Орки плачут ночью

Глава 18 Все дороги ведут в Хран

Следующий день, как обычно, начался нестерпимо рано – Севка уже устал повторять, что утро добрым не бывает. Поспешные сборы и хлопоты почти вытеснили из памяти вчерашние загадки. После короткой утренней пробежки к ручью Мясоедов поспешил вернуться в лагерь.

Севке показалось, что, увидев вожака, Гуррхх издал что-то вроде облегченного вздоха. «Боялся, что опять не вернусь», – догадался полуорк. Он вспомнил руянские приключения и вчерашние загадочные встречи. Все это казалось сейчас таким бесконечно далеким, как будто прошли годы и месяцы. А ведь он на Кьяре едва ли неделю!

А сейчас его доставали эльфийские интриги, гномские трупы, сигнальные стрелы, наблюдательские провокации, Великие отцы, магия, космические пришельцы – запутанная кьярская политика, в которой он ничего не смыслил, но должен был обязательно разобраться, потому что от этого зависела судьба племени, да и его собственная.

С каким наслаждением Севка сейчас просто набил бы кому-нибудь морду. Причем, все равно кому. Вот только если бы этим можно было решить хоть одну из его проблем! Но вчерашним решением удержаться от мордобоя можно было только гордиться. Можно было, но не хотелось. «Noblesse oblige – происхождение обязывает» – говорила Анна Николаевна. Назвался Пророком, подавай пример! Интересно, к чему его обязывает оркское происхождение?

Мясоедов огляделся в поисках волшебника, но тот держался поодаль, и поговорить толком не получилось.

С утра вместе с Гуррххом Севка организовал орков на поиски Влака и самолично обследовал весь Волчий Лог под скептическим взглядом возмущенного подобным недоверием мага. Больше всего, он боялся найти истыканное стрелами безжизненное тело. Однако никаких следов мальчишки никто обнаружить не сумел. Зато нашлось немало следов пребывания эльфов, в панике удиравших от воздушного огня, бросая самое дорогое.

Севка с интересом прислушивался, как слегка оживившийся Мэн с пикантными подробностями объясняет оркам, для чего служат некоторые брошенные врагами предметы. Несмотря на общее нерадужное настроение, объяснения встречались дружными взрывами хохота. Севка подозревал, что речь идет всего-навсего о салфетках и туалетной бумаге, но, сгорая от любопытства, и не имея возможности отвлечься от поисков, поклялся себе чуть позже выпытать у полуэльфа причины неумеренного веселья. Разведчики пока не вернулись, и племя готовилось отправиться в поход. Ждали только его приказа.

-В путь, – сказал Мясоедов, и третий день похода начался. Всего лишь третий!

Отряд продолжал неспешно продвигаться по Светлолесью. Волшебник Марк куда-то исчез. Мэн держался подальше от друзей, предпочитая компанию орков. Сам Севка нервно оглядывался назад, опасаясь, что эльфы или посланцы руянского князя все-таки попытаются перехватить племя в пути. Своими опасениями он поделился с бежавшим рядом Ларсом.

-Эльфы, скорее всего, нас ждут впереди, в Чернолесье. А руянский князь тут причем? Чего вдруг? – удивился голландец.

-Ну, все-таки, – Мясоедов растерялся, не зная, как объяснить. Ему это казалось очевидным. – Мэн и его дочь…. Княжеская честь. Может быть ребенок, – Севкины представления о средневековых обычаях предусматривали в таких случаях кровавую месть. Поняв, о чем идет речь, Ларс коротко рассмеялся:

-Ты просто здесь недавно и не знаешь элементарных вещей.

-Это отчего же? – поинтересовался задетый Севка. – Ты о чем?

-Если у Святославы будет сын, Любомир нам еще и спасибо скажет, как только узнает, из какой семьи Мэн. Хотя князь, наверное, уже в курсе, – объяснил полуогр. – На Кьяре, в знатных семьях, принято признавать наследниками всех своих детей. Этого даже не нужно делать официально, настолько все само собой разумеется. Обычай пришел от эльфов, которые живут долго, заключают множество браков и брачных контрактов и владеют амулетами, позволяющими безошибочно определять отца. Поэтому девушки тут отчаянно охотятся за знатными и богатыми кавалерами, даже женатыми, а мужчины стараются быть осторожнее, чтобы не плодить конкурентов законным детям.

