Охотница (СИ)

Глава 6

Накануне того дня потеплело, и наконец-то выпал снег. Да не просто слегка, а обильным снегопадом, так что кое-где у краёв газонов образовались небольшие сугробчики. Дворники увеличивали их, сгребая снег с мостовых и тротуаров, а потом улицы посыпались солью, или ещё чем-то химическим, и белой крупой, не знаю, как она называется, похожей на мелкие камешки. Химия спасала от обледенения, но оставляла белые разводы на сапогах.

— Надень шубку, — сказала мама. — Холодно же.

То, что столбик градусника подпрыгнул вверх, её не смущало. Раз выпал снег — значит зима и холодно.

Утром папа собрался и уехал на несколько дней — хотел проинспектировать большое строительство в другом регионе, за пределами даже Московской области, и ещё уладить какие-то дела с поставщиками. Перед его отъездом я опробовала новую мультиварку — каша, сваренная ею, оказалась вполне на уровне — проводила папу в поездку, а маму в ресторан, и осталась одна в квартире на целый день. Посмотрела несколько передач по телевизору, побегала по интернету, проинспектировала свою коллекцию туфель и выбралась в ближайший торговый центр — не то чтобы я всерьёз собиралась что-то себе покупать, но захотелось побродить между прилавков, выпить чаю или кофе в кафе, и, может быть, что-то себе и присмотреть.

В конце концов я зависла в ювелирном павильоне. Долго облизывалась на роскошное колье, всё же оказавшееся слишком дорогим для меня, перемерила с десяток колец и примерно столько же серёг, и в конце концов приобрела изящный гарнитур — серьги и кольцо с гранатами в серебре. Очень довольная, вышла из павильона — и тут снова заметила торопливо шарахнувшуюся от меня женскую фигуру.

Да что же это такое!

Женщина нырнула за ларёк, продававший коллекционный шоколад, я, изрядно разозлившись, кинулась следом. Увидев, что я догоняю, она перешла на бег. Мы промчались через весь этаж, она свернула к эскалатору, я за ней. Ссыпавшись по движущейся лестнице, мы свернули к вращающимся дверям наружу, и тут мне удалось, сделав рывок, её догнать. И я крепко схватила её за руку, вынуждая развернуться ко мне.

Я была уже отчасти подготовлена нашей почти встречей в «Сопрано», и всё равно шок был велик. Если бы между нами поставили раму, я бы осталась в полной уверенности, что смотрюсь в зеркало. Она не просто походила на меня, мы были буквально одно лицо. И, насколько я помнила собственную внешность, никаких видимых различий не наблюдалось.

Хотя разглядывать её я смогла лишь секунду, или две. А потом она, пользуясь моим замешательством, пнула меня в колено, и когда я, охнув, схватилась за пострадавшее место, вырвала руку и стремительно выскочила на улицу.

— Всё в порядке? — ко мне подошёл охранник. Проснулся, что называется. Мне захотелось немедленно пнуть его — чтобы понял, какое это «в порядке», когда ногу сводит от боли. Я лишь чудом не упала, и теперь боялась наступить на пострадавшую конечность, из опасения, что она подломится.

— В полном, — процедила я сквозь зубы. — Здесь можно где-нибудь сесть?

Массажного кресла, которые ставят в некоторых торговых центрах, или хотя бы банкетки поблизости не нашлось, и мне из ближайшего торгового павильона вынесли стул. Вокруг собралась группка сочувствующих и охающих по поводу распоясавшихся хулиганов. Кто-то предложил заявить в полицию, кто-то давал советы по наложению компресса, кто-то вынес бутылку воды. Я сидела, молча растирая колено и злясь и на себя, и на них. Кудахтанье раздражало, хотя основным виновником всё же была моя собственная растерянность. Но воду я с благодарностью приняла — пить и правда неожиданно захотелось.

В конце концов я всё же поднялась и похромала к выходу, поблагодарив охранника и вынесшую мне стул продавщицу. На улице уже начало темнеть, хотя фонарей ещё не зажгли. Прохожие с надвинутыми капюшонами и шапками казались безликими тенями. Вот теперь я мысленно поблагодарила растапливающую снег химию. Прыгать на хромой ноге по обледеневшей мостовой — это был бы вообще атас.

Искать беглого двойника, конечно, было уже бесполезно, но я всё равно повертела головой по сторонам. Но как тут различишь? Вон та женщина через улицу, вполне может оказаться ею. Или вон та, быстро заворачивающая за угол. Я остановилась, оперлась о витрину, и ещё разок потёрла колено. Было бы идти чуть подальше, вызвала бы такси, но до моего дома тут буквально квартал. Дохромаю как-нибудь.

