Огрунд! он закричал. Нет!


Карак закрыл лицо руками, его тело содрогнулось. Бранног почувствовал, что задыхается и не может пошевелиться.


Уоргаллоу увидел, что произошло. Почему он это сделал? Почему? он прошептал. У меня бы этого не было, не снова.


Бранног закрыл глаза. Огрунд, Огрунд. Почему ты отбросил свою жизнь? Почему ты не мог признать, что ты такой же достойный товарищ, как и любой другой из моего Воинства?


Его жизнь не прошла даром, сказала Денновия. И жезл дает жизнь.


Бранног и Варгаллоу одновременно обернулись. Руванна открыла глаза. Ее взгляд упал на Браннога. Он бросился к ней, стоя на коленях.


Руванна! Вы выздоровели.


Она тонко улыбнулась. Так устал, Бранног. Но спасли ли мы его?


Он помог ей подняться на ноги, затем поднял ее, как ребенка, отведя от тела Огрунда, которого она не видела. Однако она увидела ужасное горе на его лице.


Да, ты спасла его, Руванна. Варгаллоу восстановлен. Но что еще важнее, ты жив, — очень тихо сказал он. Я боялся за тебя. Тогда у него появились слезы по Огрунду, и она улыбнулась, сама того не зная.


Уоргаллоу наблюдал за ними, все еще ошеломленный. Когда он увидел, как руки Руванны сжались вокруг Браннога, он понял, что они, по крайней мере, утешат друг друга.


Ты не виноват», — раздался мягкий голос Денновии.


Уоргаллоу покачал головой, просовывая стальную руку под плащ, как если бы он делал это с убийственной сталью. Думаешь, нет? Эта вещь, которую я сейчас ношу…


Она бы умерла, Варгаллоу», — сказала Денновия. Огрунд бы радовался, если бы знал, что именно его жизнь спасла ее.


Уоргаллоу сделал вид, что не услышал ее, и его лицо внезапно превратилось в знакомую холодную маску. Мы должны быстро покинуть этот остров. Где корабль?


Денновия нервно огляделась по сторонам. И Морндарк. Где он?


Варгаллоу хмыкнул, обыскивая окрестности и то, что он мог видеть из скал. Но Морндарка не было видно.


Он захватил твой корабль», — раздался слабый голос.


Уоргаллоу взглянул на лицо. Ты еще жив —


На какое-то время, как вы правильно догадались. И у меня нет сил вернуть корабль к моим берегам.


Значит, мы здесь застряли? — сказала Денновия.


Морндарк не смог бы управлять этим кораблем в одиночку, сказал Варгаллоу. Он наблюдал за Бранногом, который рассказал Руванне о трагедии. Она подошла к Караку, взяла его за руку, и они вместе сели рядом с Огрундом. Мрачный Бранног прибыл в Варгаллоу.


Бранног, это…


Но Бранног покачал головой. Не сказать ничего. Не здесь, не сейчас.


Мы потеряли корабль, попали в Денновию.


Бранног выругался. Мне следовало быть более бдительным. Если Морндарк отплывет достаточно далеко к материку, он обнаружит прилив, который вынесет его на берег.


Денновия слабо улыбнулась. Я предпочитаю быть здесь, чем с ним.


Гнев Браннога вернулся. Я найду его. Я клянусь в этом.


— Забудь его, — внезапно сказал Уоргаллоу. Он ничто. У него нет навыков. Серафим отнял у него все это. Оно вспомнило его и увидело в нем то, кем он стал. Мастер Стали никогда не сможет стать тем, кем он был. Он никогда не получит той поддержки, о которой мечтает. Забыть его.


Через некоторое время к ним пришла Руванна. Глаза ее были затуманены слезами, но она ничего не сказала Варгаллоу о смерти Огрунда. Бранног заставил ее поклясться не делать этого. По ее словам, есть способ спастись. Если Зойгон примет это во внимание. Она указала на сонное лицо.


Я слышу тебя, Руванна. Так мало осталось. Но то, что у меня есть, принадлежит тебе.


Если бы ты мог двигаться, Зойгон…


Двигаться! Я едва могу дышать, дорогое дитя.


Но если бы вы могли, могли бы вы стать нашим ремеслом?


С удовольствием, но это невозможно.


Руванна впервые заговорила с Варгаллоу. Зойгон боится власти, боится, что, если он вытащит ее из жезла, из руки, он пожелает еще тысячу лет жизни, больше. Это его сильно соблазняет. Когда он тебя спасал, он мучился, разрывался. Даже сейчас он мог получить силу от жезла. Но он боится того, что это с ним сделает.


Если ему понадобится сила, чтобы доставить нас на землю, он ее получит», — задумчиво сказал Уоргаллоу.


Нет! Удочка твоя. Я отверг это. Второй раз так делать не буду!


Если ты попытаешься отобрать у меня всю его силу, я использую ее против тебя», — сказал Варгаллоу.


Серафим долго молчал. Когда он заговорил, в его голосе была легкая нотка юмора. Ах, ты был прекрасным выбором, Варгаллоу. Поистине человек стальной решимости. Омаре это нужно. Теперь ты несешь в себе силу жизни и смерти. Как быстро ты понял эту загадку. Наконец вы видите трагедию Серафимов, Королей-Заклинателей и Иерархов.


Проклятие власти», — ответил Варгаллоу шепотом.


Очень хорошо. Дай мне то, что мне нужно.


Куда ты нас отвезешь? под названием Бранног. В Таллуоррен?


Если вы этого желаете. Но умирать здесь скучно. Можете ли вы придумать для меня лучшую воду, чтобы закончить мои дни?


Как далеко вы могли бы путешествовать? — сказал Уоргаллоу.


Вы подозреваете предательство? У меня нет желания обманывать тебя. Но одно последнее путешествие, достойное путешествие — это все, о чем я прошу. Я не причиню вреда морю. Он не узнает, что я прошел.


Уоргаллоу взглянул на Браннога. Эльберон?


Бранног кивнул. Сколько? — спросил он Серафима.


Быстрее твоих крошечных коней, но не так быстро, как птицы твоих небес. Быстрее любого корабля, на котором ты когда-либо плавал, Бранног из Сандхейвена.


Бранног хмыкнул. Варгаллоу?


Да, пусть это будет Эльберон.


Эпилог


Они взяли грязь, бывшую субстанцией элементалей, и превратили ее в грубую могилу для Огрунда. Карак поклялся, что перенесет своего павшего товарища на землю Омара, когда придет время. Когда могилу закончили, мало что было сказано, поскольку всех их тяготила ужасная печаль. Даже Денновия, которая говорила себе, что у нее нет причин оплакивать мертвого Рожденного Землей, плакала по нему. Из пятерых оставшихся в живых именно Варгаллоу держался в стороне от них.


Последовало странное путешествие. Варгаллоу использовал данную ему силу, чтобы остановить упадок Серафима. Его первоначальные опасения, что Зойгон попытается притянуть к себе всю силу, рассеялись, поскольку Варгаллоу обнаружил, что имеет полный контроль. Серафим» по большей части молчал, но удовольствие от путешествия по морям Омары исходило от него так, что придавало силы тем, кто находился на нем. На юг, от Залива Скорби, они шли, не в силах оценить свою истинную скорость, поскольку на этом этапе своего путешествия они видели мало суши. Большая часть энергии на острове, которая так изменила Омаранское море в прошлом, угасла, так что после них не осталось никаких следов загрязнения.


Уоргаллоу был пилотом-одиночкой, его внимание никогда не переключалось между морем и навигацией по острову. Он не знал ни морей, ни течений и приливов, но как он дал силу Серафиму, так и он вернул ему эти знания. Словно огромная рыба, следуя вековым миграционным инстинктам, остров несся вперед. Он шел на юг, во льды, и ему приходилось преодолевать айсберги и целые плавающие льдины пакового льда, но Серафим» мог уклоняться от них с чудесной точностью, источая при этом своего рода радость. Климат стал намного холоднее, но Серафим» снова сохранил свое тепло, так что находившимся на нем казалось, что они видели лед и метели за собой, как будто сквозь листы стекла, на расстоянии.


Вот так я когда-то бродил по своему миру», — рассказал Зойгон Варгаллоу. Нас тогда было много, целые континенты, меняющиеся, распадающиеся, реформирующиеся. До катастрофы в Тернанноке. Это путешествие вернуло мне много воспоминаний, вещей, которые я забыл. Я буду носить их с собой до последнего.


Бранног и Руванна бродили по острову, в основном для того, чтобы побыть наедине друг с другом. Они стали любовниками, оба удивлялись силе своей любви. Это позволило им на какое-то время забыть о смерти Огрунда, хотя впоследствии они почувствовали вину за это. И все же Бранног почувствовал, что выходит из своей тьмы, своего собственного колодца серого несчастья, которое медленно поглощало его в течение многих лет. Только теперь, отойдя от него, он увидел, насколько сильно оно его отметило.


Руванна отказалась от последней силы, которую дал ей Омара, и сочла это как снятие с себя бремени. Поражение все еще вызывало страх. Тебя не волнует, что я не больше, чем любая другая девушка? — не раз спрашивала она Браннога.


Бранног обычно смеялся. С питанием все очень хорошо. Но, в конце концов, кто этим управляет? Сизифер был использован этим и по сей день боится того, что еще может скрываться внутри нее. И бедный Уоргаллоу, который когда-то наслаждался мыслью о власти, уже испытал ее бремя. Нет, я предпочитаю тебя без силы, кроме простых даров Созданных Землей. У тебя все еще есть голос. Нет большего подарка.


Как, по вашему мнению, Варгаллоу будет использовать свою силу?


Он пожал плечами. Его суждение здраво. Это правда, что он безжалостен, но нам это может понадобиться сейчас.


Сможет ли Анахизер развратить его?


Никто не в безопасности. Но Варгаллоу самый сильный из нас. Серафим знал это.


Руванна внезапно улыбнулась. Она нескромно указала на другую фигуру. Это была Денновия, сидевшая на некотором расстоянии от того места, где Варгаллоу изучал море. Я думаю, у него есть поклонник.


Бранног осторожно толкнул ее. Денновия выжила, как и остров. Но она так же безжалостна, как Варгаллоу. Там, где есть возможность, она ею воспользуется. Теперь, когда она свободна от Морндарка, Варгаллоу придется быть осторожнее! Морндарк отложил ее в пользу более великих вещей. По иронии судьбы, Денновия ищет не Варгаллоу, а его силу.


Изменит ли ее время?»


Возможно. Она поняла, что тронуло тебя. Но ее собственная природа может не позволить ей измениться.


Через несколько дней они обогнули южные ледяные поля и двинулись вдоль западного побережья южного выступа континента. Карак, который был высоко на острове, помчался к остальным, едва в силах сдержать их рвение.


Смелее! воскликнул он. Моя родина. Он указал на темную массу на восточном горизонте.


Вы хотите сойти на берег? – спросил его Бранног. Это можно было сделать. Еще несколько дней —


Да, я бы пошел. И куда мне лучше поместить Огрунда на настоящей земле?


Он и Бранног поднялись на самую высокую точку острова. Ты пойдешь, Карак. Поговорите со своими людьми. Расскажи им обо всем, что ты видел. Расскажите им об их новом полководце, Нарушителе Веры, и о Бранноге.


Но мое место с тобой и любовницей.


Вы послужите нам обоим лучше, говоря о Воинстве и об Ульторе. И ты всегда будешь знать, где я.


Карак мог бы поспорить из соображений лояльности, но притяжение его родины было велико. Бранног попытался не обращать внимания на предстоящий отъезд, отправившись в Уоргаллоу и все объяснив. Вскоре после этого остров переместился к берегу, подплывая настолько близко к скалистым бухтам Болдернесса, насколько это было возможно. Берег был недалеко, но Карак слишком боялся моря, чтобы рискнуть выплыть на берег. Бранног, однако, не испытывал таких опасений, и для него плавание было делом легким, хотя и Руванна, и Варгаллоу опасались его отъезда. Однако прошло совсем немного времени, прежде чем Бранног вернулся, гребя на маленькой лодке, которую ему удалось одолжить у некоторых звездных жителей деревни. Они были еще более поражены, когда увидели, как огромный человек возвращается, переправляя Землерожденного. Люди не были врагами народа Карака, но они были изолированным племенем, неуверенным в себе и своем месте в мире, который их пренебрегал. Они предпочитали не мешать своим странным гостям.


Бранног и Карак высадились на некотором расстоянии от деревни, поскольку не хотели, чтобы их видели несущими свою ношу. Огрунда тщательно завернули в листья, привезенные с острова, и Бранног вынес его на берег, снова чувствуя жжение слез на глазах. Каким-то образом он все же чувствовал, что подвел Огрунда, что каким-то образом он мог предотвратить эту трагическую кончину.


Карак протянул руки. Позвольте мне взять его, сир, сказал он. Здесь во мне появилась новая сила. Моя земля приветствует меня. Я слышу его голос. Позвольте мне отвести его вниз. Мы отдадим его Омаре с песнями и честью».


Бранног сделал, как его просили. Без особых усилий Карак взял тело. Мы встретимся на западе», — сказал он, затем повернулся и направился к скалам. Когда Бранног собирался вернуться в лодку, он услышал крик.


Скажите Варгаллоу по прозвищу Карак, что никакой недоброжелательности нет. Затем он исчез, слившись с местностью, и на мгновение Бранногу показалось, что он услышал эхо песни.


Когда он снова вернулся на остров, он нашел Варгаллоу и рассказал ему, что произошло. Уоргаллоу на мгновение выглядел так, будто вот-вот заговорит, как будто он хотел сказать много чего, но вместо этого кивнул, возвращаясь к своей задаче по пилотированию острова.


Они двинулись дальше, вокруг южного побережья континента, огибая остров Кротак, а затем повернули обратно внутрь, на север, к устью Трех Рек. Через два дня после выхода из дельты их приветствовала военная галера. Это был корабль Эльберона, укомплектованный воинами Руана. Когда они поняли, что именно вошло в их воды, они были ошеломлены, не зная, стоит ли им готовиться к нападению.


Варгаллоу послал Браннога и двух девушек навстречу воинам, зная, что Бранног будет известен и признан, хотя бы по репутации.


Так это будет мое место отдыха? — тихо сказал Зойгон. Это хороший, чистый океан. Путешествие мне понравилось, Варгаллоу, но я так устал.