-Ничего себе, – Мясоедов неожиданно вспомнил девицу, забытую на сеновале. А если у девчонки от него вдруг будет ребенок? Ларс легко угадал его мысль:

-Именно так. И если у твоей случайной подружки родится мальчишка, то Влаку будет очень трудно доказать, что он имеет больше прав на власть в племени. Но Мэн поступил совершенно правильно. Сейчас на него открыта охота, и, случись худшее, ребенок Святославы останется его единственным потомком. Когда-нибудь малыш сможет претендовать на власть в Авалоне. Руянский князь мог только мечтать о таком внуке. А ведь Мэн сын владыки не только на Кьяре. У себя дома он тоже какой-то наследник.

-Третий, – машинально ответил Севка, потом, сообразив, что разговор случайно коснулся животрепещущей темы, встрепенулся. – Кстати, где это, дома? Давно хотел спросить, из какой он страны. Не могу представить этого парня на улицах Москвы, хотя и навидался там всякого.

-Я думал, что ты знаешь, – Ларс немного поколебался, потом, понизив голос, объяснил. – Мэн вообще не с Земли, а с одной из ее колоний. Местные жители, сирфы, похожи на эльфов и могут вступать в браки с людьми. Его мать – человеческая женщина, а отчим – какой-то местный правитель.

-Погоди, какие колонии? Разве у Земли уже есть…? – Севка запнулся, начиная прозревать. Вчерашняя встреча с «космонавтами» подготовила его к новому взгляду на происходящее.

-Ну да, – подтвердил Ларс. – В его время есть. Видишь ли, Мэн, он, в каком-то смысле, человек из будущего.

Интересное открытие. Севка замолчал, пытаясь переварить избыток информации. Колонии Земли. Человек из будущего. А он с ним болтал про звезды! Что же Мэн делает тут, на Кьяре? Может быть, он тоже китежанин, патрульный? Или этот, как его, опер? Вряд ли, с таким-то характером и полной неспособностью безропотно выполнять чужие приказы.

Севка велел себе не думать о лишнем. Пока перед ним стояли совершенно конкретные задачи – найти Влака, сдержать обещание, данное Тариэлю. Пусть эльфа больше и не было в живых, это не снимало с Севки взятых на себя обязательств. Пока мрачные предсказания Тариэля продолжали настойчиво сбываться.

Лес справа постепенно погустел и потемнел. Слева появились невысокие холмы, вдоль редких теперь участков светлого леса с обширными пролысинами потянулась довольно широкая, поросшая по обочинам редким кустарником дорога, практически совершенно пустынная.

Утренний морозец постепенно слабел. Нежаркое осеннее солнышко, ярко-рыжее и очень похожее на земное, подобралось поближе к зениту, воздух потеплел. Бежать по дороге было легко, и орки быстрее помчались вперед, обгоняя тяжело груженых спурсов. Севка держался в первых рядах, пытаясь ненавязчиво притормозить движение. Вчерашние засады и покушения казались просто тяжелым сном.

Селения отдалились, вскарабкались на холмы и уютно устроились там, в относительной безопасности. Причина выяснилась через несколько часов. Мирное продвижение отряда прервал приближающийся грохот. Земля затряслась.

-Что это? – с тревогой спросил Севка, оглядываясь. – Землетрясение? Степь показалась опаснее, чем лес, скрывающий неведомых убийц.

-Турсы! – коротко бросил Гуррхх и помчался вдоль строя, отдавая приказы. – В лес. Бежать. Скорее!

Племя резко рванулось вправо. Орки едва успели укрыться за деревьями, когда, наконец, обнаружился источник шума. Большое стадо огромных быков с бешеной скоростью мчалось по лесостепи, сметая все на своем пути.

-Бизоны! – ахнул Севка, наслаждаясь необыкновенным зрелищем. – Или зубры?

Мясоедов знал, что стада бизонов бежали каким-то особым строем – впереди кажется, самцы, а внутри и позади – самки и детеныши. Но турсы казались совершенно одинаковыми. Возможно, в этом мире царили иные законы, но сейчас Севка мог видеть перед собой только сплошную стену могучих светло-желтых, почти белых туш. В каждом из животных наверняка было больше тонны живого мяса. Немудрено, что их стремительный бег заставлял землю содрогаться. Остальные отнеслись к появлению зверей намного практичнее.

Сумрачный полуэльф молча стрелял, выпуская стрелу за стрелой. Не удержавшись, схватилась за оружие и остальные. Орки довольно метко швыряли в турсов тяжелые камни.

