Огненное дыхание Земли

Глава 11. Долгожданная встреча

«Кабак» — другого слова не подберёшь. Можно, конечно, сказать «забегаловка», но суть от этого не поменяется: обшарпанные стены, тяжёлый алкогольный запах, тусклый свет с претензией на интимность.

Как я понял, до появления станции на перевале уже существовало небольшое селение, которое и сейчас угадывается в виде нескольких улочек простоватых домов. Со временем, когда сюда пришли учёные, их постройки, как научного, так и бытового назначения, гармонично вплелись в пейзаж деревушки. Горное селение с магазином, баром и продуктами, которые производили местные жители, стали частью инфраструктуры станции. Станция же для местных превратилась в… Впрочем, я не знаю, как они её воспринимают. Может быть, с безразличием, но наверное уж не враждебно.

Вероятно, кабачок существовал и ранее, но почему-то кажется, что тогда он не был тем грязным заведением, которое предстало передо мной. Всё самое плохое принесли сюда мы.

Посетители из числа коренных жителей этих мест (определил по смуглой коже и традиционным одеждам) сидели скромно и тихо — три маленькие компашки по два-три человека. Со спокойными лицами они в основном ели, мало пили, обсуждали какие-то свои насущные проблемы.

В противовес им, большую часть бара заняла шумная толпа наших, людей западного типа: развязные позы, громкая речь, обилие выпивки, полупьяные лица…

Да, это мы, такие цивилизованные и просвещённые, приносим в их край культуру и воспитанность. А они — тёмные и дикие. Ага, именно так, только с точностью до наоборот.

Я сделал несколько шагов в направлении шумной компании и остановился, не доходя до них, выглядывая Зою Тельман.

Почти сразу нашёл.

Да, да, это Зоя. Совсем такая же, как много лет назад, — всё та же озорная девчонка с длинными прямыми русыми волосами, которые она часто собирала в два школьных хвостика. Живые любопытные глаза изумрудного цвета — казалось, Зоя нисколько не поменялась с тех пор.

Она пока ещё не заметила меня, галдела вместе со всеми, наперебой чокалась большой пивной кружкой. Я приблизился к огромному деревянному столу и остановился прямо напротив Зои, за спинами сидящих перед ней людей.

Зоя почувствовала, что на неё кто-то смотрит, подняла взгляд и увидела меня. И не только увидела, но и узнала.

Изумрудные глаза расширились от удивления.

— Ба! Брэд Уиллис! — воскликнула Зоя своим звенящим, совсем юным, девичьим голосом. — Ты ли это?!

Люди за столом (в основном, брутальные мужчины — учёные-полярники, высокогорные путешественники) замолчали и обратили на меня взгляды.

— Уиллис? Какой такой Уиллис? — пробурчал один из них. До этого он сидел спиной ко мне, сейчас же медленно развернулся, оценивающе уставился, пережёвывая что-то массивными тяжёлыми челюстями.

— Ребята! Сейчас я вас познакомлю! — затараторила Зоя, вскочила с места и бросилась ко мне. — Это такой парень! Он наш, свой! Он — климатолог! Вот такой парень!

К своему неудовольствию я сразу заметил, что она пьяна, причём основательно. Спотыкаясь о стулья, придерживаясь руками за плечи и спины мужчин, Зоя наконец выбралась из-за стола и кинулась мне на шею.

— Брэд! Дружище! — совсем пьяным отвратительно-весёлым голосом кричала Зоя, целуя меня во все щёки. — Сколько лет — сколько зим!

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал я и слегка приобнял её за талию.

— Пойдём к нам! У нас весело! — Она схватила меня за руку и, ощутимо пошатываясь, потащила к столу. — Ребят, подвиньтесь, дайте место моему старому другу!

Меня усадили на скамью, рядом плюхнулась Зоя.

— Ну, раз друг, то друг, — примирительно сказал брутальный учёный с тяжёлыми челюстями и пододвинул кружку с пивом. — За знакомство!

Я поднял её, символически чокнулся со всеми и сделал несколько глотков. Пиво было хорошим, вкусным, но чай с жасмином у господина Исимотсу — вкуснее.