В спину врезался брошенный снежок — сквозь шубку не больно, но чувствительно. Я стремительно обернулась. Видимо, он перелетел через неширокую мостовую, и бросить его могла как раз та женщина, вероятная кандидатка в двойники, она ещё не ушла со своего места. Мысль промелькнула стремительно, потому что в следующий миг в глазу вспыхнул на мгновение ослепивший меня красный свет. Такой бывает, если в глаз посветить лазерной указкой, которой частенько играются дети…

Или не указкой.

Додумывала я, уже лёжа на мокром асфальте. Над головой звякнуло, и на бетонную, выложенную плиткой приступку под витриной, просыпалась едва видимая в сумерках серебристая пыль. Я стремительно откатилась к краю тротуара, под защиту припаркованной машины. На толстом стекле витрины, как раз на уровне моей головы, зияло небольшое круглое отверстие, от которого расходилась густая паутина трещин.

Оставалось надеяться, что внутри никто не пострадал. Стреляли, очевидно, с другой стороны улицы, скорее всего — из окна. Сейчас меня надёжно скрывала машина, но по сторонам от неё вдоль тротуара были только несколько тумб. Я села, не рискуя высовываться. Ближайшим укрытием была дверь торгового центра, но до неё ещё доберись по простреливаемому пространству… Люди, удивлённо поглядывая на меня, шли мимо. Хотя не все.

— Девушка, что с вами? — рядом остановились два парня. Мысленно благословляя людское добросердечие, я очаровательно улыбнулась:

— Что-то голова кружится… Не поможете мне через дорогу перейти?

Если спрятаться за ними, можно добраться до мёртвой зоны, а для парней риск минимален, едва ли снайпер будет валить первых попавшихся. Внутри центра было ещё тихо — видимо, там пока не поняли, что произошло, а если и поняли, то не успели поднять тревогу.

— Ну… — парень глянул на машину, за которой я пряталась. Похоже, была его.

— А может, подвезёте? — я молитвенно сложила руки и захлопала глазками. — Тут два шага, не больше.

— Если вы больная, дома надо сидеть, — проворчал второй.

— Врач то же самое сказал. Я только что от него. Помогите до дома добраться, умоляю!

— Ладно, залезайте, — первый вздохнул, я отодвинулась, и он распахнул дверцу. — Куда вам?

Я назвала адрес и, пригнувшись, нырнула в салон.

— Слышь, Игорёк, нам же в другую сторону, — воззвал приятель машиновладельца.

— Да ладно тебе, тут и правда два шага.

Поездка заняла пару минут. Оказавшись дома, я схватилась за телефон, намереваясь позвонить Максу — но тут же раздумала. В этой ситуации он мне ничем не поможет, а вот треволнений ему прибавится. Мысль позвонить в полицию также была отброшена. Рассказывать полицейским о засаде рядом с паспортным столом и о Петре Викторовиче с его подарками я была не готова. Конечно, можно об этом и не говорить, но ведь если начнётся следствие — всплывёт…

Но и сидеть, сложа руки, тоже нельзя. На меня объявлена охота, и кто бы ни пожелал моей смерти, двумя попытками он не удовлетворился. Я не могу навечно запереться в квартире, а если бы и могла — где гарантия, что жаждущие меня убить однажды не вломятся к нам домой? И не пострадают близкие мне люди? А значит, я должна найти своих врагов, прежде чем они достанут меня.

Оставалось лишь решить, где и как искать. Собственно, версий у меня было две. Или это как-то связано с папиной деятельностью — богатые люди часто становятся мишенью, пусть сейчас не лихие девяностые, но деньги всегда притягивают криминал. Или это как-то связано с Петром Викторовичем, моим двойником и прочими чудесами. И эту последнюю версию я вполне способна сама, как говорят следователи в детективах, отработать.

Ну а если окажется, что Пётр Викторович не при чём, можно и папу на помощь звать, и в полицию бежать.

Удовлетворённая своим решением, я бросила нарезать круги по гостиной, — даже нога почти прошла, хотя синяк наливался знатный, — и вдруг поняла, что не испытываю страха. Наоборот, мной овладело непривычное воодушевление. В жизни вдруг появился смысл и даже азарт. Ведь она, в общем-то, была довольно пустой, моя жизнь. Я не делала ничего, кроме как ходила по магазинам, клубам и гостям, и чем дальше, тем скучнее мне становилось. А теперь мне есть чем заняться. И никогда прежде я не испытывала такой уверенности в своих силах. Вот уж чего никак не подозревала в себе, так это наличия авантюрной жилки, но открытие мне понравилось.