Некоторое время казалось, что все усилия напрасны, затем Мясоедов заметил, как упал один зверь, за ним последовал другой, еще и еще. Стадо промчалось по трупам погибших, не останавливаясь и словно бы ничего не замечая.

Десять минут спустя турсы исчезли вдали, оставив облака взметнувшейся пыли, и Севка решил бы, что все ему просто привиделось, если бы на земле, истоптанной копытами в мелкий порошок, не осталось шесть громадных туш. Добыча! Свежее мясо. Племя приветствовало удачу громкими воплями. Не могло быть и речи о том, чтобы дальше продолжать путь.

Орки имели право на праздник. Как всякий рок-музыкант, в душе Севка был немного «зеленым» и испытывал сожаление, глядя как турсы, эти сгустки силы и красоты, превращаются в груды мертвого мяса. Но все равно ему пришлось съесть сырыми торжественно поднесенные Гуррххом сердце и печень самого крупного из убитых быков. Ритуал прошел под восторженные вопли племени. Потом началась разделка и дележка огромных туш. Содранные шкуры куда-то уволокли Гуррхх с охотниками, и Севка теперь уже понимал для чего – после обработки добыча пополнит коллекцию оркских «бронежилетов».

Приготовлением ужина умело занялись орки-самцы. Заготовка охотничьей добычи считалась более достойным делом, чем возня с гномской кашей, и доверить ее женщинам никому не приходило в голову. Роль главного кулинара уверенно взял на себя Ларс. Матерые орки, беззлобно огрызаясь, повиновались указаниям долговязого голландца, и скоро над лесостепью поплыли аппетитные запахи. Не дожидаясь, пока мясо будет готово, самые нетерпеливые пытались отхватить от поджаривающихся туш лакомые куски. Их безжалостно отгоняли. Кое-кто, равнодушный к кулинарным изыскам цивилизации, пожирал мясо сырым. Таких было довольно много. Для «консерваторов» щедро выделили целую тушу.

И вот, наконец, мясо « дошло». Ларс, на правах главного кулинара, прихвативший огромный кус обалденно пахнувшей печеной «турсятины», честно поделился добычей с Севкой, которому лень было подниматься даже ради того, чтобы заесть не слишком приятный вкус сырого ливера. Голландец явно пожадничал. Принесенного им куска было бы слишком много даже для троих.

Севке казалось, что после сытной еды орков придется поднимать с насиженного места пинками, однако Гуррхх предложил немедленно продолжить поход. Сборы прошли на удивление быстро. Задерживаться на стоянке становилось опасно. Обглоданные туши турсов привлекли к лагерю огромное количество хищников: в небе закружились крупные птицы, похожие на стервятников, по степи разносился голодный вой неизвестных зверей. После орков им досталось немало добычи.

Заготовленное мясо погрузили на повозки, и начался новый переход. Через некоторое время лесостепь слева сменилась погустевшим лесом, теперь уже чисто хвойным, а вдали замаячили стены пограничного города. Хран.

Мясоедов объявил очередной привал. Вечером сильно похолодало, пошел легкий снежок. Ларс, взявший на себя обязанности интенданта, разобрал княжескую дань и гномские подарки и раздал мерзнущим оркам теплую одежду. Рубахи густо заросшим шерстью Севкиным подопечным не понадобились, но выряженные в короткие, красные и зеленые шаровары, пестрые жилеты и гномские куртки, орки утратили прежний облик полузвериной стаи и приобрели, если не цивилизованный, то, во всяком случае, живописно-варварский вид.

И хотя, при взгляде на обновленных орков, даже на лице мрачного полуэльфа мелькала слабая тень улыбки, Севка испытывал гордость при виде результатов своих трудов. Племя явно продвинулось по пути прогресса.

Откуда-то вновь появился волшебник Марк. Пренебрежительно отказавшись от бескорыстно предложенной музыкантом грубой гномской рубахи и руянского секонд-хэнда, он основательно выпотрошил гардероб добросердечного Ларса и сейчас, в потертых джинсах и теплом светло-сером свитере, выглядел вполне современным интеллигентным европейцем, намного более уместным на улицах большого столичного города Земли, чем среди диких лесов Кьяры. Впрочем, нагловатый волшебник довольно быстро нашел общий язык не только с обоими полукровками, но даже с орками, и, кажется, чувствовал себя в племени вполне уютно. Появились разведчики, и Мясоедов собрал военный совет.

Выслушав сбивчивый рассказ Мефха о том, что «много-много эльфы живут лесной город недалеко от Хран, скоро-скоро собирается идёт», Севка мрачно выругался, но решил отложить эльфийскую войну еще на один день.

