Оружейная магия: Начало

Глава 11

Не знаю, продолжали погоню стражники или нет, но мы их больше не видели, как не видели и оставленной пыльной тропы. Убегая через никем не тронутые залы с урнами и спокойными стражами андедами, мы просто-напросто заблудились. Сначала как это водится, не поняли этого и стали возвращаться, но не по следам, а выдерживая направление по местному компасу, но к тропе так и не вышли. Бродили долго. Упирались в тупики и возвращались. Ходили кругами. Несколько раз выходили к фундаменту, городской стены, но это нам ничем не помогло. Только выяснили, что у самого фундамента залы вычищены как рядом с убежищами для беженцев. Видимо их зачистили, когда начинали строительство фундамента. В одном из таких залов подле фундамента устроили ночевку или дневку. Сколько прошло с нашего спуска времени мы не знали. В подземелье нельзя было увидеть смену дня с ночью, и часов у нас при себе не было.

Отдохнув несколько часов и проснувшись от писка грызунов пытавшихся добраться до запасов нашей еды в рюкзаке, продолжили блуждания и каким-то чудом нашли сначала разграбленные залы, а потом и залы, оборудованные под прием беженцев. В надежде найти тропу стали уже целенаправленно ходить кругами, но не нашли знакомую тропу, а неожиданно вышли к закрытой железной двери с замком с противоположной стороны. Было желание постучать и узнать что за ней, но мы его пересилили. Благо у двери пролегала новая путеводная дорожка в пыли, что вела в двух направлениях.

Не мудрствуя лукаво, мы решили проверить оба варианта и, пройдя по ним обоим, нашли два колодца с целыми лестницами наверх. Послушав и подглядев, выяснили, что непосредственно у колодцев охраны нет, но выйти ими, решись мы на такое, будет проблематично. Один из колодцев выходил во двор какого-то правительственного здания с каменными стенами и не охранялся сам по себе, но стены, с которых колодец было прекрасно видно, охранялись гвардейцами. Второй колодец выводил в маленький и темный каменный мешок с единственной дверью с окошком, за которой горел свет и периодически кто-то проходил. Понимая, что в любой момент сможем вернуться по своим следам к одному из колодцев или двери, от второго колодца отправились искать другой выход.

Снова останавливались на ночёвку. Проснулся от плача Валисида которому приснился дед. Какое-то время успокаивал его, а потом двинулись дальше. Вышли к части катакомб разрушенной в самом начале истории современного города каким-то серьезным катаклизмом. Шли вдоль них, и это стоило нам нападения какой-то странной крысы. Она была огромной, размером с урикскую собаку, бесхвостая с ловкими обезьяньими лапами вместо передних конечностей. Этими самыми лапами она метнула в Кохобор камень, видимо выбрав мальчишку в качестве жертвы за меньшие размеры. Хорошо хоть в голову не попала, а угодила в плечо. Мой маленький друг вскрикнул и упал. Я испугался за ребенка и стал палить из жезла с Огненными лучами. Оружие било мощно и красочно, жаль, что стрелял я только мимо и истратил три заряда зря. Разумеется, крыса сообразила, что силы явно не равны и решила ретироваться.

Убедившись, что стрелять больше не в кого я бросился к Валисиду. Он уже сел и испуганным взглядом искал врагов, а поняв, что бояться поздно, разревелся от боли и обиды на то, что ничего не сумел и не успел сделать. Стал его успокаивать и посмотрел оставленную камнем травму. На наше счастье обошлось без переломов, но рука у Вали распухла, и по плечу расплылся большой синяк. Не пожалел ради такого случая сильного лечебного настоя из какого-то магического гриба. Помазал им синяк и дал мальчику напиться. Настой притупил боль и значительно ускорил регенерацию, но не вылечил рану мгновенно. На такое он был не способен. Нам бы хотя бы самый простой амулет лечения, но, увы, его мы тоже не смогли купить из-за отсутствия проклятых документов.