Итак, первым делом займёмся моим двойником. Благо, он постоянно крутится рядом, так что приманить его будет делом техники. И не она ли бросила снежок, который сегодня спас мне жизнь? Я бы ещё поняла, если бы покушения были её рук делом, хотя, конечно, и тогда было бы ясно лишь то, что ничего не ясно. Но не вздумал ли мой двойник играть роль этакого телохранителя? Не потому ли он постоянно маячит рядом?

Значит, надо побеседовать с ней, и чем скорее, тем лучше. У меня накопилось много вопросов, и дальше я получение ответов откладывать не намерена.

Великая вещь — интернет, с нежностью подумала я, глядя на страницу своего личного кабинета на сайте сотового оператора. Нет, конечно, можно было бы позвонить туда по телефону, но вопрос «а не покупала ли я у вас ещё один номер», выглядел бы как-то странно.

Номер был, и был он зарегистрирован на моё имя. Логика была простейшей — если двойник по моему паспорту снял мои деньги в банке, почему бы ей по тому же паспорту не обзавестись и сим-картой? Без своего телефона всё-таки неуютно. Правда, она сглупила — я бы на её месте обратилась к другому оператору. Я была готова, что придётся искать дальше, и в свой кабинет заглянула только для очистки совести, и вот — меня ждала удача.

Я откинулась на спинку компьютерного кресла и, не отрывая взгляда от экрана, набрала номер на своём ай-фоне. Я обзавелась им совсем недавно, и едва ли он знаком моему двойнику. Конечно, есть риск, что она следит за мной так же пристально и тоже ознакомилась с изменениями на моей страничке, но он не слишком велик. Если уж она не подумала, что её могут выследить по номеру, то едва ли этим занимается.

В динамиках раздавались длинные гудки. Я затаила дыхание. Ну же…

— Алло? — послушался в недрах аппарата насторожённый женский голос.

Я едва удержалась, чтобы шумно не выдохнуть. Неужели у меня тоже такой голос — чуть гнусавый, наводящий на мысль скорее об уютной тётушке средних лет, чем о молодой женщине? Говорят, то, как мы сами себя слышим «изнутри», отличается от того, как слышат нас окружающие, но у меня как-то не выдавалось ни случая, ни желания записать свой голос и послушать, как звучу со стороны я сама.

— Здравствуйте, вас беспокоит ваш Сбербанк! — жизнерадостно сказала я. — Я звоню вам, чтобы сообщить, что вы можете открыть у нас кредит на крайне выгодных условиях. На сумму до пятисот тысяч, и всего лишь за двенадцать процентов годовых!

— Я не собираюсь брать кредит, — женщина на том конце явно расслабилась.

— Вы можете получить его прямо сейчас. Всё, что вам нужно, это прийти в любое отделение нашего Сбербанка с паспортом или иным документом, удостоверяющим вашу личность.

Небольшая пауза.

— Откуда у вас мой номер? — голос снова налился подозрительностью.

— Из наших баз данных. Мы сотрудничаем с вашим сотовым оператором.

— Я им по голове настучу, — сердито сказала женщина. — Это конфиденциальная информация.

— Я вам гарантирую сохранение конфиденциальности, — я оттолкнулась носком от пола, поворачиваясь в кресле туда-сюда. — Это условие нашей работы с клиентами. Ваш кредит ждёт вас в любой момент.

— Я же сказала, что не собираюсь брать кредит.

— Но подумайте о выгодных условиях! В следующий раз такого низкого процента может и не быть. Вы также можете взять у нас целевой кредит, и тогда сумма будет даже больше. Покупка дома, квартиры, машины, ремонт, отпуск — мы головы предоставить вам деньги на любую вашу трату!

— Целевой кредит, говорите? — задумчиво переспросила женщина. — А какая ставка?

— Ставка будет несколько выше, в зависимости от цели кредита — от тринадцати до двадцати процентов. Хотя постойте… — я приблизила ай-фон к клавиатуре и быстро залезла в поисковик, зная, что хороший динамик вполне передаёт еле слышное цоканье клавиш. — Да, сейчас разворачивается специальная программа для молодых участников. Если вам ещё нет тридцати, вы можете получить целевой кредит на ещё более выгодных условиях! Мы работаем над тем, чтобы привлекать молодёжь.

