Орёлъ i соколъ

2.

Саша Мельников добрался до дачи только к исходу третьего дня.

На его счастье, у чертенят не было никакой единой системы контроля на дорогах, а то бы он и в пять дней не добрался. Так… Спрашивали, чей, да откуда? А Саша глупо лыбился и отделывался шуточками, де хозяин за бабой послал – еду доставать.

Отчасти, такой ответ содержал некую правду, ведь Саша ехал за Катюшей…

И кстати, уже почти на выезде из Московской области, на одном из самодеятельных блок-постов Саше дали совет – де, бабами теперь хорошо торгуют в Клину, там возле бывшего дома-музея Чайковского теперь рынок рабынь, и если хозяину требуется хорошая русская бабенка – надо ехать именно туда. Туда и колонны рабов сгоняют, оттуда потом и формируют этапы на Баку, Нальчик и Ленкарань.

На даче Саша обнаружил настоящий погром.

И Катюши там не было.

Нигде не было.

Ни в баньке, ни в погребе…

Саша даже в колодец для верности заглянул, но там, кроме старого, сорванного с ворота ведра ничего боле не было…

Саша был почти в отчаянии. Сердце его разрывалось.

Как?

Катюшка же беременна!

Как мог он ее оставить?

Как мог?

Он еще раз обшарил разгромленный дачный поселок, но никого, кроме злых и трусливых голодных собак на всей территории бывшего их садоводства не обнаружил.

И спросить то было некого.

Только воронье кружило над разграбленными и пожженными дачами.

Теперь оставалось одно – двигать в Клин – на рынок рабов.

Одна надежда на этот рынок теперь только и оставалась. ….

В самой большой цене на рынке были красивые высокие женщины из хороших домов…

Особым спросом у богатых покупателей пользовались блондинки из Барвихи и Жуковки.

Дочки министров и молодые жены президентов нефтяных компаний.

В толпе базарных обывателей Саша слыхал, что вчера или позавчера одна грудастенькая певичка из популярного женского ансамбля, та что потом снималась в модном кино-боевике – ушла с молотка аж чуть ли не за три миллиарда "афгани". И что из-за нее едва не передрались и не перестрелялись два известных полевых командира – в чей гарем должна была пойти русская красавица. Это теперь было вопросом престижа. Если ты силен и крут, то ты покупаешь, пусть не самых красивых, но самых знаменитых.

Саша тут же вспомнил старые времена Октябрьской революции, воспетые в киноклассике его детства, там тоже – юные командиры Красной армии – из рабочих и крестьян, женились, брали за себя говоривших по французски барышень-гимназисток.

И осуществляли тем самым закономерное слияние силы и породистой красоты. Так ведь было в знаменитом фильме "Офицеры", который всякий раз показывали на двадцать третье февраля… Вот и теперь – эти новые варвары, что порушили Третий Рим, они тоже простирают ручонки к породистой красоте, ножками сучат, глазами вращают, языками сладострастно цокают…

Но надо было искать Катюшу…

Найти ее, покуда – кто его знает – угонят, того и гляди с очередным этапом рабынь на Баку или Ленкарань? …

Саша теперь вырядился по моде – в натуральный мужской клетчатый хеджаб. Нацепил для маскировки черные очки и лицо вымазал кремом для загара.

Теперь никто к нему не цеплялся – откуда он, чьих будет и куда направляется.

Теперь Саша сам по-наглянке приставал с расспросами к торговцам живым товаром, не видали ли среди невольниц красивых беременных бабенок? Его господин – очень богатый человек, желал бы прикупить парочку…

Слоняясь по базару Саша выяснил много занятных обстоятельств.

Так хуже всего шли на рынке невольники – специалисты так называемого умственного труда – программисты, дизайнеры, менеджеры по рекламе.

Зато очень хорошо расходились рабочие – водители, электрики, строители… И особенно ценились раритетные агрикультурные специалисты – трактористы, комбайнеры, полеводы и скотники. За этих купцы с жаркого юга готовы были платить большие деньги. Один крепкий тверской крестьянин стоил троих молдавских строителей… А один молдавский строитель стоил пятерых программистов или шестерых дизайнеров.

Проболтавшись целый день на рынке, Катюшу Саша так и не нашел.

Но один торговец сказал ему, что в последнем этапе на Назрань было несколько беременных русских бабенок…