Огонек во мраке: Зов крови

Глава 20

— Ух. — прокомментировал Пирцхалава, глядя на небо этих Руин. Оно было тускло-зелёным, с серой каймой, а небольшое солнце ощутимо оранжевым, как зрелый апельсин. К тому же через всю высь шла широкая полоса пылевого кольца, будто дорога в небесах, отсвечивающая ярко-желтым.

— Красиво. — согласилась с ним Лариса.

— Первый раз вижу перечёркнутое небо. — Батуменко крутил головой туда-сюда.

— Я тоже. — согласился со всеми я.

— Царевна. — Батуменко посмотрел а меня. — Куда направимся-то? Салман же ничего не сказал, да? И проводников не дал.

Все глянули на меня, тоже, видимо, задавшись этим вопросом.

— Я ещё в Москве кой чего раздобыла об этой экспедиции. — не стал тянуть интригу. — Нужно идти на запад — в этом направлении нашли то, за чем все направились. Особой тайны из этого не делали, но и все рассказывать не спешили, чтоб толпы любопытных под ногами не путались. Но папа кое чего подкинул, чтоб я не блуждала без цели.

— Ясно. На запад. — кивнул Зураб. — Только на какой запад? Тут солнце восходит на юге!

С этим было трудно поспорить. Солнце в Руинах вставало с юга, если ориентироваться на внешний мир. И запад теперь был не севере. Так на какой же запад тогда идти — Земной или Руинный?

— Пойдём на здешний запад. — решил я, не до конца уверенный в своём решении. — В руинах-то по местным ориентирам приходится ходить, значит, и запад должен быть здешний.

— Логично. — выразил общее мнение Пирцхалава. — Тогда экипируемся и идём. Вон неплохой домик для переодевания. Девочки налево, мальчики направо, хах!

Мы не стали спорить, зашли в строение, разошлись в разные стороны и стали переодеваться. Като во что, а я оделся в звериные шкуры, правда, на этот раз они были весьма неплохо сделаны, всё же время было над ними поработать. Сапоги, штаны, куртка — я стал походить на какого-то мифического снежного человека, весь волосатый и шерстистый. Зато тепло, удобно и всё зачаровано против огня, чтоб не отвлекаться на защиту шмоток.

У остальных доспехи оказались получше на вид — частично тоже из шкур, частично изделия кузнецов. Один только грузин Пирцхалава был полностью в щёгольских латах, сплошь испещрённых рунами зачарования.

— Пф, показушник. — Батуменко фыркнул, поправляя кожаную куртку, усиленную костяными нашивками.

— Не надо громких слов, девочки, можете следовать за мной! Я позволю вам спрятаться за моей широкой спиной! — Зураб и ухом не повёл, снисходительно глядя на Батуменко.

Лариса тихо хмыкнула, а Семашко остался хладнокровным. Он, кстати, был запакован в кожаный доспех, выкрашенный в чёрный цвет. Даже металлические части были тёмными, как безлунная ночь в дождь.

— Давайте тут без петушиных боёв. — остудил я горячие головы. — Зураб, ты отвечаешь за защиту. Виктор, на тебе разведка, если можешь — не покидая нашу группу. Остальные будьте начеку, если что — создам групповой щит. Поняли?

— Да, царевна.

— Тогда вперёд. Не хочу заставлять ждать потеряшек, и так скоро год уже.

Пирцхалава сотворил быстрое заклинание, распространив во все стороны волну магии. Куски зданий, камни, обломки асфальта и бордюров зашевелились, поднялись в воздух, окружив нас облаком метров в пятьдесят радиусом. Камни летели в воздухе, катались по асфальту, стучались об стены зданий, будто пробуя их на ощупь. Часть камней подлетели к грузину, собрались в платформу на коротеньких кривеньких ножках, Зураб сел на неё, и платформа довольно плавно заковыляла вперёд.

— Давайте-давайте, шевелитесь! — прикрикнул на нас Пирцхалава с ухмылкой. — Не заставляйте Её Высочество вас ждать!

— Забавно, что ты называешь себя «Её Высочеством» — хмыкнула Лариса.