— А на покупку машины?

— Те же двенадцать процентов. Кредит можно взять сроком до пяти лет, начальный взнос — не менее пятнадцати процентов с подтверждением доходов, и не менее тридцати — без подтверждения. А если вы являетесь молодожёном и хотите взять кредит на ипотеку, вы можете предоставить свидетельство о браке…

— Подождите, подождите. Давайте с машиной разберёмся. Счёт в вашем банке пойдёт в качестве подтверждения доходов?

— Разумеется, при условии наличия на нём суммы, равной не менее половины суммы кредита, — вдохновенно сообщила я. — Вам нужно обратиться в то отделение, где был открыт ваш счёт, и наши сотрудники с удовольствием помогут вам с оформлением и ответят на все ваши вопросы.

— Хм-м… — протянули в трубке.

— Но предложение ограничено, — нажала я. — У вас на раздумье не более двух недель.

— Ладно, я подумаю. Спасибо, до свидания.

— До свидания, обращайтесь в любое время!

Значит, тебе нужна машина, подумала я, нажав на отбой. И ты намерена приобрести её за мой счёт. По крайней мере, рассматриваешь такую возможность. Интересно, когда ты решишься, если решишься? Сама я могу долго раздумывать и колебаться, а могу вдруг поддаться спонтанному порыву — раз, и всё! А как поступит мой двойник?

В любом случае, теперь я знала, где её можно дождаться с наибольшей вероятностью. Проблема состояла в том, что отделение Сбербанка, где был открыт мой счёт, находилось в крайне неудобном для наблюдения месте — в самом начале Никитского бульвара, там, где проходит туннель, ныряющий под Арбатскую площадь. Присесть негде, незаметно встать — тоже. От другой стороны улицы его отделяет туннель, пока добежишь — десять раз можно скрыться. И всё-таки придётся как-то выкручиваться.

А может не мудрствовать лукаво и обратиться в сыскное агентство? Я на холоде торчать целый день не обязана, а работникам агентства можно ничего не объяснять. Просто прислать фото и попросить проследить. Но вмешивать кого-то ещё мне не хотелось, пусть даже это будет профессионал с подпиской о неразглашении. Попробую всё же справиться своими силами, решила я, а если в ближайшие дня два или три результата не будет, можно подумать и о найме сыщика.

Небо было ясным, и будь потеплее, погоду даже можно было бы назвать приятной. Я поправила капюшон старого болоньевого пальто, которое раскопала в глубине гардероба, когда выбирала, в чём бы мне пойти на пост, чтобы быть не слишком заметной, и, по возможности, на себя не похожей. Пальто было мамино и мне слегка великовато, зато меня в нём точно никто никогда не видел. Я и сама-то его не помнила.

Найти наблюдательный пункт мне так и не удалось, и я не придумала ничего лучше, чем прогуливаться по тротуару мимо дверей Сбербанка туда-сюда. От ограды Дома журналистов с одной стороны и до места, где бульвар начинает загибаться, с другой. Так, чтобы не терять дверь из виду, но и в то же время не топтаться на одном пятачке.

Работа шпика — занятие скучное и утомительное. Я зорко всматривалась во всех, проходящих мимо, но никого похожего на себя не видела. Руки в перчатках мёрзли, и их приходилось держать в карманах. Кончик носа тоже мёрз. Часа через два начали уставать ноги, к тому же мне захотелось есть. Ещё час я продержалась, уговаривая себя потерпеть, хотя всё больше хотелось бросить это дурацкое занятие к чёртовой матери. Но потом я всё-таки не выдержала и оставила свой пост, чтобы добежать до «Арбатской» и перехватить чашку горячего кофе с чем-нибудь съедобным в кофейне рядом с выходом из метро.

Отсутствовала я не больше получаса, а вернувшись на бульвар, рискнула зайти в отделение. Но и внутри никого похожего на себя не увидела, и снова заходила туда-сюда как часовой.

Домой я вернулась к вечеру, замёрзшая, голодная пуще прежнего и злая, как собака. Однако объясняться с мамой по поводу своего плохого настроения никакого желания не было, и за ужином я превзошла в выдержке саму себя. Вот точно, не помню, чтобы я когда-нибудь была столь же милой и улыбчивой, когда больше всего хочется кого-нибудь покусать.

— Случилось что-то хорошее? — спросила мама. — Макс звонил?

