Оракул с Уолл-стрит 1

Глава 29 Торги

Я взглянул на часы. Почти пять вечера.

Офис начал пустеть, брокеры и клерки постепенно расходились по домам. Идеальное время для конфиденциального звонка.

Дождавшись, когда большинство сотрудников покинет зал, я подошел к телефону-автомату в коридоре. Набрав номер магазина «Джексон и сыновья», прикрытия для одной из операций Мэддена, я спросил «мистера Смита». Через минуту в трубке раздался голос Кляйна.

— Мистер Смит слушает.

Я перешел на условный язык, который мы разработали для таких ситуаций:

— Добрый вечер, это мистер Браун. Интересуюсь, поступили ли новые образцы ткани, которые мы обсуждали?

— Добрый вечер, мистер Браун, — голос Кляйна звучал напряженно. — Образцы должны прибыть завтра первым рейсом, как и планировалось. Однако, должен предупредить, что нашу фабрику посещали представители других покупателей. Возможно, конкуренция за товар будет выше, чем мы предполагали.

Я быстро расшифровал: подтверждение объявления завтра, но есть признаки, что и другие игроки знают о готовящемся поглощении.

— Понимаю, — ответил я. — В таком случае, предлагаю не откладывать нашу встречу. Могу подъехать к вашему складу через сорок минут для осмотра имеющихся материалов.

— Разумное предложение, — согласился Кляйн. — Буду ждать вас.

Положив трубку, я быстро собрал бумаги и направился к выходу. Проходя мимо кабинета Харрисона, я заметил, что в нем все еще горел свет.

Дверь приоткрыта, и я услышал приглушенные голоса. Харрисон с кем-то разговаривал по телефону.

Инстинктивно замедлив шаг, я уловил фрагмент разговора:

— … необычная активность в акциях… да, именно Consolidated… нет, официальных сведений пока нет… Джонсон заметил повышенный объем… да, будем держать руку на пульсе…

Я поспешил пройти мимо, не желая быть замеченным в подслушивании. Но услышанного достаточно, чтобы все понять.

Харрисон тоже обратил внимание на необычную активность в акциях Consolidated Oil. Ситуация становилась все более напряженной.

Выйдя из здания, я поймал такси и назвал адрес в нескольких кварталах от настоящего места встречи. Элементарная предосторожность на случай, если за мной все-таки следят. Оплатив поездку, я прошел пешком оставшуюся часть пути, несколько раз меняя направление и проверяя, нет ли хвоста.

«Atlas Trading» располагалась в неприметном здании на Мюррей-стрит. Как и в прошлый раз, я вошел через боковой вход, где меня встретил тот же охранник с характерным шрамом на щеке. Узнав меня, он молча кивнул и пропустил внутрь.

Кляйн ждал в кабинете, нервно перебирая бумаги на столе. При моем появлении он встал, вид его был встревоженным.

— Ситуация осложняется, мистер Стерлинг, — сказал он без предисловий. — Похоже, информация о готовящемся поглощении просочилась на рынок. Сегодня один из наших информаторов в Morgan Bank сообщил, что их трейдеры проявляют необычный интерес к акциям Consolidated Oil.

— Я тоже заметил признаки утечки, — кивнул я, присаживаясь напротив. — Объем торгов значительно выше обычного, а в офисе уже циркулируют слухи о возможном слиянии в нефтяном секторе.

Кляйн достал из ящика стола график цены Consolidated Oil за последние две недели.

— Посмотрите, — он указал на последние два дня, где линия цены заметно устремилась вверх. — Классическая картина накопления перед крупным объявлением. Кто-то еще знает и активно покупает.

Я изучил график, мгновенно вспоминая похожие паттерны из своей прошлой жизни. Действительно, картина была типичной для ситуации, когда инсайдерская информация начинает распространяться среди избранных игроков рынка.

— Это меняет наши планы? — спросил я.

Кляйн задумчиво постучал пальцами по столу.

— Частично. Объявление по-прежнему состоится завтра в девять тридцать утра. Мой источник в юридической фирме, готовящей документы, подтвердил эту информацию час назад. Но реакция рынка может быть не такой драматичной, как мы рассчитывали, поскольку часть ожиданий уже отражена в текущей цене.