Я плавно влился в общество, и через пару минут общество перестало обращать на меня внимание. Они опять загалдели, перебивая друг друга, каждый стремился рассказать что-то своё, но в основном разговор сводился к неким пластам, которые сегодня днём были обнаружены на некоем тигровом леднике. Как мне показалось, открытие было экстраординарным, никто такого не ожидал, посему многие прочили находке большое будущее, а участникам процесса — успех. Видимо, именно по этому поводу и устроена вечеринка, и мне даже предложили выпить за удачную разлиновку пластов. Что такое разлиновка, я представлял себе достаточно смутно, но не стал уточнять и выпил.

На скамье тесновато, от этого Зоя вплотную прижалась горячим боком ко мне. Когда от нас окончательно отстали, она повернула лицо к моему. Щекой я ощущал её неровное дыхание, и хотя оно было наполнено алкогольными парами, ощущение было приятным, волнующим.

— Зачем ты приехал сюда? — тихо, вполголоса спросила Зоя.

Я решил держаться в рамках и выбрал деловой стиль:

— Мне нужно найти твоего отца. Господин Исимотсу порекомендовал тебя как человека, который может мне помочь. Ты хорошо знаешь долину и сможешь меня туда отвести.

— Хе, — хмыкнула Зоя. — Ну, Исимотсу, ну прохвост. Старый крыс.

— Почему ты так о нём? Мне он понравился.

— Чего вы привязались к отцу?

— Что значит — привязались? Он пропал, никто не знает, где он. Мы должны ему помочь.

— Ничего ему от вас не надо. Его достали бесконечными звонками и письмами, вот он и ушёл.

Сидеть вполоборота к Зое не совсем удобно — я видел её лицо лишь боковым зрением. Однако не решался повернуться, потому что так наши лица оказались бы вплотную друг к другу, а это не совсем позволительно для людей, не видевшихся несколько лет и встретившихся при подобных обстоятельствах.

— Кто звонит? Шеф, начальник института? Мне казалось, он очень даже корректен и тактичен.

— Нет, не он. Другие.

— Какие ещё «другие»? — Я всё-таки повернулся к Зое.

Она в упор смотрела на меня, взгляды встретились, наши лица находились на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга.

Тут я заметил, что она изменилась. Нельзя назвать это старостью или увяданием. Даже взрослением не назовёшь. Ну, разве что зрелость, а может быть, просто потрепала жизнь: вокруг глаз появились морщинки, сами глаза потускнели, стали пустыми и отрешёнными. Я хорошо знаю Зою и, несмотря на многолетнюю разлуку, ещё не разучился читать её взгляд. Чувствовал, что за показным весельем скрывается страшная скука, тоска смертная. А может быть, даже несчастье и одиночество.

— Не знаю. — Зоя не выдержала моего пристального взора и отвернулась. — Неважно.

Вот тут не уверен, что стало причиной её отстранения: возможно, не хотела отвечать на вопрос, возможно, я слишком глубоко заглянул в её глаза, и ей это не понравилось. Зоя упёрлась абсолютно пьяным взглядом в кружку, а я решил не настаивать на предыдущем вопросе и задал другой:

— Когда ты в последний раз видела профессора?

— Недели две назад. — Она качнула головой в мою сторону. По этому лёгкому, едва заметному жесту я понял, что Зоя как бы возвращается ко мне, к нашей беседе, и что правильно поступил, не став уточнять насчёт звонков и неких «других», которые надоедали профессору.

— Как это — две недели? — осторожно спросил я. — Ты встречалась с ним после того, как он покинул станцию? Господин Исимотсу говорил, что профессор ушёл три недели назад.

— Три? — Зоя сделала несколько глотков пива и повернулась ко мне, взгляд помутнел. — Значит, три. А то и все четыре. С ума сойти, как быстро время бежит…

Я понял, что сегодня от Зои ничего не добиться, что бесполезно с ней разговаривать. Нужно как-то ограничить её в спиртном и как можно скорее вытаскивать из этого балагана. А она, кажется, и не думала этого делать: когда один из захмелевших учёных вдруг громко вскрикнул «Тост!», Зоя призывно подняла кружку и приготовилась слушать.

— Послушай, Зоя, может быть, хватит тебе на сегодня? — начал я.

— С чего бы это? — неприятно грубо возразила она. — Чего это ты мне указываешь?

— Я не указываю, — ответил я, но, видимо, напрасно: Зоя насупилась, надула губки и демонстративно отвернулась.

