Одаренный

Глава 40

Разбор полетов с Профом я устроил там же — возле пожарного резервуара, где мы проводили практические занятия.

— Я все узнал, Фрол Никитич и хочу разойтись полюбовно. — начал я.

— О чем ты, мальчик мой? — сделал он удивленное лицо.

— Ох — тяжело выдохнул я. Устраивать скандал совсем не хотелось, но проявить твердость было попросту необходимо. — Я про эликсирную воду.

— Я же тебя объяснил уже…

— Не перебивайте — повысил я голос. — Я очень не хочу ругаться. Честно. Я в курсе того, что вы и некий лаборант Ковалев продаете создаваемую мной эликсирку на сторону. У меня есть знакомые, которые являются покупателями этой воды.

На Фрола Никитича в этот момент даже жалко стало смотреть. Он сразу осунулся, слегка побледнел и виновато склонил голову.

— Я… я… мы… просто хотели… — пытался он подобрать слова.

Проф прекрасно осознавал во что для него выльется ситуация если об их маленькой предприимчивости станет известно наверху. Простым увольнением дело не закончится. Мы оба это понимали. Они считай обокрали Службу Пресечения на весьма внушительную сумму.

— Не оправдывайтесь, Фрол Никитич. В этом нет нужды. Предлагайте выход из ситуации.

— Чего уж тут предложишь? — обреченно пожал он плечами и приложив ладони к лицу, всхлипнул.

Ой как мне не нравится оказываться в подобной ситуации. Вроде пострадавший я, но почему-то виноватым чувствую сам себя.

— Давайте так — я присел рядом с наставником. — Сколько эликсирки вам надо, чтобы вы от меня отстали. В смысле, есть какая-то планка, после которой вы готовы остановиться? Вы же вроде уже, итак, неплохо заработали. Разве нет?

— Так-то да. — оторвал он руки от действительно заплаканного лица.

— Я не стану докладывать начальству. Но и не позволю доить меня словно собственную корову. Сколько денег вам надо, чтобы прекратить все это? Судьба видит, я оказал вам услугу. — Проф вздрогнул — И освобождаю от ответной. Но всему должен быть предел.

— Ты… ты изменился. — осторожно произнес он — Повзрослел.

— Когда узнаешь неприятные вещи о приятных людях, волей-неволей, но приходиться менять взгляды на жизнь.

— Что ты предлагаешь, Горыня?

— Предлагаю оставить меня в покое — добавил я твердости в голос — И я готов дать вам шанс. Вы уже собрали нужную сумму, после которой вы готовы остановиться? Или вам нужно еще?

— Может партнерство? — предложил он — Треть от продажи.

— Не интересует. — сразу отверг я его предложение — Я могу реализовать эту воду и без вашего участия, но мы поступим следующим образом. Я дам вам еще воды. К примеру — десять литров. Вы ставите в известность своего партнера, что количество дольщиков увеличилось. Мою долю вы забираете себе, об этом понятное дело, оповещать Ковалева необязательно. После этих десяти литров, только от вас будет зависеть — останемся мы друзьями или жадность толкнет вас на глупые поступки.

Чтобы предать весомость своим словам из ровной глади резервуара отделился крупный сгусток воды, который принял форму излюбленной мною призмы. За какую-то секунду она с легким звоном трансформировалась в чистейший лед. Шкала сил сразу просела на половину, но оно того стоило.

— Это… это очень щедрое предложение. — произнес шокированный Проф. Он немигающим взглядом распахнутых на всю ширь глаз, смотрел на призму чистейшего льда. — Я принимаю его. Спасибо.

Я протянул руку тыльной стороной вверх. Проф вздрогнул, явно понимая, что я ему предлагаю.

— Слово! — синхронно раздались два голоса. Мой — решительный и звонкий, и его — вялый и испуганный.

После достигнутого соглашения, я был горд собой. Со стороны может показаться, что я облапошил сам себя. Считай позволил грабителям не только ограбить мой дом, но и помог вскрыть собственный сейф. Но уверяю вас — это не так. Для меня эликсирная вода не представляла какой-то ценности. Каждый ребенок любит сладости и готов питаться только ими, но взрослея, сладости порой перестают вообще нравиться, в виду их легкой доступности. Взрослый в любой момент может позволить себе батончик шоколада, конфету или жвачку, но он не питается только этим. С эликсиркой произошло то же самое. Я могу производить ее до полулитра в сутки (уже может и больше). Но применять ее даже не в состоянии. Для меня это вообще бесполезная вода. Разве что продать за деньги. Но мне не нужно столько денег. Я едва ли успею потратить то, что есть. Но они словно сами липнут и липнут к моим рукам, хотя я за ними не гонюсь.