Я провел быстрые расчеты.

— Если цена закрытия сегодня составит около тридуати шести долларов, а премия при поглощении будет около сорока процентов, теоретически мы можем ожидать цену в районе пятидесяти долларов после объявления. Однако, учитывая текущие обстоятельства, реальный максимум может быть ближе к сорок пять-сорок семь.

— Мой анализ показывает схожие цифры, — кивнул Кляйн. — Это все равно обеспечит нам серьезную прибыль, просто не совсем такую внушительную, как предполагалось изначально.

— Что насчет стратегии выхода? — спросил я. — Мы по-прежнему придерживаемся плана постепенной продажи в течение двух дней?

— В целом да, — ответил Кляйн, — но с одной корректировкой. Я предлагаю более агрессивную продажу в первые часы после объявления, пока эйфория будет на пике. Вместо изначальных десяти процентов в первый час, давайте реализуем двадцать-двадцать пять.

Я согласно кивнул. Логика безупречная.

Учитывая, что новость уже частично учтена в цене, пик энтузиазма может быть кратковременным, и нам следовало воспользоваться им по максимуму.

— Есть еще кое-что, — продолжил Кляйн, понизив голос, хотя мы были одни в кабинете. — Мистер Мэдден очень доволен нашим сотрудничеством и результатами предварительной работы. Он уже рассматривает возможность увеличения вашего инвестиционного фонда до миллиона долларов после успешного завершения этой операции.

Эта одновременно приятная и тревожная новость. С одной стороны, удвоение капитала значительно расширило бы мои возможности по увеличению собственного капитала. С другой, более крупные операции означали повышенное внимание и больший риск.

— Передайте мистеру Мэддену мою благодарность за доверие, — ответил я. — Но давайте сначала успешно завершим текущую сделку.

— Разумный подход, — одобрил Кляйн. — И еще одно. Я подготовил для вас пропуск на биржу на завтрашний день. — Он протянул мне изящную визитную карточку с гербом Нью-Йоркской фондовой биржи. — Это гостевой пропуск от имени брокерской фирмы Williams Hughes. Они поддерживают деловые отношения с мистером Мэдденом. С ним вы сможете наблюдать за ходом торгов непосредственно из специальной галереи для посетителей.

Я взял пропуск. Еще одно преимущество, которое позволит мне контролировать ситуацию в режиме реального времени.

— Весьма кстати, — поблагодарил я. — Прямое наблюдение даст нам преимущество в управлении позицией.

Закончив обсуждение технических деталей завтрашней операции, мы перешли к планированию наших дальнейших шагов. Кляйн упомянул о возможной новой возможности, связанной с United Gas Improvement, компанией, которая, по его информации, также могла стать объектом поглощения в ближайшие месяцы.

После часа детального обсуждения я взглянул на часы. Почти семь вечера. Мне еще предстояло поужинать и хорошо выспаться перед завтрашним решающим днем.

— Думаю, план ясен, — подвел итог я, вставая. — Встречаемся завтра в девять ноль-ноль у восточного входа на биржу. Я буду в сером костюме и синем галстуке.

— Все верно, — Кляйн протянул руку для рукопожатия. — Удачи нам завтра, мистер Стерлинг. Она может понадобиться.

Покидая здание, я ощущал странную смесь эмоций. Волнение перед кульминацией операции, настороженность из-за признаков утечки информации, предвкушение крупной прибыли.

Все это смешивалось с более глубоким чувством… неправильности происходящего.

В моей прошлой жизни я многократно использовал инсайдерскую информацию, не особо задумываясь о моральной стороне вопроса. Но тогда это было незаконно. Здесь, в 1928 году, такая практика абсолютно легальна, однако парадоксальным образом я испытывал больше сомнений.

Возможно, причина заключалась в том, что теперь я видел целостную картину. Не просто безликие графики на экране компьютера, а реальных людей. Брокеров, клерков, инвесторов, чьи судьбы через год будут разрушены Великой депрессией. И хотя рационально я понимал, что мои действия не влияют на макроэкономическую ситуацию, эмоционально невозможно полностью абстрагироваться.