— Я о царевне Александре пекусь!

— Ах ты ж наш пирожок!

Мы все двинулись вперёд, лавируя между руинами домов. Пустыня быстро скрылась за остовами домов, оставив нас в тишине иномирового пространства.

— Как-то здесь пусто. — слегка встревожено прошептала Лариса, когда мы за полчаса е встретили ни одного монстра.

— Ага. — подтвердил Семашко, оглядываясь по сторонам.

— И чем вы недовольны? — Батуменко пожал плечами, не отвлекаясь от разведки заклинаниями. — Зато двигаемся быстро. И без проблем.

— Если сейчас всё тихо, то потом будет громко. — не согласилась Лариса. — Примета такая.

— Ещё бы Руины следовали подобным приметам. — барон пожал плечами. — А так… может, перед нами отряд зашел и всё вычистил. Или тут всегда так — Руины большие, монстров на каждую улицу не хватает. Было бы о чём переживать! Вот когда встретим какую-то гадость — тогда и волнуйтесь! Пока вокруг тишина и покой.

— Я не чувствую ничего опасного. — поддакнул я. — Это и к лучшему.

Группа замолчала, не желая спорить попусту. Но чувствовалось, что на всех навалилось какое-то беспокойство. Даже Зураб, до того весело насвистывающий на своей тележке, замолчал и хмурился, активнее шевеля своими камешками.

Так прошел час, два, три. Мы отличными темпами продвигались вглубь Руин — Грандмаги могли сутками идти со скоростью километров десять в час, не чувствуя усталости. За три часа мы покрыли километров двадцать, петляя между развалинами. Если так и дальше продолжится, то мы найдём пропавших довольно быстро.

Хотя всё равно странная тишина, конечно. Не могли же группы перед нами настолько тщательно зачистить всё!

— Стойте! — с каким-то даже облегчением подал сигнал опасности Пирцхалава.

— Что там? — я подошел к нему.

— Что-то непонятное впереди, между вот теми домами. Там пыль… пропадает.

Я взглянул в указанное место, но ничего не увидел. Даже в магическом зрении была лишь текучая аура Руин, как и в любом другом месте. Никаких завихрений, никаких странных потоков, что говорило бы о затаившемся монстре или Аномалии.

— Я ничего не чувствую. — согласился со мной Бактуменко. — Ветер ничего не видит.

— Сами смотрите! — слегка оскорбился недоверием Зураб.

Махнув рукой, он послал парочку глыб в пространство между домами. Те полетели туда, не встречая никаких препятствий, но в неуловимый момент просто исчезли и всё. Будто растворились в воздухе.

— Что за чёрт⁈ — удивился Батуменко. Он него пахнуло мощной магией, ветер завыл, поднимая в проулке между домами целые облака пыли, и сразу же рассеялся. — Там ничего нет!

— Я тоже это вижу. — фыркнул Пирцхалава. — Но сам посмотри!

Ещё с десяток глыб от развалин метнулись в переулок и исчезли, не породив никакой ответной реакции.

— Ладно. Обходим эту Аномалию, чем бы она ни была. На других улицах же её нет? — я посмотрел на Зураба.

— На соседних точно нет.

— Тогда идём через них.

Мы и пошли, позволяя Зурабу аккуратно исследовать дорогу камнями. Но всё было в порядке, та дыра в пространстве, казалось, была только там, на той улице. Страшно представить, что бы было, если бы Зураб не заметил опасности. Камни растворялись в пространстве, распадаясь на кварки? Или та была дыра в пространстве, которая унесла бы нас куда-нибудь на Солнце или в другой мир? Кто знает. Но проверять не хочется.

Мы прошли ещё час, но уже потише, не так резво, когда Пирцхалава снова заметил нечто опасное.

— Внизу! Под нами! — вскрикнул он.

Асфальт вдруг вспучился двумя перекрещивающимися мостиками, поднимая нас вверх. А под нами улица провалилась вниз! Куски асфальта, часть фундамента дома, земля — всё провалилось, образовав воронку метров в двадцать глубиной. Края воронки вспучились десятками клыков в метр длиной, кольцами уходящими вниз, и гигантская пасть клацнула. Но вас в ней, к счастью, не оказалось.

