чтобы немного подпитать.

Между тем, со всеми этими перипетиями, я и сам знатно поиздержался. Количество маны трудно определить точно, это же не жидкость в банке. Причём мне даже проще увидеть, насколько заполнен другой человек, чем определить то количество, которое есть у меня. Но, тем не менее, приблизительно можно было прикинуть, и я всегда старался это делать, чтобы понимать. И вот сейчас, по моим субъективным ощущениям, маны у меня оставалось всего процентов двадцать, не больше. Да, она постепенно восстанавливалась, но сейчас я тратил её значительно больше. И сам на себя, и девочек приходилось подкачивать. С Алисой и её заряжанием было проще, а вот Марте я отдавал своё. Да и Нине сейчас тоже.

И если при среднем уровне маны ещё можно игнорировать её количество, потому что её всё равно достаточно, то при таком, какой у меня сейчас, нехватка уже начинала ощущаться очень серьёзно. И нужно было найти возможность восстановить силы, но очень надолго здесь нигде задерживаться не стоило. Мы всё ещё были на территории вражеской инфраструктуры, и как тут всё устроено, и пользуется ли этим кто-то ещё, мы могли только предполагать. Возможно, что здесь было безопасно… а вдруг нет? А вдруг здесь есть что-то наподобие Энергетика, который, как мина замедленного действия только и ждёт, чтобы мы расслабились?

Мы понятия не имеем, какие здесь могут быть ловушки и закладки, а следовательно, чем быстрее мы отсюда уберёмся, тем лучше. Да, взяли небольшую паузу, но сидеть здесь ещё несколько часов точно не стоит. И уж тем более спать! Спящие очень беззащитны.

Просидели так минут пятнадцать, когда, наконец, вернулась Алиса.

— Вы чего тут делаете? Я вас там жду, жду! — радостно сказала она.

— А чего ты нас там ждёшь? Мы разве сказали, что идём? — удивился я.

— Да нет, — отмахнулась Алиса, — но надо двигаться. Я проверила, путь свободен. И вы удивитесь, куда он выходит!

— В метро? — предположил я.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Алиса, — я думала, сюрприз будет!

— Я не знал, я предположил. И что там? Жизнь есть? Обитаемый тоннель или нет?

— Какой там! — сказала Алиса, — рельсы ржавые, везде слой пыли… но это даже хорошо!

— Потому что в пыли есть следы? — спросил я.

— Да ну тебя, — раздражённо махнула рукой Алиса, — раз такой умный, чего спрашиваешь?

— Да я же просто угадываю! — сказал я, — ты чего сердишься? Ну ладно, рассказывай дальше, я буду молчать!

— А всё! — сказала Алиса и скрестила руки на груди, — больше рассказывать нечего!

— Как нечего? — спросил я, — а куда ведут следы?

— Из этого коридора они идут куда-то вдоль рельсов, но я не ходила по ним, решила вас дождаться, а вас всё нет и нет! — сказала Алиса.

— А следов много? Часто там ходят? — спросил я.

— Хорошо так набита тропинка, — сказала Алиса, — ну что, идём?

— У нас Нина без сознания, никак в себя прийти не может, — сказал я.

— Ну и оставьте её здесь, — пожала плечами Алиса.

— Ты серьёзно? — недоверчиво спросил я.

— Нет, конечно! Я же воплощение человеколюбия! — сказала Алиса, и я так и не понял, в самом ли деле она предлагала бросить здесь Нину.

— Странно, что тут следов никаких нет, — сказала Марта, оглядываясь, — ну, или почти нет!

— Тяга в этом тоннеле, наверное, сильная, — предположил я, — всё выдувает!

— Кстати, а вот интересно, если дрезину толкало в эту сторону, как отсюда обратно возвращаться? — спросила Марта.

— Эффект же магический, почему ты думаешь, что он не может работать в обе стороны? — спросил я, — возможно, если мы сейчас решим отправиться обратно, то произойдёт то же самое. Но проверять это мы не будем, поскольку нам плевать!

— Ну, если обратно нам не надо, может быть, всё-таки вперёд двинемся? — сказала Алиса.

— То есть тебя накачали под завязку, тебе хорошо и ты готова двигаться. А то, что один из нас без сознания, а я с маленьким запасом маны, тебе всё равно. Не твои проблемы, да? — сказал я.