Нужно было срочно решать, как действовать в Хране. В первую очередь, волновали поиски пропавшего орчонка.

Речь шла не просто о том, что пропал его единокровный брат, к которому Севка успел привязаться. Племя свято верило в древнее пророчество. По общему мнению, Влаку предстояло стать вождем, и поэтому исчезновение и возможная гибель орчонка подрывали устои мироздания, заветы Великого отца. А кроме того, приметы оркских схронов, где можно было найти подходящее для войны оружие и средства защиты, тоже были известны только мальчишке.

-Итак, первый вопрос – что делать? – Севка хмуро оглядел собравшийся «актив».

Члены военного совета: старый вояка Гуррхх, неизменные Ларс и Мэн, волшебник Марк, потрепанная, но умудренная жизнью орчиха Харша, молодой разведчик Мефх и сам Севка – должны были найти способ отыскать Влака, причем в ближайшие же часы.

Все уже обратили внимание на заклубившиеся в небе облака. Восточные горы казались ближе, выше и страшнее.

-Скоро время плохо. Идти горы нехорошо, – так Гуррхх предупредил, что приближается холодный сезон. – Много снег, холодно.

Севка уже знал, что через пару коротких переходов обжитые окраины Храна сменятся густой чащобой хвойного Черного леса, за которым орков ждали суровые Восточные горы.

-Как же мы там жить-то будем, в горах? Еще и в холодное время! – мрачно спросил Севка, ни к кому особо не обращаясь.

-Жить можно, – уверенно ответил Гуррхх. – Гора большой – старый город внутри. Мясо, – он изобразил пальцами покачивающиеся рожки, – много ходит.

-Говоришь, жить можно? Тогда вернемся к нашим баранам, – сказал Севка, без особого доверия посмотрев на рожки. – Что нам делать с Влаком?

-Искать! – сказала Харша. Севка пожал плечами. Предложение было верным, но мало конструктивным. Где искать? Как?

-Послушаем волшебника еще раз, – не дождавшись других добровольцев, вождь обратился к Марку. – Что ты думаешь, мы уже слышали. А вот что ты предлагаешь делать?

-Надо идти прямо в город, – довольный общим вниманием Марк, приосанившись, изложил нехитрый план. – Если мальчишку украл волшебник, мы сможем найти его только там, в Хране. И если не возникнет новых проблем, волшебника мы легко приманим. Ну, и я, по своим каналам, поищу.

-Приманим? Волшебника? Как? – поинтересовался Ларс. Его громко поддержали недовольные орки – они предпочитали искать мальчишку в лесу – там, где он пропал. Севка молча ожидал продолжения.

-Сами не сообразите? – удивился волшебник. На мордах орков было написано полнейшее недоумение. Мэн, наверняка уже обо всем догадавшийся, угрюмо молчал, думая о своем. Марк немного подождал, потом с готовностью объяснил:

-Концерт небольшой устроим, прямо на площади. Ребята сыграют, а, может, заодно и спляшут.

-И что? – переспросил полуогр. – Думаешь, волшебник посмотреть придет?

-Да за маной он явится, за силой! – раздраженный общей тупостью, огрызнулся Марк. – Надо ему на тебя смотреть! Красавец нашелся.

-Ага! Ты хочешь сказать, что…– наконец, сообразил Севка. – Если музыка и впрямь вызывает магию, волшебник сам к нам прибежит.

-И не только он один прибежит, но еще и дружков с собой приведет, – сразу же помрачнев, предрек Марк.

На его слова не обратили внимания. Идея показалась очень привлекательной. Оживившийся Мэн изобразил танцевальное па. Аргентинское танго. Полуэльф явно привык к амплуа «любимца публики».

-На площади, говоришь, спляшем? – усмехнулся Севка, вынужденно ставший практичным. – Неплохо. Если ничего не добьемся, так хоть деньжат заработаем. Штаны приличные купим, оружие. А то скупердяи эти гроши какие-то оставили, – он побренчал монетками в холщовом мешочке, подаренном огром-наблюдателем.

-Зачем тебе в Восточных горах деньги? – возразил Ларс. – Горных козлов подманивать?

-Деньги хорошо, всегда надо! – вмешался в разговор Гуррхх, как обычно выражаясь не слишком внятно. – Племя есть недалеко, обмен. Народ много купить.

