Огненное дыхание Земли

Глава 14. Третичная структура времени

Костёр потрескивал, согревал и располагал к беседе. Ароматный глинтвейн развязал языки и разбудил чувства. Появившаяся к полуночи луна придала атмосферу романтики.

— Не зря я взяла тебя с собой, — пошутила Зоя, улыбнулась и в знак признательности подняла металлическую походную кружку. — Кое на что ты способен.

— О чём ты? — Я сделал вид, будто не понял её слов.

— Балбес! — усмехнулась она. — Я о том, что ты очень своевременно оттащил меня в укрытие. Можно сказать — жизнь спас. Спасибо тебе, Брэд.

Я засиял: за прошедшие два дня — первые тёплые слова в мой адрес.

В сумерках решили не разбираться с машиной, а лишь бегло её осмотрели. С виду повреждения показались не особо серьёзными. А вот канистре повезло меньше — что называется, в лепёшку.

Зоя вспомнила о том, что чуть выше дороги, на небольшом уступе, находится крохотная площадка, на которой вполне уютно можем расположиться, и мы поднялись. Места хватило не только нам, но и палатке, а застывшее в безмолвии сухое дерево дало дрова для костра.

— Насчёт третичной структуры времени, — сказала вдруг Зоя и стала совершенно серьёзной, — это ещё актуально? Твоё желание узнать об этом ещё не пропало?

— Конечно, актуально! — воскликнул я. — С радостью послушаю! Но… — я улыбнулся, — ты ведь не читаешь лекции для двоечников?

— Для тебя сделаю исключение, — великодушно пообещала Зоя. — Как это неоднократно случалось ранее… Налей-ка мне ещё!

Я исполнил её пожелание и приготовился слушать.

— В Эру Рыб люди думали, что цивилизация — вещь сравнительно молодая, — начала Зоя. — Мол, пять-семь тысяч лет назад возникла письменность, появились первые города, всё это дало начало первым цивилизациям, таким как Шумер, Вавилон, Египет и далее по списку… До них люди были тёмными, не было истории, не было науки, в общем — практически обезьяны, правда, с медным и железным оружием.

Однако периодически, то там, то тут всплывали так называемые неуместные артефакты: то на дне океана обнаружат пирамиды, которые вдвое старше египетских, то в нижнедевонских отложениях найдут гвоздь, произведённый по современной технологии. А ещё — мифы и легенды, описывающие некие аналоги ядерного оружия, полёты в космос и всё такое. Сначала от таких находок отнекивались, историки и археологи просто смеялись над теми, кто пытался всерьёз к этому относиться. В основном, всё сводили к неправильной датировке, подделкам и дешёвым сенсациям. Но всё было не так-то просто: со временем артефактов становилось всё больше и больше, возраст многих из них подтверждается самыми современными и точными методами.

Где-то в конце Эры Рыб седобородые историки-ретрограды сдались и под давлением исследователей, придерживающихся нетрадиционной точки зрения, были вынуждены пересмотреть свои позиции. Они признали: да, периодически на Земле возникали некие цивилизации, достигали достаточно высокого уровня развития, но потом исчезали, причём неизвестно — почему. Общепринятой была просто-таки поразительная, уникальная по своей бестолковости точка зрения, что это — какие-то исключения, — Зоя презрительно усмехнулась, — что-то вроде пробных шаров, прототипы современной цивилизации. Заманчиво, кстати, было считать их некими уродцами, неудачными попытками культурной эволюции человека.

В итоге договорились до того, что истинной цивилизацией стали считать ту, которая возникла в рамках Эры Рыб, то есть после так называемого Рождества Христова. Логично, в принципе, если учесть идеологические воззрения учёных того времени. А Древний Египет, Грецию и многие другие культуры, история которых находилась за пределами Нашей Эры, читай — Эры Рыб, отнесли к тем самым «неправильным» цивилизациям, имя им — легион. Махнули рукой, мол — да и бог с ними, с язычниками. — Зоя громко рассмеялась. — Насчёт «махнули рукой» — это я, конечно, утрирую.