Сидящий напротив брутальный учёный услышал последнюю фразу и принялся разглядывать меня — вызывающе, нагло, хмурясь и выискивая повод поддеть. Но тут на выручку пришла сама Зоя. Как это часто бывает с нетрезвыми людьми, она вдруг резко поменяла своё мнение.

— Ты прав! — Она положила локоть мне на плечо. — Ещё по одной и по домам! Эй, кто тут предлагал тост?

Вероятно, Зоя пользовалась определённым авторитетом в компании учёных. Возможно, просто следствие того, что она была одной из немногих представительниц слабого пола, а к девушкам в подобном обществе всегда относятся бережно и с уважением.

Один из мужчин — заросший рыжий здоровяк в больших очках — вскинул голову и выкрикнул:

— Да! Тост! Это я предлагал. Я предлагал выпить за… — Но тут же озадаченно замолчал, вероятно, силясь вспомнить.

— Ай, да ну тебя! — ответила Зоя и махнула на него рукой. — С тобой всегда так: вечно напьёшься и всё забываешь. Брэд, — она опять повернулась ко мне и слегка коснулась носом моей щеки, — пошли отсюда!

Я с радостью вскочил, помог подняться Зое. Она нашла свою куртку на вешалке рядом со столом, надела её, мы попрощались с присутствующими и выдвинулись из бара.

Зоя совсем раскисла. Если в начале пути лишь осторожно придерживал её за руку, то когда вышли на свежий воздух, она повисла на мне. Не оставалось ничего другого, как покрепче обнять её за плечи.

Идти в сумерках по накатанному обледеневшему снегу — занятие не из лёгких, но я справился. Тем более, дом Зои находился в пяти минутах ходьбы от бара. Зоя всю дорогу говорила какие-то глупости и сама же над ними смеялась. Я подыгрывал ей и тоже гоготал.

Её коттедж представлял собой одноэтажное строение, рассчитанное на нескольких хозяев. Половина, на которой жила Зоя, включала две комнаты, кухню, ванную и туалет, соединённые между собой коридорчиком. Помещения небольшие, но уютные.

Я проводил Зою до кровати, помог снять куртку и сапоги. На дальнейшие приготовления ко сну у неё не хватило сил, а у меня — наглости, поэтому Зоя улеглась прямо в свитере и джинсах.

— Спасибо, Брэд, — сказала Зоя. — Ты такой милашка.

— Не за что! Спокойной ночи! — ответил я, накрыл её одеялом и направился к выходу из спальни.

— Брэд… — услышал я из-за спины. — Ты… — Она не договорила и замолчала.

Я обернулся.

— Что ты хотела спросить?

Взгляд её сейчас был намного трезвее. Она посмотрела в сторону. Вероятно, Зоя передумала и задала совсем другой вопрос, не тот, который намеревалась вначале:

— Ты, правда, рад меня видеть?

— Да, правда, — подтвердил я.

— Извини за сегодняшнее. Приходи ко мне завтра, поболтаем.

— Хорошо. Спокойной ночи!

— Ага, пока. — Зоя улыбнулась и закрыла глаза.

Я выключил свет, покинул спальню и плотно прикрыл за собой дверь. Прошёл в зал и задумался.

Как-то так получилось, что господин Исимотсу не предложил апартаменты для проживания на станции, а я не догадался спросить об этом. Мои вещи всё ещё находились в его кабинете. Наиболее логичным было сейчас пойти к нему и потребовать ночлега: в конце концов, я сюда не отдыхать приехал, а с абсолютно официальной командировкой.

С другой стороны, запросто мог переночевать в зале у Зои, тут как раз имелся вполне подходящий диван. Отчего-то не хотелось покидать Зою. Чувство иррациональное, не поддающееся здравой оценке.

«Ну и чёрт с ним», — решил я и лёг на диван. Ничего такого — просто место, где переночую сегодня.

Оставалась, правда, опасность дискредитировать Зою в глазах других обитателей станции. Наверняка тут в ходу такие явления как слухи и сплетни — коллектив-то небольшой, все друг про друга всё знают. Так что мой поступок не останется незамеченным. К тому же, не знал, как повести себя при появлении второй половины Зои, если, конечно, такой мужчина существует.

Но как-то сразу отмёл всё это как несущественные обстоятельства. Накатилась усталость. Я выключил свет и почти тут же уснул.