— Ну и гадость! — скривилась Лариса, глядя вниз.

— Ага. — Батуменко нервно сплюнул вниз, прямо в пасть.

Пасть внизу разочарованно завыла, попыталась высунуться, чтоб укусить мостики, на которых мы стояли. Ну уж нет! Движением руки послал в неё Огненный Цветок, прямо в глотку твари. Огненное заклинание вспыхнуло, залив всю пасть пламенем, от которого зубы полопались, а плоть съёжилась, почернела и растрескалась, истекая кровью. Тварь болезненно взвизгнула, обдав нас тухлым запахом и гарью, и нырнула обратно в землю. Обветшалое поместье, часть фундамента которого уже свалилось в яму, с грохотом развалилось, осыпаясь в яму.

— Ну вот, Руины ожили. Вам нравится? — хмыкнул Пирцхалава, съезжая на дорогу на тележке.

— Зато весело. — обфыркала его Лариса, поднимая осколок зуба, вы летевший из пасти. — Смотрите, прямо как слоновий бивень!

— Надо было поймать этого червяка и на развод пустить. — серьёзно заявил Семашко, кивая. — У него столько зубов — стадо слонов заменить может.

— А если они у него не отрастают заново? — заинтересовался Пирцхалава.

— Ну что ж, пусть отложит яйца и всё!

— Ха-ха-ха!

До вечера нам встретилась ещё парочка монстров и одна Аномалия, но первые были не сильнее Магистра, так что быстро лишились голов, а Аномалию ещё издали обнаружил Батуменко, так что мы обошли её стороной.

На ночлег остановились в относительно целом здании, поставили внутри палатки, развели костёр — прямо на камне я закрепил огненный шарик, на котором разогрели консервы.

— Лариса, ты дежуришь до часу ночи. — я посмотрел на магичку.

— Хорошо. — та кивнула.

— После тебя я до утра, а вы спите, отдыхайте.

— Я могу подежурить вместо вас, царевна. — вмешался Семашко.

— Завтра подежуришь. Раз Зураб и Виктор весь день работают, то пусть ночью спят. Так что дежурства на нас троих. Понятно?

— Да. — Тёмный кивнул.

— Благодарю, Ваше Высочество. — кивнул Батуменко.

— Спасибо за заботу. — заулыбался Зураб.

Ночь прошла спокойно. Лариса разбудила меня в час, я поднялся, зевая, а девушка ушла в свою палатку. Помедитировал с полчаса, полностью восстанавливая силы. За окном дома кто-то время от времени рычал, но и только.

А потом пришла гроза. Стало ещё темнее, чем до этого, дорожка пылевого кольца скрылась за тучами. Только молнии били за окном, разрывая воздух громом. Я поставил Пелену Тишины, чтоб мои не проснулись, сам тоже залез в палатку, скрывая ауру, и стал смотреть через окошко в палатке на улицу.

А там было на что посмотреть! Гроза принесла с собой громовых зверей — грациозных шестилапых кошек, с длинными, больше тела, хвостами. Они прыгали по дороге, по стенам и по крышам зданий, рычали, вторя каждому удару молний, и игрались друг с другом. На моих глазах две кошки, сотканные из тысяч крохотных молний, столкнулись и слились в одну здоровенную громовую кошку, та прыгнула на стену здания — и рассыпалась десятком крохотных кошечек, что разбежались во все стороны с шипением и грохотом.

Наутро, когда мы позавтракали и вышли, все здания в округе были в подпалинах и оплавленных царапинках от лап и когтей этих кошек. А на соседней улице обнаружились куски обожженного электричеством мяса и костей. Видимо, какой-то не очень удачливый монстр попался в лапы вчерашним игруньям.

— А мы спали и ничего не слышали! — покачал головой Батуменко, разглядывая растянутые на всю улицу кишки монстра.

— Так ничего же и не произошло. — пожал плечами Зураб. — Чего зря пугаться того, чего не случилось?

Батуменко только нервно пожал плечами.