— Мои! Потому что если придётся с кем-то драться, то и эта девочка с железными яйцами и пистолетиком, и твой запас маны нам бы очень пригодились. Но торчать здесь, реально, надоело уже! Я соскучилась по солнцу! — сказала Алиса.

— Об этом и речь, — вздохнул я, — ты соскучилась по солнцу и мы все должны идти. Ладно, но только ты понесёшь мой рюкзак!

— А ты эту спящую красавицу? — спросила Алиса.

— А я эту спящую красавицу, — кивнул я.

Я успел подзарядить её маной, но пока что на её состоянии это никак не сказалось. Она по-прежнему была без сознания и ровно дышала во сне. Хорошо хоть, что состояние её было стабильным.

Вытащив руку у Нины из-под головы, я осторожно взял девушку на руки. Она была лёгенькой, но я знал, что долго нести на руках будет очень тяжело, они начнут через некоторое время отваливаться, и лучше сразу придумать, как её взять поудобнее, чтобы можно было дольше не отдыхать и не перехватывать.

Я положил Нину животом себе на плечо, головой назад. Обхватил её за бёдра и попу, я немного покачался, проверяя, насколько она хорошо лежит, и остался доволен. Так можно идти достаточно долго, главное, чтобы ей было нормально, но вот это я проверить никак не мог.

— Марта, ты иди сзади, присматривай за ней, — сказал я.

— Хорошо! — быстро согласилась та, подхватывая рюкзак.

До тоннеля метро идти оказалось не очень далеко. Но мы решили сразу там не останавливаться, а продвинуться как можно дальше. И направление выбрали, естественно, по следам и набитой тропке.

Я пытался представить в уме, насколько далеко мы удалились от базы Тритона. Под текстильщиками мы или уже нет? И где, в каком районе мы сможем выбраться на поверхность? Я уже совсем потерял ориентацию и не понимал, в какую сторону мы движемся. Да и как можно сохранить направление под землёй? Не мох же на стенах тоннеля искать!

Минут через двадцать, мы дошли до одинокого брошенного в тоннеле вагона метро. Двери в него были открыты, и внутри он был даже немного обжитым. Судя по всему, Тритон использовал его как перевалочную точку, при своих тайных вылазках наружу. Здесь было организованно что-то типа лежака, стоял железный ящик, в котором оказались комплекты одежды. В другом ящике была еда, но очень спартанская, такая, которую можно было долго хранить. Сухари, несколько банок с консервированным мясом и овощами… кстати, такими же, какие были в столовой у его ребят, где мы перекусывали.

Как только мы пришли, я уложил Нину на эту импровизированную кровать и после беглого обследования вагона начал выставлять еду на ящик.

— Проголодался? — удивилась Алиса.

— Я да, у меня потеря энергии, — сказал я, — а ты нет, потому что я тебя накормил. Так что не мешай мне заправляться!

— Да ешь ты, кто ж не даёт! — подняла руки Алиса, — я же не против! Пойду тогда осмотрюсь.

— Хорошая идея, — сказал я, — разведай, что к чему там дальше!

Алиса сразу ушла, покачивая бёдрами в своём блестящем обтягивающем комбинезоне. Она к нему уже привыкла, и он ей, видимо, нравился. А вот меня этот вариант её одежды беспокоил. Он был узнаваем для людей из банды Тритона, многие могли видеть фурий, одетых именно так, и нам попадаться им на глаза и привлекать к себе внимание было ни к чему. Надо было её тоже переодеть во что-то спортивное, на том складе, где приоделись Нина и Марта. Но тогда мне это в голову не пришло, а вот теперь, когда мы уже были близки от того, чтобы выбраться на свет божий, такие мысли появились и начали вселять в меня тревогу.

В ящике с вещами Тритона не было ничего подходящего женщине. По крайней мере, Алиса такое точно не оденет. Она лучше умрёт! Да, она может наплевательски относиться к своему внешнему виду, но это, если её одежда пришла в негодность. А вот одевать то, что не нравится, заставить её будет сложно. Хотя попробовать будет можно.

Мы некоторое время с Мартой молча жевали, а потом она задумчиво произнесла с набитым ртом:

— Да, с интуитом нашим не очень удачно получилось!

— Согласен, — кивнул я, — но не бросим же мы её здесь, в бесчувственном состоянии? Мы же не совсем отбитые. Раз уж взяли её с собой, то должны довести ситуацию до какого-нибудь разрешения.

