Осколки памяти

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Меньше всего на свете мне хотелось идти на прием в честь его светлости Чтоб-Его-Демоны-Утащили-Логана. Но Чарли прислал за мной мобиль, и тот маячил у калитки темной громадой. Шофер прохаживался туда-сюда под мелким моросящим дождем, и мне стало жаль бедолагу. Этак он еще и простуду подхватит, если я не выйду. Да и с Чарли станется выйти из себя и наказать его, удержав часть зарплаты. Парень (его имени я не знала, должно быть, из новых слуг) нахлобучил форменную фуражку на уши и втянул голову в плечи.

— Мается, несчастный, — пожалела его Агнесс.

— Кто несчастный — так это я. Больше всего на свете хотела бы улечься в постель, а вынуждена отравляться на нудное сборище великосветских уродов.

Горничная осуждающе покачала головой.

— Ох, слышала бы вас покойная леди Донн, уж она бы вам рот с мылом вымыть велела. И не посмотрела бы на ваши годы.

Да уж, бабушка бы могла. Но вот послушалась бы ее нынешняя я — это вопрос. Многое, очень многое в жизни я делала словно бы наперекор ей, отрицая все то, чему она меня учила, протестуя против ее воспитания, против навязанных мне ценностей. Взять хотя бы службу в Управлении: бабушка всеми силами противилась моему назначению, даже пыталась повлиять на Лоренса, чтобы тот отказал мне. После того, как заветный приказ о зачислении Николь Донн в штат был подписан, старинные приятели — шеф и бабуля — перестали даже здороваться, столкнувшись случайно друг с другом. И до самой бабушкиной смерти завтраки и ужины в нашем доме проходили в ледяном молчании.

— Давай плащ, — распорядилась я. — Делать нечего, пойду сдаваться на растерзание высокородным хищникам.

Агнесс поджала губы, молчаливо демонстрируя, как относится к моим шуточкам. Но потом, когда я уже стояла у двери, увидела в зеркальном отражении, как она тайком делает охранный знак, чтобы боги хранили меня.

Водитель почтительно распахнул передо мной дверцу. Я бросила быстрый взгляд на его лицо, узкое, удлиненное, с крупным носом и тонкими губами.

— Прошу, леди Донн.

Да уж, давно ко мне так никто не обращался. С тех пор, как я поступила на службу в Управление.

— Скажите, а вас как зовут?

— Николас, леди. Николас Слоун.

— И давно вы служите у его сиятельства, Николас?

— Вторую неделю, леди. Мой предшественник, Клаус, уволился и порекомендовал меня на свое место.

Значит, я не ошиблась, шофер действительно новый. Теперь, когда он упомянул Клауса, я припомнила молчаливого верзилу средних лет. Чарли доверял Клаусу настолько, насколько вообще мог доверять человеку, находившемуся у него в услужении. Интересно, почему же верный Клаус оставил выгодную — а граф платил очень хорошо своим людям — службу? Спросить бы у Чарли, но вряд ли у нас будет возможность спокойно поговорить. Хозяин вечера должен уделять внимание гостям, а мне предстоит отбиваться от неловких ухаживаний мэра и от его желающей поделиться последними сплетнями супруги. Перспектива не из приятных, но куда больше меня беспокоила неизбежная встреча с его светлостью Чтоб-Его-Демоны-Утянули-Логаном. Что-то подсказывало, что сцена в кабинете непременно будет иметь продолжение. И в этом случае я была бы рада ошибиться, но увы, мои надежды не оправдались.

Чарли склонился над моей рукой, прижался губами к запястью.

— Задерживаешься, дорогая, — укоризненно произнес он. — Его светлость уже спрашивал о тебе.