Нью-Йорк вечернего июня обволакивал меня теплом и городским шумом. Я решил не брать такси, а пройтись пешком несколько кварталов, чтобы проветрить голову.

Проходя мимо газетного киоска, я заметил свежий вечерний выпуск «Financial Chronicle» с заголовком: «Необычная активность в нефтяном секторе вызывает спекуляции». Я купил газету и, остановившись под уличным фонарем, быстро пробежал глазами статью.

Журналист отмечал повышенные объемы торгов несколькими нефтяными компаниями, включая Consolidated Oil, и приводил мнения аналитиков, большинство из которых связывали это с слухами о возможных слияниях в отрасли. Прямых указаний на поглощение Consolidated не было, но ситуация явно привлекала внимание.

Сложив газету, я продолжил путь. Завтрашний день обещал быть одним из самых напряженных и, возможно, самым прибыльным в моей новой жизни. Кульминация месяца планирования и подготовки.

Тем временем я уже размышлял о следующих шагах. Операция с Consolidated Oil только начало. Впереди чуть больше года до Черного четверга и море возможностей для человека, знающего будущее.

Ночь я провел беспокойную, несколько раз просыпаясь и проверяя часы. В пять тридцать утра, за час до звонка будильника, я сдался и встал с постели. Адреналин уже циркулировал в жилах, прогоняя остатки сна.

Этот день должен стать кульминацией недель подготовки и планирования. День, когда сотни тысяч долларов капитала превратятся в куда более внушительную сумму. Если все пойдет по плану.

После быстрого холодного душа я тщательно побрился и надел свой лучший костюм. Темно-серый с легкой полоской, пошитый на заказ на Сэвил-Роу еще настоящим Уильямом Стерлингом.

К нему я подобрал белоснежную рубашку с воротничком на пуговицах, темно-синий галстук с едва заметным узором и начищенные до блеска оксфорды. Завершил образ скромный серебряный зажим для галстука и серебряные запонки. Ничего кричащего или привлекающего внимание, но каждая деталь говорила о вкусе и положении.

За завтраком я просмотрел утренние газеты, ища любые упоминания о Consolidated Oil или Standard Oil. К моему облегчению, ничего значительного не обнаружилось. Лишь краткое упоминание в «Wall Street Journal» о «повышенной активности в некоторых нефтяных акциях» без конкретики.

Из предосторожности я решил не идти в офис «Харрисон Партнеры» перед встречей с Кляйном. Вместо этого я отправил телеграмму секретарше Прескотта, сообщая, что задержусь до полудня из-за «важной встречи с потенциальным клиентом».

Технически это не было ложью. Мои дела с Мэдденом действительно представляли собой клиентские отношения, пусть и необычного характера.

Поразмыслив, я преобразил себя в Роберта Грея. Если я буду долго торчать на бирже, лучше позаботиться о том, чтобы меня не узнали.

В восемь пятнадцать я вышел из дома и поймал такси до Уолл-стрит. Район уже кипел активностью

Клерки, брокеры, курьеры, все спешили занять свои места перед открытием торгов. Нью-Йоркская фондовая биржа, величественное неоклассическое здание с массивными колоннами, возвышалась над окружающими строениями как храм современного божества — капитала.

Я прошел несколько кварталов пешком, изучая атмосферу. Ничто не указывало на приближающееся экстраординарное событие. Обычное утро на Уолл-стрит, только, пожалуй, чуть более оживленное, чем всегда.

В небольшой кофейне напротив биржи я занял столик у окна, откуда открывался хороший обзор на восточный вход. Заказав кофе и булочку, я развернул свежий номер «New York Times», делая вид, что погружен в чтение, но на самом деле внимательно наблюдая за входящими и выходящими.

В 8:45 я заметил Кляйна, приближающегося к зданию биржи. Он был одет в строгий темный костюм и шел с видом человека, спешащего по обычным деловым делам. Нисколько не выдавал волнения или предвкушения.

Расплатившись, я покинул кофейню и неспешно двинулся к условленному месту встречи. Кляйн заметил меня, сразу узнал в гриме и слегка кивнул.