Если я дал тебе недостаточно, если я был слишком осторожен…


Ты мне не доверял? Ах, но ты не дурак. Лучше бы ты следил за мной, Варгаллоу. Берегите то, что у вас есть. В этих самых водах есть вещи, которые могут украсть их у вас. Я их слышал. Их хозяин представляет собой более мрачную мечту, чем любая, которую вы когда-либо видели. Тебе понадобится твоя новая сила. И ваши союзники. Тебе лучше оставить меня. Садитесь на борт этой галеры.


А ты? Он чувствовал, что узнал Зойгона лучше, чем большинство представителей своего вида.


Избавь меня от жалости. Это слишком больно. Быстро отключите питание. Сделайте это одним махом. Быстро. Если ты чувствуешь, что ты мне что-то должен, то один удар освободит тебя.


Мне бы хотелось, чтобы все было иначе.


Нет. У тебя своя судьба. Держитесь пути, который вы выбрали. Омара это знает. Сохраняйте свою решимость.


Наступило глубокое молчание. Стиснув зубы, Варгаллоу лишил Серафима силы, сделав так, как его просили. При этом он почувствовал, как остров вздохнул. Жизнь мгновенно покинула его.


Гнев наполнил его, когда он спустился к морю. Он уже чувствовал, как остров тонет. Военная галера подъехала к нему, и несколько лиц с тревогой уставились на него. Его ждал Бранног, а вместе с ним и капитан корабля, хотя Варгаллоу не узнал этого человека. Однако он сразу узнал Избавителя.


— Для меня большая честь видеть вас на борту, сир, — сказал он, отдавая честь. Его взгляд, как заметил Уоргаллоу, был сосредоточен на скрытой правой руке, прежде чем он вспомнил о своих манерах и посмотрел в другое место.


В Эльберон», — сказал Бранног.


Да, согласился Уоргаллоу. Остров идет ко дну.


Галерея быстро двинулась дальше, ее команда прекрасно обучена. Позади них остров уже был на две трети ниже воды, и пока он шел, Бранног в последний раз увидел его огромное лицо. Теперь в нем царило новое спокойствие, безмятежность, которой он раньше не знал. Он хотел бы прокомментировать это Уоргаллоу, но Избавитель склонил голову, словно в молитве.


Денновия уже забыла об острове. Она оперлась на противоположный поручень и жадно смотрела в сторону суши. Наконец-то цивилизация! воскликнула она. Вокруг нее уже собралось несколько членов команды, восхищаясь ею и пытаясь вовлечь ее в разговор.


Руванна улыбнулась, обняв Браннога, который возвышался над ней. Они предоставили Уоргаллоу его мыслям, присоединившись к Денновии и ее шумным поклонникам.


Уоргаллоу был единственным человеком, изучавшим западный горизонт. Под ним виднелся не более чем завиток пены, отмечавший кончину Зойгона. Избавитель сунул правую руку под плащ. Возможно, ему это показалось, но на мгновение ему показалось, что сталь сработала, как магнит, притянутая на запад, как будто тамошней силой. Он заставил себя отвернуться, но, направляясь к остальным, оглянулся через плечо, дрожа, хотя воздух здесь был горячим.


Адриан Коул


Боги в гневе


Омаранская сага: Книга четвертая


Те, кто стремится к власти, должны учитывать, что Омара очень хорошо понимает ее парадоксальную природу.


Если Омара наделит силой свои жизненные формы, эта сила наберет свой собственный импульс таким образом, что отделится от своего источника: она станет независимой, потворствующей своим желаниям и даже разрушительной по отношению к тому, кто ее породил. Таким образом, желание Омары выжить не всегда лучше всего удовлетворяется ее детьми.


Власть может принимать разные формы; это может быть выражено как любовь или как безумие.


Любовь может быть испорчена властью, а сила, которую дарует любовь, сама может привести к безумию: некоторые сказали бы, к божественному безумию.


Приписывается Эйннису Амродину


Первая часть


ИЗБРАННЫЙ


1


Таннакраг


Асканар услышал пронзительный крик в своем сознании. Его приучили игнорировать такие вещи, но в крике было что-то такое, что невозможно было скрыть, дикость, говорящая об уникальном страхе, об ужасе, превосходящем любую известную боль. Хотя сумасшедший был заперт в скальной келье острова и его крики здесь не были слышны, они все равно оставались в ушах тех, кто их слышал. Изгнанного Администратора не тревожили мысленные отголоски; он не чувствовал ни сочувствия, ни сострадания к несчастному, который страдал. И все же последствия его заинтриговали, и он заинтриговал с тех пор, как существо было обнаружено и доставлено сюда. Повезло, что он оказался на скалах этого места, мрачного острова изгнания в последние несколько дней правления Эукора Эптаса, оставшихся в живых. Асканар почти улыбнулся. Нет, крик вообще нельзя было игнорировать, поскольку он был звуком надежды для тех, кто был отрезан от Медальона и Империи.


Мысли Администратора прервал стук в дверь. Он признался своему коллеге Деннору, пожилому мужчине, выражение лица которого свидетельствовало о том, что его горе не находится под контролем. Асканар указал ему на скамейку: здесь, на Таннакраге, нет никакой роскоши. Все говорило о строгости, о холодности. Изгнанным Администраторам, тем немногим, кто пережил наводнение Медальона, предшествовавшее коронации Оттемара Ремуна, было разрешено взять с собой мало что, кроме своего ума. Таннакраг раньше был необитаемым, бесплодная скала, зажатая между более крупными островами, окаймляющими юго-запад Медальона, круто поднимающимися вверх, к ним трудно добраться с моря и еще труднее взобраться на них. Не более нескольких миль в длину и одну в ширину, он имел бедную почву и мало укрытий. Асканар, теперь представитель своей некогда могущественной фракции, горько, но тщетно жаловался на такое изгнание, говоря, что оно немногим лучше казни.


Если хочешь, можешь получить последнее», — сказал ему Саймон Варгаллоу на частной аудиенции после поражения Юкора Эптаса. В то время Избавитель не скрывал, что был бы рад предать мечу каждого Администратора до последнего. Оттемар был более снисходительным, а Отарус, Законодатель, почувствовал облегчение от менее варварского решения.


Факт оставался фактом: Асканара и его людей теперь пасли на этой скале, как овец. У них не было женщин, на этом настаивал Уоргаллоу. Им было дано только время, и когда оно истечет, их линия закончится. Те представители Крови, которые пережили короткую войну, никогда не могли надеяться превратиться в отряд какой-либо силы. Их поражение казалось унизительным и окончательным.


До прихода сумасшедшего.


— Они здесь, — сказал Деннор, его грудь вздымалась от напряжения. Когда-то он был довольно крепким человеком, но Таннакраг вызвал у него холод, который повредил его легкие. Он хрипел, постоянно кашлял, глаза его потускнели. Его дух, как мог видеть Асканар, был почти сломлен. Даже его надежда не подлежала восстановлению. Слишком многие из его товарищей стали такими.


Асканар не сел. Он кивнул, стоя над своим гостем и положив руку ему на плечо. Деннор был озадачен. Такая фамильярность со стороны бывшего олигарха Эукора Эпты была нехарактерной: Асканар обычно был равнодушен и так же равнодушен, как и его хозяин. Но прикосновение было холодным. Асканар на мгновение задумался. Почему-то мрачное пребывание на этой скале, казалось, не отразилось на его резких чертах; его глаза были такими же проницательными и ясными, как и всегда. То, как он сохранял свою силу и достоинство, было выше понимания пожилого человека. Должно быть, это что-то уникальное для высших чинов Администраторов. Здесь были и молодые люди, обладающие таким же упрямством воли.


‘Кто с ними? — спросил Асканар. Он отошел от Деннора и посмотрел на серый день. Он скрывал острые клыки скал за подоконником, но не мог заглушить постоянное рычание моря.


Пришел сам император.


Зубы асканара сверкнули. Это была почти улыбка. Он не мог сопротивляться. Тогда слухи не были беспочвенными! Даже у Таннакрага были уши, хотя им приходилось напрягаться, чтобы уловить шепот Империи. Но Ремун не был лишен своих слабостей. Похоже, это была правда.


— Он хорошо защищен, — сказал Деннор. — Если бы мы осмелились напасть на него…


Асканар пренебрежительно махнул костлявой рукой, но его нетерпение смягчилось. ‘Атака? Думаешь, у меня возникнет искушение напасть на него здесь? И что бы мы использовали? Горные породы? На острове нет меча.


Деннор извиняюще склонил голову.


Асканар говорил менее резко. Есть и другие способы поставить собаку на колени. Возможно, они займут больше времени, но время – это одно из наших оружия. Он снова повернулся к Деннору, внезапно оживившись. — Сумасшедший в безопасности? Все ли пути к нему запечатаны?


— Будьте уверены, сир, — энергично кивнул Деннор.


— Есть ли у Императора камнеломы? Я знаю, что они ненавидят море, но именно они вырезали эту тюрьму из голой скалы острова. Похоже, они многое сделают для Императора, в том числе пересекут море, если он об этом попросит.


— Нет, сир. Их нет. Ни меньших, земных.


Асканар нахмурился при мысли о творении Земли. Ремун застал Юкора Эпту врасплох, когда тот собрал так много странных союзников. До сих пор казалось удивительным, что он сделал такое.


— Созданный землей, — пробормотал Асканар. — Тогда, если никого из них не будет, сумасшедшего не обнаружат преждевременно и не заберут у нас. Где сейчас Император?


— Едва приземлился. Собираемся монтировать внешнюю лестницу. С ним около двадцати гвардейцев. И, я думаю, Отарус.


Асканар кивнул. Законодатель? Это не неожиданно. Он поддерживает тесную связь с Императором.


— Есть еще один, сир, — продолжил Деннор, его голос понизился, как будто он боялся, что его могут подслушать. Асканар сразу заметил это и сузил глаза. ‘Хорошо?


Я не видел его лица…


— Вы увидели достаточно, чтобы сделать вывод?


Деннор кивнул. Избавитель.


Ужас смешался с яростью на лице Асканара, но лишь на мгновение. — Варгаллоу? Наверняка этот человек был на востоке. — Он держал свое возвращение сюда в секрете. Вы уверены, что это был он?


— Возможно, это мой страх перед этим человеком, сир. И все же что-то в походке этого человека, в его близости к Оттемару…


— Вы правильно сделали, что высказали свои подозрения. Если это Варгаллоу, наша сегодняшняя задача может оказаться намного сложнее. Асканар выпрямился. Но мы полны решимости.


Переправа была трудной. Добраться до любой из этих заброшенных скал всегда было коварным делом, и даже рыбаки Медальона опасались их. Но, размышлял Оттемар Ремун, выходя на берег, именно поэтому Таннакраг был выбран местом для заключения в тюрьму сторонников его бывшего врага, Юкора Эпты. Любой человек, отправленный в такое негостеприимное место, сгниет или потеряет рассудок. Оттемар взглянул на ступени, вырванные из скалы его верными камнеискателями. Эта задача им не доставляла удовольствия, потому что камень было нелегко обрабатывать, а море, казалось, с презрением насмехалось над каждым их усилием, но они понимали причину этой задачи и трудились с доброй волей. Аумлак, их правитель, был таким же верным слугой Императору, как и любой другой человек. Проделанная здесь работа была далеко не красивой, но свою цель она выполнила.


На лестнице Оттемар смотрел вниз на бурлящую воду, которая бесконечно бросалась на стены Таннакрага, врезаясь в них, воздействуя на них с неутомимой энергией, которую никогда не унять. Нахмурившись, он отвернулся, словно это видение породило в его голове нежелательные мысли. Он подал руку стоявшему рядом с ним человеку, Отарусу, который плотно закутался в свой толстый плащ, чтобы защититься от порывистого ветра. За ними, молчаливая и, казалось, недвижимая, следовала тень, которой был Варгаллоу.


Двери грубой крепости Таннакраг были окованы железом, защищая от непогоды. Рядом с ними горели факелы, ветер рвал их и вырывал из них длинные ярко-желтые хвосты. В сиянии несколько бледных лиц изучали альпинистов. Последние асканары ждали, их глаза были холодны, как море, а разум закрыт. Но это не будет ловушкой. Это будет, как был убежден Оттемар, не более чем мольбой о пощаде и менее изнурительном образе жизни. Он не обсуждал это подробно с Уоргаллоу. Действительно, Избавитель был почти постоянно занят с момента своего возвращения с востока месяц назад. Тем не менее он настоял на том, чтобы совершить это короткое путешествие к дому изгнанников, как будто опасаясь снисходительности императора.


Если вы считаете эту встречу настолько важной, что сами должны присутствовать на ней, — сказал Уоргаллоу, — то, возможно, вам лучше взять меня с собой».


Оттемар просто пожал плечами, хотя в глубине души ему хотелось, чтобы встреча произошла в отсутствие Уоргаллоу. Он рассказал Варгаллоу как можно меньше: что он получил сообщение от Таннакрага, послание, подписанное Асканаром, с просьбой об аудиенции. Он бы наотрез отказался, но произошло то, что нельзя было игнорировать. Администраторы нашли разбитое судно на внешних скалах острова, среди обломков было несколько мертвых моряков и один живой. В нем было безумие, но среди его диких криков и криков были и внятные предложения. Он приехал с далекого запада. Так много Оттемар открыл Отарусу и Варгаллоу. Он сжег послание, прежде чем поговорить с кем-либо из них, и поэтому они не увидели последнее предложение, написанное точным почерком Асканара. И все же эти слова все еще ярко горели в сознании Оттемара.


Он был одним из людей Ранновича.


Двери крепости Таннакрагс открылись, и вошла группа императора, гвардейцы выстроились в легкую линию по обе стороны от него. Они выглядели расслабленными и неосторожными, но их выбрали за их мастерство. Только безрассудная или отчаянная сила могла бы попытаться похитить или убить Оттемара. Варгаллоу лучше понимал Асканара; здесь этого не произойдет.