— Давайте вашу пробирку. И приготовьте эликсир Восстановления, а-то я вижу у вас тут семисотмиллилитровая емкость. На что же вы рассчитывали, Фрол Никитич? Что я смогу ее сразу заполнить?

— Конечно же нет — с толикой возмущения ответил он.

— А зря. Но сперва я отдохну. Форма льда отнимает слишком много сил.

Три глотка Эликсира восстановления и специальная емкость была заполнена ровно до отметки в семьсот миллилитров. Проф даже крякнул от удивления, как быстро это произошло, и при этом, я еще стоял на ногах.

— Позволь, вопрос — осторожно подкрадывался Проф.

— Спрашивайте. — присел я рядом.

— То, из-за чего ты лишился волос, как-то повлияло на твои силы?

— Навряд ли. — честно ответил я. — Но общаясь с правильными людьми я, наверное, изменился сам. Я заметил это совсем недавно и мне нравится то, что со мной происходит.

— То есть, ты мог производить больше эликсирной воды еще на прошлой неделе?

— И на позапрошлой тоже. — снова честно ответил я. — Но интуиция мне подсказывала что делать этого не стоило.

— Ты хороший человек, Горыня. Я искренне жалею, что обманул тебя, мальчик мой. Мне сразу следовало рассказать все как есть. Я ведь человек по натуре не жадный. Не знаю, что на меня нашло.

— Тогда бы я согласился на длительное сотрудничество. Сейчас уже нет. Осталось девять литров триста миллилитров. Завтра принесите сразу литровую емкость.

— Прости меня, если можешь.

— Я прощаю вас, Фрол Никитич. Зла не держу, но вы должны понимать, что доверия к вам уже не будет.

— Я понимаю — снова осунулся он — И заслуживаю это.

Первым делом надо было получить новый комплект полевой формы, предыдущий остался в пещере Архимагистра. Разве что кепку я забыл одеть, когда мы шли к кургану, она сохранилась. А так как я запросил форму раньше, чем было предусмотрено уставом на ее износ, то стоимость оной будет извлечена из жалования. Что-ж, невелика потеря, тем более что я его уже получил, и платили стажерам весьма достойно. Сорок четыре рубля и двадцать одну копейку. Боюсь представить сколько получает полноправный сотрудник — целую сотню?

Деньги сейчас меня действительно не интересовали, но для сравнения, знать о количестве поступаемых мне на счет средств, было как минимум полезно.

Утром следующего дня я позвонил Прохору Ивановичу. Старый алхимик проверил воду и готов был к сотрудничеству без каких-либо условий. Договорились и о цене. За миллилитр эликсирки «Made by Горыня», Прохорыч предложил тридцать копеек, что мне показалось вполне приемлемой ценой. Те же Озеровы продавали свою недоэликсирку в диапазоне от двадцати пяти до пятидесяти копеек за миллилитр. В зависимости от спроса. Озеровы поколениями находились в этом бизнесе и очень тонко манипулировали рынком. Правда сейчас цена на продукцию этого семейства Аквамантов почему-то просела до двадцати копеек и подниматься не желала. Даже не знаю почему, но догадываюсь. Как бы мне это не аукнулось в будущем.

Как в воду глядел. Скорее — накаркал.

Прошло больше двух недель с момента разбора полетов с Профом. Мы сохранили хорошие отношения, даже несмотря на размолвку, произошедшую, между нами. Он учил — я учился. И учился надо сказать на совесть, дотошно вникая во все тонкости управляемой мной материи — воды. Я становился сильнее с каждым днем. Даже вновь отросшими волосами, бровями и ресницами я чувствовал это. Эфемерная Шкала сил постепенно светлела, словно стремясь приобрести зеленый оттенок. Она становилась заметно толще и длиннее. Лед уже не стал для меня проблемой — две-три призмы, каждая по три-четыре килограмма чистого вещества, создавались буквально за секунду, вводя в экстаз Фрола Никитича. С кипятком было еще проще. Я мог вскипятить целое ведро за мгновение, но полностью истощив Основную часть Шкалы. Меньшие объёмы воды вообще не представляли для меня проблемы — скорее забава. В общем — пить холодный чай мне уже не приходилось.