Марта кивнула, и мы ещё некоторое время ели молча.

— Хороший ты парень, Алик! — сказала она после паузы, — и откуда такие люди берутся?

— Не идеализируй меня. Это такая форма эгоизма, — сказал я.

— Вот как? Ну-ка, поподробнее, пожалуйста? — удивилась Марта.

— Ну, это же элементарно, — пожал я плечами, — если совсем по-простому, то… ну вот смотри, если я поступлю как говно, и, например, никто об этом и никогда не узнает, плохо это для меня или хорошо?

— Хорошо? — предположила Марта.

— Плохо! — сказал я, — потому что, если даже никто другой не узнает, я-то всё равно это буду знать. Я буду знать, что поступил как говно, и значит я говно. Тайное, никому не известное, но говно! А я не хочу таким быть! Понимаешь? Меня волнует не то, что другие узнают об этом, а то, что я сам это буду знать. И вот как с этим жить? Нет, можно, конечно, и многие живут, только в путь! Но мне не хочется. Я буду всё время об этом помнить, и это будет меня мучить. А я не люблю мучиться. И вот, чтобы сохранить своё душевное спокойствие, я стараюсь не поступать как говно! Всё равно иногда что-то не очень приглядное получается, совсем чистеньким трудно остаться. Но больших косяков стараюсь всё же избегать. Так что, думаю я в основном о себе. Эгоизм, чистой воды.

Марта помолчала немного, и потом снова сказала:

— Хороший ты парень, Алик, пусть даже и сам этого не понимаешь!

— Ну, хороший, так хороший, глупо ведь спорить, когда тебя хорошим называют? Ты главное не завышай своих ожиданий ко мне, — сказал я.

— Да, ты уже много раз говорил, чтобы мы ничего хорошего от тебя не ждали, и всё время своими поступками доказываешь обратное, — сказала Марта.

— Думай как хочешь! — устало сказал я, — моё дело предупредить. Главное, это всегда стараться реально воспринимать ситуацию и не впадать в иллюзии.

— Так я и думаю как хочу! — сказала Марта, — не вижу проблем.

— Пожалуй, вздремну чутка, пока Алиса ходит, — сказал я и смачно зевнул, — мана во сне быстрее восстанавливается.

Я огляделся по сторонам, ища место, где прилечь. Все сиденья в вагоне отсутствовали, из того, что осталось, была сооружена единственная кровать, на которой сейчас лежала Нина. Кровать была не широкая, но если аккуратненько, то вдвоём вполне можно было улечься.

Я осторожно отодвинул девушку поближе к стене, и сам лёг рядом на бочок, к ней спиной. В общем, в тесноте да не в обиде. Бывало и хуже. Я закрыл глаза и почти сразу провалился. Последнее, что я слышал, так это, как Марта возится возле сундуков. Наверняка тоже вьёт себе гнездо из вещей Тритона, чтобы немного отдохнуть. Но мне было лень даже открывать глаза, чтобы это проверить.

— Ну, вы совсем тут охренели? — услышал я издалека возмущённый голос Алисы.

Просыпаться не хотелось. Раз она жива и возмущается, значит, всё в порядке… ну, по крайней мере, относительно. Если бы нам прямо сейчас угрожала опасность, то она бы кричала другое и другим тоном. А так, если даже что-то и случилось, то это уже в прошлом.

— Вы чего расслабились-то? — накал возмущения Алисы не стихал, и она теперь стояла уже где-то рядом с нами.

Я с трудом приоткрыл глаза.

— Чего ты раскричалась?

— Как это чего? — Алиса просто не находила слов, — вы же спите, пока меня там убивают!

— Ну не убили же? — это уже спросила Марта.

— Нет! — сказала Алиса, — но спать в таком месте и в такое время, это безответственно!

— Фурия говорит про ответственность, — пробормотал я, — куда катится этот мир!

— Вам вообще неинтересно, что произошло? — взяв себя в руки, спросила Алиса.

— Не-а, — сказал я, зевая, — и так понятно, что ты всех победила!

— Хрена! — рявкнула Алиса, — я убежала!

— Да ладно? — я удивлённо на неё уставился, — что, встретилась другая группа охотников Тритона? Типа тех, что поймали тебя в прошлый раз?