Там был зал, унылое место по сравнению с роскошными залами восстановленного города Медальон, и его стены были голыми, ни одного гобелена или статуи, не украшавших их. Окна имели узкие проемы высоко вверху, каждое из которых было закреплено решеткой. Хотя в широком очаге уютно пылали дрова, ковров не было, столы были из темного дерева, а стулья немногим лучше скамеек. Оттемар хмуро посмотрел на них, проходя через них навстречу хозяину. Таннакраг был гораздо больше похож на тюрьму, чем он предполагал. Возможно, Варгаллоу бы это одобрил, но Император задавался вопросом, было ли разумно относиться к Асканару и его народу с такой явной насмешкой.


Асканар ждал один возле костра. Он носил единственную мантию из грубого материала, которая контрастировала с ткаными шкурами Императора и его свиты. Он хорошо держался, высокий человек, с острыми чертами своей расы, его темные волосы были зачесаны назад с высокого лба, брови тонкие, но заметные. Что бы он ни перенес здесь, на Таннакраге, в данный момент это не проявилось. В нем чувствовалась сила, дух, который нелегко сломить. И в нем было хладнокровие, что-то, что, казалось, отделяло его от страха и придавало ему вид почти презрения. Он шагнул вперед и вежливо кивнул головой.


— Для меня большая честь, сир. В его голосе не было тепла; возможно, оно было создано стихиями окружавшего его острова.


Оттемар сделал знак своим гвардейцам, и они сразу же отошли в конец зала, хотя и помнят о своем нападении.


— Я бы предложил вам вино, — сказал Асканар с легкой улыбкой, — но вы поймете, что виноградная лоза на Таннакраге не процветает.


Варгаллоу сбросил капюшон, и Асканар был благодарен, что его предупредили, что, возможно, придет Избавитель. Если бы он не знал, он вполне мог бы выказать достаточно кратковременное удивление, чтобы Уоргаллоу это заметил. Он ничего не упустил, и когда его глаза встретились с глазами Асканара, тот кратко изучил его. Одетый в темный плащ, Избавитель спрятал обе руки на расстоянии футов. Асканар видел эту ужасную правую руку только один раз, в Зале Сотни, когда Варгаллоу впервые прибыл на Медальон. Это был ужасный инструмент, эта смертельная сталь, которая, как считалось, двигалась с ослепляющей скоростью и была способна быстро нести смерть. Лицо Избавителя было спокойным и неподвижным, и Асканар подумал, что никогда раньше не видел человека, настолько полностью владеющего собой, за исключением, возможно, своего бывшего хозяина, Эукора Эпты. Но даже он пал от стали восточника.


Отарус, напротив, выглядел уставшим, обиженным холодом острова. На нем было множество толстых шкур и мехов, и его белая борода скатилась по ним бесшумным водопадом. Теперь он был стариком, его лицо было морщинистым и усталым, но в его глазах все еще горел дух, который сплотил его собственных сторонников в трудные дни перед Наводнением. Асканар почтительно кивнул ему: он был достойным противником, и к нему нельзя относиться легкомысленно даже сейчас.


Император, как и его предшественники, оставался загадкой. Он был еще сравнительно молодым человеком, хотя на его лице уже начинал проявляться стресс от контроля над Империей, и то, и еще кое-что. Асканар думал, что у него уже есть мера этого. И Оттемар тоже должен знать это, иначе он бы не пришел.


— И вы поймете, что мы пришли сюда не для того, чтобы выпить с вами, — сказал Уоргаллоу.


Асканар снова перевел взгляд на Избавителя, но сохранял выражение лица настолько пустым, насколько мог. Он не ждал пощады от Варгаллоу. И при нем не было рычага. Была ли в нем слабость? Что-то, что можно было бы схватить и использовать, чтобы манипулировать им? Асканар в этом сомневался. Контроль над Варгаллоу должен был быть достигнут другими способами. Сможет ли он когда-нибудь быть использован против Императора? Опять же, чтобы достичь этого, потребуется целая жизнь.


— В вашем послании говорилось о выжившем, — сказал Оттемар.


Какую часть записки видели остальные? – спросил Асканар. Но он подозревал, что Оттемар не показал им этого: заключение было слишком прямым.


Да, — кивнул бывший олигарх. Он указал на сиденья, и Оттемар и Отарус сели одновременно. Уоргаллоу предпочел пойти к огню, хотя и не вынул рук из плаща.


Асканар сидел рядом с Императором. — Хотя вы обеспечиваете нас припасами и достаточным количеством еды для жизни, некоторые молодые люди здесь любят развлекаться, карабкаясь по камням и охотясь на яйца чаек, а иногда и ловя рыбу. Таннакраг не предлагает широкого спектра развлечений…


— Именно поэтому оно было выбрано, — сказал Уоргаллоу огню. У него не было времени на сарказм Асканара.


В ходе такой экспедиции, — продолжал последний, — была обнаружена лодка». Это было на удивление грубое судно, построенное, казалось, в спешке. И выглядело так, как будто оно было сделано из более крупного корабля, который каким-то образом был поврежден. Он потерпел крушение на западных скалах острова, и те, кто имел неосторожность плыть на нем, либо утонули, либо были превращены в кашу на камнях. Море здесь имеет особенно злобный характер, поэтому я отговариваю своих людей от мысли переправляться через него.


— Кто-нибудь пробовал? - сказал Отарус.


Асканар улыбнулся, хотя и был терпелив. По их мнению, они все так думают. В противном случае нет.


— Но один из людей в этой разбитой лодке выжил, — сказал Оттемар, наклонившись вперед. ‘Он еще жив?


Асканар долго смотрел в глаза Императору. Там невозможно было не заметить нужду, голод. Асканар откинулся назад, понимая, что Варгаллоу смотрит на него сверху вниз. ‘Да. Мужчина жив.


‘Где он? — сказал Оттемар, его руки сжимали друг друга, пытаясь согреть.


— Здесь, на Таннакраге, — спокойно сказал Асканар. ‘Довольно безопасно.


Уоргаллоу слушал, задаваясь вопросом, почему Оттемар проявил такой большой интерес к этому моряку, потерпевшему кораблекрушение. Он имел большое значение для Императора, но благодаря мягким допросам Уоргаллоу еще не удалось выяснить, почему. Моряк прибыл с запада, но дело было не только в этом.


Отарус кашлянул. — Вы должны знать, что не сможете скрыть его от нас.


Асканар пожал плечами. — Какое-то время я мог. Ваши Каменщики выкопают его, как бы глубоко мы его не закопали. Но, конечно, вы хотите, чтобы он был живым.


— Вы имеете в виду, что вы прикажете убить его прежде, чем мы сможем его найти, — сказал Уоргаллоу. Это был язык, который он понимал.


Асканар коротко кивнул. У меня нет ничего, даже моей свободы. Все, что у меня есть, это этот безумец с моря.


‘В каком он состоянии? - сказал Оттемар.


Честно говоря, он проживет недолго. Он ест, но, если за ним внимательно не следить, рыдает на себя или пытается задушить себя. Затем наступают более спокойные периоды. Иногда он вполне сознателен…


Насколько ясно? — слишком быстро сказал Оттемар.


Он говорит о своих путешествиях, хотя это звучит так, как будто это путешествия ума…


— Путешествия по западным морям? – подсказал Отарус.


— Вот почему я предположил, что он будет важен для тебя.


— И почему, — добавил Уоргаллоу, — вы предполагали, что сможете его использовать.


Асканар снова кивнул. — Таннакраг — это тюрьма. Вы выбрали это хорошо. Я хочу иметь возможность покинуть его и забрать с собой оставшихся людей. Мы знаем, что потеряли Медальон. Но есть земли далеко на юге, за городом Тувис в Атахаре, куда мы могли бы отправиться. Мы приняли нашу потерю. На юге мы вряд ли представляли бы угрозу Империи. Это такая высокая цена?


Оттемар снова быстро ответил. ‘Возможно нет.


— Сумасшедший, — продолжал Асканар, глядя прямо на Императора, — говорил о многих вещах, большинство из которых для меня ничего не значат. Я уверен, что многое из этого для вас ничего не будет значить. Но он говорил об Анахизере и о том, как он готовится к войне.


— Мы знаем о таких вещах, — спокойно сказал Уоргаллоу.


— Он говорил о Глубоких тропах, лесах, покрывающих западные берега. Из которого не вернулся ни один человек. Асканар обернулся и встретился взглядом с Варгаллоу. ‘До настоящего времени.


— Вы придаете этому значение? — сказал Избавитель с легким удивлением. Асканар знал, что это притворство: он прекрасно понимал подобные обличия.


Он улыбнулся. — Только потому, что сумасшедший, кажется, был в лесу. Его группа нашла способ проникнуть туда, и некоторые из них вернулись.


— Без их здравомыслия, — сказал Варгаллоу. — Это может означать, что любой человек, который последует за ними, будет дураком. Ваша информация может показаться немного ошибочной.


Асканара нисколько не расстроило увольнение Уоргаллоу. Остальные члены отряда не вернулись, и можно предположить, что их постигла та же участь, что постигла их предшественников.


— Сумасшедший говорил о них? — сказал Оттемар, напрягаясь.


— Остальная часть его группы? Смутно.


— И они мертвы?


Что-то в голосе Оттемара предупредило Варгаллоу, что истина близка к поверхности. Что он пропустил? Мужчины и раньше пытались проникнуть на западный континент. Почему эта экспедиция так важна? Но затем, яркий, как маяк, к нему пришел ответ. Как он мог забыть!


Кто руководил этой партией? — спросил он, глядя не на Асканара, а на Оттемара.


— Повторяю, — сказал Император, не обращая внимания на требовательные глаза. ‘Они все мертвы?


— Нет, если верить выжившему, — сказал Асканар.


Кто руководил партией? — снова сказал Уоргаллоу, но он знал. Об этом свидетельствовала тревога Оттемара.


— Кто-то ценный для нас? — сказал Отарус, озадаченный внезапным напряжением.


Оттемар поднялся на ноги. ‘Они живы? он дышал.


Асканар пожал плечами. — Сумасшедший намекает, что группа из них пережила набег на Глубинные тропы, но их схватили…


‘Взятый? — повторил Оттемар, лицо его внезапно осунулось. ‘Кем? Анахизер?


‘Возможно. Лес, возможно. Но эти вопросы вы должны задать моряку самостоятельно.


Оттемар посмотрел на Варгаллоу, и Отарус увидел, что между ними существует взаимопонимание, которого он не разделяет. Он уже привык к этому. Кто руководил партией? — сказал старик во внезапно наступившей тишине. ‘Вы знаете?


— Бывший пират, — сказал Асканар. — Человек, за голову которого когда-то была назначена высокая цена, но теперь он правит Хаммаварами и уладил их разлад с Домом Труллунов.


— Раннович! — выдохнул Отарус, наморщив бровь. — Но зачем ему плыть на запад! кто лучше Ранновича знает, насколько опасны эти земли?


Варгаллоу наблюдал за Оттемаром, зная, кого бывший пират взял с собой в свое путешествие, а также зная, что Раннович не отправился бы в путешествие, если бы его не обманули. Но здесь не было места, где можно было бы вынести это напоказ, по крайней мере, перед Асканаром. Если только он не знал остального. Мог ли он? Он был уверен в своих силах в этом обмене, уверен, что у него достаточно, чтобы завоевать свободу.


— Вы говорите, что Дипуальцы захватили Ранновича и его группу, — сказал Варгаллоу. — Но они живы.


— Сумасшедший так и сказал, — сказал Асканар.


— Возможно, они уже мертвы, — сказал Уоргаллоу. — Кораблю потребовались бы недели, чтобы достичь Таннакрага с запада. И даже если бы мы отправили флот на поиски Ранновича, как бы мы его нашли?


— Спроси Хельвора, как он себя называет. Я привел вас сюда не для того, чтобы тратить ваше время. В голосе Асканара теперь звучала стальная острота. — Он знает дорогу в лес. Возможно, ваши друзья еще живы. Последнее он направил Оттемару, который вздрогнул. Асканары безошибочно понимали страхи Императора.


Уоргаллоу вернулся к огню. Он точно знал, насколько сильно контролировал ситуацию Асканар. Раннович не был призом, хотя он стал достойным союзником Оттемара, и его одного стоило бы попытаться спасти. Но у Ранновича, как и у Оттемара, была слабость, и она еще может свести на нет их обоих. Сисифэр, дочь Браннога. Уоргаллоу слышал множество слухов и историй: он был слишком проницательным правителем, чтобы игнорировать подобные вещи. На улицах Медальона он слышал о том, как Раннович пытался соблазнить Сизифэр, когда она впервые была схвачена хаммаварами, и о том, как, несмотря на ее грубое отстранение от него, он все же сохранил для нее место в своем сердце. Варгаллоу также знал, что Оттемар любит девушку. Однажды он выставил себя дураком из-за нее, но она простила ему это. Хотя она и полюбила его в ответ, она не оставила их долг перед Империей без внимания. Она покинула Медальон незадолго до рождения ребенка Оттемара и легко убедила Ранновича взять ее на свой военный корабль. И они по ошибке направились на запад! К Глубоководьям. Чего они там надеялись добиться!


И теперь Оттемар, который все еще был одержим девушкой, захочет ее преследовать, в этом Уоргаллоу был уверен. У него была прекрасная жена, великолепная императрица Теннебриэль, подарившая ему сильного сына и наследника: у него была Империя, ее многочисленные союзники, ее великая сила против наступающей тьмы; у него была поддержка и лояльность дюжины стран. И все же он будет искать свое счастье в другом месте. Возможно, он обладал легендарным безумием Ремуна, проклятием своих предков? Какими бы ни были его чувства, Асканар узнал их и знал всю их историю. Он точно рассчитал, с каким рвением Оттемар будет искать Сизифера.


Бывший олигарх вежливо спросил: Могу ли я отвести вас к себе в гости?»


Оттемар смотрел на спину Варгаллоу. Раннович — один из наших самых верных союзников. Если он жив, нам придется его искать. Если мы этого не сделаем, весь Дом Труллунов поднимется с оружием в руках. Вы достаточно хорошо знаете, что моя мать, Лудханна, была труллуном…


Уоргаллоу обернулся. — Да, я достаточно хорошо понимаю вашу историю! И я согласен, что Ранновича и его партию нельзя оставлять. Но это дорогой способ заплатить за это. Освободить Асканара и его последователей.


