20

В душе Ковбоя снова звучала музыка. Он называл ее «Песнь о небе». «Пони-экспресс» поднимался над побережьем Тихого океана. На черной матовой поверхности «дельты» играли лучи восходящего солнца, синее небо постепенно темнело, перетекая в космическую бездну.

— Рено, — подумал Ковбой. Ему нет нужды произносить слова вслух: нервные импульсы, преобразованные в радиосигналы, мгновенно передавались другу. — Сообщи им, что я уже в условленном месте.

— Хорошо, — откликнулся Рено из своего кристалла на другом побережье Америки. Он выполнял роль связного.

Время от времени Ковбой посматривал на дисплеи. Двигатели пока работали вполсилы, индикаторы мерцали спокойным голубым сиянием. Снизу, со стороны Калифорнии, доносились слабые сигналы локаторов, которые почти не отражались от поверхности «дельты», покрытой поглощающей краской.

— Ковбой, ты сейчас не занят? — спросил Рено.

— Нет. Просто кружу в ожидании наших «друзей».

— Я тут пошастал немного по лаборатории и обнаружил кое-что интересное.

— Не боишься? Если заметят, они ведь могут расторгнуть с тобой контракт.

— Мне тут страшно скучно, совершенно нечем заняться.

— Рено, ты подвергаешь себя опасности.

— Нисколько. Я научился обманывать охранную систему. Она уже лет десять как устарела. У наших «Стражей закона» я тайком позаимствовал программу-взломщик и получил доступ к секретной информации лаборатории.

Ковбой с беспокойством подумал о том, что произойдет, если в лаборатории, где сейчас хранится кристалл с Рено, вдруг пронюхают о проделках своего подопечного. Его друг сильно рискует. Сотрут — и все дела. Ошибки, мол, неизбежны.

— Рено, не играй с огнем.

— Они не догадаются. Я знаю, что делаю. Официально эта лаборатория не считается секретной, но на самом деле тут втихаря занимаются очень любопытными вещами. Они не только переписывают информацию с живого мозга богатых клиентов в кристаллы.

— Тем более, Рено. Не дразни гусей.

— Ты слышал о проекте «Черный разум»?

Ковбой напряг память, одновременно поглядывая на показания приборов.

— Нет, вроде нет.

— Неудивительно. Я тоже. Так вот, Ковбой, это — самая бесовская программа в мире. Она способна легко вторгаться в живой мозг. Ее разработали секретные службы США накануне войны. Те самые люди, которые и поныне трудятся в лаборатории, где я пока обитаю.

То, что секретные службы всюду суют свой нос, Ковбоя не удивило. Он наслышан о темных довоенных делах в самых различных областях. Так почему бы этим людям не продолжать свои занятия и теперь? Обстоятельства меняются быстрее, чем люди.

— Ну ладно, — решил полюбопытствовать он, — рассказывай, что ты там раскопал.

— Вначале они переписывают в кристалл информацию о мозге одного человека, а потом уже из кристалла внедряют ее в мозг другого. Понимаешь? Накладывают одну личность на другую. Как бы сливают их вместе. Получаются два человека в одном.

— Ну и ну! — вслух воскликнул Ковбой, забыв, что можно ограничиться мыслью. — На кой черт им это надо? Что за каша получится в башке этого бедняги? Он же попросту рехнется!

— Рехнется, не рехнется, какая разница. Ковбой, наука такими понятиями не оперирует.

— Но это же посягательство на личность! Это запрещено!

— Тем не менее проект «Черный разум» осуществлен.

Ковбой представил, что какой-нибудь выродок решит внедрить ему в мозг свою личность. Чужие воспоминания, чужие взгляды на мир, чужую мораль. Кем он тогда станет? Чья личность победит? Настоящая шизофрения. Просто жуть! Мракобесие Руна — детский лепет по сравнению с этим изощренным насилием. Он содрогнулся.

— Ну и дерьмо! Рено, держался бы ты от них подальше.

— Эти люди хотели использовать «Черный разум» против орбиталов. В мозги самых главных планировалось внедрить личности отъявленных убийц и дегенератов. Вся верхушка вмиг разложилась бы. После этого спятившие орбиталы оказались бы беззащитными против внезапного удара Земли, и мы бы легко выиграли освободительную войну. Вот такой был интересный план.

— И что же помешало?

— Орбиталы вовремя о нем пронюхали и приняли соответствующие меры. Однако все разработки им уничтожить не удалось. Понимаешь, программы «Черного разума» находятся в этой лаборатории. Кроме того, они, очевидно, существуют еще где-то, в каких-нибудь других секретных лабораториях. И однажды орбиталы или кто-нибудь еще воспользуются этими дьявольскими программами. Ты представляешь, что будет? Их надо стереть, пока не поздно.

— Черт возьми, ты прав, Рено!

— Вот я и собираюсь продолжить поиски. Хочу узнать, где еще хранятся программы «Черного разума». — Рено оборвал себя. Время для разговоров на посторонние темы истекло, пора было переходить к делу. — Ковбой, с минуты на минуту ты должен увидеть шаттл. Около восьми часов.

— Слышу. Нахожусь над космопортом. — Он переключил внимание на индикаторы, двигатели, вооружение, еще раз проверил все системы самолета.

— Привет, Ковбой, — послышался немного обеспокоенный голос Сары. — Удачной тебе охоты! Не знаю, что у вас принято говорить в таких случаях.

— Ты сказала то, что нужно. Спасибо.

— Тут говорят, чтобы я не мешала тебе. Отсоединяюсь. Я буду переживать за тебя. Ковбой.

— Спасибо, — повторил он. Заметив внизу шаттл, прибавил скорость. Огоньки индикаторов стали оранжевыми. «Пони-экспресс» устремился к цели.

— Ковбой. — В наушниках зазвучал бесцветный, почти компьютерный голос. — Это Рун. Я буду на связи. Докладывай мне обстановку. Возможно, я смогу дать тебе хороший совет.

— Пошел ты! — разозлился Ковбой, отключая передатчик.

Неужели Рун не понимает, что Ковбой не из тех одурманенных мальчиков и девочек, которым он привык запудривать мозги своими дурацкими поучениями. Что бы, интересно, стало с этим «философом», если запустить в его башку «Черный разум»? Ковбой поежился. Вряд ли несчастным ребятишкам станет лучше от такой перемены в их благодетеле. Со стороны Сьерра-Невады неслись назойливые радиосигналы. Рун пытался восстановить связь. Ковбой злорадно ухмыльнулся. Старайся, старайся!

Внизу показался серебристый шаттл. Ковбой включил двигатель на полную мощность, «дельта» резко нырнула вниз, и перегрузки вдавили его в сиденье. Индикаторы засветились красным. Ковбой отчетливо слышал переговоры летчика с наземной службой космопорта в Ванденберге. Еще раз проверил вооружение «дельты». На борту шаттла находились контейнеры с замороженными вирусами-мутантами, выращенными в космических лабораториях. Лекарство против вируса Хантингтона. На исследования, длившиеся восемь лет, «Темпель» затратил немалые средства.

Огромный шаттл длиной почти двести метров, двигался со скоростью, вдвое превышавшей скорость звука. Он находился уже совсем близко. Воздушный поток начал затягивать «дельту», поэтому Ковбою приходилось быть начеку, чтобы не столкнуться с космической громадиной. Шаттл необычайно надежен. Сбить его крайне непросто. По расчетам Ковбоя, надо выпустить не менее восьми ракет. А до посадки шаттла осталось всего две минуты.

Датчики «дельты» зашкаливало от мощных сигналов локаторов Невады, но Ковбой не обращал на них внимания, полностью сосредоточившись на своей жертве. Область низкого давления вокруг корабля продолжала затягивать «дельту». Ковбой выпустил ракету с мини-радаром, реагирующую на отражающую цель. И в следующее мгновение «дельта» взмыла вверх, вырываясь из опасных объятий шаттла.

— Что это за сигналы? — послышался в наушниках удивленный голос пилота корабля.

Ковбой удовлетворенно улыбнулся. Ответ последовал незамедлительно: ракета вонзилась в брюхо шаттла, полыхнув ослепительным взрывом.

— Да что… — начал было пилот шаттла.

Ковбой послал вторую ракету.

— Земля, говорит шаттл «Темпель» один-восемь-три. Нас атакуют…

«А этот парень быстро соображает», отметил про себя Ковбой.

Ракеты уже разворотили корму шаттла. Ковбой бросил «дельту» вниз, подныривая под свою жертву. Пилот шаттла попытался уйти, но слишком поздно. Неповоротливому кораблю трудно соперничать с маневренной «дельтой».

— «Темпель» один-восемь-три, повторите, — раздался голос диспетчера космопорта.

А вот эти ребятки соображают туговато. Ковбой выпустил третью ракету. Затем расстрелял шаттл из тридцатимиллиметровой пушки. Пули изрешетили брюхо корабля. Если удастся повредить гидравлическую систему шаттла, он не сможет выпустить шасси и тогда даже если корабль дотянет до посадочной полосы, то все равно разобьется. Из брюха шаттла посыпались искры, начал вытекать фреон, тут же превращаясь в облачка пара. Летчик, уже не надеясь на помощь недалекого персонала космопорта, попытался сбить своим корпусом маленькую «дельту», но Ковбой легко увернулся от удара и продолжал обстреливать свою жертву из пушки, пока не кончились заряды. «Дельта» взмыла вверх, и Ковбой пустил в ход нижнюю пушку. Он метил в кабину пилота, но попал в кислородный баллон. Тогда он выпустил еще одну ракету, и поврежденный корабль содрогнулся. Из пробоин начали вылетать обломки внутренностей.

— Шаттл разваливается, — доложил летчик в космопорт. Голос его был полон холодного отчаяния.

«Пони-экспресс» удалился на безопасное расстояние.

Продырявленный шаттл, лишенный своих аэродинамических качеств, и в самом деле на глазах начал разваливаться. Из гидравлической системы выплескивалась жидкость, словно кровь из раненого зверя. От корпуса один за другим отваливались куски разных размеров. Агония.

— Докладывает «Темпель» один-восемь-три… — Голос пилота замолк.

На канале слышались только вопли диспетчера, который безуспешно пытался наладить связь с кораблем.

Еще мгновение, и шаттл превратился в облако серебристых осколков, которое двигалось в сторону Тихого океана. «Пони-экспресс» развернулся и спокойно устремился домой.

Когда напряжение спало. Ковбой включил связь с Невадой.

— Задание выполнено. Можете рукоплескать.

— Сейчас не время для поздравлений, — раздался тихий голос Рено. — Все очень заняты. Подключить тебя к ним?

— Да, только избавь меня от поучений этого выжившего из ума педераста.

— Рун, кажется, чем-то расстроен. Вряд ли он захочет с тобой сейчас разговаривать.

«Пони-экспресс» сбросил скорость и начал плавно снижаться. Эфир так и кишел голосами. С Запада неслись реплики людей Доджера, с Восточного побережья — людей Гетмана. И отовсюду — подчиненных Руна, оповещавших мир о том, что «лекарство фирмы „Темпель“ сгорело в огне», «больные, страдающие от вируса Хантингтона обречены на смерть». Затем в новостях появились разноречивые комментарии. В одних говорилось, что шаттл фирмы «Темпель» сбит, в других высказывалось предположение, что фирма сама подорвала свой гигант, поскольку новое лекарстве дает чудовищные побочные эффекты с непредсказуемыми последствиями, и деньги «Темпеля» все равно были выброшены на ветер. Агентство «Маркрепс» обвинило «Темпель» в многократном завышении цены на лекарство, приведя в качестве доказательств данные, предоставленные людьми Руна. Вскоре «Медньюс» передал, что от «высокопоставленных сотрудников фирмы „Темпель“, пожелавших остаться неизвестными», получены сведения о бесполезности лекарства «Темпель» против вируса Хантингтона.

Тем временем Рун, Доджер и Гетман через подставных лиц в Чикаго выбросили на продажу все свои акции «Темпеля». В результате цена на акции резко упала, и тысячи взволнованных владельцев спешно бросились сбывать обесценивающиеся бумаги. Предложение акций на бирже росло, спрос уменьшался. Началась паника.

Когда Ковбой подлетал к шаттлу, одна акция «Темпеля» стоила 4500 долларов, теперь их продавали по 800. Паника нарастала. На экранах появлялись самые правдоподобные и самые невероятные слухи и сообщения, подрывающие авторитет «Темпеля». Гетман с Доджером трудились не покладая рук.

«Пони-экспресс» пересек границу Невады, снижаясь вместе с курсом акций «Темпеля». Суета на чикагской бирже усиливалась, представители «Темпеля» решительно опровергали вздорные слухи, но им никто не верил. Наконец торги на бирже прекратились «в ожидании подтверждения и прояснения ситуации».

Это разожгло страсти во всех уголках мира. Рун выбросил гигантское количество акций на биржах Осаки и Сингапура. В Момбасе акции «Темпеля» упали без его участия. Когда курс в Осаке опустился ниже 900 долларов, торги прекратились. В Сингапуре существовали другие правила, и там падение продолжалось.

«Темпель» отреагировал немедленно, объявив о выплате дивидендов в размере пяти процентов. К тому моменту «дельта» Ковбоя уже кружилась над аэродромом. Владельцы акций начали более критично воспринимать слухи. Тогда Рун через своих людей подбросил в агентства новостей сообщение, что «Темпель» не сможет выплатить дивиденды, потому что ее основной капитал вложен в акции фирмы «Королев». Тут же вмешался Объединенный орбитальный совет, который заявил, что дивиденды будут выплачены совместными усилиями фармацевтических фирм. Одновременно поступило заявление Куцейро: «Темпель» продаст все имеющиеся у него акции фирмы «Королев» ради выплаты дивидендов. После этих двух заявлений акции «Темпеля» медленно поползли вверх, и Гетман снова принялся распространять компрометирующие фирму слухи, но люди им уже не верили.

В шлеме Ковбоя раздался голос Руна:

— Падение прекратилось. Скупаем акции. Потом продадим их по 1500, получим хороший доход, после чего акции снова упадут.

«Дельта» кружила над пустыней Невады, а акции «Темпеля» быстро росли в цене и хорошо раскупались. Но, достигнув отметки 1500, рост прекратился. Спрос и предложение сравнялись. Равновесие поддерживалось несколько секунд, и тут поступило новое заявление Куцейро:

«Скоро с орбиты доставят новую партию лекарства против вируса Хантингтона. На этот раз шаттл будут сопровождать орбитальные истребители».

В новостях опять замелькали сообщения о безопасности и эффективности препарата, и акции снова взлетели.

Биржа Чикаго возобновила торги акциями «Темпеля» на уровне 2000. У Гетмана и Доджера уже не осталось денег, они потратили их на скупку акций.

Когда «Пони-экспресс» мягко коснулся посадочной полосы, курс акций «Темпеля» вырос до 3000. К «дельте» подбежала аэродромная команда с маскировочной сетью.

Ковбоя грызли сомнения, и Рун подтвердил его опасения:

— Моих и ваших акций не достаточно, чтобы скинуть Куцейро, а если я попробую сейчас привлечь на свою сторону голоса других владельцев акций, то выдам свое участие в операции.

— Трусливый ублюдок! — в ярости воскликнул Ковбой.

— Можно попробовать перетянуть на свою сторону членов совета директоров, но, боюсь, сегодняшние умелые действия Куцейро у многих вызвали восхищение, поэтому мои попытки вряд ли увенчаются успехом. Мы получили свои деньги и должны успокоиться. Это нам урок.

— А ты. Рун, не боишься, что, приобретя опыт, мы в следующий раз сыграем в ту же игру уже с тобой?! — крикнул Ковбой.

— Рун не слышит тебя, — возник голос Рено.

— Надо было убить эту гадину, у меня ведь была такая возможность. — Ковбой никак не мог успокоиться. — Не отключай общую связь, она нам еще понадобится. Потом объясню зачем.

Он расстегнул ремни безопасности, снял шлем и поднял прозрачный купол кабины. Камуфляжная сеть, наброшенная на самолет, не спасала от палящего солнца пустыни.

Вынув из разъемов кабели, он выбрался из кабины. Техники помогли ему сойти на землю.

Штаб-квартира находилась в палатке, тоже накрытой маскировочной сеткой. Рядом стояли топливозаправщик и два броневика. Ковбой устало побрел к палатке.

У входа его встретила Сара. Ее глаза потемнели от огорчения. На лбу краснел след от радионаушников. Она уже знала о постигшей их неудаче. Сара обняла пилота, прижалась к нему щекой, попыталась успокоить:

— Ничего, нам почти удалось. Мы были близки к победе.

— Еще не все потеряно, — буркнул Ковбой. — Где Доджер? Пусть он не отключает общую связь.

— Не понимаю. — Сара отстранилась, удивленно взглянула на него. Что он задумал?

— У нас теперь много акций, мы хорошо заработали. Теперь мы гораздо сильнее.

— Ну и что? Мы ведь не можем…

Прохладный воздух кондиционеров охладил пыл Ковбоя. Он снова чувствовал, как прижимает к земле суровая действительность. Полет закончен.

— Когда-нибудь я их всех перестреляю! — с яростью прошептал Ковбой. — И прежде всего следующий шаттл!

Сара отстранилась, встревоженно взглянула на него:

— Следующий шаттл будут охранять истребители.

— Ну и черт с ними!

Ковбой взял ее за руку и повел в глубь палатки. Доджер сидел за небольшим столом, заваленным бумагами. Вокруг толпились телохранители и связисты из «Огненных сил». Доджер поднял голову. Ковбою стало не по себе. Как же он постарел за эти часы!

— Дружище, — попытался он успокоить его, — еще не все потеряно. Я полечу снова.

Глаза присутствующих с удивлением уставились на него, а в душе Ковбоя снова зазвучала небесная музыка. Он сделает это. Обязательно сделает.

Загрузка...