Огненное дыхание Земли

Глава 13. Происшествие на дороге

Дорога не из лёгких: серпантин с крутыми спусками, узкими проездами и высокими обрывами. За день мы проехали километров сорок, не больше. Временами Зоя сбрасывала скорость до той, с какой передвигается пешеход, и вполне оправданно.

Сначала ехали по леднику, потом по заснеженной дороге, но где-то ближе к вечеру выбрались из пояса вечных снегов, пейзажи стали повеселее. Виды открывались очень и очень красивые: несмотря на наступающую осень, альпийский луг радовал обилием зелени.

Говорили мало. Я старался не отвлекать Зою от дороги, а она отчего-то весь день хмурилась, сама не начинала разговора.

Машину вела прекрасно, где могла — прибавляла ходу, где это было необходимо — осторожно перекатывалась по зыбучей гальке. Умело лавировала между разумным лихачеством и предельной аккуратностью. Вероятно, навыки вождения автомобиля по этой местности, доскональное знание дороги и её опасных участков сделали Зою авторитетным проводником для путешествий в долину.

Впрочем, автомобильные прогулки были не единственным её коньком. Вчера, когда мы собирались, она долго рассуждала на тему того, что пеший поход, возможно, выйдет даже менее продолжительным по времени (профессор, кстати, так и сделал). По словам Зои, виляние по серпантину — занятие более долгое, нежели быстрый пеший спуск по прямой.

Решающим фактором стало моё участие в мероприятии. «Боюсь, ты не осилишь этого перехода», — решила Зоя. Спорить я не осмелился.

— Вон там, — сказала Зоя и указала рукой куда-то вдаль, — видишь небольшой пригорок?

— Угу, — машинально кивнул я, силясь разобрать что-либо в стремительно наступающих сумерках.

— За ним, собственно, и начинается Зелёная долина. Осталось, в принципе, совсем немного, не более половины пути.

— Это хорошо, — согласился я. — А сколько это в километрах?

— Да чёрт его знает. — Зоя резко вильнула в сторону, но не смогла избежать наезда на здоровенный булыжник. Машину ощутимо тряхнуло. — Никогда не задумывалась на эту тему… — легкомысленно заявила она.

А я ещё раз окинул взглядом череду плавных невысоких гор, раскинувшихся справа от нас, внизу, но так и не понял, про какую из них говорила Зоя.

— Слушай, а где он там живёт? — спросил я. — Я про твоего отца.

— Где-где, — усмехнулась Зоя. — У местных. Вдоль дороги располагается цепочка селений. В одном из них он и остановился.

— Ты знаешь — в каком именно?

— Точно не знаю. Либо в Ближнем, либо в Высоком.

— Странные названия, — заметил я.

— Да нет, на самом деле у селений совсем другие названия — не выговоришь, — пояснила Зоя. — То, как их именуем, мы сами придумали, для себя. Понятно?

— Ага, понятно.

— Лишь бы он не ушёл дальше, в Озёрное, — нахмурилась Зоя. — Это лишние тридцать километров.

— Мог и туда зайти?

— Мог. Там было что-то интересное.

— Интересное? Что же интересного может найти климатолог в глухой горной деревушке?

— Может, — отрезала Зоя.

Она чем-то обеспокоена. Покусывала губы, мне показалось, что хотела сказать что-то, вероятно, нечто очень важное, но сомневалась.

Через пару минут решилась и начала:

— Понимаешь, отец кое-что нашёл… Кое-что такое, что может перевернуть всё вверх дном. По крайней мере, он так считает…

— Что же это? — Я навострил уши.

— Это очень длинная история… — Зоя тяжело вздохнула. — Даже и не знаю, с чего начать… Короче, отец думает, что обнаружил доказательства существования третичной структуры времени.

Зоя замолчала, ожидая моей реакции. Видимо, ждала чего-то восторженного, что воскликну «Не может быть!», но я молчал. Мне нечего было сказать. Даже примерно не представлял себе, что такое третичная структура времени. Когда-то где-то слышал про какие-то структуры, но что это за штуки такие — я решительно не помнил.

Когда пауза затянулась, Зоя посмотрела на меня, после чего в полном разочаровании вернула взгляд на дорогу.

— Не понимаешь? — с насмешкой спросила она.