— Сравнили бы вы это с нашими союзниками? — отрезал Оттемар. — И если это даст нам путь на запад, Саймон, путь в лес и дальше…


Отарус покачал головой. — Сир, конечно, это дело Зала…


‘Нет! — сказал Оттемар, и слово ударило по стенам и отдалось в ответ. Я Император, а не марионетка. Дело решено. Асканар, ты получишь свободу. Для вас будет подготовлен корабль, укомплектованный моим флотом. Вас отвезут на юг, вокруг Атахары, и высадят на берег в безопасности. Он снял с шеи цепочку и печать и протянул бывшему олигарху. — Вот мое слово. Свидетельствуй это», — крикнул он Отарусу, достаточно громко, чтобы гвардейцы тоже услышали.


Отарус ахнул; это сделало решение необратимым.


Асканар слегка поклонился. Он взял предложенную печать и подержал ее какое-то время в руках, а затем вернул ее Императору. ‘Быть по сему.


Оттемар отвернулся от своих товарищей и направился обратно в зал.


Отарус поднялся, направляясь в Варгаллоу. — Это должно быть сделано, как клятва, — прошептал он Избавителю. Мы должны сдержать его обещание. Это закон.


Уоргаллоу терпеливо кивнул. — Да, да, Отарус. Что бы вы, возможно, ни слышали обо мне, я не лишен угрызений совести.


— Я полагаю, что Асканар теперь не может представлять угрозу для Золотого острова.


‘Я согласен. Но мне не нравится видеть императора таким опрометчивым. Он не должен править, опираясь только на страсть. Я согласен, что людей Асканаров следует освободить, как это сделали мои собственные враги на востоке. Но такие решения не должны приниматься одним человеком. На чем еще будет настаивать Оттемар, а?


Отарус торжественно кивнул. — Ему следует консультироваться с Советом по таким вопросам.


Варгаллоу мягко вел старого Законодателя под руку, и они следовали за Асканаром и Императором, гвардейцы шли в ногу с ними. Уоргаллоу скрывал свое удовольствие от беспокойства Отаруса и собственного лицемерия: он правил Освободителями как диктатор с момента падения Гренндака.


Асканар провел их через несколько коридоров и дошел до лестницы, которая вела вверх, а не вниз, в сердце крепости, как ожидалось. По пути пришлось открыть несколько дверей, поскольку Асканар был очень точен в своих приготовлениях. Если бы Уоргаллоу или кто-либо еще попытался найти путь к укрытию сумасшедшего, они прибыли бы слишком поздно, чтобы предотвратить его смерть. А Асканар принадлежал к той породе людей, которые скорее пожертвовали бы собой, чем позволили бы своим врагам получить удовольствие от взятия их в плен без должной оплаты.


Место, где держали сумасшедшего, открывалось в виде уступа над морем. Ветер завывал за ним, и сереющий прибой ударялся о скалы внизу. Те, кто охранял безумца, вздохнули с облегчением, когда к ним пришел Асканар, зная по присутствию Императора, что их неприятное бдение скоро закончится.


Хельвор был привязан к камню, хотя по состоянию его веревок было видно, что он так часто натирал их, что они перетирались, и их не раз перевязывали. Асканар подошел к нему так близко, как только мог, и поднял факел. В его дрожащем свете лицо Хельвора выглядело диким, его глаза были широко раскрыты и пристально смотрели. Волосы у него были длинные и грязные, борода всклокоченная. Густые пряди слюны свисали с его подбородка, а рот отвис, как будто челюсть была сломана.


— Так ты его нашел? — сказал Оттемар, потрясенный зрелищем.


— Ему становится хуже, — сказал Асканар, оставаясь равнодушным. Время от времени он становится спокойнее и по несколько минут говорит разумно, хотя многое из того, что он говорит, кажется странным.


Словно в ответ Хельвор дернулся. — Я видел их, — внезапно сказал он, все еще глядя на далекий берег своих иллюзий. Он казался застывшим, как будто мог снова представить то, что когда-то видел.


Оттемар подошел ближе. ‘Кто они такие? — сказал он хриплым шепотом.


— Темно, темно, — выдохнул Хельвор. Я вижу их глаза, их ненавидящие глаза, никаких человеческих глаз! Темные доспехи, порождение ночи! А раздутые, хватательные плотоядные…


— Ферр-Болган! — пробормотал Оттемар.


‘О, да! Тысяча личинок-паразитов. Но посмотрите на этих других! Эти убийцы в черных шлемах. Что это за кривая сталь?


Оттемар оглянулся на Варгаллоу. ‘Сталь? Ферр-Болганцы не носят с собой клинков.


А кто за ними!» - воскликнул Хельвор. Ах, мы видели нечто подобное, когда потеряли Теру Мангу. Гердер! Посмотрите, как он злорадствует, когда кривые лезвия рвутся!


— Дети Кургана, на западе, как мы и опасались, — кивнул Оттемар, снова повернувшись к Варгаллоу. При этом Хельвор взорвался, бросившись вперед на веревки. Одна рука высвободилась из ремешков, но прежде чем он успел впиться ногтями в плоть Оттемара, Асканар направил в него факел. Хельвор тут же отпрянул, сплевывая, как волк.


— На наших кораблях цепи, — сказал Уоргаллоу из тени. Ну, забери его отсюда.


— А мой корабль? – спросил Асканар у Оттемара.


— Через два дня оно будет здесь. Будьте готовы уйти.


Асканар поклонился. Все уже было подготовлено. Он знал, что Оттемар не сможет устоять перед наживкой. Так что девушка была для него так же дорога, как и рассказанные истории.


Уоргаллоу уже покинул зал. Отарус и Император последовали за ним. — Как вы будете допрашивать это существо, сир? — тихо спросил Отарус.


Лицо Оттемара вытянулось. — Я оставлю это Уоргаллоу.


Позади них послышался пронзительный вопль, и в нем был звук крайнего отчаяния. Отарус смотрел, как Император падает. Мантия Империи тяжело легла на этих людей, размышлял Отарус. Оно закалило их, как огонь закаляет сталь. Но в наши дни, казалось, другого выхода не было. Это было время стали. Он устало спустился, и ему показалось, что лестница ведет вниз, в бесконечную тьму.


2


Разговор с


Императрица


Теннебриэль изучал спокойные воды Внутреннего моря с балкона. День был безоблачным, солнечный свет сверкал на воде, ясно очерчивая далекие высоты Маладора. Прямо под Императрицей улицы перестраивались даже сейчас, спустя более года после Наводнения и прихода к власти Оттемара. Каменщики и их меньшие товарищи, созданные Землей, проделали замечательную работу, восстановив город, изменив его форму и подняв из руин, сделав его более великолепным городом, чем он был прежде, и сады вновь расцвели, их листва и растения, цветущие впечатляющим образом. Для постороннего казалось, что город никогда не знал разрушений. Теннебриэль мало что знала о том, как это было до ее замужества с Оттемаром, поскольку она была фактически пленницей на острове Тауэр, одном из оплотов Эукора Эптаса во Внутреннем море, но все эти острова рухнули, и море теперь было свободно от воды. их, если не считать одной-двух изолированных скал, населенных колониями птиц. Да, искатели камня были странной расой, и их умение обращаться с камнем было почти волшебным, поскольку они, казалось, могли придавать ему форму глины, напоминающей горшечную, и могли быстро перемещаться под землей, как если бы они были призраками внутри нее. . Более того, они были чрезвычайно преданы трону. Это правда, что Оттемар вернул им родной дом, Маладор, но не простая благодарность сделала их верными слугами, которыми они были. Теннебриэль много слышала о том, как ее муж отправился на север, где они когда-то находились в изгнании за Теру Манга, и о том, как он вывел их из тисков врагов. Но ей удалось мало что почерпнуть из этой истории от Оттемара, который говорил о ней лишь изредка и мало говорил о своем участии в произошедшем.


Императрица отвернулась от зрелища и потянулась гибко, как кошка, ее волосы струились вокруг нее, как шелк, переливаясь в утреннем свете. На балконе при ней стояла колыбелька, и ребенок в ней спал. Она взглянула на него, улыбаясь про себя. Как быстро пролетели его первые три месяца. Она сопротивлялась желанию поднять его и укачать; это всегда было радостью. Ее любовь к ребенку была сильной.


Она подумала о своем муже и о своих необычных отношениях с ним. Были времена, когда она думала, что должна сбежать из этой жизни и воспользоваться своим шансом во внешнем мире, о котором она слышала только шепот, а иногда она задавалась вопросом, стоит ли ей найти способ уничтожить Императора. Но по прошествии первых нескольких месяцев ее брака она начала понимать, что никогда не сможет ненавидеть Оттемара. Она никогда не любила его, думая, что любовь выжжена в ней убийством Кромалеха, ее любовника. Ребенок научил ее, что она ошибалась, думая так. Сам Оттемар никогда не признавался в любви к ней. Он объяснил это вскоре после их свадьбы, вежливо и немного нервно, сказав ей, что не желает причинять ей страдания или каким-либо образом делать ее жизнь неприятной. Она улыбнулась, вспомнив тот день, когда он с тревогой пытался объяснить, что однажды у них должен быть наследник, ребенок, который сделает слияние трех королевских домов абсолютным. Ему потребовались часы, чтобы дойти до сути, и он явно боялся ее реакции.


Тогда она знала, что его просьба не была необоснованной, хотя она не чувствовала к нему никакого желания. Возможно, немного жаль, но это не было причиной делить с ним постель. Но вопрос о наследнике нельзя было игнорировать. Она предложила им как можно скорее завести наследника, а также совершенно ясно дала понять, что ей нужен ребенок не только по долгу службы, но и только по этой причине. Оттемар не был уязвлен или ушиблен ее ответом. Для него это тоже было делом долга.


Тот день, когда они договорились о ребенке, положил начало новому взаимопониманию. После этого они говорили друг с другом о личных вещах, делясь секретами, которыми не поделились бы ни с кем другим. Впервые Оттемар заговорил о девушке, которую он любил, Сизифере, и о некоторых временах, которые они провели вместе до того, как он стал императором. Теннебриэль сразу понял, что его страсть к ней была неистовой. Как хорошо он скрывал это от окружающих! И, в свою очередь, она рассказала ему правду о своем прошлом и о том, что она была любовницей Кромалеха. Оттемар был тронут ее описанием его смерти до слез, возможно, потому, что он думал о своей потерянной любви, запретной для него теперь, и они вместе тихо плакали. Именно тогда они впервые занялись любовью, и хотя в последующие недели они делали это снова, Теннебриэль была уверена, что ребенок был зачат в первый раз, от горя, от слез о прошлом.


Уважение Теннебриэль к мужу было огромным. Как только он узнал, что она беременна, он перестал к ней приходить и больше не предъявлял к ней требований. Их дружба росла, и друг в друге они нашли человека, которому могли рассказать то, чем ни с кем не поделились бы. Оттемар также говорил о государственных делах, которые он, казалось, находил все более утомительными, и Теннебриэль согласилась, что королевский протокол утомил ее больше всего на свете. Но у нее был ребенок, и она поклонялась ему. Оттемар никогда не вмешивался, хотя любил своего сына и стремился сделать все, что от него требовалось, под руководством Теннебриэля. Он делал ее жизнь настолько приятной и интересной, насколько мог, и почти все в городе считали их превосходной парой.


Жизнь была бы приемлемой, если бы не слухи, постоянно доносившиеся из-за пределов островов Цепи. Запах войны висел над западным горизонтом. Постоянно прибывали послы, и Оттемар разговаривал со старыми друзьями с востока, где многое происходило. Уоргаллоу, его самый верный посланник, недавно вернулся оттуда с какой-то тайной, которую Оттемар не раскрыл. Это было связано с властью, поскольку надвигающаяся война с Анахизером должна была быть из-за власти. Такие вещи были не по силам Императрице, и ей очень хотелось узнать больше, но ей приходилось узнавать об этих вещах косвенно.


Из теней ее комнат появилась фигура, и Теннебриэль ухмыльнулась, увидев, кто это был. Это была красивая восточная девушка Денновия, которую Варгаллоу и его группа привезли из легендарных земель за восточным морем несколько недель назад. Судя по всему, именно Уоргаллоу предложил отдать ей в качестве спутницы эту потрясающую девушку, которая была всего на несколько месяцев моложе Императрицы. Сначала Теннебриэль спорила со своим мужем, что она предпочла бы выбрать своих собственных спутников, но когда она услышала о происхождении Денновии, она была заинтригована и согласилась на то, чтобы этот пост стал официальным.


Денновия собиралась встать на колени, но Теннебриэль фыркнул. — Здесь никого нет, Денновия. Не беспокойтесь об этом сейчас.


Денновия улыбнулась, откинув назад свои темные волосы, и подошла посмотреть на ребенка. — А как маленький Солимар? У него твоя внешность.


‘Ты так думаешь? ответила более высокая девушка, довольная.


Денновия всегда расслаблялась, когда знала, что они одни. Она была поражена городом, когда ее привезли сюда под защиту Саймона Варгаллоу и короля Браннога, и какое-то время она ожидала, что ее либо выдадут замуж за какого-нибудь дворянина, либо спрячут во дворце, где она не сможет заработать. неприятность для самой себя. Она даже задавалась вопросом, может ли однажды быть убита, поскольку когда-то она была хозяйкой Морндарка, врагом Варгаллоу. Но это правда, что она спасла жизнь Уоргаллоу за пределами восточного континента. Возможно, это был его способ отплатить ей за это. Она встретила Императора, странного человека, который надеялся, что у Денновии на уме больше, чем могли подумать другие, и она задавалась вопросом, не Оттемар ли это предложил ей стать Спутницей его жены. Кто бы это ни был, это решение взволновало Денновию и, как оказалось, очень порадовало Теннебриэля, поскольку Императрица вела замкнутую жизнь и очень мало знала о внешнем мире. Хотя Денновия пробыла здесь чуть больше месяца, она уже снабдила Императрицу бесконечными историями и анекдотами. Не только это, но и подвиги Денновии, ее намеки на романы с рядом дворцовых чиновников, которые начались почти в день ее прибытия, были источником бесконечного восхищения для Императрицы, которая жадно слушала, пока Денновия шептала ей истории об интригах. Были времена, когда императрица хотела поговорить о своем умершем возлюбленном, но она воздерживалась. Она не хотела, чтобы что-либо делало ее или ее сына уязвимыми.