С тем, что деньги не помешают, никто, в общем, не спорил, только Мэн ехидно подначил:

-Значит, решено, Гуррхх, тебя мы и пустим с шапкой по кругу!

-Ты что? – ужаснулся полуогр. – Он же нам всю публику распугает.

-Все равно больше некому, – объяснил Мэн. – Мы с тобой играть будем, Севастьян – плясать. Да он у нас и вождь, не согласится. А волшебнику я деньги никогда не доверю!

Марк бросил на флейтиста возмущенный взгляд, но связываться с языкастым парнем не стал.

-Тебя пустим, – решил Севка. – Наденешь что-нибудь розовенькое, и будешь обходить слушателей в перерывах. А Гуррхха с Харшей на подхвате оставим – будут сидеть среди публики. Как подсадные утки. Пусть бросят первую монетку, а то местные еще и не сообразят, что делать. Провинция.

-Сообразят, – успокоил Марк. – Здесь часто выступают артисты – фокусники, силачи, акробаты. Что-то вроде цирка и в этом мире есть. И народ зрелища любит. Может, и впрямь заработаем. Пока не явятся волшебники, и всем нам не врубят, – намного тише добавил он.

План одобрили единогласно. Теперь следовало решить, кто отправится в город.

-Может быть, все вместе пойдем? – предложил демократичный голландец. – И ребята развлекутся, и безопаснее. И деньги пока есть. Погуляем.

-Устроим небольшую локальную войнушку, – тем же простодушным тоном продолжил маг. – Не понимаешь, что означает в наше время привести в пограничный город оркскую орду?

-Ага, – хмуро поддакнул Мэн. – Повторим руянскую осаду!

-Почему бы нет? – Севка представил себя во главе оркской орды штурмующим Хран. Плевое дело. И ребята еще раз наедятся. В представленной им изуверской картинке было что-то необыкновенно притягательное. Наверное, в его душе полукровки, наконец, проснулись темные оркские инстинкты, но Севка не поддался искушению. Пожалуй, начинать войну против всех было еще рано, а на послезавтра у него уже стояли на очереди эльфы Чернолесья.

Волшебник, скоре всего, был прав. Он оказался ценнейшим источником информации, так как довольно долго бродяжничал в здешних краях и знал, чего ожидать от местных. Марк, правда, жаловался на старые разборки, но никакой опасности, что в нем опознают бывшего бродягу, не было. Да и если бы опознали, так что с того? Мало ли как меняются у людей жизненные обстоятельства!

-Воевать рано, а погулять все равно на всех денег не хватит. Вот заработаем, тогда и поговорим, – Севка махнул рукой, прекращая спор, и вопрос о массовом культпоходе больше не обсуждался. В город постановили идти с утра всемером – все члены военного совета. Ночью следовало хоть раз нормально выспаться.

Короткая вечерняя репетиция была устроена только для флейтиста, соло, чтобы подобрать концертный репертуар. Остальным музыкантам пришлось отмалчиваться, чтобы заранее не вызывать загадочную ману.

Свирель в этот раз звучала так тоскливо, что многие орки откровенно подвывали. Мэн отлично сумел выразить охватившее его настроение. Севка сам с трудом удержался, чтобы не завыть.

Однако он встряхнулся и рявкнул на полуэльфа, потребовав что-нибудь более подходящее. Мэн кивнул, свирель запела веселее, и племя зачарованно замерло, а Ларс и волшебник дружно кивнули: – Пойдет.

Мэн без труда подбирал подходящие мелодии. Голландец печально поглядывал на банджо, которого до прихода в Хран ему строжайше запретили касаться, а Мясоедов, надежно припрятав бубен за пазухой, задумчиво крутил неожиданно потеплевшее кольцо с черным камнем. Что бы это значило?

Как обычно, отложив выяснение на потом, оркский вожак поспешно прекратил импровизированный концерт. От греха подальше.

Засыпая, Севка внезапно сообразил, что они, собственно, так и не продумали план действий на тот случай, если похититель Влака действительно явится на зов магии. Все надежды возлагались на Марка, который, несмотря на мрачные предсказания, казался абсолютно уверенным в успехе. Но кто знает, как поведет себя Марк в магической драке? Правда, магом он себя показал незаурядным – по крайней мере, по Севкиным представлениям. А что будет, если враг окажется сильнее? С этой малоутешительной мыслью Севка заснул.

Яркое солнечное утро немного улучшило настроение путешественников. Правда, не всех.

