Орёлъ i соколъ

1.

Браун познакомился с Ирочкой в Публичной библиотеке имени Салтыкова-Щедрина.

– Меня зовут Генри, – представился он ей, и добавил, как бы поясняя, – я американец.

Впрочем, умной Ирочке и не требовалось это пояснение, с русским или с узбеком она бы ни в жисть не стала бы так просто – запросто знакомиться без церемонного представления.

А за этим американцем она уже третий день наблюдала. И все отиралась возле стойки заказа редких изданий, розовыми ушками своими подслушивая его акцент, да кося свои зеленые с поволокою глаза в его формуляр, дабы не ошибиться и не дать маху, приняв за американца какого-нибудь там гэдээровского немца или и вовсе нашего прибалта Яниса-Ольгиса-Павлаускаса…

Ради этого долгожданного момента знакомства она и вырядилась нынче в эту кофточку со сверх-откровенным декольте, груди из которого было видать аж до самых пунцовых сосочков.

– Очень приятно, а меня зовут Ира, – сказала Ира, протягивая американцу по-пионерски выпрямленную свою холодную ладошку.

– Что вы изучаете? – вежливо начал Браун, делая вид, что ему и вправду интересны книжки, которые набрала Ирочка.

– А, ерунда, – махнула рукою Ирочка, – давайте лучше пойдем куда-нибудь сходим, в ресторан Садко например. Или в Шайбу в гостинице Советская, знаете Шайбу?

Генри не возражал.

Книжки быстро посдавали взад, потому как книжки всего лишь источник знаний, но не источник удовольствий, тем более – плотских.

– Люблю все американское, – сказала Ирочка, язычком, словно это было шоколадное мороженое эскимо, лаская полу-напряженный орган Генри Брауна.

Они уже лежали у него в номере в Англетере на Исаакиевской.

Из окна были видны памятник Николаю и высоченный портал собора.

Генри читал газету Ленинградская правда, увлекшись заметкой какого-то корреспондента по фамилии Полушка.

– Слушай, увези меня отсюда к себе в Америку, – сказала Ирочка, нетерпеливо дергая Генри за его полу-напряженный корень – Зачем? – спросил Генри, не отрываясь от полушкинской заметки.

– Ты чё, дурной что ли? – изумилась Ирочка, не выпуская из рук гибкий волосатый шланг американца, – на хрен мне здесь такая жизнь? Ни шмоток нормальных, ни уважения.

– Но ведь ты же здесь заканчиваешь аспирантуру, у тебя здесь научная работа, – слабо возражал Генри.

– Какая в кизду научная работа, ты совсем охренел что ли, не врубаешься? – нежно залепетала Ирочка, – нету тут никакой мне жизни совсем без Америки, я в Америку хочу, хочу виски с кока-колой, розовый Кадиллак, сигареты мальборо, пластинки Элвиса Пресли, брючки как у Мерилин Монро, дом с бассейном возле океана и парней в шляпах, как у Джона Вэйна, Юла Бриннера и Кларка Гэйбла.

Генри отложил газету.

– А как же родина? А как же комсомол? – спросил он, – а что на это скажут твои родители.

– Милые родители, выпить не хотите ли! – воскликнула Ирочка и громко и пьяно расхохоталась.

Потом Ирочка прекратила смеяться, откинулась на спину, так что большие груди ее колыхнулись, растекшись от собственной спелой тяжести, – - А комсомол? А пошел он в жопу этот комсомол!

– Ну как же так, милая Ирочка, как же так можно! – Генри тщетно пытался увещевать свою юную подругу, – если ты проявляешь такое отсутствие пиетета к уважаемым органам здесь у себя на родине, то как я могу быть уверен в том, что ты станешь уважать власть и американские ценности там, на родине у меня?

Такой поворот в разговоре напугал Ирочку.

– В Америке? – встревожено переспросила она, – ты чё, я Америку больше мамки своей любить буду.

– Клянись, – сказал Генри, приподнявшись на локте.

– Блябуду, век свободы не видать, – сказала Ирочка, цыкнув ногтем по передним зубам, – за Америку мамке своей глотку порву, если чего поперёк скажет.

Генри глядел на Ирочку широко раскрытыми грустными глазами.

– Ты меня только увези отсюда, – снизу заглядывая в грустные голубые глаза своего мужчины, взмолилась Ирочка, – я тебе до самой старости отсасывать буду…

И не услыхав положительного ответа, добавила, – и тебе, и брату твоему, и друзьям твоим, ты только увези.

– Увезу, – кивнул Генри, – ты мне сперва помоги найти тут в Ленинграде несколько моих заблудившихся друзей, ладно?

– Нехер делать, найду хоть десять! – оживилась Ирочка.

– Один из них араб, другой китаец, третий немец, – сказал Генри.

– Всем твоим друзьям отсосу, – пообещала Ирочка.

– Не надо, – удержал ее Генри, – только найди. Найди и всё.