Свои десять литров эликсирки Проф давно уже получил, и был сильно благодарен мне за такой щедрый жест. Но даже несмотря на это, пустующую склянку он на занятие с собой приносил всегда. Может по привычке? Или в надежде, что ему когда-нибудь что-то, да и перепадет от моих щедрот? Ну-ну.

С Прохорычем также проблем не возникло. Дважды в неделю я приходил к нему чтобы сдать произведенную эликсирку. Под эти цели он выделил мне две емкости из Эриниевого стекла полулитрового объёма. Деньги с Прохора Иваныча я пока не брал, рассчитывая поработать взаимозачетом и уже обзавелся целым арсеналом всевозможных эликсиров среднего ценового сегмента. Но, как известно — аппетит приходит во время еды. Я уже заглядывался на дорогие эликсиры и где-то там на горизонте замаячил отблеск Слезы Жизни. Пока еще тусклый, но вполне заметный.

Самым приятным приобретение оказался походный органайзер для эликсиров. Не для стеклянных бутылочек, а для пластиковых шприцов-тюбиков разного объема. Его то я себе и приобрел в первую очередь и теперь постоянно таскал во в внутренней подкладке куртки. Не то чтобы в повседневной жизни мне это могло пригодиться, но штука была очень удобной и незаметной. Это вам не пузырьками стеклянными тарахтеть.

Каждые выходные я проводил с Ариной, иногда заглядывал к Николаю Николаевичу в лавку, пить чай с пряниками и слушать рассказы про артефакты. Разок даже застал там Славомира.

Жизнь вроде шла только в гору, и я готовился насладиться ей по полной последние две недели до возвращения в академию, когда появились неприятности.

Приобрели они лицо недовольное, я бы даже сказал злое в крайней степени. Меня бесцеремонно схватили за шкирку и пинком выбросили на улицу из лавки деда Прохора, где я только что сдал целый литр эликсирной воды. Старый алхимик хотел было заступиться, но мой обидчик что-то ему такое сказал или показал, что дед сразу притих.

— Ах ты сучонок мелкий. — раздалось злобное шипение вышедшего вслед за мной человека. — Тварь!

— Вы кто, дядя? — на всякий случай спросил я, поднимаясь в полный рост и потирая расцарапанные ладони. Спускать такое обращение с собой любимым я конечно же не собирался. Но и нападать на неизвестного человека так же не хотелось. Вдруг он из полиции или Службы Пресечения? Стоило сперва разобраться.

Человек медленно сближался. Он словно красуясь, или пытаясь меня запугать, медленно перебирал пальцами руки поднятой до уровня груди. Прямо перед ним из воздуха материализовывалась вода, которая сразу приобрела форму тонко вытянутого стилета. Красивого надо заметить, с длинным и острым лезвием, вычурным рельефным эфесом, повторяющим все изгибы настоящего. Тонкая работа. Обязательно возьму на заметку такую форму воды. Незнакомец резко сжал кулак и стилет из водяного с характерным хрустом-звоном превратился в чистый лед.

Не знаю, что там себе напридумывал этот мужчина, но я совсем не испытывал страха. Я выработал к нему иммунитет в бою с Вирмой, и когда мои волосы сожрала мерзкая слизь. Когда вопреки собственным желаниям, я использовал Черную Воду раз за разом, понимая, что каждая следующая попытка может нанести мне непоправимый ущерб. Когда прямо перед моими глазами ожила шестисотлетняя мумия древнего Архимага.

Я перестал бояться.

Я разучился это делать.

Я вырос, мама.

Но вот злиться, я все еще умею!

Я так же демонстративно поднял руку к груди и совершил небрежный отталкивающий жест кончиками пальцев.

Стилет господина Озерова разлетелся ледяным крошевом. Прикрыться от осколков он не имел никакой возможности. Такой реакцией люди не обладают.

Лицо мужчины тут же было посечено сразу в нескольких местах. Не сильно, но должно быть обидно.

— Ах ты сука! — свирепо выкрикнул он, раскидывая руки в стороны.

Я сразу почувствовал отголоски знакомой стихии. Весьма мощные отголоски, и они исходили от разозленного мною человека. Но кто сказал, что я собираюсь стоять и смотреть?

— Понеслась! — азартно выкрикнул я, взывая к воде. Нет — к ВОДЕ!