— Может, пояснишь?

— Ох, Брэд… — Зоя опять тяжело вздохнула. — Какой же ты тупой. Ей богу — дожил до тридцати, а элементарных вещей не знаешь. Не зря тогда от тебя ушла: с тобой ведь даже поговорить не о чем.

— Может, хватит издеваться? — обиделся я.

— Я ж говорю — это очень длинная история. Замучаюсь тебе всё это объяснять. Я не читаю лекции двоечникам.

Так было всегда. Рядом с Зоей я чувствовал себя тупицей, этаким недалёким увальнем, ничтожеством, которого она затмевает своим блестящим, живым, острым интеллектом.

— Стоять! — сама себе скомандовала Зоя и ударила по тормозам. — Где-то тут… — Дождавшись остановки машины, она выскочила наружу и пошла к нависшей над дорогой скале. Через несколько шагов обернулась и приказала: — В багажнике есть пустая канистра, прихвати её и иди за мной!

Я послушался. Вышел из джипа, размял ноги, нашёл канистру и двинулся за Зоей.

Она уже сидела на корточках возле камней и с непередаваемым удовольствием умывала лицо в роднике.

— Это мой любимый, — сказала она, зачерпывая ладонью хрустальную воду. — Ммм… Какая вкуснотища! Попробуй, не пожалеешь!

Я попробовал. В самом деле, вода в роднике просто отличная — чистейшая и холодная, с лёгким привкусом минеральных солей. Когда Зоя закончила плескаться, я наклонился к источнику и принялся набирать в канистру.

— Видишь ли, селения в долине — очень древние, — сказала Зоя и опёрлась спиной о каменную стену. Вкусная ключевая вода, вероятно, задобрила её, сняла раздражение. — Чёрт знает, сколько они насчитывают. Тамошние монахи ведут что-то вроде летописи. И эта летопись охватывает период в несколько десятков тысяч лет. Не уверена на все сто процентов, но что-то около того.

— И что? — Я поднял голову кверху и встретился взглядом с Зоей. Сейчас её глаза были загадочными.

— Сначала до отца доходили слухи: ну, то местные, проезжающие через перевал, что-то расскажут, то ещё что-нибудь. В общем, его это заинтересовало с профессиональной точки зрения. Он тогда разрабатывал теорию цикличности климатических изменений. Отец подумал: если эти летописи достаточно точны и всеобъемлющи, то в них, возможно, содержится информация о климате в те далёкие времена, когда шумеров и других первенцев человеческой цивилизации ещё не существовало. Он спустился в долину, нашёл хранителей древних документов и попросил разрешения взглянуть на летописи. — Зоя остановилась, чтобы перевести дух, после чего продолжила: — Монахи мало кому позволяют этого, держат всё в тайне, но отец смог найти к ним подход.

Результаты его поразили — данные, которые там обнаружил, свидетельствовали в пользу его теории: климатические колебания строго цикличны, а описания этих циклов укладываются в изящные графики. Тогда отец пошёл дальше и решил составить такие же графики по остальным событиям, описанным в летописях, — по событиям, не относящимся к климатологии: войны, возникновение, развитие и падение государств и целых цивилизаций. Понятно, что монахи из глухой горной деревушки мало что могут знать о состоянии дел на планете в целом, однако самые общие сведения они фиксировали… Ну, скажем, рассказы чужестранцев, забредших в их обитель. Или наоборот — информацию, которую удавалось собрать в ходе предпринятых односельчанами путешествий… Так вот, всё это дело они фиксировали в своих летописях и делали это довольно беспристрастно… — Зоя вновь прервалась, присела рядом со мной и зачерпнула воды из источника. — Тебе хоть интересно? — с сомнением спросила она.

— Я — весь внимание, — уверил я.

— Ему не хватило системного подхода, точнее — методологических навыков в области истории. Чтобы разложить всё по полочкам, нужно разбираться в исторической науке. Для этого-то он и вызвал меня на станцию.

— Что же у вас получилось?

— Пока рано делать окончательные выводы, но мне кажется, мы смогли кое-что обнаружить… Было бы проще, если бы нам не мешали: монахи не пускают меня к себе, сканировать тексты тоже не разрешают, поэтому отцу приходится буквально всё переписывать вручную. Но то, что он мне показывал, впечатляет… В какой-то момент во мне опять проснулся учёный, стало интересно. Жаль, что отец опять пропал… — Зоя с грустью улыбнулась. — Слишком влиятельные люди заинтересовались его исследованиями. А он не хочет, чтобы его тревожили раньше времени.