— Нет, — ответила Алиса, и, усевшись на ящик, взяла открытую банку с домашней тушёнкой и, достав оттуда большой кусок мяса пальцами, отправила его в рот, — но то, что это дело рук Тритона, я уверена на сто процентов! Похоже, отсюда есть только один выход, и он охранялся. И пока вы, голубки, тут нежитесь, я вынуждена одна заниматься массовыми убийствами!

Я сначала не понял, причём здесь «голубки», но потом до меня дошло. Я проснулся в той же позе, что и уснул. Однако кое-что изменилось. Если раньше я упирался спиной в плечо Нины, то теперь я чувствовал всё её тело, и даже прижатую ко мне грудь. А её рука обнимала меня. И как я сразу этого не заметил? Наверное, из-за постоянного ора Алисы.

В этом нашем положении я сразу же отметил одну положительную вещь: если Нина меня обняла, значит, она пришла в себя, и дальше её тащить на себе не придётся. А это хорошо для всех!

Я взял Нину за обнимающую меня руку и спросил:

— Как ты?

Но Нина ничего не ответила. Хотя я чувствовал её дыхание, и с каждым вздохом её грудь прижималась ко мне немного плотнее, она по-прежнему была не в сознании. Не знаю, просыпалась ли она, когда меня обняла, возможно, что нет, и сделала это во сне. Но сам факт, что она начала двигаться, пусть и неосознанно, уже был хорошим признаком.

Я аккуратно снял её руку и сел на кровати.

— Она что, ещё не очнулась? — удивилась Алиса, — ты сам на себя её руку, что ли, закинул?

— Нет, — покачал я головой, — сколько тебя не было? Не пойму, сколько мы проспали. Мне кажется, будто несколько часов, но уровень маны мне подсказывает, что совсем недолго.

— Понятия не имею, — сказала Алиса, — мне было вообще не до времени! Я, в отличие от вас, делом занималась!

— Ну так что, путь свободен? — спросил я.

— Свободен! — недовольно буркнула Алиса.

— Лиса, ты же наша основная ударная сила. Это просто факт! Ты же фурия! Ты просто сделала свою работу. Что тут такого? — устало сказал я, — чем ты недовольна?

— Да всем я довольна, — проворчала Алиса, — надо отсюда уходить. Плохое место. Что, эта наша обуза так и валяется в отключке?

Я повернулся к Нине.

— Нина, ты как? — я потрепал её по плечу. Но она по-прежнему не подавала никаких признаков пробуждения. Как спала, так и спит.

— Нет? — спросила Марта снизу, со своего лежбища, откуда ей было плохо видно, что происходит.

— Не-а, — разочарованно покачал я головой, — как спала, так и спит. Видимо, придётся её и дальше на себе тащить. Ладно, нужно собираться, — я встал и хлопнул в ладоши, — Алиса, тебе бы было хорошо переодеться, а то если мы встретим людей из банды Тритона, они могут опознать костюм.

— Во что? — спросила Алиса, — здесь кроме его дурацких тряпок ничего нет, а это барахло я на себя напяливать не буду!

— Я так и думал! Зря, конечно! Ты слишком приметная, в такой одежде.

— Я вообще очень приметная, ничего не поделаешь, так и живу, — сказала Алиса, — ты лучше скажи, что со своей спящей красавицей делать будешь? Так и будешь таскать на себе?

— Придётся, — развёл я руки в стороны, — а что ещё делать?

— Ну, поцелуй её, вдруг поможет? — хохотнула Алиса.

— Да? — я задумчиво повернулся и посмотрел на Нину.

— Эй, извращенец, я же пошутила! — тут же возмутилась моей серьёзной реакцией Алиса, — не тронь беззащитную девушку!

— А вдруг и в самом деле поможет? — продолжая смотреть на Нину, сказал я, — это очень похоже на заклятие. А вдруг оно снимается поцелуем? Надо попробовать! Не волнуйся, я без языка!

— Марта, ну скажи ему, что это шутка! Даже мне это кажется ненормальным, — почему-то фурия была очень недовольна тем, что я собирался поцеловать спящую.

— Да пусть попробует, ну а вдруг? — сказала Марта, — хуже никому не станет!

— Да, делайте что хотите! — раздражённо махнула рукой Алиса и уставилась на меня, ожидая, что я буду делать. Любопытство ведь никто не отменял!

— Я склонился над Ниной, и очень аккуратно прикоснулся своими губами к её губам. Они были очень мягкие и тёплые.

В момент поцелуя Нина испустила очень глубокий и чувственный выдох и прошептала:

— Пора!