-Честно говоря, парень, – назойливо нудил Севке волшебник, наотрез отказавшийся отвечать на какие бы то ни было вопросы. – По-умному, не стоило бы тебе гнать в этот мир магию. Надо было бы дать время Совету принять хоть какие-то меры. Амулеты защитные разыскать, талисманы. Хотя помогут они теперь, как же! Как эльфу синий камень! Да и вообще, непонятно, насколько быстро распространяется мана по Кьяре. Одно пока только одно ясно – что она не сразу появится повсюду.

-С чего ты так решил? – невежливо перебил занятый своими мыслями Севка. Маг, похоже, пытался перестраховаться.

-Да просто чувствую, – Марк зябко повел плечами. – Я к тебе ближе всех находился, вот и получил полную дозу. Если бы до остальных столько же дошло, то даже в этом маленьком городишке уже не было бы так спокойно. А что после вашего концерта начнется, даже я тебе не скажу. Все зависит от того, сколько тебе звенеть бубенцами придется.

– Да уж, обрадовал, – Севка фыркнул и, наконец-то оторвавшись от размышлений, огляделся. Пройдя городскую стену, никем не охраняемую и не способную защитить городок от настоящей опасности, группа вошла в город.

-«Ну, прям, бременские музыканты. Только принцессы подходящей у нас нет, – с тоской вспомнил Севка забавный мультик. – Кто только у нас за осла петь будет? Я?»

Издалека веселые и пестрые, вблизи одноэтажные домишки небольшого провинциального городка оказались грязными и обшарпанными. Внутри, за воротами, обнаружилось несколько стражников, развалившихся на пожухлой зеленой траве и увлеченно игравших в какую-то азартную игру, не обращая на путешественников никакого внимания. Среди стражников, людей и гномов, Севка с удивлением заметил нескольких орков.

-Это оседлые. Живут в смешанном поселении и с племенем не поддерживают отношений, – объяснил волшебник Марк. – Отщепенцы. Предпочли общую жизнь. Такие изгои есть среди всех народов Кьяры.

-Не наши, – пренебрежительно подтвердил Гуррхх.

-Интернационалисты, – с трудом подобрал определение Севка, но, кажется, слова никто не понял, и лишь волшебник ответил насмешливым взглядом.

Хран Мясоедову не понравился. Город сильно отличался от других, уже виденных им на Кьяре – великолепного Авалона и аккуратного чистенького Руяна.

По грязным узким улицам Храна, с утра оттаявшим после вчерашнего снежка, едва можно было пройти. Многие дома, когда-то давно выкрашенные в яркие цвета: красные, белые, желтые, – сейчас явно нуждались в ремонте. Улицам тоже не помешала бы уборка – жители, не задумываясь, вышвыривали мусор прямо под ноги прохожим, а городские службы, если тут таковые и были, не спешили принимать меры.

На окнах красовались вывески, однако убедить кольцо переводить прочитанное Севке так и не удалось. И хотя призывные надписи сопровождались картинками, таланты местных художников оставляли желать много лучшего. Чаще всего, разобрать, что изображено на вывесках, было просто невозможно.

– Обычный пограничный городок, – объяснил Марк. – Приют отребья, перевалочный пункт. Единственное, что здесь есть хорошего – свобода. Никто не думает о будущем, все живут сегодняшним днем. С чего бы им особо заботиться о чистоте? Тут еще по окрестным лесам дикие племена бегают – огры, йотуны и чуть ли не тролли. Да и бандиты. Впрочем, большинство – местные.

Решено было разделиться. Волшебник сразу куда-то отправился по своим делам. Оркам Севка велел идти на городскую площадь, чтобы смешаться с толпой и в случае необходимости поддержать артистов. Надо было осмотреться и решить, стоит ли рассчитывать на здешнюю публику.

Севка выдал две большие желтые монеты Гуррхху, и, расставшись с друзьями, трое музыкантов резко свернули на шумную улочку. Они попали в город в базарный день: в толпе было не протолкнуться.

С любопытством озираясь по сторонам, артисты медленно продвигались к центру по неширокой мощеной улице, запруженной разномастным многорасовым потоком, где даже их необычная компания полукровок не привлекала особого внимания. Движущуюся волну составляли не только пешеходы, но и эльфийские всадники на верховых спурсах, пятнистые длинноухие ослики с затейливо изогнутыми рожками, на которых ехали коренастые бородатые гномы воинственного вида, различные повозки и телеги, влекомые незнакомыми животными. Особенно понравились Севке черно-белые длинношерстые лошадки огров, с заплетенными в торчащие косички пучками волос.