Я поискала глазами Логана. Он стоял у окна, сжимая в руке бокал, а рядом с ним крутилась, то и дело поправляя локоны, Ванесса Уильямс, дочь брандмейстера. Его светлость всем своим видом показывал, как ему скучно, вот только Ванессу подобные мелочи никогда не останавливали. Хорошенькая брюнетка с пышным бюстом, округлыми бедрами и тонкой талией, она мнила себя первой красавицей графства и мечтой всех мужчин. Сама же красотка страстно желала выйти замуж, причем составить как можно более выгодную партию. Долгое время она увивалась вокруг Генри Хекстона. Чарли даже опасался за сына, но отказать от дома настырной девице без повода не мог. Да это бы и не помогло — Ванесса преследовала Генри повсюду, якобы случайно сталкивалась с ним на прогулке в парке или в кондитерской. Впрочем, тревоги Чарли оказались напрасными: однажды Генри попросту не выдержал напора и нагрубил навязчивой особе, к счастью, не прилюдно. Я узнала об этом случае во время семейного обеда, и мне пришлось маскировать смех приступом кашля, когда Чарли принялся отчитывать наследника за неподобающее поведение. Как будто не он возносил молитвы, чтобы Ванесса отстала от Генри.

— Николь, дорогая.

Ну вот, мистрис Паркер собственной грузной персоной. Вытравленные добела пергидролем волосы, алая помада на тонких губах, яркие пятна румян на пухлых щеках, обилие украшений с разномастными камнями. Человек несведущий мог бы принять супругу мэра за владелицу дома терпимости.

— Добрый вечер, Нелли.

— Счастлива вас видеть, душечка. Ваше сиятельство, позвольте, мы с Николь немного поболтаем? Маленькие женские секретики, хи-хи.

— Конечно, дамы, — благодушно отозвался Чарли.

У меня никогда не имелось никаких общих с мистрис Паркер секретов, равно как и желания болтать с ней, но и эпатировать Чарли (и собравшееся общество) отказом беседовать с милейшей Нелли я не могла. Так что кисло улыбнулась и позволила увлечь себя к низкому дивану у стены. Я догадывалась, о чем, вернее, о ком пойдет речь — и, разумеется, не ошиблась.

— Николь, дорогая, вам ведь уже удалось пообщаться с его светлостью, не так ли? — проворковала мистрис Паркер, склонившись к моему уху и обдав меня удушливой волной приторно-сладкого аромата.

Отрицать очевидное смысла я не видела.

— Да, мы вместе обедали. Я, мой напарник офицер Гудвин и его светлость.

— И как он вам?

— В каком смысле? — холодно спросила я.

Вот только Нелли Паркер не из тех, кого можно остановить показным недружелюбием или прохладным тоном.

— Ой, только не говорите, что не ощутили на себе силу его обаяния. На редкость привлекательный мужчина, не так ли?

Я невольно перевела взгляд на Логана, и надо же было случиться так, что он в этот момент посмотрел в мою сторону. Взглянув прямо на меня, он ухмыльнулся, отсалютовал мне бокалом и отвернулся.

— Интересно, что привело его в наши края? — спросила мистрис Паркер. — Вы случайно не знаете, Николь?

Я притворилась наивной простушкой — насколько смогла. Похлопала ресницами и мило улыбнулась.

— А разве его сиятельство ничего не сказал о причине визита столь высокопоставленной особы?

Но Нелли только отмахнулась.

— Конечно же, его сиятельство изобрел какой-то удобоваримый предлог. Годовщина открытия городского парка или постройки Ратуши, толком я даже и не слушала. Ведь даже слабоумному понятно, что в действительности герцог прибыл вовсе не из-за местных достопримечательностей.

Кончик ее носа даже подергивался от любопытства. А я порадовалась, что мистер Паркер внял внушению Чарли и ни словом не обмолвился о маньяке даже в семейном кругу, в противном случае в городе давно поднялась бы паника.

— Тогда вы могли бы спросить у вашего супруга, — как можно более невинным тоном предложила я.

— Можно подумать, я не спрашивала, — с досадой воскликнула мистрис Паркер. — Причем не один раз. Вот только Иствунд ничего не знает. Если бы его сиятельство что-то рассказал моему мужу, уж я бы вытянула из него все.

