Огненная леди Туманных холмов

Глава 29

С тех пор как Агния согласилась поработать с мэтром Готье, упомянутый мэтр очень быстро отказался от утренних королевских прогулок. Мэтр же Перрен все еще не терял надежды однажды склонить столь необходимую ему помощницу к работе в библиотеке, и потому утром он с Агнией виделся почти ежедневно.

И хотя сам он был слабым магом-бытовиком, но книги свои любил истово и читал практически все, что попадало в королевскую библиотеку. Так что при желании мэтр Перрен мог быть восхитительно интересным собеседником, а уж общаясь с Агнией, он и вовсе старался изо всех сил.

В последствии Агния даже не смогла вспомнить, как именно ее разговор с мэтром свернул к теме заклинаний и заклятий. Возможно, почтенный мэтр, обладающий поистине энциклопедическими знаниями, слегка увлекся. Во всяком случае, он начал рассказывать Агнии о том, как в мире появляются заклинания. Вот только для примера он взял не рассказ из школьного учебника, а гораздо более редкий и интересный случай – происхождение заклятия истины.

Сегодня Агния была рассеяна и излияния мэтра слушала вполуха. Но словосочетание «заклятие истины» выдернуло ее из задумчивости. Тем более, что его королевское величество в этот момент очень удачно отвлекся на беседу с каким-то лордом.

– …конечно, над пролонгацией времени заклятия работают до сих пор…

– Простите, что перебиваю вас, мэтр Перрен. Но не могли бы вы мне поподробнее рассказать, как именно заклятие действует?

– О, дорогая леди! Частным лицам запрещено использование такого заклятия. К нему прибегают только королевские служащие. Увы, время действия этого заклятия совсем невелико, и сейчас над его улучшением трудятся многие ученые. Но, увы… – мэтр развел в стороны ладошками. – А действие оно оказывает самое простое: маг или человек, принявший это заклятие, некоторое время не может лгать. Совсем не может, так как заклинающий тут же почувствует ложь. Конечно, на человека заклятие действует значительно дольше, но даже магу, если потребуется, могут задать все необходимые вопросы.

После этого небольшого разговора, который его величество пропустил, до самого конца прогулки Агния оставалась весьма рассеянной. А возвращаясь ко дворцу после чаепития, вновь пригласила Лоренцо на ужин.

Его величество сам поразился, как обрадовался этому приглашению. Впрочем, многолетняя практика по удержанию нейтрального выражения лица выручила короля и в этот раз. Он с невозмутимым видом громко произнес необходимую формальную фразу:

– Если вы позволите, леди Ламмерс, сегодня вечером я отужинаю с вами.

Сопровождающие насторожились, но ничего нового так и не узнали.

***

В этот раз его величество не стал дожидаться окончания ужина. Снимая защиту с блюда, заполненного восхитительными жареными птичками, он спросил:

– Тебя что-то тревожит, Агния? Ты все утро была сама не своя.

Агния оторвала взгляд от собственной тарелки, взглянула в лицо королю и утвердительно кивнула:

– Очень тревожит, ваше величество. Но мне требуется ваша помощь, чтобы снять эту тревогу.

– Что ж, я готов оказать любую помощь, – благодушно кивнул король.

– Обещаете? – серьезно спросила Агния.

– Да, конечно, – несколько удивленно ответил Лоренцо.

Несколько мгновений Агния собираясь с духом, а потом сообщила:

– Ваше величество, я хочу, чтобы вы согласились принять заклятие истины.

Некоторое время король молчал. Казалось, его возмутила дерзость Агнии. Однако он размышлял, не торопясь давать ответ. Потом холодно уточнил:

– Ты в чем-то меня подозреваешь?

– Да, ваше королевское величество, – говорить так Агнии было страшно, но и жить в этом отвратительном, вязком киселе неопределенности, когда совсем уж непонятно, кто друг, а кто враг, она больше не могла.

Наверно, Лоренцо Четвертому не в первый раз в жизни пришлось принимать неприятное решение. С эмоциями он справился достаточно быстро, хотя ответил своей мнимой фаворитке все же довольно сухо:

– Я еще не нашел тебе учителя по заклинаниям, Агния. Но завтра я попрошу барона Бентона прислать кого-нибудь из его ведомства, кто обучит тебя именно этому конкретному заклятию.

Остаток ужина прошел торопливо и скомкано. Оба ощущали себя неловко, и беседа не вязалась. На следующий день Агния отказалась от прогулки, сославшись на нездоровье, и даже не посещала вечером мэтра Готье.

Весь день она посвятила занятиям с неприметным мужчиной средних лет, который представился баронетом Треном. Само заклятие оказалось не таким уж и простым. Там присутствовало и сложное движение руками, совершенное в определенной последовательности, и не менее сложный голосовой код, который активировал заклятие.

Баронет оказался скучным, но на редкость терпеливым человеком, который монотонно поправлял каждый ее промах:

– Нет, леди Ламмерс, не совсем так. В слове «тайон» гласная «о» должна быть значительно длиннее. И поворот правок кисти делайте одновременно с гласной и немного резче…

К полудню первый небольшой успех исчез, как и не бывало, получалось заклятие у Агнии все хуже и хуже, но баронет терпения не потерял:

– Думаю, леди, вы немного устали. Давайте сделаем перерыв.

– Не хотите ли чашку чаю, баронет Трент?

– С удовольствием, леди Ламмерс.