— А что сегодня происходит в злом городе? Теннебриэль улыбнулся.


Денновия глубоко вздохнула, разглаживая руками короткое платье, осознавая свою красоту. Она считала Теннебриэль самой красивой женщиной, которую она когда-либо видела, хотя девушка не использовала свою красоту с максимальной выгодой. Но Денновия также знала, что у нее есть собственная красота, которую она оттачивала, как инструмент, используя ее с таким искусным мастерством, что подозревала, что очень немногие мужчины в Империи смогут игнорировать ее, если она применит ее к ним. Мужчины говорили о силе, но Денновия знала, что в ее красоте есть сила.


— Я слышал, — начал Денновия, но его тут же оборвал смех Императрицы. ‘Моя леди?


— Вы слышали, — повторил Теннебриэль. — Ты всегда говоришь это так, как будто прятался за дверью и что-то поймал, тогда как я уверен, что ты, должно быть, вытянул это из ничего не подозревающих уст одного из твоих любовников.


Денновия хихикнула. — Ну, если честно, я провел большую часть ночи с Форнолдуром, одним из гвардейцев Оттемара.


— Надеюсь, не тогда, когда он был на дежурстве?


Теперь вы знаете, что осмотрительность — мой девиз…


Теннебриэль снова рассмеялась, наслаждаясь происходящим. Она не могла себе представить, как Денновии хватило смелости совершить некоторые из своих подвигов. Знал ли Уоргаллоу, чем девушка занималась во дворце?


— В любом случае, — продолжила Денновия, — я была с Форнолдуром. Знаете ли вы, что ваш муж получил сообщение от администраторов?


Изгнанники?


— Да, на Таннакраге. Асканар отправил сообщение с просьбой пригласить вашего мужа навестить его. Лично.


— Оттемар никогда бы не пошел в такое место. Он бы послал кого-нибудь из двора.


— Вы бы так и подумали, — тихо сказала Денновия. — Но прошлой ночью кого-то из стражников Форнолдура вызвали. На следующий день они отправились в Таннакраг. И Оттемар был с ними. Как и Отарус. И, конечно же, Варгаллоу.


Теннебриэль покачала головой. — Он едва вернулся с востока и уже занят больше, чем весь остальной двор вместе взятый. Он и другой его Избавитель…


— Колдрив? Да, мне не удалось узнать, над чем они работают. Военные планы, вне всякого сомнения. Будьте благодарны, что они союзники; Варгаллоу очень силен.


Иногда я задаюсь вопросом, сильнее ли он Императора.


Денновия уловила остроту комментария. — Возможно, в каком-то смысле. Но они служат друг другу, я это знаю. Верность Варгаллоу Империи основана на странном фанатизме. Он видит в Империи спасение Омары. Нет никакой опасности, что он воспользуется своей властью против вашего мужа.


— Ну, ты знаешь эти вещи лучше меня, — кивнула Теннебриэль, хотя ее страхи остались. Она не знала Денновию достаточно долго, чтобы быть в ней абсолютно уверенной. Если то, что она сказала об Избавителе, было правдой, он действительно был чемпионом, достойным восхищения, как и все необычные союзники Оттемара.


— Я чужой, — сказала Денновия. — Я не имею права требовать вашего доверия. Но я могу обещать, что вашему мужу будут хорошо обслужены. Во всем теперь есть один настоящий враг.


Зло на западе? Анахизер?


‘Да.


Я постоянно слышу о нем. Почему он не нападает на нас? Как долго он будет готовиться к этой войне?


— Возможно, мы скоро узнаем.


— Вы что-нибудь слышали? — с нетерпением сказал Теннебриэль. Мысль о новой войне, и такой же ужасной, как была обещана, приводила ее в ужас, но это ожидание, это ожидание было порой невыносимо.


— Оттемар отправился в Асканар. Кажется, на Таннакраге произошло кораблекрушение. Небольшой корабль, но каким-то образом он переправился с далекого запада.


Глаза Теннебриэля расширились. ‘Запад?


— Вы слышали о глубоководные?


Теннебриэль ахнул. ‘Да, конечно! Но ведь корабль прибыл не оттуда? Даже наши военные галеры не ходят вдоль этой береговой линии.


— Люди на этом корабле побывали в Подземных переходах. Они бежали, но их корабль был уничтожен на Таннакраге, и все они погибли, кроме одного. И он был у Асканара.


‘Где он сейчас?


— Где-то под нами, во дворце. Форнолдур не знает, куда. Он под строгой охраной. Какие бы испытания он ни перенес на западе и после не превратил его в сумасшедшего. Но кое-что из его истории удалось сохранить. Его привезли сюда гвардейцы и Варгаллоу.


Теннебриэль выглядел задумчивым. — Оттомар в последнее время стал беспокойным. На самом деле, вчера его характер был очень вспыльчивым. Он почти не смотрел на ребенка. Он был со мной резок…


— И он расстроил Законодателей.


‘Ой? Теннебриэль был удивлен. Отарус редко расстраивал ее муж и особенно поддерживал его.


— Асканар отдал безумца только за определенную плату.


Я не могу поверить, что он сможет предъявлять нам требования. Администраторам повезло, что они живы. Многие хотели бы их казнить.


Денновия наклонилась вперед, хотя опасности, что ее подслушают, не было. Ценой, которую он просил, была его свобода – и свобода всех его последователей.


— Тогда Таннакраг смягчил голову, — усмехнулась Императрица.


— Но сумасшедший здесь.


Теннебриэль нахмурился. — Асканар обменял этого безумца на свободу?


— Это был прямой приказ Императора. Перед Варгаллоу и Отарусом он дал слово на своей печати. Асканар и его последователи уже в море, направляясь в южные земли. Таннакраг пуст. Денновия откинула голову, довольная тем, что смогла шокировать своего спутника.


— Тогда этот безумец, должно быть, чрезвычайно ценен! Кто он?


— Хельвор. Его хозяина очень уважают Форнолдур и его гвардейцы. Это Раннович, бывший флибустьер Хаммавара, а теперь один из высокопоставленных капитанов Труллхунов.


— Раннович, — повторил Теннебриэль. Еще один из особых союзников моего мужа. Они сражались на море против сил Юкора Эптаса. И вы говорите, Раннович был на западе? В Подземных переходах?


Я не могу понять, почему. Возможно, он был на задании вашего мужа.


Теннебриэль задумался об этом. ‘Возможно. Империя стремится получить как можно больше знаний о Западе. Оттемар хочет направить туда флот и армию, чтобы перенести войну в Анахизер, прежде чем он принесет ее нам. Но путь преграждают глубоководные.


Глаза Денновии сверкнули. — Значит, Раннович нашел способ обойти их. Хельвора привезли сюда и допросили…


‘Кем?


Варгаллоу.


Теннебриэль невольно вздрогнула. ‘Пытка?


‘Нет. Мужчина был сумасшедшим, его разум был в смятении.


— Думаешь, это удержит Избавителя?


Денновия выглядела рассерженной, но тщательно сдерживала свою реакцию. Он не такой уж и безжалостный. Хельвора пришлось допросить. Его информация жизненно важна. Были бы способы отобрать у него это без насилия…


‘Как? Теннебриэль был неумолим. Она знала, насколько важен был Варгаллоу для Оттемара, но задавалась вопросом, какой угрозой он мог бы стать для него, если бы он того захотел. Уоргаллоу был слишком замкнутым, чтобы она могла быть в нем уверена.


— Я знаю, что жена Браннога, Руванна, обладает определенными навыками. Говорят, она смогла проникнуть в разум Дитя Кургана и почерпнуть из него все необходимые ей знания. И я видел, как она формировала элементалей из самой грязи морского дна —


— Тогда она допросила сумасшедшего?


‘Я не знаю.


— Возможно, это был Варгаллоу с его смертоносной сталью.


Денновия бы это отрицала, зная, что Избавитель больше не держит стальную руку. Но она не должна разглашать эту правду или говорить, что он принес вместо нее. Безопасность Империи зависела от сохранения этой тайны, и она знала, что ее жизнь зависит от молчания. — Нет, я уверен, что он не мучил Хельвора. Но ему пришлось узнать то, что он знал о Западе.


Теннебриэль кивнул. ‘Я понимаю. Тогда, возможно, Оттемар принудит свой двор принять меры. Если есть путь через Глубоководные тропы, он захочет собрать свою армию и отплыть.


Вы не одобряете?


Теннебриэль вышел на балкон и посмотрел на море. Картина была безмятежной и ярко контрастировала с тем, что проносилось у нее в голове. Они не отпустят его, — сказала она.


Денновия стояла рядом с ней. ‘Император?


Теннебриэль вздохнул. Я знаю, почему он такой беспокойный. Этот бизнес объясняет это. Больше, чем когда-либо, он захочет направить свои войска на запад. Такое действие вполне может быть одобрено, но если оно будет одобрено, суд никогда не позволит Оттемару уйти. Ему придется остаться здесь, чтобы защитить Цепь.


— Думаешь, ему стоит уйти?


Теннебриэль повернулся к ней с тонкой улыбкой. Его счастье беспокоит меня. Мы с ним не любовники, Денновия, как ты, наверное, догадалась. Но мы правим. Наш первый долг — перед троном и нашим сыном. Но счастье Оттемара важно для меня.


— Но если он пойдет на запад…


— И сталкивается с его опасностями? Он был бы более доволен этим, чем сидеть здесь и раздражаться. Это уничтожит его. Ему следует идти.


Денновия задумчиво пожевала губу. Предстоит провести консультацию. В секрете. Эти вопросы подлежат обсуждению. Я считаю, что есть фракции, которые не поддержат отправку флота и армии на запад, даже если есть путь через Подводные пути.


— Форнолдур сказал тебе это?


‘Нет нет. Он всего лишь участник очень многого. Мне об этом не говорили, но я провел много времени в компании Браннога и Варгаллоу. Она рассказала и пересказала Теннебриэлю свою жизнь на востоке. Я уверен, что у них другой взгляд на вещи.


От кого отличается?» Мой муж?


— Их ответ — тайно отправиться на запад. Не с армией, а с отборной элитной ротой.


‘Для чего? Чего они могли достичь?


Денновия ничего не сказала ни о стержнях власти, ни о контроле Анахайзера над ними. — Они могут найти путь к сердцу врага раньше, чем он их обнаружит.


Теннебриэль задумался. Это было бы безрассудное путешествие. Но, учитывая прошлое, я подозреваю, что такой подвиг Оттемару понравился бы.


Денновия покачала головой. — Он наверняка хотел бы пойти, но…


Теннебриэль понял, что она имела в виду. ‘Конечно! Суд был бы еще менее склонен это разрешить. Фактически это будет запрещено.


— Если будет решено провести такой квест, будут выбраны только те, кто обладает особыми навыками. Не будет места ни для кого другого. Так что, даже если бы он не был императором, Оттемару пришлось бы остаться. Денновия не сказала этого недоброжелательно, и Теннебриэль не обрушился на нее со злостью за то, что она сказала правду.


— Нет, ты права, Денновия. Оттемар признается, что он не великий боец ​​и не владеет мечом, топором или луком. У него нет другой силы, в отличие от Землерожденного или этого необыкновенного парня Браннога. Ему также не хватает хладнокровной решимости Уоргаллоу.


— У тебя нет любви к Избавителю, — сказала Денновия, на мгновение отводя взгляд.


— Он меня пугает! О, я знаю, что говорят, что он убил Эукора Эпту, за что я должен воздать ему хвалу, но…


— Доверь ему свою жизнь.


Теннебриэль, казалось, собиралась что-то спросить, но прежде чем она решилась это сделать, Денновия ушла. Она изучала город внизу. Как вы думаете, почему ваш муж хочет отправиться в это путешествие, как бы оно ни было решено? — резко спросила она.


О, я знаю почему», — сказала себе Теннебриэль. Я знаю, почему Раннович покинул Голденайл и кто убедил его уйти. Если Хаммавар жив и Сисифер с ним, Оттемар пойдет за ними. Если девушке грозит опасность, он захочет ее разыскать. Но Денновии не дано знать об этом. Оттемар и я показали Империи наш союз. Теперь он не смеет выставлять себя дураком. Если бы Денновия знала, как далеко бы она зашла?


Денновия погрузилась в размышления. У него есть все веские причины остаться. И разум подсказывал, что он должен это сделать.


— Возможно, история имеет к этому какое-то отношение, — сказал Теннебриэль, нащупывая соломинку. — Ремуны уже терпели неудачи в прошлом. Предшественник Оттемара, Куанар, чуть не принёс Империи разрушение. Оттемар стремится показать себя способным справиться с кризисом…


— Подвергая себя риску? После всего, чего он добился? Империя сейчас сильнее, чем была в течение сотен лет», — сказала Денновия, доказывая свою точку зрения настолько сильно, что Теннебриэль почувствовала, как ее выдумка растворяется. Она больше не была искусной в уловках, тогда как Денновия превратила это в искусство. — Ему не следует идти, — сказала Денновия.


‘Ну нет-


— Точно так же, как он слишком поспешил согласиться на освобождение Асканара. Он сделал это, не посоветовавшись с Варгаллоу или Отарусом, и они стояли рядом с ним, когда он дал свое слово.


Он Император…


— Его враги роптали о проклятии Ремуна. Сердце Оттемара управляет его головой?


Теннебриэль ахнул. Стрела истины попала в цель. Она едва могла скрыть это от Денновии. — Я не могу говорить об этих вещах, Денновия.


Наступила короткая пауза, тишина, которая грозила раскрыть тайны. Денновия улыбнулась. — Вы не любовники, миледи. Вы мне так сказали.


‘Что ты имеешь в виду?


— Может быть, он любит другую?


Это не моя забота.


Легко терпеть такие вещи, когда ты равнодушен. Мужчинами управляют их страсти. Такие вещи иногда выставляют их дураками. Подобные вещи заставляют их отказаться от долга, верности…


Она знает! ‘Что вы говорите!


— Только то, что я понимаю такие вещи в мужчинах.


Тогда Теннебриэль почти рассказал ей, почти заговорил о Кромалехе, но она ничего не сказала, ее губы сжались, руки сжались, хотя и не в гневе.


— Миледи, — тихо продолжила Денновия, — я тоже хочу отправиться в это путешествие.