— Кто же его постоянно дёргает?

Зоя поднялась и встала в полный рост. Посмотрела испытующе.

— Ты слышал про человека по имени Терри Клиффорд? — спросила она.

— Нет, — соврал я.

— Это одна из центральных фигур в Ордене Змееносцев. Уж не знаю, откуда они прознали про исследования отца — видимо, земля слухами полнится.

— А им-то какой толк в этом открытии?

— Понятия не имею, но видимо, есть. Люди Клиффорда постоянно искали контакт с отцом. Отец говорил, что на станции может находиться кто-то из них. Инкогнито, разумеется, под видом учёного. Ему даже казалось, что за ним охотятся.

— Но зачем? Зачем им его исследования?

— Чёрт его знает. Может быть, отцу это только кажется. Не знаю. Одним словом — паранойя.

— И всё-таки я не понял, что там с третичной структурой? В чём суть этого открытия? — допытывался я, но Зоя вдруг встрепенулась и приставила к губам указательный палец.

— Тихо! — шёпотом проговорила она и прислушалась. — Слышишь?

Гулкие удары сотрясали землю под ногами. Мне показалось, что даже скала рядом трясётся. Инстинкт сработал почти мгновенно: я схватил Зою за руку и кинулся вместе с ней в небольшую выемку, которую выточил родник в скале. Совсем неглубокая ниша, мы едва уместились в ней вдвоём, но именно она и спасла.

Сверху упал небольшой, примерно полметра в диаметре, валун. Он был почти идеально круглой формы, с гладкими, словно выточенными кем-то краями. Камень несколько раз перекувыркнулся и замер прямо посреди дороги.

— Охренеть… — ошарашено протянула Зоя.

Но на этом ещё ничего не закончилось. Вероятно, когда он катился, то задел, отколол и увлёк за собой ещё несколько булыжников — гораздо меньших по размерам, но не по опасности, которую в себе несли. Три или четыре таких, размером с баскетбольный мяч, с шумом грохнулись примерно на то место, где мы с Зоей стояли полминуты назад. Они тоже поскакали по дороге, но ввиду меньшей массы, продвинулись дальше предшественника.

— Чёрт побери! — воскликнула Зоя, давая выход эмоциям.

Однако и это ещё не всё. Скала продолжала сотрясаться. Я замер от напряжения и ожидания. Последний и, судя по звукам, единственный, камень громыхнул где-то вверху, затих на несколько секунд и, наконец, рухнул прямо перед нами, в каком-нибудь метре. Угодил аккурат на канистру, которую я в спешке бросил на дороге. Этот валун, пожалуй, даже больше, чем самый первый. Размер и вес не помешали ему продолжить путь по горизонтальной поверхности. Гигантский булыжник тяжело, словно через силу, оттолкнулся от земли и прогрохотал дальше, в сторону обрыва и… машины.

Налетел на джип, ударившись в левое переднее крыло. Джип резво отскочил в сторону. Однако валуну этого показалось мало. Он подскочил ещё раз и приземлился прямо на капоте машины.

Джип, будто травоядное животное, на которое сверху вскарабкался зубастый хищник, снова вильнул в сторону, давая возможность камню пролететь дальше. Раздался страшный лязг и скрежет металла. Сила инерции взяла верх, валун продолжил путь и рухнул вниз, а джип, раненный, но живой, остался стоять на дороге, скособочившись на левый бок.

С полминуты мы прислушивались, не летит ли сверху ещё что-нибудь. Но к счастью, тишину нарушал лишь плеск родника.

— Холодно, — произнесла Зоя.

Только тут я понял, что мы стоим прямо под источником, и на нас льётся ледяная вода. Кроме того, обнаружил, что с неимоверной силой прижимаю Зою к себе, обхватив обеими руками.

Я повернул голову, мы встретились взглядами. Зоя дрожала.

— Кажется, мы нашли свой ночлег, — сказала она. — Дальше я сегодня не поеду.

Я покивал головой и ответил:

— Пойдём, посмотрим, что с машиной.