Мы не подошли друг к другу сразу. Еще одна мера предосторожности.

— Какая приятная погода, не правда ли? — произнес он, когда мы наконец поравнялись у подножия широкой мраморной лестницы.

— Действительно, — отозвался я. — Идеальный день для прогулки по финансовому району.

Мы поднялись по ступеням к входу, где Кляйн предъявил свой постоянный пропуск, а я показал гостевой. Охранник, пожилой человек с военной выправкой и внимательным взглядом, тщательно проверил документы и кивнул, пропуская нас внутрь.

— Все готово, — тихо произнес Кляйн, когда мы оказались в просторном вестибюле. — Объявление будет сделано через информационное агентство Dow Jones в девять тридцать. Наши брокеры получили инструкции и готовы действовать по сигналу.

— Как настроение? — спросил я, когда мы поднимались по широкой лестнице к галерее для посетителей.

— Напряженное, — ответил Кляйн. — Много слухов, но ничего конкретного. Большинство трейдеров чувствуют, что что-то готовится, но не знают точно, что именно.

Мы вошли в галерею для посетителей. Длинный балкон, опоясывающий торговый зал и предоставляющий превосходный обзор всего происходящего внизу. Я здесь впервые, и зрелище, открывшееся передо мной, впечатляло даже человека из будущего.

Огромный зал с высокими потолками и прекрасной акустикой уже заполнялся людьми. В центре располагались специальные посты, где специалисты по отдельным акциям координировали торги.

Вокруг них собирались брокеры в белых рубашках и темных костюмах, размахивающие руками и выкрикивающие заказы на покупку и продажу. Сотни телефонов звонили одновременно, соединяя трейдеров с внешним миром. Посыльные в серой униформе бегали между столами, доставляя записки и телеграммы.

По сравнению с безмолвными электронными торговыми залами будущего, это напоминало оживший муравейник или рыночную площадь средневекового города.

— Пост Consolidated Oil там, — Кляйн указал на одну из торговых станций в восточной части зала, где уже собралась заметная группа брокеров.

— Необычно много активности для компании второго эшелона, — заметил я.

— Действительно, — кивнул Кляйн. — Все знают, что что-то происходит, просто не знают что точно.

Мы заняли места в первом ряду галереи, откуда открывался наилучший обзор. Рядом с нами расположились другие посетители. В основном бизнесмены и, судя по всему, иностранные инвесторы с сопровождающими их брокерами.

На огромных досках вдоль стен торгового зала клерки меловыми палочками выписывали текущие котировки основных акций. Consolidated Oil пока оставалась на уровне вчерашнего закрытия — $35.94.

Минутная стрелка часов над главным входом неумолимо приближалась к половине десятого. Напряжение в зале нарастало, гул голосов усиливался. Я почувствовал, как ладони начинают потеть, и незаметно вытер их платком.

В девять двадцать пять произошло заметное оживление у информационных аппаратов, установленных вдоль стен. Клерки начали снимать ленты с сообщениями и передавать их руководству биржи. Среди брокеров на полу прокатился взволнованный шепот.

— Начинается, — еле слышно произнес Кляйн.

В девять двадцать девять председатель биржи поднялся на небольшую платформу и поднял руку, призывая к тишине. Гул постепенно стих, все взгляды обратились к нему.

— Господа, — произнес он звучным голосом, — только что получено важное сообщение от Dow Jones. Standard Oil Company объявляет о приобретении всех обыкновенных акций Consolidated Oil Corporation по цене пятьдесят долларов за акцию, что составляет премию примерно в сорок процентов к рыночной цене закрытия. Детали соглашения будут представлены на пресс-конференции в полдень. Торги акциями Consolidated Oil временно приостановлены до девяти сорока, чтобы рынок мог адекватно оценить эту информацию.

Мгновение стояла мертвая тишина, а затем зал взорвался волной звуков. Брокеры бросились к посту Consolidated Oil, выкрикивая заказы и размахивая руками. Даже с галереи были слышны выкрики: «Покупаю по сорок пять!», «Даю сорок семь за тысячу!», «Беру пять тысяч по 48!».

