Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4

23. Ожидаемая смерть

Не успел я открыть глаз, как откуда-то из глубины комнаты прозвучал знакомый женский голос:

— А ты проснулся раньше, чем в прошлый раз.

Лишь теперь окончательно пробудившись ото сна, я открыл глаза и посмотрел вперед. Макси сидела на корточках неподалеку от меня. Ее руки частично были погружены в таз с водой, в котором она упорно отжимала кроваво-красные ткани.

— Как тут не проснуться, — с усмешкой ответил я.

Ощущение были ужасными. Тело ломило, спина, в которую мне вонзили нож, вся изнывала от боли, а тугие повязки на теле даже не давали свободно дышать.

Бегло окинув взглядом обстановку, я понял, что находился в том же самом деревянном домике, что и раньше. Я лежал на кровати, хорошо укрытый мягким одеялом. Казалось, в этом месте было все также чисто и спокойно, как раньше, но немного приглядевшись, я понял, что все было совсем не так. Ткани, которые так упорно выжимала в тазу макси, были испачканы моей кровью. Кое-где на постели, а также на шкафах неподалеку виднелись кровавые разводы от чьих-то рук.

Вспоминая это же место во время моего прошлого пробуждения, я понимал, что тогда не было ни намека на то, какой ад творился здесь, когда все пытались вернуть меня к жизни. Сейчас же еще не все следы были стерты, а это значило, что проснулся я значительно раньше.

Но волновало меня кое-что другое. Быстро вспомнив о том, что случилось в нашей прошлой регрессии, я спросил:

— Зачем ты это сделала?

Макси не отвечала. Она выглядела спокойно, но только со стороны. Когда я спросил ее, даже движения ее рук стали немного резче.

— Потому что, — тихо начала она, — если бы я не сделала этого, главная героиня бы умерла, а я застряла бы в этой истории до конца дней.

Я не мог пошевелиться, и поэтому все, что мне оставалось, это смотреть в ее сторону, слегка приподнимая голову. Макси выглядела подавлено. По ее реакции я уже понимал, что задержаться в этом мире для нее было все равно, что приговором. И частично я даже понимал почему: если бы не мое появление в этом мире, одна она вряд ли смогла бы выбраться.

— Одного я не учла, — полушепотом продолжала лисица, — я не подумала, что возвращение в прошлое снова поставит тебя на грань жизни и смерти.

Лишь теперь подняв на меня взгляд, Макси виновато поджала губы. Вот теперь я точно видел, что она переживала. Сама эта сцена не могла оставить меня равнодушным. Девушка сидела с опущенными в кровавую воду руками, старательно пыталась сдерживать слезы и даже не шевелилась.

Я усмехнулся. Приподняв руку, я подозвал Макси к себе, и та сразу практически подползла ко мне. Когда она оказалась рядом, я положил руку ей на макушку и легко потрепал ее. Лисица сразу выдохнула, понимая, что я на нее за это не злился.

Внезапно прозвучал скрип входной двери. Услышав его, мы увидели на пороге Лалу. Вторая лисица зашла в комнату со стопкой чистых тканей и одежд.

— Проснулся, — удивленно шепнула она при виде меня.

Бросив ткани прямо на пороге, Лала подбежала ближе. Сжимая ладони в кулаки, она истошно закричала:

— Ты больной на всю голову!

Мы с Макси удивленно переглянулись. Я был практически уверен, что в прошлый раз эта фраза принадлежала именно Макси, а не Лале, но, видимо, выстраивавшийся прямо на ходу сюжет истории очень сильно хотел использовать эти слова.

— Почему, — гневно продолжала Лала, — стоит мне только отойти, как ты сразу попадаешь в неприятности? Ты хоть знаешь какого мне было, когда я нашла твое безжизненное тело в крови⁈

— Прости, — с улыбкой отвечал я, — но в этот раз на меня напали со спины. Я даже не догадывался, что так случится.

— Оправдания!

Лала вытянула руку, гневно указывая пальцем прямо на мое лицо, а я лишь виновато пожал плечами. Тотчас боль пронзила спину. С громким стоном перекатившись на бок, я повис на самом краю кровати и жалобно уставился на Макси. Та все еще сидела на корточках рядом со мной. Встретившись с ее спокойным взглядом, я спросил:

— Сколько времени у нас есть?

— Ты проснулся рано, так что несколько часов.