Как только Валисид успокоился и смог подняться на ноги, двинулись дальше. Рука у него болела, и пользоваться ей он боялся, несмотря на выпитый настой, но все равно упорно шел за мной. Прошарахавшись еще немало увидели еще одну, а может быть ту же самую, обезьяну-крысу, но в этот раз только мельком. Эта представительница местной фауны не стала нападать, а нырнула в разрушенную часть катакомб. Я прикинул, что мы где-то рядом с фундаментом городской стены и подумал, что этот зверь мог прийти из-за него. По этой причине мы рискнули последовать за зверем.

Для начала пришлось подлезть под обрушившейся и вставшей наискосок потолочной плитой. После этого мы оказались в полузасыпанном зале, рассеченном напополам фундаментом крепостной стены. Зверя в помещении не было и мы стали искать, куда он мог деться. Обнаружилась достаточно широкая для ребенка, но маленькая для взрослого человека нора, начинавшаяся в месте, где была сломана половая плита и уходящая вниз под фундамент. Мы сели возле нее и я задумался.

— Я попробую пролезть по ней и проверю, — вызвался Валисид.

— Ты уверен? — с сомнением спросил я.

— Уверен, — кивнул головой мальчишка.

— Как же твоя рука? — удивился, ведь он жаловался на нее совсем недавно.

— Вроде уже ничего, — он несколько раз сжал ладошку в кулачок, покрутил на пробу плечом.

— А если это не проход на ту сторону, а самая настоящая нора и в конце сидит эта тварь? — привел довод что бы ни пускать его я.

— Шарахну по ней жезлом и все, — мальчик вытащил жезл воздушных кулаков.

— Э нет друг, — покачал я головой. — Как бы после этого жезла тебя в этой норе не засыпало. Возьмешь мой, — я все же решился отправить Кохобор на разведку, и меня не нужно было больше уговаривать.

— Ну, давай, — он отложил один жезл и протянул руку за другим.

— Погоди, — я полез в рюкзак, поясняя зачем. — Вот и веревка пригодится. Привяжу ее тебе за ногу. Если нора кончится тупиком, то я тебя вытяну.

— Да я и сам выберусь, — отмахнулся, было он.

— Если нора такая же на всем протяжении, то ты в ней не развернешься и придется пятиться назад как… — я не договорил, не зная как на валука (недавно узнал, что так назывался язык, на котором мы говорили) зовется рак и есть ли тут вообще такое или хотя бы подобное существо.

— Как кто? — заинтересовался мальчишка.

— Не знаю, как перевести. Живет в реках. У него есть клешни и панцирь. Он краснеет если его сварить. Ещё он очень хорош к пиву, — попробовал я объяснить ребенку.

— Не понимаю о ком ты. Слышал, что бобры живут на реках и они вкусные, но у них нет панциря, — задумался Валисид.

— Нет, кто такой бобер я знаю. Это не зверь. У меня их отдельно от других считают. Звери, птицы, рыбы, насекомые, а эти в честь него и названы, — я развел руками, но сообразил. — Он на скорпиона похож, — это слово я знал.

— Речной скорпион, — Валисид даже голову зачесал. — Может …? — он назвал новое для меня слово.

— Может, — не стал отрицать я.

— Их вроде не едят. Но может, я чего-то не знаю, — засомневался ребенок.

— Ладно, пес с ними со всеми, — я использовал местный вариант поговорки, при прямом переводе значивший что-то вроде да пусть их всех сожрет урикская собака, но смысл в нее вкладывался примерно такой, как в поговорки «Пес/черт с ними».

Мальчишка хихикнул, услышав мои слова, и вытянул ногу, что бы я привязал веревку. Не стал медлить и, сделал не слишком тугую, но плотно сидящую вокруг лодыжки петлю. После Валисид полез внутрь норы, а я остался переживать за него снаружи. Магический свет, поддерживаемый ребенком, отправился с ним на его ладошке, но я зажёг маленький люмен, что бы ни оставаться в темноте и стал слушать.

— Стас! — донесся приглушенный норой голос Кохобор.

— Что?! — что бы лучше слышать я практически засунул голову в нору.

— Я под фундаментом! Спускаться пришлось глубоко, но кажется это не нора, а проход наружу! — отрапортовал мальчишка.

— Отлично. Лезь дальше, — велел я и принялся ждать.