Я невольно восхитилась мэром: преодолеть напор его жены мог далеко не всякий. А мистеру Паркеру удалось не только не проговориться, но и убедить супругу в своем полнейшем неведении.

— Дамы, — раздался совсем рядом знакомый голос, — мое почтение.

Увлекшись решением задачи поскорее отделаться от милейшей Нелли, я пропустила побег Логана от Ванессы. Впрочем, судя по растерянному виду красотки, не факт, что его светлость позорно сбежал. Вполне вероятно, что он удалился гордым победителем, оставив Ванессу зализывать раны.

— Николь, вы позволите?

Я едва не спросила, о чем это он, но вовремя прикусила язык. Невидимый оркестр уже заиграл вступление к первому танцу, и Логан приглашал меня — именно меня, — выйти с ним в центр зала. Да чтоб его демоны утащили. На нас ведь сейчас примутся глазеть все собравшиеся, а потом несколько дней не смолкнут пересуды. Не мог пригласить Ванессу? Или хотя бы мистрис Паркер, которая сейчас разглядывала меня с нескрываемым жадным любопытством? Ну вот, теперь она точно уверится, что я посвящена в некие придворные тайны, так что без всякого дара предвидения можно предсказать, что она сразу же, как смолкнут последние такты мелодии, клещом вцепится в меня и не отпустит до самого конца званого вечера.

От лежащей на талии руки Логана тепло распространялось по всему телу. Он прижимал меня к себе чуть сильнее, чем требовал танец. Со стороны вряд ли заметно, но я чувствовала его близость — и это волновало меня, как бы ни пыталась я думать о чем угодно и ком угодно, только не о своем партнере.

— Расслабьтесь, Николь, — насмешливо шепнул он, склонившись ко мне, — в танце должен вести мужчина.

Я едва не брякнула, что не могу доверять ему, но сдержалась. И молила богов только об одном: пусть поскорее смолкнет музыка, пусть перестанут слабеть ноги, пусть его рука выпустит мою. Потому как чтобы ни было причиной возникшего между нами притяжения, я ощущала его все сильнее.

Вот только желание мое не сбылось. То есть, танец-то закончился, разумеется, но только Логан и не подумал меня отпускать. Ухватил под локоть и повлек в сторону.

— Что вы себе позволяете? — прошипела я.

— Нам надо поговорить, — невозмутимо ответил он. — Так что предлагаю выйти на террасу, где не так мешают всякие назойливые личности.

— И не подумаю. Отпустите меня.

Но хватка на моей руке только усилилась.

— Иначе что? Приметесь вырываться, Николь? Закатите скандал?

Он откровенно издевался. Я сцепила зубы, понимая, что ни за что не поставлю себя в глупое положение, устроив прилюдную склоку. Оставалось только одно — выслушать то, что Логан собирался мне сказать, и как можно скорее избавиться от его общества. Сейчас я обрадовалась бы даже вмешательству мистрис Паркер и даже отыскала ее взглядом. Супруга мэра пристально смотрела на нас, но подойти не решалась. А жаль, ведь при ней его несносная светлость вынужден бы был вести себя в рамках приличия. Слишком поздно я сообразила, что следовало окликнуть самой кого-нибудь из знакомых. В тот момент, когда благословенная мысль пришла мне голову, Логан уже распахнул ведущую на террасу дверь.

Откуда-то из темноты послышался смешок — в полутьме уже скрылись из глаз влюбленные парочки, спрятавшись от неусыпного внимания местных сплетниц за колоннами. Логан протащил меня в самый дальний угол и только тогда разжал пальцы.

— Николь…

В полумраке глаза его блестели. Медленно, очень медленно, он провел по моей щеке кончиками пальцев, прикасаясь почти невесомо, но этого хватило, чтобы замерло сердце. "Самый сильный менталист королевства", — всплыло в голове. Кажется, я должна что-то сделать… что-то… поставить блок… поставить… Вот только силы покинули меня, и я заворожено наблюдала, как Логан склоняется ко мне.

— Реймонд, — шепнул он.

— Что? — не поняла я.