Теннебриэль уставился на нее, словно девушка полностью сменила курс и заговорила о других вещах. Я не слежу за тобой…


Плывет ли флот, или это один корабль, я хочу


Теннебриэль рассмеялся, снимая напряжение. Наверняка тебе уже не наскучил город!»


Денновия терпеливо улыбнулась. Она отвела взгляд. Нет, я не могу придумать другого места, где бы мне хотелось поселиться. Я не могу представить себе место в Омаре, которое можно было бы сравнить с Голденайлом.


— И все же ты хочешь отправиться на запад?


Те, кто уйдут, могут не выжить. Я понимаю, с чем им там придется столкнуться. Я видел кое-что из этих мрачных сил. Я хочу поехать именно потому, что те, кто туда пойдут, могут там умереть. Но не потому, что я хочу умереть! Она нервно рассмеялась, но взяла себя в руки. — Каким глупым ты, должно быть, считаешь меня!


Теннебриэль обнял ее, внезапно поняв. — Форнолдур так много значит для тебя?


Глаза Денновии расширились, она запрокинула голову и рассмеялась, и этот звук приятным эхом разнесся по балкону. — Форнолдур!


‘Почему да. Я уверен, что его выберут, даже на одном корабле. Он один из лучших воинов, которые у нас есть. Таким, каким был Кромалех…


— Форнолдур! — повторила Денновия. — Ох, госпожа, как мало вы меня знаете! Форнолдур — моя игрушка. Я использовал его так же, как использовал других. Чтобы чему-то научиться. Если мне нужна информация, я должен за нее заплатить.


Теннебриэль отпустил ее, не зная, смеяться ему или хмуриться.


Меня обучали как наложницу! Денновия рассмеялась. И я не буду притворяться, что это всегда неприятно. Форнолдур хороший человек. Он доставил мне удовольствие. Но я никогда не смогла бы полюбить его.


‘Тогда кто?


Денновия злобно ухмыльнулась и отодвинулась. — Он будет на том корабле, который отправляется на запад. И я хочу быть рядом с ним.


‘Кто он? Скажи мне, я настаиваю! — сказала Теннебриэль, и ее лицо просветлело. Они обе смеялись, как молодые девушки.


— Давайте поделимся нашими секретами, — сказала наконец Денновия.


Теннебриэль все еще улыбалась, но чувствовала, как растет внутренний холод. Секреты? Что ты имеешь в виду?


Кого любит Император?


К ее удивлению, этот вопрос принес Теннебриэлю облегчение. Она предполагала, что Денновия потребует имя ее собственного возлюбленного, мертвого Кромалеха. Какой вред будет, если рассказать ей о Сизифере?


— Если я скажу тебе, это, должно быть, наша тайна, Денновия. Есть те, кто это уже знает. Но если я узнаю, что ты передал такие знания другим, тебе будет трудно вынести мой гнев.


Денновия кивнула. Я прошу только за себя.


— Если тебе удастся плыть на запад, — сказала Теннебриэль, пытаясь оправдаться, — ты все равно об этом узнаешь. Это Сисифэр, дочь короля Браннога.


Ах. Тогда я догадался.


‘Вы знали?


— Нет, но, похоже, это соответствовало шаблону.


— Так скажи мне, кто тебя так одурманил?


Денновия внезапно нахмурилась, и Теннебриэль впервые увидела под мягкой внешностью девушки некоторую твердость, которая должна была там быть. Я не без ума от него! И он мало думает обо мне.


Пойдем, пойдем. Не заставляй меня гадать.


— Вы можете не одобрять мой выбор…


— Денновия!


На этот раз восточная девушка не встретилась взглядом с Императрицей. — Ты никогда не должен рассказывать об этом ни одной душе. Это тень Варгаллоу. Я знаю его еще со времён Крепости Тьмы. Харн Колдрив.


3


Частный совет


Вскоре после полуночи в одном из трех частных залов центрального дворца собрались советники, созванные императором в частном порядке. Те охранники, которые были на дежурстве, были назначены дежурить у единственной двери камеры, не допуская никого до окончания заседания. За последний месяц они привыкли к этим действиям, понимая, что они должны быть прелюдией к войне. После них всегда была дополнительная подготовка, сообщения рассылались по всей Империи по морю и по воздуху. День приближался, шептались стражники, когда он должен начаться. Город нервно затаил дыхание, ему было не по себе и беспокойно.


В маленькой комнате за столом собрались советники Оттемара. Комната была не особенно хорошо освещена, как будто тени могли еще больше приватизировать свои разговоры и скрыть свои секреты от тревожных ушей внешнего мира. Оттемар сидел во главе стола, его лицо было бледным, немного бледным в свете свечей, его руки возились с медальоном, свисающим с шеи, его глаза медленно осматривали собравшуюся компанию. Отарус сидел слева от него, хрупкий, но решительный, а рядом с ним сидели Ренодас и Ульбрик, его главные Законодатели. Они были немного моложе Отаруса, мужчины лет пятидесяти, но в обоих виднелся стоицизм, который был знаком их преданности Голденайлу перед лицом жестокой администрации Юкора Эптаса. Ренодас был высоким, с ясными, как орел, глазами, в то время как Ульбрик, напротив, был невысоким, полным мужчиной с топорщившимися усами, его собственные глаза были подведены и запали, как будто он был смущен, хотя он казался не менее достойным, чем его высокий спутник. .


Рядом с Ульбриком сидела дородная фигура Келлорика, теперь правителя Дома Труллунов. Как и Законодателям, ему было за пятьдесят, но в отличие от них он был воином, сыном моря, с обветренным и мрачным лицом, как будто всю свою жизнь он знал только войну. На его левой щеке был белый шрам, напоминавший любому, кто сомневался в его личном участии в битвах прошлого, что он был человеком, который подавал пример. Он сидел, скрестив руки, и торжественный взгляд был устремлен перед собой, как будто на далекий морской горизонт. Возможно, размышлял Оттемар, он думал о своем кузене Даррабане, который вместе со своими сыновьями Андриком и Рудариком утонул во время наводнения, когда Труллуны были почти уничтожены одним ударом. За ним, в дальнем конце стола, сидел Освободитель Харн Колдрив, единственный из его людей, которого Варгаллоу привел сюда после разрушения Ужасной крепости на востоке, хотя было решено, что гораздо больше выжившие будут допущены в Голденайл. Хотя Колдрив выглядел таким же холодным и пугающим, как и убийственная сталь, которую он носил, он был полностью предан Варгаллоу и Империи. Его острое лицо было непроницаемым, и хотя он знал, что является причиной спекуляций и тайных взглядов, он никогда не позволял проявить свои чувства по этому поводу.


Глаза Оттемара скользнули по столу туда, где сидел Бранног, и даже сейчас, спустя месяц или больше с тех пор, как он приехал с Варгаллоу из Эльберона, его присутствие все еще заставало Императора врасплох. Оттемар впервые встретил его, казалось, вечность назад, в отдаленной рыбацкой деревне Сундхейвен. Даже тогда Бранног был грозной фигурой, огромным человеком, его тело было мускулистым и заточенным в жестоких морях, в которых он плавал, и хотя он жил среди суровых людей, он выделялся среди них. Но время произвело в нем замечательные изменения, прибавив ему сил. С тех пор, как он стал одним из Созданных Землей, королем среди них, он претерпел физические изменения: он все еще был человеком, но в нем была приземленность, твердость, и в его лице было что-то, что говорило о люди земли, и из камня и скалы. Его руки на столе были массивными, как будто одним поворотом они могли его сломать. Если когда-то он был суров и не склонен к юмору, то, как заметил Оттемар, он тоже изменился. Но он приписывал это девушке, сидевшей рядом с ним, почти миниатюрной в его тени: Руванне, которая сама была наделена земными характеристиками, а теперь его жена. У нее была копна угольно-черных волос, предмет зависти многих придворных женщин, особенно потому, что ей никогда не приходилось ухаживать за ними так, как они, и при этом она не использовала краски и пудру, чтобы подчеркнуть форму своих глаз или губы. Это было так, как если бы она только что вышла из леса, как это могло бы сделать олень, хотя этот образ усиливал ее, добавлял к ее собственному странному очарованию. Она не была красивой, хоть и хорошенькой, но у нее была сила, такая же, как у Сисифера была сила, и она сияла в ее глазах, так же, как ее глубокая любовь к Бранногу сияла вокруг нее нимбом.


Если Бранног и нависал над своей женой, она еще больше затмевалась другим огромным существом рядом с ней, которому было неловко сидеть за столом, как это делали его товарищи. Это был Омлак, лидер Искателей Камней. Он был на несколько дюймов выше Браннога, но чрезвычайно широк, его плечи были намного шире, чем у любого мужчины, и он выглядел так, словно был высечен из цельной скалы, а затем наделен жизнью. Его руки были пропорционально толстыми, а кисти огромными. Но его лицо говорило об интеллекте, его глаза были такими же острыми, как у Ренодаса, и казалось, что он резонировал с силой земли, которая была в нем. Он коротко улыбнулся императору, и Оттемар приободрился, узнав, что люди Аумлака были одними из его самых преданных подданных.


Рядом с ним сидел Харруднор, посол Руана Дубнора, правителя нового города Эльберона. Он, как и Келлорик из Труллунов, был воином и не раз доказывал, что достоин служить Оттемару. Он выглядел немного нервным, оказавшись в компании, которую он считал намного выше своего положения, но Оттемар в частном порядке внушил ему важность его роли и статус Эльберона. Харруднор, высокий красивый парень лет тридцати, был, как и Келлорик, самым счастливым на море, и он с нетерпением ждал того дня, когда заговоры, планы и ужасное ожидание закончатся.


Последним участником собрания был Саймон Варгаллоу, сидевший по правую руку Императора. Он достаточно хорошо знал, что многие жители Золотого острова видели в нем знакомую тень, как будто он заменил Юкора Эпту и был, как и Администратор, кукловодом. Но те, кто его знал, а большинство присутствующих здесь знали его хорошо, доверяли ему, и не из страха. Однако из всех членов совета он один сидел, хорошо спрятав руки.


Оттемар внезапно кивнул, нарушив тишину кашлем. Я созвал вас конфиденциально, возможно, в последний раз. То, что мы решим здесь, нам, возможно, придется скрыть от Зала Сотни.


Есть события? — сказал Келлорик, все еще скрестив руки на груди, хотя глаза его мерцали, как будто он уловил запах битвы. Какой бы мирной ни была Империя, Труллуны и Краннохи всегда оставались нестабильными людьми.


Оттемар повернулся к Варгаллоу, жестом приглашая его объясниться.


— В последний раз, когда мы собрались, — сказал Освободитель, — мы обсуждали преимущества двух возможных стратегий. Переносить ли войну на запад всеми силами вторжения, — и он посмотрел на Оттемара, говоря это с кривой усмешкой, — или послать меньшие силы…


— Флот никогда не был так готов, — прорычал Келлорик. — Почти так же сильна, как и до Наводнения, и лучше организована. Даже со времени нашей последней встречи верфи Трулхуна и Кранноха работали неистово. А Харруднор обещает еще больше кораблей с Эльберона. Как только здоровенный Труллхун начал говорить, остановить его было непросто. — Поскольку Анахизер до сих пор не начал наступление, что для меня загадка, если он представляет собой такую ​​силу, то почему бы нам не…


— Да, да, — с усмешкой кивнул Оттемар. — Твой аргумент усиливается, Келлорик. Но выслушайте, пожалуйста, Уоргаллоу.


Труллхун терпеливо кивнул, хотя Оттемар знал, что здоровяк не сможет сдерживать себя еще много дней. У него не было понимания, как у его двоюродного брата Даррабана, способности заманить ловушку и ждать, но его лояльность была жизненно важна, и он пользовался доверием Краннохов, получив должность командующего флотом Голденайла. Были и другие Труллуны, которых Краннохи, возможно, не так охотно приняли.


Уоргаллоу кивнул. Нас удерживает только природа западной местности», — сказал он, хотя знал, что дело не только в этом. — Погрузить армию в Глубоководье, не зная этого места, может стать нашей гибелью. Возможно, именно этого и ждет наш враг, хотя я так не думаю.


— Мы знаем, чего хочет Анахизер, — сказал Оттемар, и Бранног и Руванна посмотрели на него. Были вещи, о которых совету не рассказывали, секреты, которые были известны лишь немногим избранным. Казалось, настало время раскрыть их.


— Жезлы силы, — сказал Варгаллоу и продолжал говорить о них несколько минут, объясняя, что Орхунг из Дозора-оборотня носил с собой лишь один из целого ряда из них. У Анахайзера они все есть», — сказал он собравшимся, и те, кто не знал, посмотрели на него с ужасом. ‘Кроме одного.


— Но такая сила, — выдохнул Отарус, — могла бы с непревзойденной легкостью уничтожить все живое на Омаре!


— Как единое целое, — согласился Уоргаллоу. — Но жезл Орхунга избежал набега Анахайзера, и он у нас в безопасности.


‘Здесь? — сказал Омлак. — Мои Камнеискатели рассказали мне, как его похитили силы из дальневосточных земель.


— Его нашли, — сказал Уоргаллоу. — Очень немногие из нас знают, где оно хранится, но вы, я уверен, оцените, что для этого есть веские причины. Это безопасно, я вам обещаю.


Келлорик хмыкнул. Он думал о дошедших до него слухах о том, что его помощники донесли до него о неких кузнецах, нанятых в частном порядке под дворцом, по общему мнению, Уоргаллоу и его приспешником Колдривом. Вероятно, это как-то связано с этим.


Что может сделать этот единственный стержень? – спросил Ульбрик.


— Пока он у нас есть, Анахизер не желает атаковать. Но он, конечно, приложит все усилия, чтобы его найти. Без этого его сила ослабевает. И это можно использовать против него.


‘Отсюда? — сказал Ульбрик, сморщив лицо так, что его глаза почти исчезли.


‘Нет. Как мы уже говорили, альтернатива отправке военного флота есть. Небольшая компания, несущая стержень. Попытка найти путь к логову Анахайзера, отразить его одной атакой, как мечом в сердце.


Оттемар уставился на пустой стол перед собой. Он не одобрял этот метод нападения и говорил об этом ранее.


Что это за события? — сказал Келлорик. — Только то, что у нас есть стержень? Если Анахизер ищет его, то, конечно, его охраняли бы лучше, если бы мы взяли с собой нашу армию и флот для его защиты.