Во время чаепития Агния уточняла у баронета детали. Отвечал он медленно и подробно:

– Длительность действия, леди Ламмерс, зависит от силы мага. Чем сильнее он, тем быстрее сможет разорвать путы заклинания. Только учтите, что работает оно, к сожалению, в обе стороны. То есть вы будете точно знать эмоции собеседника, но и он узнает ваши. Иногда это бывает очень неудобно в работе, – философски завершил он пояснения.

К вечеру баронет Трен наконец-то был удовлетворен:

– Что ж, леди Ламмерс, все, чему я мог вас научить, вы уже знаете. Я рекомендовал бы вам для закрепления ближайшие время повторять заклятие несколько раз в течение дня. А после того как вы его попробуете первый раз на ком-то, оно останется с вами навсегда. Разрешите откланяться…

***

Сегодня прогулка проходила почти в полном молчании. Уже подходя к павильону, его величество наконец-то заговорил:

– Скоро состоится летнее путешествие, Агния. В нем традиционно принимает участие большая часть двора. Это будет несколько скучно и хлопотно, но необходимо. Тебе также придется поехать.

– И с чем связано это путешествие? – осторожно полюбопытствовала Агния.

– Середина месяца джунейла считается днем окончания той самой войны. Сперва у людей была надежда, что разрушенные Источники рано или поздно восстановятся, поэтому королевская семья ездила проверять. Честно говоря, смысл этого ритуала давно забыт большинством. Осталась только старая традиция путешествия. Тебе не о чем особо волноваться: прислуга проследит, чтобы вещи были собраны, карету перед поездкой проверят. Но я хотел бы, чтобы с тобой в поездке была компаньонка. Так будет несколько приличнее, – с ухмылкой добавил он. – Если ты не возражаешь, миледи Габриэла де Марино займет свое место. Ну и на всякий случай у тебя будут еще два лакея, которые вряд ли почистят тебе сапожки, зато в случае чего придут на помощь.

Агния равнодушно кивнула, соглашаясь, и спросила:

– У вас найдется время на ужин со мной?

Лоренцо Четвертый чуть поморщился, но утвердительно кивнул. После прогулки на ступенях парадного входа прозвучала та самая нервирующая придворных фраза:

– Если вы позволите, леди Ламмерс, сегодня вечером я отужинаю с вами.

***

Уже привычно отослав прислугу, его величество сходу обозначил:

– Я думаю, разумнее будет отложить ужин на потом. Задавайте свои вопросы, леди Ламмерс, – эта подчеркнутая ирония в голосе обращения «леди Ламмерс» только подстегнула Агнию.

Она сосредоточилась. Потом, уже привычно впадая в некий легкий транс, совершенно бездумно, почти машинально совершила то самое движение руками, одновременно озвучив фонетическую часть заклятия. То, что оно сработало, Агния поняла сразу же.

В ее лексиконе просто не было необходимых слов для описания появившейся связи. Слов не было, а связь была: сейчас она полностью чувствовала все эмоции короля и могла быть твердо уверена, что он скажет ей именно правду. Любую, даже малейшую ложь она почувствует.

– Это вы наложили на меня заклятие молчания?

– Что?!

Уже по этому растерянному вопросу Агния поняла, что король здесь ни при чем. Это принесло мгновенное облегчение, тем более что она все еще чувствовала связь с Лоренцо и ощущала сложную смесь его эмоций: вспышка непонимания и удивления, точка осознания и переход из непонимания в догадку, раздражение и злость. И некоторую обиду, относящуюся к ней самой.

– Ты хочешь сказать, что кто-то воспользовался твоим беспомощным состоянием и… – Лоренцо был сух и собран.

– Да. Мы обнаружили это случайно, когда я сообщила мэтру Готье о том, откуда я, и обсудили пару тайн, в которые оба посвящены. Я долго размышляла и пришла к выводу, что заклятие наложили еще до того, как проснулась моя магия. Сделать это могли всего несколько человек: Роджер де Гренар, вы, ваше величество, миледи Коллен и кто-то из лекарей. Но раз мэтр Лантье мертв, то под подозрением остается только мэтр Этьен.

Все же его величество был достаточно сильным магом. Агния чувствовала, как он медленно, но неуклонно рвет установившуюся между ними эмоциональную связь. Но точно так же она чувствовала и всплеск горечи при упоминании имени герцога, и мощную волну гнева, и странную нежность по отношению к себе. Возможно, эта самая нежность и была причиной того, что король по собственному желанию сокращал время действия заклятия, тратя на это изрядное количество силы. Эту нежность сопровождала изрядная доза смущения.

Да и сама Агния ощущала неловкость, понимая, что как чувства Лоренцо на некоторые время были для нее открытой книгой, так и ее собственные эмоции считаны королем. Да, основой у нее были страх и подозрение, но и симпатия к Лоренцо наверняка была прочувствована им.

Приступая к ужину, король негромко сказал:

– Я уверен, что это сделал не Роджер. Ты, конечно, можешь в нем сомневаться, но я знал его много лет…

– Что ж, значит, подозреваемых стало еще меньше. Вы понимаете, Лоренцо, что между убийством лекаря и нападением на меня, скорее всего, есть связь? И что у нападавших есть сообщник во дворце?

– Понимаю, Агния. Это понимают все, кто посвящен в тайну. Но у нас по-прежнему нет ни одной зацепки…

Большую часть ужина собеседники молчали. Оба чувствовали усталость и странную грусть.