Эксперимент не располагал к повторению, и тем не менее с десяти утра следующего дня я опять оказалась на бульваре, слегка удивляясь самой себе. Сдаваться так просто я не собиралась. Учтя прежний опыт, на этот раз я под пальто оделась потеплее, повязала широкий шарф и выбрала зимние перчатки. В сумку легли завёрнутые бутерброды, я также хотела взять термос, но передумала: сумку придётся таскать на плече целый день, лучше, если она будет полегче. В конце концов, кофе можно купить навынос.

Утеплялась я не зря — на этот раз небо быстро затянуло, так что даже погреться на солнце не получалось. Хотя и не сказать, что было много холоднее. Да, думала я, меряя шагами знакомый тротуар, если мне сейчас кто-нибудь позвонит и спросит, чем я занимаюсь, объяснить будет непросто. Я и слежка — сказать кому, не поверят! Но точно так же я бы не поверила, если б мне кто-нибудь сказал, что меня попытаются убить. Кстати, я ведь сейчас представляю из себя отличную мишень. Я невольно окинула взглядом дома напротив. Но между убийцей у баков и снайпером у магазина прошло почти две недели. Такие вещи требуют подготовки, а потому мне вряд ли нужно опасаться чего-либо в ближайшие пару-тройку дней.

Придя к такому обнадёживающему выводу, я в очередной раз повернула обратно в сторону площади — и тут увидела ЕЁ. Да, издалека был виден только силуэт, но особенности фигуры, походки… Если бы я не выискивала в толпе именно их, я могла бы ничего не заметить, но сейчас моё насторожённое внимание выцепило именно то, что я успела отметить в предыдущие встречи.

Я пошла навстречу, ускоряя шаг, чтобы успеть перехватить её до того, как она войдёт внутрь Сбербанка — устраивать разборку в помещении, неизбежно привлекая внимание, в мои планы не входило. И всё равно чуть не опоздала, пришлось несколько последних шагов проделать бегом, чтобы схватить за уже протянувшуюся к ручке двери руку:

— Эй!

Она выдернула руку и отшатнулась. Интересно, у меня физиономия при каком-нибудь неприятном сюрпризе тоже так перекашивается? Женщина оскалилась — выглядело это не угрожающе, а просто некрасиво — и попыталась ударить меня кулаком и лицо. Быстро и сильно, но на этот раз я была настороже и увернулась. А она отскочила, спрыгнув с крыльца и явно готовясь произвести уже привычный манёвр — удариться в бега.

— Да стой ты! — я кинулась за ней. — Я же только поговорить хочу!

— Поговорить?!

Мою руку с плеча она без труда скинула, и снова попыталась достать меня ногой в колено, но я развернулась, уходя от удара, и в свою очередь зацепила её опорную ногу. Приём удался, она потеряла равновесие и упала за край тротуара прямо на мостовую. К счастью, основной поток машин идёт в туннель, и прямо сейчас движение по наземной части было редким.

— Почему ты меня преследуешь? — я прыгнула сверху, но она успела сгруппироваться и отбросила меня обеими ногами, так что я отлетела назад, сама зацепилась за бордюр и села на асфальт.

— Я преследую?! — возмущённо выкрикнула она, словно мои слова были наглой клеветой. Попыталась вскочить, но я, оттолкнувшись от тротуара, бросилась вперёд и схватила её за ногу, не давая подняться. В пылу борьбы мы выкатились на середину дороги, но не обратили на это внимания.

— Да кто ты вообще такая?!

— Я — это ты! — выдохнула она мне в лицо.

Возмущённый автомобильный гудок взревел, казалось, над самым ухом. У меня оставалось время только на то, чтобы повернуть голову, увидеть несущуюся прямо на нас машину, с силой оттолкнуть своего двойника в противоположную сторону, и откатиться самой. Колёса пронеслись в каких-то сантиметрах от пальцев моих упирающихся в землю рук, слышно было, как в салоне машины нас визгливо обматерили. Я перевела дух и приподнялась, выискивая двойника взглядом.

Она уже неслась со всех ног вдоль ограждения туннеля. Добежала до места, где можно перейти на ту сторону, и дунула через улицу. Я медленно поднялась, провожая её взглядом. Можно было кинуться следом, но… Быть может, мне и нет нужды носиться за ней по улицам и подкарауливать её в разных местах? Быть может, её последние слова и есть ключ к разгадке? А заодно и подсказка, где мы сможем встретиться и побеседовать более спокойно?

Должно же ей, в конце концов, когда-нибудь надоесть от меня бегать.