Время шло. Веревка, которую я контролировал, перестала вытягиваться из моих рук и ослабла. Я потянул ее и понял, что она больше ни к чему не привязана. Покричал в нору, но толи мальчишка меня не слышал, толи случилось непоправимое. Стал вытягивать веревку боясь увидеть на ней следы крови или обрыва оставленные каким-нибудь зверем, однако веревка оказалась цела и испачкана только землей. Я снова покричал в нору и стал пытаться ее расширить, что бы пролезть самому, но дело это было не быстрое. Тем более подходящего инструмента у меня не было.

— Стас! — донеслось из норы.

— Живой гадёныш, — сел я радом с норой утирая пот грязными руками. — Лезь сюда! Я тебе уши отрывать буду! — велел мальчишке.

— Чего это?! — Валисид явно лез по норе обратно, но сейчас остановился.

— А чего ты пугаешь?! Я думал, с тобой случилось чего! Трудно было крикнуть?! — конечно, драть ему уши я, в самом деле, не собирался, хотя, наверное, все же стоило.

— Да я до конца лаза долез. Этого крысуна не видно и я решил посмотреть, что да как. Я не думал, что ты волноваться будешь, — из норы высунулась чумазая голова и продолжила объяснять.

— Ты бы почаще думал. Это вообще полезно, — наигранно по-стариковски ворча, сказал я и спросил уже без ворчания. — Ну как там?

— Там такие же полуразрушенные катакомбы, но есть проход дальше. Скорее всего, через все предполье и прямо до развалин. Полюбому этот крысак там где-нибудь себе выход сделал, — мальчишка выбрался из норы до половины и сел, оставив ноги внутри лаза.

— Ты его там вообще не видел? — уточнил я.

— Нет… — ответил мальчик и тут же взвизгнул. — Меня что-то тащит! — он схватился за меня, и я потянул его наружу, стараясь пересилить обнаглевшего до крайней степени зверя.

Во мне сил оказалось все же побольше, и я вытащил Валисида, но крысак оставил его без низа штанины и расцарапал левую голень. Я выхватил из рук Кохобор жезл Огненных лучей и выстрелил в нору, как только вырвал ребенка из цепких лап. Судя по раздавшемуся удаляющемуся визгу, не убил, но крепко ранил докучливую тварь. После этого пришлось успокаивать перепугавшегося ребёнка и обрабатывать не опасные, но неприятные царапины Целебным зельем.

Практически сразу же, как успокоился юный волшебник, я приступил к расширению норы под себя. Работал не покладая рук. Приходилось руками и кинжалом ковырять очень плотный грунт в перемешку с глиной. Сначала его было довольно легко отгребать в сторону, но по мере углубления с этим образовались определённые проблемы. На глубине приходилось нагребать грунт в мешок и передавать его Кохобор. Мальчик вытягивал землю в мешке, высыпал его и возвращали тару. Не знаю, сколько времени ушло, но его вполне хватило, что бы в полной мере почувствовать себя знаменитым в моем мире узником замка Иф копающим подкоп. Вспомнив о нем я, не отрываясь от работы, подробно поведал своему малолетнему спутнику всю историю Эдмона Дантеса, которую помнил довольно подробно. История, кстати, мальчика очень впечатлила.

Оказавшись по другую сторону стены, не стали отдыхать, хотя очень хотелось, а отправились искать выход на поверхность. Видимо местные боги решили сжалиться над нами и довольно быстро мы нашли обвалившийся тоннель. В нем увидели источник дневного света проникающего откуда-то сверху. Решили проверить и наткнулись на обвал. Это была не нора крысака, но нам большой разницы не было и ее искать мы не стали. Главное что выбрались из города и имели перед собой явный выход на свободу.

Послушав и убедившись, что сверху не доносится чьей-то речи, и нет других звуков производимых разумной деятельностью, я стал растаскивать завал, пытаясь проделать лаз. Кохобор снова помогал мне по мере сил, но дело двигалось плохо. На расширение щели до такой степени, что в нее смог пролезть я, далеко не толстый человек, ушло несколько часов и остатки сил, а потом мы выбрались на поверхность, и оказалось, что нам повезло очутиться посреди заросших бурьяном почти сровнявшихся с землей развалин здания стоявшего совсем рядом с предпольем.