Толпа вынесла музыкантов прямо на городскую площадь, сплошь заставленную торговыми рядами, жаровнями, непонятного назначения пестрыми палатками.

Вокруг кипела жизнь. Одуряюще пахло жареным мясом, рыбой, копченостями. Выставленные на прилавках экзотические товары: одежда, камни, украшения, совершенно неизвестные предметы – чуть не заставили забыть о деле. Полуэльф вдруг вспомнил, что ему необходимо не только надеть «что-то розовенькое», но и приобрести шапку для обхода слушателей. Заплатив мелкой серебряной монеткой за головной убор, по Севкиному мнению, больше всего похожий на узбекскую тюбетейку с помпоном, на сдачу они получили огромное количество медной мелочи. Музыканты обрадованно взвыли.

В конце концов, не выдержав упреков и уговоров, Мясоедов купил себе и друзьям по пирожку с рыбой. Севка не знал, была ли это озерная рыба или какая-нибудь горная форель, но огромные пирожки, похожие на расстегаи, оказались обалденно вкусными. Доев пирожок, Севка с трудом оторвал спутников от торговых рядов и чуть ли не силой повлек в центральную часть рынка. К счастью, там обнаружилась огороженная деревянной цепочкой площадка, очевидно, предназначенная специально для цирковых выступлений.

Сначала появление группки молодежи не привлекло никакого внимания. В царящем на площади шуме мудрено было бы услышать звуки эльфийской флейты. Однако площадка явно предназначалась для зрелищ, а значит, в первую очередь, нужно было что-то показать. Фокус? Танец? Брейк-данс!

Для брейка Севке был нужен только ритм, но доверить кому-то, пусть даже своим, шаманский бубен казалось кощунством. Однако, припомнив гномские пляски на авалонской свадьбе, парень быстро прохлопал ладонями подходящий мотив, который громкими аплодисментами подхватили уловившие его идею друзья, и вышел в центр площадки.

Севка не был уверен, что жители провинциальной Кьяры оценят его мастерство брейк-дансера, вызывавшее когда-то бурные аплодисменты московской клубной публики, однако уже первый танец произвел обычный эффект. Высокие прыжки и почему-то особенно нижний брейк привели зрителей в восторг, вызвав бурное движение в толпе.

– «Надо же, приняли!» – приятно удивился Севка. Полностью, вроде бы, поглощенные своим делом торговцы и покупатели при первых же хлопках и рискованных прыжках танцора, немедленно отвлеклись от насущных дел, стараясь подойти поближе, увидеть побольше, погромче выразить свое восхищение.

– «Хлеба и зрелищ», – Севка вспомнил знаменитую фразу, увидев счастливые физиономии зрителей. Похоже, горожане настолько истосковались по зрелищам, что готовы были ради них пожертвовать и хлебом. Стоявшие в передних рядах счастливчики немедленно уселись на землю, чтобы дать возможность хоть что-то увидеть тем, кому не так повезло. После нескольких танцев на площади, наконец, установилась относительная тишина.

Отказавшись от мысли немедленно заняться сбором денег, Мясоедов решил воспользоваться моментом и сделал знак Мэну. Тот, мгновенно поняв намек, вытащил флейту. Непритязательная простая мелодия зазвучала над площадью, вызвав ошеломленное «ах!» неподготовленной публики. Флейту сразу же поддержало банджо.

Вспомнив, зачем они, собственно, сюда явились, Севка ударил в бубен и, кивнув Ларсу, пошел вдоль деревянной цепочки, пытаясь угадать, кого из слушателей особенно привлечет звон колокольцев.

В толпе полуорк заметил разведчика Мефха, а в нескольких шагах от него – державшихся рядышком Гуррхха и Харшу. Встретив взгляд Севки, Гуррхх восторженно взревел и швырнул золотую монету в центр площадки. Его широкий жест послужил сигналом для остальных зрителей. На площадку и прямо в музыкантов полетели монеты. Несколько раз Севке даже пришлось уклоняться от щедрых пожертвований, и он мысленно обругал торопыгу, не дождавшегося условного сигнала.

После первой же песни Мэн деловито собрал брошенные деньги и, оставив одну монетку в шапке, все остальное свалил в наплечную сумку. Они сыграли еще две мелодии, потом Мясоедов, к вящему восторгу публики, даже спел «Скифа».

Севка продолжал внимательно разглядывать собравшихся горожан, машинально отметил отсутствие волшебника Марка, но, стараясь удержать внимание публики, отвлекся от поисков, исполнив еще один брейк-данс. Его приветствовали бурными аплодисментами. Полуэльф демонстративно поднял шапку с одной монеткой, и на площадку вновь полетели деньги.

-«Кажется, что-то уже заработали, – Севка невольно испытал удовлетворение при этой мысли. – А вот где же волшебники? Где, черт его побери, Марк?»

Следующую песню, решив обойтись без музыки, начал Мэн. Звонкий чистый голос полуэльфа очаровал слушателей. Площадь дружно захлопала, заглушая мелодию приветственными криками.

Услышав голос певца, Севка сразу поймал нужный ритм, и прохладный звон колокольчиков слился со словами незнакомого языка и звуками бубна. Затем протяжно застонало банджо. Выразительное «ах!» многоголосой толпы на этот не помешало Мясоедову почувствовать растущее как будто бы в самом воздухе напряжение. Казалось, еще чуть-чуть, и пространство вокруг музыкантов заискрится.

-«Наверное, именно это и должно обозначаться термином «напряжение магического поля», – успел подумать Севка, когда поток маны, почти физически ощутимо струившийся из звуков музыки, почувствовали забеспокоившиеся вдруг животные, сами горожане и те, кому он, собственно, и был предназначен – маги.

Полуорк только успел заметить, как стремительно взмыл в небо над толпой внезапно появившийся Марк и быстро метнулся в сторону, опустившись где-то вне пределов площади, затем над городом вспыхнул огненный шар, и три взлетевшие вслед за Марком темные фигуры, метая друг в друга файерболы, схлестнулись в магической схватке. В землю ударила случайная молния, потом другая.

Толпы горожан, в панике давя друг друга, бросились прочь, унося отчаянно сопротивляющихся общему потоку орков, а трое музыкантов, продолжая играть, остались стоять в центре площади, беззащитные перед любым магическим ударом врагов, как будто не в их силах было оборвать недопетую песню.

Вспышки огней внезапно прекратились, и два обугленных тела рухнули вниз, но уже где-то вдалеке, за пределами площади, а еще две фигуры, одна за другой, исчезли в небе, в белом сполохе заклинания.

-Ну вот, все и разбежались, – сказал Севка, когда песня, наконец, закончилась, а площадь почти опустела. – Где этот чертов волшебник? Где Марк? И где же все-таки мой брат?

Ответов он не получил, продолжая терзаться вопросом, был ли волшебник Марк среди победителей магического побоища. Однако на противоположной стороне площади уже появились Харша, Гуррхх и Мефх, которым удалось вырваться из убегающей толпы.

В эту минуту кто-то осторожно подергал полуорка за рукав. Обернувшись, Мясоедов увидел темноволосого мальчишку лет двенадцати, который медленно переводил взгляд с Севки на Ларса и обратно. На лице паренька было написано удивление собственной отчаянной храбростью.

-Дядя, ты случайно не ищешь мальчика – орка? – спросил мальчишка.

-Здесь, в Хране, должен быть мой брат. Ты знаешь, как его найти? – насторожился Мясоедов, недоверчиво глядя на нахального юнца. Но тот, не оробев, ответил на вопрос неожиданным предложением:

-Обещай мне помочь, и я отведу тебя к нему, – сказал мальчишка. – Моего брата держат в заложниках вместе с орчонком. Со вчерашнего дня мы следили за злым волшебником, и он поймал Тиля.

-Следили? Зачем? А э-э, где этот волшебник сейчас? – спросил Севка, сжимая в руках шаманский бубен.

Волшебники уже показали свою силу, но за Влака Мясоедов был вступить в любую схватку, даже если пришлось бы настучать волшебнику по морде этим самым бубном. А если серьезно, то он очень сильно рассчитывал, что его, как источник маны, сразу убивать не станут, и с магом удастся договориться. Если, конечно, тот хоть немного вменяемый. И куда только Марка так не вовремя унесло! Однако следующие слова мальца немного успокоили полуорка.

-Ну, волшебник, он же, это, улетел! – мальчишка, проигнорировав лишние вопросы, взмахнул руками, пытаясь изобразить птичий полет, затем ткнул пальцем в небо, где совсем недавно взрывались огненные шары.

-Если улетел, тогда веди! – с облегчением вздохнул Мясоедов.

Когда к ним присоединились друзья, «бременские музыканты» решительно последовали за неожиданным помощником, быстро свернувшим с площади в какую-то грязную подворотню.