Я почувствовал, как сердце колотится в груди. План сработал. Премия оказалась даже больше, чем мы рассчитывали — не сорок процентов, а почти сорок пять. Наша прибыль будет еще выше.

Кляйн, сохраняя внешнее спокойствие, слегка наклонился ко мне:

— Прекрасный результат. Теперь важно правильно реализовать позицию.

Десять минут приостановки торгов длились вечность. Я наблюдал, как брокеры собираются группами, оживленно обсуждая новость, как трейдеры бегают между постами, как клерки меловыми палочками стирают старые котировки, готовясь записывать новые.

Ровно в девять сорок председатель биржи снова поднял руку и объявил о возобновлении торгов акциями Consolidated Oil. Что произошло дальше, можно описать только как контролируемый хаос.

Брокеры ринулись к посту компании, образовав плотное кольцо людей. Выкрики сливались в единый гул, руки взлетали вверх с характерными жестами, обозначающими покупку и продажу. Специалист компании, стоявший в центре этого людского водоворота, пытался сопоставлять заказы на покупку и продажу, выкрикивая текущую цену.

— Консолидейтед, сорок восемь с половиной! — донеслось до нас.

— Покупаю тысячу по сорок девять! — крикнул кто-то из толпы.

— Продаю пятьсот по сорок девять с четвертью! — отозвался другой голос.

Клерки у досок едва успевали записывать меняющиеся цены. За первые пять минут торгов цена Consolidated Oil взлетела с $35.94 до $49.25. Рост более чем на тридцать семь процентов.

— Наши люди уже действуют, — шепнул Кляйн, указывая на нескольких брокеров на полу. — Мы начали продавать первый блок в пять тысяч акций мелкими партиями.

Я кивнул, не отрывая взгляда от торгового зала. По нашему плану мы должны были продать около двадцати пчти процентов нашей позиции в первый час торгов, используя ажиотаж для получения максимальной цены.

Цена продолжала расти, достигнув $49.75 к девяти пятидесяти. Рынок готов принять столько акций, сколько предлагалось, но я понимал, что эта эйфория не продлится долго. Как только первоначальный шок пройдет, спрос может начать снижаться.

— Пришло время для второго блока, — сказал я Кляйну. — Скажите вашим людям увеличить темп продаж, пока цена держится около пятидесяти.

Кляйн кивнул и сделал едва заметный жест одному из связных в галерее. Тот немедленно направился к телефонам.

К десяти пятнадцати цена стабилизировалась около $49.50, с небольшими колебаниями в обе стороны. Объем торгов был феноменальным — уже более ста пятидесяти тысяч акций сменили владельцев, что было для компании размера Consolidated Oil беспрецедентно.

— Мы продали около сорока тысяч акций по средней цене $49.60, — сообщил Кляйн, вернувшись после короткого разговора по телефону. — Это уже обеспечивает нам прибыль примерно в пятьсот шестьдесят тысяч долларов.

Я быстро провел расчеты в уме. При нашей средней цене покупки $35.50 за акцию, мы действительно уже получили около четырнадцати долларов прибыли на каждую акцию. Для сорока тысяч акций это составляло пятьсот шестьдесят тысяч долларов. Впечатляющая сумма даже по меркам Уолл-стрит.

— Нужно ускорить продажи, — сказал я, наблюдая за тем, как клерки обновляют котировки. — Цена начинает снижаться, это может быть началом тренда.

И действительно, к десяти тридцати цена опустилась до $49.25, а к десяти сорока пяти — до $48.90. Ажиотаж первого часа начал остывать, и некоторые трейдеры, купившие акции на пике, теперь хотели зафиксировать прибыль.

— Вы правы, — согласился Кляйн. — Я дам указание увеличить объем продаж. К полудню мы должны реализовать не менее половины позиции.

Мы спустились с галереи и направились к выходу из здания биржи. На улице царило необычное оживление. Брокеры, курьеры и журналисты сновали туда-сюда, обсуждая утреннюю сенсацию.

— «Прескотт Бразерс» на Уолл-стрит, 23, — сказал Кляйн таксисту, когда мы сели в машину. — Там у нас будет удобный штаб для координации остальных продаж.