Она допила глинтвейн, протянула кружку и призывно ею помахала. Я принял её, наполнил и вернул Зое.

— Тебе, в самом деле, интересно? — спросила она. — Или слушаешь просто для того, чтобы сделать мне приятное?

— Ну что ты, — уверил я, наполняя глинтвейном и свой бокал. — Очень интересно, продолжай, пожалуйста.

— Ну хорошо, сам попросил, — угрожающим тоном сказала Зоя, сделала большой глоток и зажала горячую кружку между колен. Она смотрела на огонь костра, и мне казалось, что красно-оранжевые искорки пляшут в её ярких, глубоких, воодушевлённых глазах. — Продолжим. Историки и другие учёные, не боявшиеся заглянуть правде в глаза, в ходе изучения «неуместных» цивилизаций достаточно часто натыкались на три интересных момента. «А», — Зоя принялась загибать пальцы, — некоторые из этих цивилизаций, вполне вероятно, были более развитыми, чем нынешняя, как в технологическом смысле, так и в области гуманитарных знаний. Есть мнение, что социальное устройство у них было более совершенным. «Б»: большинство цивилизаций уничтожено глобальными стихийными бедствиями, либо, как это ни странно, в ходе неких военных конфликтов. И «В»: применявшееся при этом оружие зачастую технологически более продвинутое, нежели современные аналоги. Причём для некоторых видов вооружения в современном мире аналогов нет до сих пор. Чуешь, куда я клоню? — спросила Зоя.

— Они были совершеннее нас? — живо, словно самый прилежный ученик в классе, отреагировал я.

— Да, примерно так. Не безусловно, но вполне возможно. Не все, конечно, но некоторые могли превосходить как цивилизацию Эры Рыб, так и нашу, современную. Но дело даже не в этом. Гораздо важнее вопрос: почему так происходит? Почему человечество периодически достигает успеха, но потом неизменно откатывается назад? Вроде бы, прогресс подразумевает непрерывное движение вперёд. Может быть, эти цивилизации — исключения? Или же их история отражает некие общие для развития человечества тенденции? Кроме того, оставался открытым вопрос о том, является ли расцвет отдельно взятой цивилизации объективным критерием для оценки общего прогресса человечества. К примеру, Древний Рим — культура изначально порочная, варварская культура — можно ли считать её расцвет достижением?.. — Зоя сделала паузу и вопросительно на меня посмотрела. — Не буду тянуть кота за хвост, скажу лишь, что история требовала нового подхода, а историография нуждалась в существенной переработке.

— Суммарные критерии? — угадал я.

Зоя с удивлением на меня посмотрела.

— Надо же, ты делаешь успехи. Вот уж не думала, что ты знаешь такие слова.

— Пожалуй, на этом мои познания заканчиваются, — признался я.

— Ну ладно, ничего страшного: не стыдно не знать, стыдно не хотеть узнать, — приободрила Зоя и продолжила: — Суммарные критерии дали новый толчок развитию историографии. Их разработали в самом конце Эры Рыб, что ознаменовало новый этап понимания человеком его истории. Суть критериев в том, что при оценке уровня развития и вклада, разные цивилизации следует рассматривать не как отдельные структуры, а как совокупность преемственных между собой культур. Не буду сейчас ударяться в подробности, этого ты точно не поймёшь, зря только время потратим. Скажу лишь, что критерии оценки этих совокупностей учитывают реалии и требования не только истории, но и философии, теологии, психологии и, разумеется, социологии. То есть, мало того, что развитие человечества в рамках отдельных цивилизаций рассматривается как непрерывный процесс, так ещё и процесс этот подразумевает под собой развитие человечества в целом, во всех его проявлениях. — Зоя прервалась и посмотрела на меня. — Непонятно? Ну вот смотри… — Она задумалась: — К примеру, Древний Египет мы воспринимаем не как нечто отдельное, не как вещь в себе, а как культуру, во многом давшую толчок для развития европейских цивилизаций. Религию Египта можно рассматривать как основу христианства, это достаточно явная аналогия, заимствований тут очень и очень много. Таким образом, Греция, Рим и более поздние цивилизации — это логическое продолжение Египта.

— Да-да, — торопливо подтвердил я. — Слышал об этом.

Зоя сделала несколько больших глотков из кружки, слегка откинулась и упёрлась спиной о лежащий за ней камень. Перевела взгляд с костра на небо, лицо её стало ещё более одухотворённым.

— Историографы принялись заново всё пересматривать, — торжественно произнесла она. — Во многом это был ревизионизм, однако я не вмещаю в это понятие чего-то негативного: просто переосмысление опыта и знаний, накопленных ранее… — Зоя улыбнулась звёздам и луне. Потом слегка нахмурилась и продолжила: — Анализ истории в разрезе концепции суммарных критериев показал, что в развитии человечества прослеживаются некие циклы взлётов и падений. В те времена продолжительность циклов определили в две тысячи лет. И это, кстати, дало научную основу синтетизму, позволило его сторонникам объявить об окончании Эры Рыб и о начале Эры Водолея. Надо сказать, знаковое событие.

Вскоре идея цикличности приобрела широкую популярность, завоевала всеобщее признание. Но это было только начало: как оказалось, существуют ещё и другие циклы, малые и большие, которые вмещаются друг в друга, как матрёшки. Когда учёные более или менее поняли, с чем имеют дело, им потребовалось такое понятие как структура времени… Если я не ошибаюсь, с этого мы и начали? — Зоя посмотрела на меня слегка растерянными и хмельными глазами.

Я закивал головой:

— Точно так. Что там со структурами?

— Ага, — задумалась Зоя и опять перевела взгляд к звёздам, — структуры… Начнём с того, что отдельно взятый индивидуум воспринимает время как нечто прямолинейное, это некая прямая, движение от начала к концу. Оно и понятно: человек видит лишь маленький промежуток времени, поэтому даже если время и имеет какие-то изгибы, человеку этого не увидеть и не понять.

Альтернативное мнение родилось при более детальном изучении истории, когда сумма знаний позволила более глобально оценить столь масштабный процесс. Оказалось, что многие события повторяются, аналогии встречаются сплошь и рядом. Это навело учёных на мысль, что история закольцована, что это некий круг, а мы лишь ходим по нему. Этакий круг извечного возвращения. Скучноватая, надо сказать, концепция, безрадостная.

Однако даже беглого взгляда на исторический процесс было достаточно для того, чтобы предположить, что — да, история повторяется, но каждый раз несколько по-другому, каждое последующее событие становится более глобальным, более значимым, более продвинутым, если так можно выразиться, нежели предыдущий аналог. Современная наука совместила в себе два взгляда на время, и сегодня считается, что история — это и линия, и круг.

Это спираль, которая, конечно же, имеет начало и конец (таким образом, удовлетворяет первому условию — прямолинейности). И в то же время она может как бы проходить мимо своих предыдущих участков, не являясь ими, но во многом повторяя их, подстраиваясь под второе условие — кругового возращения, кольцевидности. Причём спираль эта настолько сложная, что образует собой, своими, если позволишь такое слово, «завитушками» несколько уровней устройства, которые и образуют разные структуры её организации…

Зоя замолчала. Она запрокинула голову ещё выше к звёздам, наслаждаясь их видом. А я ждал продолжения.

— Знаешь, Брэд, — сказала она через минуту, — я могу говорить до бесконечности долго, но я жутко устала. Еле языком ворочаю, да и глинтвейн даёт о себе знать. Предлагаю на сегодня закончить с историей и поговорить о чём-нибудь другом.

— Но, Зоя, мне это очень интересно… — возразил я.

— Завтра, — отрезала Зоя.

— Боюсь, завтра ты не захочешь…

— Уф, Брэд, ты такой зануда. Перестань. Расскажи мне лучше — почему ты расстался с Дейдрой?