Макси, хлопнув себя по коленям, быстро встала. Атмосфера вокруг нее сразу же изменилась. Она перестала переживать, отбросила в сторону чувство вины и уверенно посмотрела на меня сверху-вниз.

Уже догадываясь, что она дальше планировала делать, я спросил:

— Предупредишь вождя?

— Даже больше, — лисица широко улыбнулась. — Я приведу его сюда.

— Будь осторожна. Вдруг этот псих захочет и на тебя наброситься.

— В этот раз я буду готова.

Макси быстро обошла сестру и двинулась в сторону выхода. Когда она ушла, в комнате на мгновение повисла напряженная пауза. Ни я, ни Лала не знали, о чем нам можно было говорить. Но стоило деревянной входной двери тихо закрыться, как девушка, уже куда спокойнее посмотрев на меня, сказала:

— У меня есть вопрос.

— Какой?

— Почему ты назвал Лалику другим именем?

Этот вопрос меня искренне удивил. Я сразу понял каким именно именем я мог ее назвать. Правда, прямо сейчас даже не помнил при каких обстоятельствах это случилось.

— Когда я это сделал?

— Когда бредил, — уверенно отвечала Лала. — Мы перенесли тебя сюда и начали лечить, а ты позвал ее другим именем, и она сразу отозвалась. Почему?

— Ты не стала спрашивать это у своей сестры?

Лисица неуверенно отвела взгляд. Тут-то я и понял, насколько некомфортно она чувствовала себя, когда речь заходила об ее общении с сестрой.

— Мы с ней все еще не разговариваем, — шепотом сказала она.

Я лишь улыбался. В моих глазах эта ситуация выглядела как стандартный разлад между сестрами. И хорошо, что это было так, ведь в оригинальном сюжете эти двое должны были люто ненавидеть друг друга.

Тогда, решив быстро сменить тему, я ответил на ее изначальный вопрос:

— Не все же вам двоим носить одно имя, правильно? На самом деле, между собой мы давно используем другие имена. Это позволяет забыть о прошлом.

— Тебе она тоже другое имя дала? — Лала смотрела на меня с искренним интересом.

— Да.

— Какое?

Я на мгновение замолчал, все же сомневаясь в том, что мне стоило говорить правду. Урок, выученный на примере Алгара, был уже усвоен: мне не следовало приносить истории из других миров в апокалипсисы. Не следовало рассказывать правду о себе и намекать на то, кто был создателем мира. Однако речь ведь шла всего лишь об имени? Разве могло это сильно изменить сюжет?

Устало выдохнув, я все же ответил:

— Рон.

И тотчас прозвучал скрип входной двери. Лала и я сразу же удивленно посмотрели в сторону входа. На пороге сначала появилась Макси, я был даже удивлен тому, как быстро она пришла. Следом за ней в комнату вошел сам вождь, и выглядел он как-то хмуро.

— Все-таки выжил, — тихо сказал он, смотря на меня.

— Были сомнения?

Лицо Ракха недовольно исказилось.

— Ты сам хоть знаешь какой шум стоял всю ночь из-за того, что тебя нашли практически без дыхания?

— Даже представлять боюсь, — с усмешкой ответил я.

Прозвучал тихий хлопок двери. Макси, заперевшая вход за остальными, осторожно подошла к вождю. Тот, как будто, сразу все понял. Посмотрев на меня, он спокойно спросил:

— И причина, по которой вы меня так срочно позвали, связана с нападавшим?

— Да, — отвечала Макси, — нам известно, что сегодня он совершит еще одно нападение на кого-то из нас.

— Откуда вам это известно?

Ракх выглядел недоверчиво, будто он искренне сомневался в наших словах. Тотчас я взмахнул рукой и радостно заговорил:

— Интуиция! Дыры в спине кровоточат, когда чувствую опасность.

— Скажи еще колени ломит, — недовольно рыкнул вождь. Мужчина снова отвернулся от меня и посмотрел на Макси. Стоило ему заметить ее серьезный непоколебимый взгляд, как он сразу же все понял.

— Если ты так говоришь, — напряженно начал Ракх, — значит проблема серьезная. Но почему нападают именно на вас? Вы успели кому-то навредить?

— Я боюсь, что любой в этом лагере может быть нашим врагом. — Макси бегло взглянула на меня, будто вспоминая о чем-то. — Мы находимся в деревне, в которой местное недовольное население перемешалось с недовольными приезжими.

Вождь хмыкнул. Кажется, теперь он точно был вовлечен в происходящее. Почесав подбородок и явно переосмыслив эту ситуацию, он сказал:

— Мы не сможем ничего сделать, пока не поймем кто это.

— Поэтому предлагаю ловить на живца. — Внезапно Макси приподняла ладонь и положила ее себе на сердце. — Я стану приманкой.

Эти слова заставили меня приподняться на локтях. Быстро представив себе картину очередной гибели Макси, я весь вытянулся и воскликнул:

— Я против!

— Тебя и не спрашивали, — шикнула на меня лисица. — Ты плохо справился с ролью приманки.

— У меня даже задачи такой не было!

Макси больше на меня не реагировала. Серьезно посмотрев на вождя, она опустила обе руки и снова начала объяснять:

— Это идеальный вариант. Все, что мне нужно, это незаметное сопровождение ваших людей. Нападавший не должен понять, что кто-то охраняет меня.

— Хорошо, это возможно. — Ракх также расслабленно опустил руки. — Когда начнем?

— Хоть сейчас.

Синхронность мышления этих двоих меня поражала. Смотря сейчас на нашего хладнокровного вождя, я точно понимал, что он воплощал в себе некоторые черты характера Макси. Собственно, Лала, как главная героиня, тоже была копией своего автора. Только если Лала переняла ее ранимую и в то же время бойкую натуру, то Харм взял от нее только хладнокровность и рассудительность.

— То есть, — недовольно заговорил я, — меня все будут упорно игнорировать?

Внезапно Лала, повернувшись ко мне лицом, с улыбкой подошла ближе. Когда я понял, что происходит, она уже успела осторожно вытащить из-под меня подушку и накрыть ею мое лицо. Она не давила так, чтобы задушить, но явно дала понять, что мне пора было снова погрузиться в сон.

— Серьезно? — тихо спросил я, снова ложась на спину. — Я не попугай.

Мне оставалось лишь наблюдать за развитием ситуации со стороны. Повлиять на решение Макси я все равно не мог, да и вмешательство в ее планы обошлось бы мне очень дорого.

— Не могу поверить, — шепотом говорила Лала, сидевшая рядом со мной на земле. — Ты всего полчаса назад лежал на кровати в полумертвом состоянии, а сейчас мы караулим твоего убийцу.

Я улыбался. Лисица искоса смотрела на меня, как бы опасаясь, что я могу выкинуть что-то еще более опасное, но, по правде сказать, грандиозных планов у меня не было. Вся эта история, весь сюжет, принадлежали Макси. Поэтому мне, как проходимцу, оставалось только наблюдать со стороны.

Усмехнувшись, я ответил:

— А я не могу поверить в то, что мы не в гуще событий.

— Только попробуй влезть в гущу. Я тебя остановлю.

— Договорились.

Мы сидели между шатрами, возведенными всего сутки назад для новоприбывших. Пространства здесь было мало, но именно благодаря этому нас хоть как-то скрывало от посторонних глаз. Место, которое я выбрал для ожидания, было не случайным. В десятке метров перед нами располагалась та самая земля, на которой убили Лалу во время нашей прошлой регрессии.

Внезапно прямо из-за спины прозвучал знакомый голос:

— Чего вы здесь прячетесь?

Оглянувшись, я и Лала удивленно посмотрели на мужчину, остановившегося рядом. Старейшина деревни выглядел слегка озадаченным при виде нас. Все-таки мы скрывались между полотнами шатров, сидя прямо на сырой земле. И почему-то, при виде лица этого человека, в голове у меня сразу что-то щелкнуло.

— От Макси, — с улыбкой отвечал я. — Она злится на меня за то, что я снова пострадал. Вот и прячусь.

Лала удивленно взглянула на меня. Она знала, что все это было ложью, а я понимал, что своей реакцией она точно выдавала нас. Быстро взглянув на лисицу, я уверенно продолжил:

— А Лала приглядывает за мной. Боится, что я снова попаду в передрягу.

Девушка, будто все осознав, быстро закивала. Пусть она ничего и не ответила, но ее реакция, видимо, оказалась достаточной.

Старейшина, устало махнув рукой, сказал:

— Мне кажется, что сидеть на холодной земле не лучшая затея, и особенно с такими глубокими ранами.

— Ой, да раны-то не глубокие…

— Но крови было много. Ты всю деревню поднял на уши.

Я вроде бы смотрел ему в глаза, но в то же время не мог выбросить из головы картину пустынного старенького домишки старосты. Если так подумать, то впервые, когда я оказался там, это место показалось мне немного странным. Все предметы там будто были рассчитаны на двоих человек, но в то же время жил там только один староста.

— Что ж, тогда мне действительно стоит встать и пойти обратно.

Я медленно встал и плавно развернулся. Предчувствие било тревогу все сильнее. Когда я понимал, что старейшина стоял прямо за моей спиной, кожа покрывалась мурашками. Я буквально чувствовал, как повторялся эпизод той самой ночи, когда на меня напали.

Внезапно старейшина действительно бросился ко мне. Я просто почувствовал, как он сделал этот шаг навстречу и вынул откуда-то надежно спрятанный нож. Лала тем временем, все еще сидевшая на земле, при виде происходящего буквально вцепилась руками в ноги старейшины, пытаясь его остановить.

— Харм! — громко закричала она.

Я и сам быстро увидел руки, попытавшиеся схватить меня со спины. Быстро вывернувшись, я отступил и развернулся лицом к нападавшему. Тотчас старейшина, четко осознавая происходящее, пинком оттолкнул от себя Лалу. Девушку буквально отбросило в сторону от силы удара ногой по лицу.

Я же, бросившись на старосту, силой повалил его на землю и буквально придавил его руки к земле. Нож в его руках уже был мне знаком — именно его я видел рядом с трупом Лалы в прошлый раз.

Несмотря на боль, которая все еще пронзала мою спину, и несмотря на попытки старейшины вывернуться из моей хватки, я практически зарычал:

— А нож, как я полагаю, тот самый, которым ты пытался меня убить? Зачем ты это сделал⁈

Окружающие быстро начали собираться на весь этот шум. Староста же при виде всех их постепенно начал успокаиваться. Он уже не вырывался и лишь разочарованно смотрел на меня.

— Тебе не понять этого, — спокойно говорил он.

— Раньше же все было нормально. Что пошло не так?

— Все пошло не так. Если бы вас троих не стало, тогда вождь… он бы…

Голос старосты дрогнул. По его лицу я видел, что ему становилось плохо. Руки, которые я удерживал, дрожали, на глаза наворачивались слезы. И если раньше я видел в его действиях агрессию, то сейчас это было настоящее отчаяние.

Краем глаза я заметил подбежавшие к нам фигуры. Макси и сам вождь были уже здесь. Внезапно Старейшина, потянувшись мне навстречу, воскликнул:

— Тогда вождь бы умер в тех же муках, что и моя дочь! — Сказав это, он снова рухнул на землю и тяжело задышал. Повернув голову в сторону, он и сам смог с легкостью заметить вождя, а потом с еще большей яростью он продолжил: — Но даже этого было бы мало! Моя малышка умирала от голода, без возможности получить хоть какое-то лечение! Он стал отправлять нам помощь только спустя месяц заключения в этой чертовой деревянной коробке! Если бы я смог покинуть деревню и отправиться в лес, я хотя бы собрал травы для того, чтобы ей не было так больно!

Мне оставалось лишь тяжело вздохнуть. Выхватив нож из рук старосты, я плавно встал и отступил. Он же продолжал лежать на земле, будто бы все еще не находя силы на это.

— Я могу понять твое желание отомстить ему, — серьезно заговорил я, — но не могу понять желания причинить ему боль через убийство других людей. Если бы сейчас ты во второй раз не попытался убить меня, на кого бы ты напал? На лисиц? Твоя дочь бы оценила то, что ты решил убить двух слабых девушек?

Старейшина, оттолкнувшись от земли плавно сел. Когда он посмотрел на меня, я понял, насколько безучастным и пустым был его взгляд — будто бы последняя цель в его жизни просто испарилась.

— Нет ему прощения, — печально сказал он.

Внезапно в разговор вмешался тот, о ком он шел.

— Я согласен. — Вождь, вышагнув из толпы, посмотрел на сидевшего мужчину. — Я полностью согласен с твоими словами. Нет прощения тому, какие решения я принимал в прошлом.

Старейшины посмотрел на него с сомнением. Он будто бы был даже удивлен тому, что этот зверочеловек начал хоть что-то говорить.

— Тогда, — отвечал старейшина, — почему Вы сразу не отправили людей к нам на помощь?

— В этом мире не нашлось ни одного врача, который, услышав бы описание болезни, согласился прийти к больным добровольно. Все, кого я отправлял, были фактически схвачены мной и силой отправлены сюда. Здесь же они и умерли.

Наступила тишина. Ответ Ракха наверняка был откровенным, и я ничуть не сомневался в том, что любой здравомыслящий человек не стал бы рисковать собственной жизнью в таком случае.

В то же время старейшина, недоверчиво нахмурившись, зашипел:

— Все равно не прощу.

— Я и не прошу прощать, — Ракх подошел уже вплотную и плавно присел рядом на землю. Будто бы намеренно оказавшись на одном уровне с говорившим, он куда спокойнее объяснил: — Сбрасывать ответственность со своих плеч я тоже не собираюсь. Единственное, о чем прошу, это дать всем, кто собрался здесь, работать на благо спасения остальных. Если бы не лисы, мы не смогли бы никого защитить. Только с их помощью прямо сейчас у нас есть хоть какой-то шанс, и угроза их жизням просто не простительна.

— Угроза жизни моему ребенку…

— Речь идет о других детях! — строго перебил Ракх. — О детях, которые заболевают прямо сейчас точно также, как и ваша дочь когда-то! И я почти уверен в том, что будь у вас такой же шанс в прошлом, вы бы сделали все возможное, чтобы воспользоваться им.

Наступила тишина. Старейшина, переведя взгляд с вождя на меня, на мгновение замер. В его глазах я видел всю ту же безысходность. Мне казалось, что в таком состоянии что бы мы не сказали ему, от случившегося он уже никогда не сможет оправиться. И триггером для него в этот раз стал сам вождь — приехавший в его родную деревню, в место, где умер его дорогой человек.

Будто ожидая от меня чего-то, старейшина спросил:

— Что мне делать?

Я не успел ответить. Как и полагалось в подобной истории, сам вождь перетянул на себя всю эту ситуацию.

— Будь откровенен с окружающими, — решительно заговорил Ракх, — и, если тебе чего-то хочется — говори это сразу мне. Как я уже сказал, я не собираюсь убегать, и готов помогать всем, кто нуждается, прямо здесь и сейчас.

Толпа зааплодировала. Я понимал, что эти слова никак не могли помочь страдавшему человеку. И пока я смотрел в глаза старейшины, я прекрасно понимал, что не пройдет и пары дней, как этот человек сделает что-нибудь еще. Только, возможно, уже не с другими, а с самим собой.

Вождь поднялся на ноги первым. Протянув руку мужчине, он будто пригласил его пойти на примирение, и старосте не оставалось ничего, кроме как принять эту ладонь.

— Рон, — внезапно позвал меня знакомый голос. Обернувшись, я увидел стоявшую рядом Лалу. Из ее носа струилась кровь — явно последствие удара, но внешне она выглядела спокойной. — Знаешь, пожалуй, мне все-таки следует откровенно обсудить все с сестрой.

Повернувшись к ней, я одной рукой приподнял ее подбородок, а рукавом другой стер с ее лица кровь. Разводы на коже, конечно, остались, но это было определенно лучше, чем то, что я видел раньше. Лисица же от моих действий слабо улыбнулась и добавила:

— Все-таки, если мы все хотим жить в мире и согласии, мы должны быть откровенны друг с другом.

Я не успел ей ничего ответить. Отчего-то радостная девушка быстро развернулась и убежала от меня, явно собираясь исполнить то, что она запланировала. Только в этот момент, оставшись позади, я и понял, что она назвала меня по моему настоящему имени. И мысль о том, что она так точно запомнила мимолетно произнесенное имя, меня пугала. Я же не совершил новую ошибку?

Выдохнув, я попытался успокоиться и подумать о другом. Оглянув взглядом толпу, которая постепенно начала смешиваться и расходиться, я размышлял:

«В этом мире ключом к успешному финалу является не только выживание героев, но и их моральное состояние. Если Ракх как вождь не будет готов и дальше брать на себя ношу спасения мира, никто не сможет контролировать народ. Если же Лала не наладит отношения со своей сестрой, она никогда не сможет принять на себя ее силу и ее роль. В конце концов, в этом лагере Макси стала не просто лекарем. Она стала настоящим лидером. И сейчас нужно, чтобы Лала взяла на себя ее роль».

Людей становилось все меньше и меньше, а шума при этом почему-то стало больше. Кто-то сразу принялся за работу, кто-то начал бурно обсуждать произошедшее, зашелестела сухая листва под ногами. В то же время я просто стоял на прежнем месте и устало улыбался. Перед глазами постепенно все начало меркнуть.

— Кажется, это финал.