В офисе «Прескотт Бразерс» нас уже ждали. Младший Прескотт лично встретил нас и проводил в отдельный кабинет, где была установлена прямая телефонная линия с представителями на бирже и тикерный аппарат.

— Поздравляю с удачным выбором инвестиции, джентльмены, — сказал он с легкой улыбкой. — Consolidated Oil стала сенсацией дня.

— Просто хорошее стечение обстоятельств, — скромно ответил я. — Теперь нам нужно грамотно управлять позицией.

Следующие несколько часов прошли в напряженной работе. Мы координировали продажи через четыре разные брокерские конторы, стараясь не создавать слишком большого давления на цену. Я разработал детальный график продаж, учитывающий типичные дневные паттерны активности на бирже.

К полудню, когда Standard Oil провела обещанную пресс-конференцию, подтвердив все детали сделки, мы уже продали около ста восьмидесяти тысяч акций, более половины нашей позиции. Средняя цена продажи составила $48.75, что давало нам прибыль примерно в два миллиона триста тысяч на этой части.

Однако после пресс-конференции на рынке начало ощущаться истощение спроса. Цена медленно, но неуклонно поползла вниз, достигнув $47.50 к двум часам дня.

— Темп продаж нужно снизить, — сказал я, глядя на тикерную ленту. — Давайте сделаем паузу на час, посмотрим, стабилизируется ли цена.

Кляйн согласился, и мы передали соответствующие инструкции брокерам.

К трем часам дня рынок действительно стабилизировался, и цена даже немного отскочила вверх, до сорока восьми долларов за акцию. Мы возобновили продажи, но более мелкими партиями, стараясь не вызвать нового снижения.

К закрытию торгов в четыре часа мы успели продать еще около восьмидесяти тысяч акций по средней цене $47.80. Итого за день мы реализовали двести шестьдесят тысяч акций из наших трехсот тысяч, с общей прибылью примерно в три миллиона двести тысяч долларов

Оставшиеся сорок тысяч акций было решено продать на следующий день, когда рынок немного успокоится.

— Превосходный результат, — подвел итог Кляйн, когда мы собирали бумаги, готовясь покинуть офис «Прескотт Бразерс». — Даже лучше, чем мы прогнозировали. Мистер Мэдден будет очень доволен.

Я кивнул, ощущая смесь удовлетворения и странной пустоты. Мы действительно провернули блестящую операцию, заработав миллионы на информации, недоступной обычным инвесторам. Но в отличие от других участников этой игры, я знал, что через семнадцать месяцев все эти люди, так жадно скупавшие сегодня акции, потеряют большую часть своего состояния.

Эта мысль отравляла чувство триумфа, не давая полностью насладиться успехом.

— Мистер Грей, — окликнул меня младший Прескотт, когда мы уже были у двери. — Если вас не затруднит, я хотел бы завтра обсудить некоторые другие возможности для вашей компании. У меня есть интересные предложения в секторе коммунальных услуг, которые могут вас заинтересовать.

— Буду рад, — ответил я, внутренне улыбаясь. Слухи об успешной операции уже распространялись, и брокеры начинали видеть в «Роберте Грее» перспективного клиента.

Выйдя на улицу, мы с Кляйном разделились, договорившись встретиться вечером в офисе «Atlas Trading» для окончательного подведения итогов. Я направился в сторону Центрального вокзала, чтобы затеряться в толпе и убедиться в отсутствии слежки перед тем, как отправиться переодеваться и возвращаться в обличье Уильяма Стерлинга.

Нью-Йорк жил обычной жизнью. Люди спешили по делам, такси сигналили на перекрестках, уличные торговцы выкрикивали предложения. Никто не догадывался, что сегодня я сделал один из решающих шагов в реализации плана по подготовке к грядущему финансовому апокалипсису.

Мне предстояло вернуться в офис «Харрисон Партнеры» и делать вид, что ничего особенного не произошло. Играть роль молодого брокера, который, возможно, слышал о сенсационном поглощении Consolidated Oil, но не имеет к нему никакого отношения.

Эта двойная жизнь становилась все сложнее, но и все более захватывающей. А главное — невероятно прибыльной.