— Меня зовут Реймонд. Повторите, Николь.

— Реймонд, — послушно отозвалась я, не в силах отвести взгляд.

Где-то в глубине сознания промелькнула мысль, что поступаю неправильно, что ни в коем случае нельзя было подчиняться, произносить его имя, глядя в глаза, вот только почему — никак не вспоминалось. А потом все мысли испарились, когда горячие губы прикоснулись к моим губам. На сей раз Логан не ограничился целомудренным поцелуем, о нет. Он терзал мой рот, прикусывал и тут же зализывал укусы, проникал вглубь языком. Весь мир вокруг сузился до крохотной точки, где сильные руки не давали мне упасть, крепко прижимая к напряженному телу. Я закрыла глаза, вцепилась в его плечи, с трудом восстанавливая дыхание, когда поцелуй прервался, кажется, спустя вечность. Логан скользил губами вниз по моей шее, и я запрокинула голову. Если бы он захотел овладеть мною прямо здесь, на террасе, куда в любую минуту могли выйти гости Чарльза, я бы не стала сопротивляться. С хриплым смешком он подхватил меня под ягодицы, притиснул так, что я отчетливо ощутила его возбуждение.

— Жаль, что нельзя покинуть этот демонов вечер до ужина.

Его слова разбили окутавшие меня чары, вернули в действительность, заставили осознать, что происходит. Такого стыда я не испытывала ни разу в жизни.

— Отпустите меня немедленно, — прошипела и безуспешно попыталась вывернуться из его объятий.

— Почему, Николь? Тебе ведь понравилось?

Самоуверенный ублюдок. Впрочем, сомневаться в законном происхождении его светлости не приходилось — как и в его моральных качествах. На ум тут же пришли слова из лексикона Натали, слишком грубые, чтобы быть произнесенными в светском обществе, а потом и вовсе выражения, услышанные от парней из Управления. Наплевав на то, что в присутствии самого-мать-его-герцога-важной-шишки подобное произносить не рекомендуется, я отвела душу и полила Логана отборной бранью. Вопреки ожиданиям, он не эпатировался, не отшатнулся в недоумении, а только посмеивался на протяжении всей моей тирады.

— А вы темпераментная женщина, Николь.

Возвращение от фамильярного "ты" к вежливому обращению воодушевило. Значит, я на верном пути. Во всяком случае, его несносная светлость перестал уже считать меня своей добычей — маленькая, но победа.

— Низко и подло пользоваться своим даром, чтобы совратить женщину, которая вас не хочет, — попыталась добить его я.

Увы, мимо цели. Вместо того, чтобы устыдиться или хотя бы признать свою вину, он только широко ухмыльнулся.

— Как же вы изучали теорию, Николь? Невозможно пробудить в человеке те чувства, которые он не испытывает. Даже самый сильный менталист не способен на подобное. Придется отправить вас на переаттестацию.

К величайшему моему сожалению, он сказал правду. Да, можно усилить любую эмоцию — если дар достаточно велик. Но вот породить чувства из ничего пока не удавалось никому.

— Я — вас — не — хочу, — прошипела я. — Вы мне противны, Логан.

Он хмыкнул.

— И почему я вам не верю?

Но все-таки разжал руки и посторонился, пропуская меня. Только негромко произнес вслед:

— Мы не закончили, Николь.

Я струсила. Еле-еле досидела до конца ужина, невпопад отвечая на реплики мистера Паркера. Отмалчивалась на вопросы, заданные его супругой. А когда возобновились танцы, попросту сбежала. Мысль о том, что Чарли будет огорчен, куснула не сильнее, нежели комар летним вечером. Да, неприятно расстраивать друга, но сил находиться рядом с Логаном не осталось. Уже у выхода меня поймала Нелли Паркер.

— Николь, милая, вы уже уходите?

— Да, у меня разболелась голова, — соврала я. — А от музыки приступы мигрени только усиливаются.

Супруга мэра покивала.

— Да, то-то я заметила, как вы побледнели. Вам нужно оставить службу в Управлении, Николь, она плохо влияет на ваше здоровье.