— В некотором смысле я согласен, — кивнул Уоргаллоу. — Но тогда Анахайзеру было бы несложно отметить наш прогресс, особенно после того, как мы приземлимся. Он сосредоточит всю свою силу на нас. Результат будет непредсказуемым. Мы не могли быть уверены в победе.


— И поражение, — сказал Аумлак, его глубокий голос, словно угроза, катился по каменным стенам, — будет окончательным. Омара останется без защиты. Даже силы Ултара на востоке окажутся в опасности.


— Я пока не понимаю, — проворчал Келлорик, — какие шансы на успех будет у небольшого подразделения. Никто никогда не пересекал глуюоководных. Армия могла бы.


— Это старый камень преткновения, — сказал Отарус. — Но я верю, что у Варгаллоу есть ответ.


— Есть вход, — сказал Варгаллоу.


Только Оттемар и Отарус, знавшие это, не отреагировали ни вздохом, ни выражением изумления. Когда компания уладила свои дела, Варгаллоу рассказал о корабле Ранновика и о возвращении Хельвора.


— Хельвор был последним из них, — сказал он. Он умер, несмотря на наши усилия спасти его. Но бывали, как и обещал Асканар, моменты, когда он ясно, почти ясно рассказывал о путешествии на запад. Большая часть того, что он сказал, была искажена, а кое-что из этого ничего не значило. Он использовал имена и описания, которые я не мог понять.


— Но Раннович нашел путь в Подземелья. Там есть река и какой-то мыс, который Хельвор назвал Когтями. Я попытался обрисовать детали, которые он мне сообщил. Левой рукой он вынул из мантии свиток пергамента и через мгновение разложил его на столе. Компания собралась вокруг него. Он был нарисован грубо, но вдоль его нижней половины проходило то, что Уоргаллоу назвал береговой линией. Побережье возвышается в виде очень острого, нависающего утеса, увенчанного холмами, что является эффективным барьером для Глубоководных переходов на всей его длине. Но здесь, где река пересекает его, находится проход, который выбрал Раннович.


Уоргаллоу указал на линию, которую он нарисовал, обозначая реку. Здесь есть глубокое ущелье, но насколько далеко оно простирается вглубь страны, определить невозможно. По обе стороны непроходимый лес. Насколько я могу судить, река, которую Хельвор назвал Феллуотер, берет свое начало под массивом Старкфелл-Эдж, горным хребтом, образующим дальний барьер на пути к лесу. Хельвор разглагольствовал о Вратах Гнева. Уоргаллоу нарисовал темный треугольник у подножия грубо нарисованных гор, из которых вытекала его река Феллуотер. Намерением Ранновика было достичь этого места.


Что это за Врата Гнева? — спросил Келлорик. — Путь в горы?


— Мы думаем, что это, должно быть, система пещер.


Аумлак покачал головой. Вы не видели Старкфелл Эдж», — сказал он им. Я видел лишь часть его, но это колоссальный хребет, поднимающийся на такую ​​высоту, что нужно сильно откинуться назад, чтобы увидеть его верхний край. А на вершине этого края есть горы.


— Но если под ними простираются пещеры, — начал Уоргаллоу.


За сколько миль!» — сказал Омлак. — А что насчет Ферр-Болгана? Земля, должно быть, корчится вместе с ними в таком месте.


— Анахизер находится где-то за Краем Старкфелла, — сказал Варгаллоу.


Край — это предел знаний», — сказал Аумлак. — В далекие годы мои люди, возможно, знали немного о том, что происходило за их пределами на далеком-далеком западе. Возможно, там были построены крепости, хотя я подозреваю, что это только в легендах, и все, что дошло до нас сейчас, говорит лишь о пустоте.


— Край земли, — сказал Келлорик. — Я слышал истории о таком месте.


— Анахизер выбрал его своим убежищем, — сказал Варгаллоу. — Без сомнения, потому что он чувствует себя в безопасности, зная, что ни один человек, ни одна армия не осмелится попытаться прорваться через Край Старкфелла.


— Что случилось с Ранновичем? - сказал Оттемар. Он еще не получил полного отчета от Уоргаллоу, хотя у него возникло искушение пойти к нему и потребовать его.


— Он и группа его последователей… Уоргаллоу посмотрел через стол на Браннога.


‘Моя дочь? — сказал огромный мужчина, и его лицо исказилось от беспокойства. Пальцы Руванны нежно сомкнулись на его руке.


Уоргаллоу кивнул. — Да, она была с ним. И Киррикри, горная сова.


‘Что случилось? — сказал Бранног.


— Корабль преодолел ущелье, но, судя по всему, на него напали на суше за его пределами. Не лесом, а Ферр-Болганом и другими не менее мерзкими тварями, последователями Анахайзера. Раннович и одна группа ушли в лес, а Хельвор и его люди остались на корабле. Очевидно, он подвергся нападению и сильно пострадал. У Хельвора, похоже, не было другого выбора, кроме как бежать обратно на берег, и, похоже, он каким-то образом изготовил корабль из поврежденного корабля, чтобы найти курс обратно в Золотой остров. Природа страны, которую они посетили, нападение и полуголодное возвращение сократили число выживших до одного человека, и ему осталось мало ума.


Уоргаллоу откинулся на спинку стула, изучая их лица, пока они смотрели на карту. Глаза Аумлака встретились с его глазами. — Мои люди не отваживаются приближаться к Подземным переходам. Это странная земля, враждебная всему, что не является ее частью. Если ферр-болганцы проникнут туда, то сделать это им будет нелегко, и каждый день, проведенный там, будет им дорого обходиться. Если Анахизер попытается провести свою армию через эту землю, он не сделает этого без тяжелых потерь.


— Еще одна причина, — сказал Харруднор, — почему нам лучше всего держаться подальше от лесных угодий. Он посмотрел на Келлорика, чьи брови грозно нахмурились. — Мы должны позволить Анахайзеру пробиться через Глубоководные пути, а затем, когда он попытается собрать свои силы для пересечения моря, нанести им удар военным флотом здесь — и здесь — и здесь. Он ткнул пальцем в карту и ее неровную береговую линию.


Оттемар задумчиво погладил подбородок. Да, именно так я бы видел кампанию. Варгаллоу?


— Аргументация здравая. И Аумлак прав насчет потерь, которые понесет наш враг, если попытается пройти через Подземные переходы.


— Неужели у него нет другого способа начать атаку? - сказал Отарус.


Омлак пожал плечами. — Он мог бы пойти на север или на юг и обойти Край. Но это займет месяцы. И ему все равно придется столкнуться с трудным переходом через море. С такой толпой армии это был бы хаос. Нет, он должен идти прямо на нас. Его не будут волновать потери. Ферр-Болганы едва ли способны противостоять его презрению.


— Анахизер — это корабль, не более того, — сказал Варгаллоу. Линза для того, что ждет за ее пределами. Так что я согласен с Омлаком. Его нападение, когда оно произойдет, будет прямым.


— Тогда я предлагаю подождать его в открытом море, — сказал Келлорик. — Какие корабли он будет использовать, чтобы пересечь его? Где его флот? Сможет ли он срубить деревья в Подземных переходах и превратить их в корабли?


Вопрос на мгновение был встречен молчанием. До сих пор никто об этом не спрашивал. Однако никто не сомневался, что Анахизер сможет пересечь море и попасть в Империю.


— Кто знает, какие приготовления ведутся? — сказал Бранног. — Возможно, под корнями Старкфелл Эдж.


— И еще следует учитывать морских существ, — сказал Омлак. — Иссикеллен.


Я придерживаюсь мнения, — сказал Уоргаллоу, — что мы подвергнем опасности любой флот, стоящий на якоре у берегов западных земель. Я бы предпочел отложить отправку одного из них до тех пор, пока у него не появится определенный враг, которого можно атаковать.


— И оставаться бездействующими! - воскликнул Келлорик. — Море и ярость, Варгаллоу, наши люди становятся вспыльчивыми, как дикие собаки! Если они не увидят каких-либо действий в ближайшее время, их будет трудно контролировать.


Уоргаллоу криво улыбнулся. — Да, я это понимаю. Мой народ стал очень беспокойным, пока я был вдали от своих земель; Я знаю, как бездействие в условиях такого стресса может привести к распространению недовольства. Но мы не должны быть бездействующими. Давайте отправим предлагаемое небольшое подразделение с готовым флотом, но вдали от опасных вод. Если мы сможем найти путь внутрь, мы возьмем на себя инициативу. Тогда, если мы сможем отрубить голову зверю, рычащему на нас, мы сможем разрезать тело так, как нам заблагорассудится.


— Вы думаете, этого можно достичь? — сказал Ренодас. — Одиночный удар? Кто пойдет в такое путешествие?


Все они смотрели на Уоргаллоу, предполагая, что он уже принял решение по этому поводу.


— Нас не больше пятидесяти. Один корабль. Пятьдесят могли двигаться скрытно и быстро. Меньше этого было бы слишком опасно.


‘Лошади? — сказал Келлорик, сразу же найдя изъяны в любом плане. Если вам нужна команда из пятидесяти человек, у вас будет очень мало места для одной лошади, не говоря уже о пятидесяти.


— Никаких лошадей, — сказал Варгаллоу. — Не в лесу.


— Но у тебя есть план? — сказал Келлорик.


‘Конечно! Уоргаллоу ухмыльнулся. Я долго думал об этой войне. Но теперь, когда у нас есть ключ, пусть и от чужой двери, нам придется им воспользоваться. И мы должны решить сейчас, сегодня вечером. И я не уверен, что то, о чем мы договорились, должно до последнего момента выходить за пределы этих стен. Оттемар?


Император кивнул. ‘Да. Задержка теперь в пользу Анахайзера. Давайте послушаем ваши предложения.


Все снова сели молча, но внимательно.


— Нас пятьдесят, — снова сказал Варгаллоу. Те из нас, кто обладает определенными навыками, способностями. Вместе мы были бы трудными противниками даже для Анахайзера. Мы будем искать Врата Гнева. Они должны в конечном итоге привести к его укрытию.


— Как сказал Ренодас, вставь Келлорика, кто пойдет?» Вы бы возглавили партию?


Уоргаллоу снова кивнул. — Я бы это сделал, и я бы хотел, чтобы Колдрив был со мной. Избавитель, который ничего не сказал с тех пор, как вошел в комнату, не сделал никаких признаков подтверждения, его лицо было абсолютно бесстрастным. — Я бы хотел, чтобы со мной был Бранног, — продолжал Варгаллоу. — С земляными людьми по своему выбору. Ваши объединенные силы будут неоценимы.


Бранног почувствовал, как Руванна сжала его пальцы сильнее. Конечно, я бы пошел, — сказал он.


— А Руванна придет? — сказал Уоргаллоу.


Бранног нахмурился, обхватив девушку рукой. Неизвестно, отказался бы он или нет, поскольку она быстро ответила за себя. Я бы настаивала», — сказала она, пытаясь игнорировать нарастающий ужас, который уже настиг ее.


— Есть кое-что, что ты знаешь о Детях, — сказал ей Варгаллоу. — Мы знаем, что они бежали на запад. Твои знания будут важны, Руванна.


— Вам понадобятся Камнеискатели, — сказал Аумлак. — Если повезет, ты сможешь пройти через Глубокие Пути, но если ты собираешься пройти под Край, мы тебе потребуются.


— Да, я бы хотел тебя, Аумлак, и выбрал Камнеискателей.


— Если вам нужен лучший корабль во флоте, — добродушно прорычал Келлорик, — вам лучше рассмотреть меня.


Да, я бы хотел и то, и другое», — согласился Уоргаллоу. — И основная часть отряда будет состоять из лучших бойцов Империи. Я бы хотел, чтобы вы сами выбрали их, и все, что я предлагаю, это дипломатично подходить к вопросу, кого и у какого Дома вы забрали.


Келлорик усмехнулся. Вы думаете, я наполню свой корабль труллхунами!» Что ж, я думаю, что смогу найти достаточно закоренелых Ремуонов и Краннохов, чтобы пополнить команду.


— И у нас будет жезл, — сказал Уоргаллоу. — К этому моменту Анахизер будет знать, что он вернулся в Золотой остров, но он не будет ожидать, что мы понесем его в бой против него. Вот почему я так высоко ценю неожиданность.


Собравшиеся обсудили это в молчании, которое нарушил Император. Я вряд ли мог ожидать, что такая сила защитит Империю вместо меня, пока я сижу сложа руки», — сказал он.


Казалось, что никто не хотел отвечать или комментировать, даже Варгаллоу, но Оттемар не собирался отклоняться от своих намерений, как будто на протяжении всей дискуссии держал себя в готовности к этому моменту.


— Вы хотели бы сопровождать вечеринку? — сказал наконец Бранног.


Отарус и его Законодатели в унисон нахмурились: они выглядели почти комично. — Но, сир, — возразил Отарус. Ты — Император. Голденайл не посмеет рисковать тобой в такой затее.


— Мои люди ожидают сильного лидера, — фыркнул Оттемар. — И кроме того, я уже достаточно побывал в таких экспедициях. Я видел достаточно опасностей в Ксеннидхуме и под Теру Мангой.


— Сир, я вынужден протестовать, — сказал Отарус. С величайшим уважением…


‘Акция протеста! — рявкнул Оттемар, стараясь не позволить гневу взять верх над спокойствием. — Вы не в состоянии протестовать…


— Отарус думает о лучших интересах Империи, — мягко сказал Уоргаллоу.


Оттемар повернулся к нему, ответив на удивление кратко. — Вы мне советуете или инструктируете?


Уоргаллоу ожидал этого и сохранял совершенно спокойствие. Он уже видел Оттемара в стрессе. — Сир, я выражаю не более чем свое мнение. Я здесь не рулю.


— Конечно, нет, — сказал Бранног, чувствуя потенциальную взрывоопасность этих дебатов. Оттемар всегда казался ему непостоянным человеком. Ксеннидум почти уничтожил его, и хотя Бранногу сказали, что именно сила характера Оттемара привела к нынешнему союзу, он все же сомневался в нем.