Тут же с облегчением упали на зеленую подстриженную каким-то травоядным животным траву, росшую неподалеку аккуратным пятаком, но разлеживаться долго, а себя не дал. Да мы устали, даже вымотались, но это было опасно и даже глупо.

— Хватит валяться, — вздохнул я, заставляя себя подняться на четвереньки и глядя на чумазого мальчонку, — Нужно найти укрытие получше, — сам точно выглядел не лучше него.

— Может, еще полежим? — заканючил ребёнок, слишком рано почувствовавший себя в относительной безопасности.

— Тут до городской стены рукой подать, — я указал на видневшуюся через предполье стену Хатиола. — Тут даже голову лишний раз не поднимаешь. Могут заметить со стены. Нужно уходить отсюда, — стал выглядывать подходящее направление.

— Может, темноты дождемся? — спросила он.

— И далеко ты в темноте по развалинам без света уйдёшь? — ответил вопросом на вопрос со скепсисом.

— Не знаю, — признался он.

— Ну, раз не знаешь, ползи за мной. Сейчас вдоль этой стены потом вдоль той, а там можно будет с колен встать и через развалины к полям выйти, — я пополз на карачках вдоль стен и через кусты.

Через некоторое время мы уже отдыхали на первом этаже дома с единственной сохранившейся плитой потолочного перекрытия и кустами выросшими до середины высоты окон. Как я и хотел, дом стоял на окраине развалин, и его от полей пригорода отделяла только грунтовка с редкими кучами навоза вдоль неё. Тут уже можно было относительно расслабиться, отдохнуть и дождаться темноты. Подумать о теперь уже не таком призрачном будущем.

Мальчишка мутный и знает о поведении оживленных магией мертвецов, куда больше чем ничего. С некоторой долей уверенности можно предположить, что он мне как минимум не договаривается о своих знаниях, а скорее всего, откровенно врет, что не начинал учебы. Однако его можно понять. Ждать полной откровенность от столь умного ребёнка было бы глупо. В такой ситуации можно попробовать надавить, но как бы не оттолкнуть, а ведь этого я никак ни хочу.

Нужно быть честным с самим собой. Я разглядел в этом ребенке свой шанс на нечто большее, чем жизнь скотника или иного простого горожанина. Кто-то скажет, что это бесчестно, ведь я намереваюсь использовать мальчишку, что бы добиться хорошей жизни за его счёт, но это не совсем так. Я намерен заботиться об этом ребенке как о себя самом и не я буду хорошо жить за счёт маленького мага, а мы выживем и добьёмся лучшей жизни для нас обоих благодаря общему труду. А так, конечно, да. Его магический талант может позволить мне задуматься об адаптации земных технологий, для магического мира. В теории мы можем занять лидирующее положение в каком-нибудь анклаве разумных или даже создать собственный. Но становиться царьком или диктатором, а после завоевывать мир, это, наверное, не мое. Что-то не тянет меня в эту сторону. Вот особняк, слуги, охрана, возможно пара любовниц, это отторжения не вызывает.

И да меня, его познания о поведении живых мертвецов смущали не сильно. Если бы не они, то нас бы уже, наверное, сожгли на костре. Посему, решил относиться к ним как к нестандартному рабочему инструменту, чем в принципе они и являлись. Вон древние создатели катакомб не постеснялись использовать зачарованные мумии как стражу для своих склепов и их даже под самим городом до сих пор всех не извели. А сколько их тогда под руинами вокруг Хатиола?

— Дождемся ночи и пройдем через пригород полями, а там выйдем на дорогу и пойдем до леса, — объявил я глядя на кусок синего неба, и прикидывая сто до ночи времени осталось не так много.

Дорогу через поля я уже прикинул. Получалось, что нам легче всего уйти на север. Там на горизонте, за полями и хуторами пригорода, лес ближе всего подступал к Хатиолу. Я точно знал, что из города на север уводит несколько дорог и знал, что там, севернее, живут карлы миготы иногда привозящие в город зерно и иную сельскохозяйственную продукцию, но этим все мои знания об избранном направлении и ограничивались.

— Хорошо, — Валисид выбрав место, где было поменьше камней, свернулся калачиком и уже готовился уснуть.

— С севера лес вроде бы ближе всего. Думаю, стоит идти туда. Ты знаешь, что там находится? — не дал я спокойно провалиться в дрему ребенку.

— Там есть княжество Гарас — до него три дня пути, за ним есть баронство Кусам — туда 4 дня пути и дальше есть диктатура Сабас — 6 дней пути, — поведал мне юный знаток местной географии.

Я прикинул расстояние. Его здесь мерили в днях, а не километрах или, скажем, полетах стрелы. По моим прикидкам, порожденным рассказам одного местного знакомого, день пути равнялся примерно 30 стандартным для Земли километрам. Расстояние это равнялось тому, что может проходить без вреда для себя ежедневно на протяжении недели пеший человек в хорошей обуви, по хорошей дороге и под не магическими эликсирами. Получалось, что до Гарас примерно 90, до Кусам около 120 и до Сабас где-то 180 километров. По меркам современности моего мира смешные расстояния, а тут из-за опасностей пути и отсутствия необходимости крестьяне, живущие под Хатиолом, частенько за всю жизнь ни разу не бывал в ближайшем соседнем княжестве, а многие из тех крестьян что бывали, будут рассказывать об этом внукам, как о великом путешествии за тридевять земель. Однако это касается только крестьян.

— Подальше что-то есть? — спросил я.

— Конечно, есть, но я не знаю что там, — посмотрел он чуть виноватым полусонным взглядом.

— Значит, пойдём до княжества. Там короткий отдых, день может два, и пойдём дальше. В Кусам даже на столько задерживаться не будем, если только заночуем. Доберёмся до Сабас, там тоже отдохнём день другой и прикинем что там дальше. В Сабас останавливаться слишком надолго нельзя. Слишком близко. Крылев или похожий зверь такое расстояние при попутном ветре за день пролетит, — я хорошо помнил, что местный грифон без надрыва может пролететь такое или чуть меньшее расстояние, так что говорил не просто так.

— Да что там тех крыльвов? У диктатора их и пяти нет, — совсем засыпая, сказал ребенок, но я его пренебрежения не разделял, ведь нам хватит и одного разведчика, на живом самолете, что бы осложнить жизнь до предела.

Не заметил как и сам задремал, а проснулся уже после того как стемнело от того что Кохобор теребил меня за рукав. Пряча свет, наскоро перекусили и отправились в дорогу. Пошли тропками через поля и несколько раз прятались от припозднившихся фючи и людей. Мы опасались, что стража города могла дать ориентировку на мальчика с хвостом и его могут узнать селяне. Я видел такие ориентировки в городе, они были чем-то вроде объявлений о награде из фильмов о диком западе. Сверху написана сумма вознаграждения за информацию о человеке, там же награда за него живого приведенного и сданного страже и награда за доказательства убийства. Посередине портрет, если он имеется. Снизу раздел для грамотных. Там имя и по возможности подробное описание со всеми имеющимися приметами. Такие наградные листы на преступников стража вольного города развешивала на площадях и наверняка поставляла в поселки. И система работала, хоть и далеко не идеально, находились даже те, кто называли себя охотниками за головами и отлавливали или убивали преступников. Правда, как говорят, долго такие охотники не жили.

Добрались до окраины леса, вроде бы никем не замеченными. По крайней мере, никто тревоги не поднимал и нас не преследовал. Я в тот раз впервые находился под сенью местных деревьев и оказался несколько поражён. Лес был смешанный. Я легко узнавал дубы и берёзы, приметил пару ёлок, но многие породы деревьев оказались мне незнакомы и я не мог сказать произрастали ли они на Земле. Особенно удивительны были возвышающиеся над лесом не то что бы редкие, но и не частые лиственные гиганты. Я и раньше издали видел, что некоторые деревья едва не вдвое возвышаются над общей массой, но только теперь понял, насколько они грандиозны. С их высотой под 100 метров и толщиной ствола с небольшой домик я бы мог принять их за секвойи, но те вроде хвойные, а тут крупные зелёные листья, которые нельзя не заметить.