Я едва не взвыла. Выцедила из себя пару вежливых фраз и поспешно выскочила из графского особняка. Привезший меня шофер распахнул дверцу мобиля, но я махнула рукой и направилась к воротам. Мне необходимо было остаться в одиночестве, чтобы обдумать как следует ту ситуацию, в которой оказалась. Дома окружит хлопотами Агнесс, так хотя бы пройдусь пешком, благо, что до моего жилья меньше часа быстрой ходьбы.

Итак, что мы имеем? Его приезжая светлость вознамерился соблазнить меня, причем не погнушался использовать дар — и даже не счел нужным этого скрывать. Но зачем? Вряд ли я произвела на него столь неизгладимое впечатление. В простую симпатию или даже достаточно сильное притяжение еще можно поверить, но вряд ли в таком случае Логан прибег бы к грязным методам. Он явно не из мужчин, обделенных женским вниманием. Значит… значит… значит, ему нужна не Николь Донн сама по себе, а менталист Управления. Вот это больше похоже на правду. Логан собирается выведать у меня какие-то секреты? Вот только и не подозревает, что никаких тайн я не знаю. Придя к этому выводу, я почувствовала новый приступ гнева. Жаль, что нельзя высказать его светлости в лицо все то, что я думаю по поводу королевских посланцев и их методов работы. А вдвойне плохо то, что новых встреч с Логаном не избежать.

Всю ночь я проворочалась в кровати без сна. Задремать удалось лишь на рассвете, а еще через полтора часа меня разбудил телефонный звонок. Душитель вновь вышел на охоту, и очередной его жертвой стала не безвестная певичка из ночного клуба или работница дома терпимости, а девушка, принадлежавшая к высшим кругам графства. Ванесса.

— Срочно приезжай, Донн, — отрывисто велел Лоренс. — У нас крупные неприятности. Это убийство замолчать не выйдет.

Из трубки понеслись короткие гудки, а я застыла, словно оцепеневшая.

Он совершил ошибку. Он, который мнил себя безупречным, не смог сдержаться, когда представился удобный случай, и избавил мир от очередной грязной твари. Понимал, что дочь брандмейстера — не безымянная уличная девка, что ее папаша поднимет на уши все графство и даже дойдет до короля, но все равно не удержался. "В конце концов, — хмуро думал он, покачивая в руке бокал с красным вином, — им все равно на меня не выйти. А до ушей короля какие-то слухи давно уже достигли — не зря ведь здесь околачивается сам герцог"

При всей уверенности в собственной значимости он сомневался, что королевский кузен явился только лишь по его душу. Нет, его светлость явно привели в графство иные дела, и он даже не хотел думать, какие именно. "Да, ваше сиятельство, скоро всем станет жарко, несмотря на приближение зимы", — подумал он и расхохотался, но тут же вспомнил остановившийся взгляд Ванессы, устремленный в беззвездное небо, и снова нахмурился.

Проклятая девка сама виновата. Он не тронул бы ее, если бы она не вела себя столь вызывающе. Да еще и принялась похваляться, что ей почти удалось обольстить королевского кузена. Мол, заезжий герцог так смотрел на нее, так смотрел, прямо не отводил взгляда от ее прелестей. Кто бы тут выдержал? Думала, его светлость женится на ней и увезет в столицу? Хотела стать герцогиней? Ха. Могильные черви — самая подходящая компания для двуличной развратной особы, притворявшейся благовоспитанной девицей.

Он отхлебнул из бокала и скривился. Сколько раз повторять тугодуму-слуге, что он предпочитает крепленые вина и терпеть не может кислятину? Но нет же, в графине всякий раз оказывалось полусухое. "Выгоню, — решил он. — Еще одна промашка — и выставлю на улицу, не посмотрю, что мерзавец — сын покойной няни. В конце концов, я не обязан вечно терпеть остолопа ради покойной старушки, пусть она и любила меня. А Ванесса все-таки заслужила свою участь…"