В этот день мы шли не так быстро, как вчера, тщательно проверяя каждый подозрительный участок и обходя опасности. Нам не нужно было обшаривать здания на предмет артефактов, так что лучше было обойти, чем зачищать всё вокруг. Но всё равно скорость упала до трёх-четырёх километров в час. Значит, максимум мы сделаем в день километров тридцать, может быть, сорок. Если идти подольше, то точно сорок, а то и сорок пять. Это хорошо и даже отлично! Тем более, надо держаться подальше от Ядра Руин, там мы просто не выживем. Плюс туда вряд ли полезла экспедиция, они-то тоже не самоубийцы. В принципе, хорошо, ещё пара-тройка дней и мы найдём пропавших. Если найдём их следы, конечно же.

Но всё равно идти в тишине было скучно, так что группа болтала, не особо скрываясь. Какой смысл, если тебя ищут по магической ауре, а не по издаваемым звукам? И в этот раз разговор принял не совсем ожидаемый поворот.

— Да говорю же вам — любовное зелье существует! — уверял нас Батуменко. — Оно не противоречит никаким физическим или магическим законам!

— Эээ, брат, если у тебя харизмы нет — тебе никакое зелье не поможет! — хмыкнул Пирцхалава. — Тем более его и не существует.

— Виктор, любовное зелье нельзя сварить. Магия не может создать устойчивое чувство любви! — Лариса говорила то ли наставительно, то ли обиженно.

— Да не неси чепухи! Любовь — это не невероятные какие-то чувства, это химия мозга! Дофамин, серотонин и прочее, не знаю, что там. Но знаю, что зелье может без проблем выработать рефлекс у выпившего на выработку гормонов счастья при виде кого-то. Человек видит тебя — и он счастлив, вот и любовь! — не сдавался Батуменко.

— Это ты наркомана какого-то описываешь, а не влюблённого!

— Влюблённый — безумный! — мужчина пожал плечами. — Ещё древние так говорили! Особого отличия нет. Что, никогда не слышали про «розовые очки» у влюбившихся? Так что зелье может быть! Если алхимик достаточно умелый.

— Глупость! Это не настоящее чувство! — Лариса совсем распалилась. — Любовь возникает не сразу, она складывается из поступков человека, которого можешь полюбить. Никакое зелье этого не сделает, не сможет создать подобного чувства!

— Пф, можно совершать ради женщины героические поступки — и она не будет тебя любить, но можно на неё орать, избивать и унижать, а она станет бежать за тобой босиком по снегу, если вздумаешь её бросить! — активно жестикулировал Воздушик, будто помогая руками своим аргументам. — Из каких же поступков складывается любовь? Да не из каких! Просто от одних мужчин или женщин в мозгу появляется химическая реакция, а от других нет. И всё. Эту химии воспроизвести — и вот она, любовь!

— Боженьки, какой ты дурак! — покачала головой женщина, глянула на меня. — Царевна, а вы как рассудите⁈

А я что? Чего меня-то в это вплетать⁈ Хотите — хоть деритесь, это ваши убеждения, а не мои!

— Не знаю. — я пожал плечами. — Никогда ещё не влюблялась. Не могу сказать, можно такое воспроизвести или нет.

— Что — ни разу? — удивлённо оглянулся на меня Пирцхалава.

— Ни разу. — подтвердил я.

— Значит, у вас ещё всё впереди. — дипломатично отреагировал Батуменко, пока остальные смотрели на меня чуть не с жалостью. — А любовное зелье всё равно может существовать!

Пока они спорили, я тоже задумался о любви. Ведь в прошлой жизни я дважды влюблялся! И помню об этом до сих пор. И даже чувства те помню. Можно ли это назвать любовью? И как такое вызвать зельем? Чтоб даже после смерти чувства оставались! Но не рассказывать же им…

Первый раз я влюбился ещё юнцом, когда только получил Мастера и лейтенантский патент. Нарядившись в новую форму, пошел на офицерский бал, где было полно аристократов. Там мне и встретилась она — баронесса Анастасия Белова. Чёрные волосы, тёмные синие глаза, белая как молоко кожа. Я увидел её, и моё сердце ёкнуло, остановившись на секунду. Весь вечер я только ей внимания и уделял, она довольно быстро ответила. Я был на небесах! Не замечая взглядов окружающих… Несколько встреч, когда мы страстно любили друг друга, жаркие признания в любви, слившиеся в единое разгорячённые тела… Так продолжалось с месяц, пока Анастасия вдруг не оборвала все контакты. Я как дурак не понимал, почему, набрался храбрости и заявился к ней в имение — и там меня выкинул за ворота её муж. Он высмеял меня, да и я потом сам узнал, в чём дело — баронесса так развлекалась с молоденькими офицерами. Я был не первым и не последним!

После этого я уж подумал, что я уже никогда не влюблюсь. Пока не встретил её — Елизавету, Целительницу из полевого госпиталя третьей горной гвардейской дивизии. Она была как и я, из простонародья, о весьма умелой и уважаемой. И молодой. Она меня исцелила после ранения, мы разговорились… Я и сам не заметил, как стал заглядывать в лекарский пункт с цветами и жаром в сердце! Но в этот раз я не торопился в постель, Лиза тоже. Целые полгода я был в раю! Пока она вдруг не сказала, что выходит замуж за полковника-виконта, старого пердуна, зато сильного Магистра, к тому же он получил на днях наследство от почившего дядюшки…

Больше я никогда не влюблялся. Любил проводить время с женщинами, факт, любил их компанию, веселье, секс. Но никогда больше моё сердце не горело жаром влюблённости. Зелье любви? Я бы хотел совсем иное — зелье забвение! Выпил, и все чувства растворились в нём. Алкоголь с этим не поможет, только дураки пытаются в нём что-то утопить.

Ну да ладно.

На четвёртый день, обойдя Ядро, мы дошли до примерной точки, где должна была быть экспедиция. Ну, по моим расчетам. Пойди разберись в этой мешанине строений, где затерялась пара сотен людей. Тут пара сот тысяч исчезнет, и следов не найдёшь. Посовещавшись, мы решили исследовать местность, ходя расширяющимися кругами. Да, поиски вслепую, но что делать? По пути мы даже мест стоянок не обнаружили, хотя от такой прорвы народа должно что-то остаться. Мы вот обгоревший пол оставляли и вскрытые консервы, а эти будто растворились. Хотя они могли идти совсем другим путём, это мы быстро подошли, обходя всех монстров.

День, два, три… Мы ходили и ходили, проверяя здания на места стоянок, заглядывая под кусты и проверяя встреченные по пути озёра. Ничего. Пока на пятый день…

— Стойте! — Батуменко поднял руку вверх. — Там кто-то есть.

— Человек⁈

— Нет. Но и не монстр. Что-то знакомое, но давно такого не встречал… — неуверенно попытался ответить маг.

— Зураб, убери-ка свой купол, подойдём тихо и посмотрим, что там. — скомандовал я.

Тот молча убрал все камни, что кружились, и сложил их в кучку, явно собираясь потом взять снова.

Мы стали пробираться вперёд, закрыв себя иллюзиями, залегли в кустах.

— Вот оно. Видите⁈ — ткнул рукой Батуменко.

Мы видели. Там стояла довольно скромных размеров тварь, похожая на кентавра. Лошадиное тело, покрытое серой чешуёй, но вместо копыт — птичьи лапы с тремя когтистыми пальцами. Мощный человеческий торс оканчивался крокодильей головой, а вместо рук из плеч росли по три щупальца, свисающих до самой земли. Пока мы смотрели, монстр пошевелил головой, одно из щупалец выстрелило, схватило у земли какого-то хомяка метрах в десяти от чудовища и, укоротившись, забросило бедолагу в крокодилью пасть. Мерзкий кентавр сглотнул и удовлетворённо рыгнул.

— Что это⁈ — скривилась от омерзения Лариса.

— Демон. — просто ответил я.

— Демон⁈ — удивился Пирцхалава. — Демонов в Руинах не бывает! Откуда он тут⁈

— Не знаю. Но это точно демон. И вряд ли он тут один — это демон-бегун, таких часто отправляют сторожить гнёзда. Если он тут, то где-то рядом их тысячи!