Словно прочитав эти сомнения, Оттемар откинулся назад. Я устал, — извинился он. — Я знаю, что вы все мне советуете, и советуете хорошо. Голденайлу нужна ваша совместная помощь, но я должен повторить, — добавил он с усилием, — что я хотел бы участвовать в этом путешествии, независимо от того, будет ли решено послать флот или одиночный корабль.


Если мы потерпим неудачу, — сказал Уоргаллоу, — никто из нас не выживет». Солимар, который еще младенец на руках, станет Императором…


— Теннебриэль способен управлять Империей, поверьте мне, — сказал Оттемар, но его улыбка была тонкой.


Уоргаллоу скрыл свое изумление. Подобные разговоры расстроили бы Келлорика и Законодателей, особенно Ренодаса, который уже выразил свои сомнения относительно того, была ли девушка мудрым выбором в качестве жены для Оттемара. Старые страхи перед так называемым Ремунским безумием будут глодать его и всех сомневающихся.


— Я уверен, что она вполне способна, — кивнул Уоргаллоу. Вам повезло иметь такую ​​жену. Но вам не нужно подвергать себя риску в этом вопросе.


Оттемар по очереди указал на Келлорика, Браннога и Аумлака. Однако вы готовы взять тех, кто является правителями своего народа или командующими его армиями. Является ли Келлорик расходным материалом? Или Бранног?


— Ультор Разрушитель Веры правит Созданными Землей, — сказал Бранног.


Никто не правит камнеискателями, — сказал Аумлак.


— Но вы император над всеми нами, сир, — сказал Келлорик с оттенком нетерпения. — Для меня будет честью видеть вас с нами, но, конечно, для вас было бы разумнее находиться здесь, при дворе.


Оттемар отвернулся от них. У него не было серьезных аргументов, которые можно было бы использовать против них. Знали ли они, почему он хотел уйти? Нет, он был осторожен с этим. Он не мог им сказать. Бранног был бы потрясен.


— Но мы торопимся, — сказал Келлорик. Мы обсуждаем путешествие так, как будто уже решили, что оно будет предпринято.


Должны ли мы обсудить это дальше или проголосовать?» — сказал Омлак, глядя не на Императора, а на Варгаллоу.


— Если мы пойдем, — сказал Уоргаллоу, — мы возьмем с собой лучшие силы, которые у нас есть.


Оттемар не сводил глаз с стола. С тех пор как Варгаллоу вернулся с востока, между ними упала тень, хранящая тайны. Жезл был у Варгаллоу, но только Руванна и Бранног знали, где он спрятан. Оттемару был предоставлен полный отчет о событиях на востоке и о падении Возвышенного, но тайна местонахождения жезлов осталась нетронутой. Это было разумно, понимал Оттемар в своем сердце, но это была еще одна тайна, которая изолировала его. А теперь это! Чтобы меня держали здесь, как пленника. Ах, но это был здравый смысл, конечно, он это знал. Уоргаллоу был прав, черт возьми. Когда он когда-либо позволял эмоциям и страсти вмешиваться в свои суждения!


Вам лучше проголосовать», — сказал Оттемар. — Либо отправьте флот и разверните его разумно, как предлагает Келлорик, либо придержите его, пока отправляете свой единственный корабль.


За столом послышались кивки.


— Очень хорошо, — сказал Оттемар. Если вы хотите принять стратегию Варгаллоу, положите правые руки на стол. Он сказал это, не особо задумываясь; он взглянул на Уоргаллоу, но Избавитель кивнул, как будто полностью удовлетворенный этим предложением.


Оттемар многозначительно посмотрел на Отаруса, но тот откинулся назад, не отрывая рук от стола. И Ренодас, и Ульбрик сделали то же, что и Отарус. Келлорик выглядел так, словно мог передумать, но с кряхтением скрестил руки на груди.


Послышался слабый стук, когда Колдрив положил свое смертоносное оружие на стол. Келлорик коротко посмотрел на него: почему он должен быть участником этих советов? Неужели одного Избавителя было недостаточно?


Бранног и Руванна действовали вместе, положив правые руки на стол. Огромная рука Аумлака последовала за ним. Взгляд Оттемара встретился с взглядом Харруднора. Еще не было решено, пойдет ли он, хотя не было необходимости представлять Эльберона, каким бы прекрасным воином ни был Харруднор. Прошло мгновение, а затем Харруднор опустил правую руку рядом с рукой Аумлака.


Оттемар почувствовал, что напрягся. Голосовать оставалось двое: он сам и Уоргаллоу, которому достаточно было проголосовать только по собственному предложению, чтобы оно было принято. Оттемар откинулся на спинку стула. Это должен быть флот», — сказал он. — А я должен быть на флагмане.


Бранног пристально смотрел на Варгаллоу, словно вдруг чего-то испугавшись, а Руванна замерла, как будто в принимаемом решении был какой-то более глубокий смысл. Уоргаллоу медленно вытянул правую руку и положил ее на стол.


В свете свечей блестела его смертоносная сталь, а двойные лезвия были отполированы, как самое лучшее лезвие. Бранног и Руванна смотрели на него так, будто видели впервые. Затем они пришли в себя и отвернулись.


— Мы идем, — сказал Уоргаллоу, и его голос был таким же резким, как сталь, которую он нес.


4


Еще два


Разговоры


Был уже вечер, и в городе было так тихо, как обычно днем. Раньше было очень жарко, почти удушливо, и ставни были распахнуты настежь, чтобы впустить весь воздух. Уоргаллоу, довольный тем, что дневные переговоры и дискуссии закончились, пришел в свои покои в башне, выходившей на часть залив. Доков отсюда не было видно, но он мог видеть часть крыш складов. Искатели Камней проделали чудесную работу по ремонту и восстановлению, и жители Золотого острова были ими поражены. Дома Краннох и Труллхун, которые история так опустошила, также восстанавливались, и, поскольку здесь, в городе, работали Каменщики и Земляне, будущее Империи выглядело вполне благополучным при условии, что угроза на западе будет устранена.


Уоргаллоу потягивал вино, которое он ему принес. Он редко предавался этому, как и вообще отдыху, но ему нужно было отдохнуть несколько дней, хотя времени было мало. С тех пор, как он вернулся сюда с востока, события обострились, и всем главным советникам угрожала усталость. По крайней мере, теперь они решили пойти по пути позитивных действий. Внезапный удар и выбранное подразделение были лучшей надеждой на успех, хотя кто мог сказать, что его ждет на западе? Решение было скрыто от Зала Сотни, поскольку секретность была необходима, и хотя Отарус и его Законодатели выступали против него, теперь они согласились хранить молчание. Оттемар мог бы усложнить ситуацию, если бы решил не соглашаться с голосованием. Но это было бы раздражительно. Вместо этого он высказался хорошо. У него задатки прекрасного императора», — подумал Уоргаллоу. Но эта история с Сизифером грозила одурачить его. В Ксеннидуме все было иначе: странные силы этого места исказили мышление каждого из них. Но как он цеплялся за свою одержимость девушкой! Если он хочет контролировать Империю и подавать пример своему народу, он не должен проявлять слабость. История династии Ремун была полна междоусобиц, часто построенных на прелюбодеянии и неосмотрительности. Пока что Оттемар преуспел, сохранив свою любовь к Сизиферу в тени, и Империя считала его постоянным мужем, имеющим наследника и невесту, достойную любого императора.


Уоргаллоу смотрел на неподвижные воды Внутреннего моря. Недовольство Оттемара было проблемой, которую нельзя было игнорировать.


В его дверь неожиданно постучали. Уоргаллоу нахмурился и какое-то время не отвечал. Он дал строгие инструкции, чтобы его не беспокоили, думая, что он поспит несколько часов. Он вздохнул. Если его охранники постучали, это должно быть важно. Они знали его достаточно хорошо.


Он стоял у двери. ‘Что это такое? - сказал он так терпеливо, как только мог.


— Сир, вас хочет видеть дама. Я сказал ей, чтобы тебя не беспокоили, но она настояла на том, чтобы ты увидел ее и рассердился, если я тебе хотя бы не позвоню.


‘Кто это?


— Денновия, сир.


Уоргаллоу хмыкнул, но затем невольно улыбнулся. Денновия! О чем могла сейчас думать эта черноволосая соблазнительница? У него не было никакого желания видеть ее здесь. Он отпил вина, затем передумал и открыл дверь. — Очень хорошо, пришлите ее.


Она уже ждала, когда ее примут. — Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она, широко раскрыв глаза и умоляя. Он почти рассмеялся, но лишь кивнул охраннику.


Денновия вошла, и Варгаллоу закрыл дверь, снова задвигая засов. Он знал, что его стража предположит, что Денновия пришла сюда, чтобы украсить его постель, но что бы они ни думали, они не говорили об этом другим. Колдрив подобрал для него личную охрану, так что не было необходимости сомневаться в их достоинстве.


Уоргаллоу повернулся к Денновии. Он не видел ее несколько дней и, глядя на нее сейчас, понял, что жизнь в Голденайле с ней согласна. Она была одета в шелка, которые подчеркивали ее великолепную фигуру, а ее лицо было тонко накрашено, чтобы подчеркнуть ее прекрасные черты. Уоргаллоу мог вспомнить немногих мужчин, чьи сердца не затрепетали бы при виде этой девушки. Как будто ее сильная чувственность действовала как осязаемая сила, почти гипнотическая, и как хорошо она умела пользоваться своим искусством!


Он улыбался. — Тебе здесь хорошо, Денновия?


Она оглядела комнату. Типично для Уоргаллоу, он был тусклым, и мало что могло его скрасить. Этого вполне хватало, но, несмотря на всю свою скромную мебель, это могло быть форпостом Империи в пустыне. Она увидела вино.


— Ты пьешь один?


Он тихо рассмеялся. — Не пожалеете ли вы, чтобы я немного расслабился? Это очень хорошее вино. Есть немного. Он собирался налить ей немного, но понял, что принес только один стакан. Он осмотрелся в кратком замешательстве. Денновия сразу это увидела и приблизилась к нему.


— Вот, позволь мне выпить из твоего. — Как тост за ваш успех, — сказала она, сверкая глазами. Она взяла у него вино, прежде чем он успел ее остановить, и наполнила его бокал. Она отпила и протянула ему. За ваш успех на западе.


Он отпил из стакана, задаваясь вопросом, разумно ли это делать. Если Денновия была здесь, она, несомненно, чего-то хотела, и он был уверен, что это не было удовольствием от его компании, хотя однажды, на обратном пути с востока, он задавался вопросом, прекратит ли она попытки соблазнить его. Что ж, она увидела в нем средство для завоевания истинной свободы и использовала единственное средство, имеющееся в ее распоряжении, чтобы попытаться добиться ее. Но он хорошо устроил ее в Голденайле и сделал спутницей самой Императрицы. Конечно, она не могла быть этим недовольна. Это должно было уберечь ее от неприятностей, но при этом оставить ее где-нибудь, где за ней можно будет присмотреть, если понадобится. Уоргаллоу не хотел делиться тем, что она знала о Востоке.


‘Запад? - мягко сказал он.


Денновия ухмыльнулась. — Как хорошо, что вы нашли для меня столь почетный пост здесь, в цитадели. Я всегда был очень благодарен.


— Вы ожидали, что вас убьют, — прямо сказал он.


Ее глаза вспыхнули. Да, если честно, так и было. Ваша безжалостность хорошо известна.


Уоргаллоу снова рассмеялся. — Мое хладнокровие? Мой целеустремленный подход?


Она опустила глаза. Враги, которых ты знал…


— Денновия научила меня всему, что я знаю о безжалостности. Существует множество взглядов на войну. Будь то открытая война с мечом и сталью или война умов, слов. Зло есть зло. Он отпил еще вина, затем предложил ей бокал. — Но вы пришли сюда не для того, чтобы оскорбить меня.


‘Конечно, нет! — сказала она возмущенно. Вы были добры ко мне. Хоть я и приложил руку к тому, чтобы помочь тебе…


‘Вы спасли мою жизнь.


— Несмотря на это, я не смел ожидать твоего сострадания.


— Ты привык к другой жизни, к Морндарку, Крепости Ужасов. Никто лучше меня не знает, как это влияет на людей. Но дело сделано. У тебя новая жизнь. У меня нет желания в это вмешиваться. Служите Голденайлу хорошо, и вы будете вознаграждены. И оставь прошлое при себе.


Она взглянула на его правую руку, которая, как всегда, была спрятана в мантии.


Он увидел, как ее глаза переместились на него, и кивнул. — С чем ты хотел меня видеть?


Война скоро начнется. Об этом говорит весь город.


Варгаллоу хмыкнул. Было решено, что экспедиция будет держаться в строжайшем секрете, но что военный флот будет подготовлен и что будет распространяться как можно больше слухов о ее плавании. Без этого люди стали бы еще более беспокойными, чем сейчас. И Варгаллоу задавался вопросом, есть ли у Анахайзера в городе шпионы: если они есть, то они поверят ему о приготовлениях.


— Это правда, — продолжала Денновия, — что вы не посылаете военный флот?


На мгновение он почувствовал холодный ветерок по спине, но не показал этого. Военный флот будет собран, как и каждый наш союзник. Руан в Эльбероне, Ультор из Земляных, Коркорис и Ледяной. Восток и юг будут крепостью. А флот Золотых островов будет базироваться на островах Краннох. Он уставился на бокал с вином, как будто сказал больше, чем хотел.


— Но поплывет только один корабль?


Холодный ветер внезапно сменился прохладой. Откуда она это знала!


Его глаза выдали его. — Я не должна этого знать, — быстро сказала она. — Я знаю, что это тайное знание. Я ни с кем не делился им, и та, от кого я его получила, не выходит далеко за пределы покоев своего хозяина, лорда Келлорика.


— Это опасное знание, Денновия. Вы должны понять, что…


Она кивнула, понизив голос. — Это безопасно, клянусь. Но так ли это? Я должен знать.


— Возможно, так оно и есть.


Кто поплывет на корабле?»


Он долго изучал ее и в ее глазах прочитал неподдельный страх. Но для кого? Ах, оно у него было. У нее был любовник. Согласно дворцовым сплетням, у нее их было несколько. Но должен быть любимый. Она боялась за него! Его могут выбрать для корабля. Форнолдур? Варгаллоу точно знал, что она была с ним, и Форнолдур наверняка будет занимать первое место в списке избранных воинов Келлорика.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска и скачивания книг

Книжный Бот

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник