Одаренный

Глава 4

Как оказалось, я попал почти в самое начало учебного года, разве что недели три пропустил. Все равно первый месяц обучения, всего лишь ознакомительный. Именно за это время, более точнее выявляют силу дара и его принадлежность. Учат прислушиваться ко внутренним силам с использованием духовных практик, и конечно же налегают на физическую подготовку. Последнее особенно важно.

Одаренный со слабым телом — плохой одаренный. Физическая выносливость напрямую влияла на резервы магических сил. Чем сильнее была твоя физподготовка, тем чаще и мощнее заклинания удавалось использовать. Правда, прежде учили чувствовать эти самые резервы, чтобы не надорвать организм, что я успешно продемонстрировал в родной деревушке, когда раскрывал Купол Воды. Даже чуть не помер от перенапряжения и истощения.

Этот момент, кстати, остался незамеченным общественностью. Я даже порылся в интеренте в поисках своего подвига, но никакого упоминания о нем не было. Стало как-то даже чуть-чуть обидно.

Занятие по Истории Одаренных вел долговязый мужчина, который монотонно объяснял кто мы такие и откуда взялись. Этот предмет мне сразу не понравился. А когда я перелистал учебник на десяток параграфов вперед и увидел многочисленное количество гербов и вензелей, которые нам наверняка стоит не только изучить, но и выучить наизусть, то… наверное, захотелось завыть.

— Дубравина вызывают в лабораторию. — в приоткрытую дверь просунулась голова незнакомого мальчишки, на вид которому можно было дать не больше десяти лет.

Да, здесь учились и такие. Не было четкого возраста, когда дар должен был проявить себя — все было сугубо индивидуально для каждого. Поэтому в любой Академии Одаренных можно было запросто встретить в одном классе как мальчишку лет десяти, так и юношу восемнадцати. В нашем классе правда таких великовозрастных не было, но шестнадцатилетние присутствовали — будущий пиромант Арсений Фролов, и девчонка — с непонятным даром, на кокарде которой был изображен сжатый кулак, сминающий розу.

— Кто из вас Дубравин? — преподаватель окинул взглядом класс — Ступай в лабораторию.

Пришлось накидывать шинель, потому что лаборатория находилась в соседнем здании, а погода на улице в этих краях была сурова. Здесь вам не Астраханские юга.

Я ожидал что меня вызовут в лабораторию, или куда-то там еще, где проводили тесты на силу и наличие дара. Поэтому то, что меня выдернули сейчас, не стало для меня неожиданностью. Но вот что неприятно удивило то что в лаборатории, а точнее в месте тестирования, будет такое столпотворение. Там шло занятие третьего курса техномагического факультета, и темой занятия было — измерение магических способностей у одаренных. Похоже, что мне отводилась роль подопытного кролика.

— Вот он, Ирина Алексеевна. — отрапортовал мальчишка невысокой пожилой женщине, которая возилась вместе с группой учеников возле стенда с разнообразными кнопочками и мигающими диодами. — Дубравин.

— Отлично. Спасибо Сашенька. — ответила она, а после схватив меня за предплечье объявила — Внимание класс. Приготовили тетради. Все увиденное конспектируем в точности.

— Начинаем, Ирина Алексеевна? Из-за пульта отозвался молодой мужчина в белом халате с бейджиком на груди. Что там было написано я не видел, но что это был сотрудник лаборатории ясно как день.

— Да, Сереженька. Начинаем.

Меня отвели во вмурованную в стену цилиндрическую выемку, довольно широкую и высокую. Трое таких как я тут запросто поместятся.

— Стой ровно в центре и не двигайся. — предупредил меня тот, кого назвали Сереженька.

Что-то глухо щелкнуло, и прямо на меня одно за другим стали опускаться кольца разного диаметра. Они были достаточно широкие, я с большим запасом пролезал в центре. От ребристого внутреннего края колец в меня ударили разноцветные сканирующие лучи. Пока эта дьявольская машина меня сканировала, Ирина Алексеевна успела провести целую лекцию.

— Итак. Внимание класс. Сейчас мы наглядно продемонстрируем вам работу стационарного детектора определения силы дара. Насколько мне известно, данный индивидуум имеет дар стихийника-водника. А как нам известно, этот дар никогда не бывает столь сильным как другие, поэтому, мы рассчитываем увидеть конечный результат в ранге адепта или максимум гранд-аде… Что??? Как это?

Сканирующие кольца замерли чтобы через секунду рывком уйти вверх. Датчики что-то пиликнув в последний раз выдали нужную информацию на экраны.

Присутствующие враз затихли. Многие не переставали переводить ошеломленные взгляды то на экран, то на меня.

— А-ну-ка Сереженка, проведи сканирование еще раз. — преподавательница первая вышла из ступора.

— Ошибки быть не может, Ирина Алексеевна.

— Я сказала, еще раз! — уже жестче произнесла она.

Снова завертелись сервоприводы и опять сканирующие кольца облучали мое тело неведомым светом. Но ситуация не изменилась. Результат снова ошеломил присутствующих.

— Надо же… — преподавательница протерла платком испарину, но тут же взяла себя в руки — Что же… мы видим тот редкий случай, когда имеет место быть статистическая аномалия. Поздравляю вас, Дубравин. Возможно, вы будущий стихийник в ранге магистра.

Магистр — это очень сильно. Если сопоставлять ранги одаренных с военными, то магистр приблизительно равнялся званию генерала. Выше магистра только гранд-магистр и Архимагистр.

Я нисколько не сомневался, что эта информация сразу же полетит наверх. Насколько я слышал из разговоров учеников, получить предварительную оценку способностей ранга мастер, считалось почетнее некуда. Я же перепрыгнул даже гранд-мастера. Сразу в магистры. Учеников с таким потенциалом в Красноярской Академии Одаренных уже давно не было, потому что лучших у них забирали сразу. Не уверен, что со мной произойдет тоже самое, ведь я не дворянин чтобы можно было так легко перевести меня в ту школу, где учатся лучшие из лучших.

А впрочем, плевать! Я еще в первый день решил, что не буду никому ничего доказывать. Я — тот редкий случай, которому не нужны дворянские звания и привилегии. Ходить расфуфыренным по всяким светским приемам я тоже не стану. Мне это все не интересно.

Зато дальше стало намного проще. После того как информация о потенциальном магистре, разлетелась по школе, в мою сторону уже не смотрели с таким пренебрежением и отвращением. Каждый из дворян уже понимал, что я потенциально почетная личность даже при императорском дворе. Но пока этого пока не произошло, и некоторые все же продолжали относиться ко мне с прежней брезгливостью.

«А, нет… даже уже с ненавистью». — я уловил на себе взгляд белобрысого паренька моего возраста, в окружении таких же напыщенных, и наверняка высокородных дружков. — «Ух! Волком смотрит. И чем же я тебе так насолил, мил человек?».

Уж не знаю, что я сделал плохого этому парню, что он на меня так смотрит. Дорогу я никому не переходил, в конфликты не вступал. Я четко осознавал, что закон в этом заведении не на моей стороне, даже будь я хоть трижды прав. За мной никого нет, меня никто не защитит, поэтому на завуалированные оскорбления в свой адрес, я просто делал вид что не понимаю или не слышу.

Единственной отдушиной после напряженной учебной недели были выходные. Ученики разъезжались по домам или в ближайшие города. Академия становилась практически пустой. Я тоже выбирался из общаги, но ехать домой мне было далековато. Я шел к Енисею. Нет, это не имя моего нового друга, хотя можно сказать и так. Могучий, полноводный… и сонный в этом время года. Ни в какой сравнение с той речушкой у родного села — веселой и беззаботной. Да, звучит странно, но именно такие ассоциации у меня возникали при длительном нахождении возле этих рек. Мое сознание тянулось к ним, пыталось слиться и понять. Уж не знаю, воспринимал ли кто-то до меня реки живыми?

Как мне объяснила Галина Афанасьевна Троицкая — наш преподаватель по духовным практикам, которая являлась гранд-мастером Телекинеза, что я уже давно перерос тот уровень духовного слияния со стихией, который преподают на первом курсе. Интересовалась, где я этому научился. Так как мне скрывать было нечего, я так и сказал — «как-то само собой получилось, просто приходил часто на речку посмотреть».

Троицкая иногда просила задержаться меня после уроков чтобы преподать ту или иную технику, которые вообще не значатся в школьной программе. Вообще она была одной из немногих учителей, которую совершенно не смущало мое происхождение, хотя она сама была чистокровной дворянкой из древнего рода.

— Все тот же кабинет, все тот же человек. — усмехнулся Матвей Платонович, снова входя без стука. — Вечера доброго, светлейший князь. Поклоны бить не стану, года мои уже не те.

— Ой бросьте, граф. — отозвался Голицын — Мы с вами за всю жизнь уже столько поклонов друг дружке отбили, что на потомков останется.

— Ваша правда, Матвей Игоревич. Я к вам все по тому же вопросу.

— Что? Опять Слияние? — встревожился князь.

— Нет, Бог миловал. — перекрестился граф — Я по поводу нашего приемыша.

— А-а, Дубравин, как там его…?

— Горыня. — напомнил Иванцев.

— Да, Горыня… вот уже истинно крестьянское имя. А что с ним?

— Вчера прошел стационарное сканирование на потенциальное развитие дара.

— И? Неужто действительно на гранд-мастера вытянул?

— Берите выше, дражайший мой. — потер ручки Иванцев.

— Быть не может. Магистра показало? Серьезно?

— Не просто магистра, а с потенциалом дальнейшего развития.

— Да уж, чудеса — князь привычно начал барабанить пальцами по столу — Скажите-ка мне дорогой мой Матвей Платонович… А как так случилось, что я — министр Контроля за Одаренными, узнаю эти новости от вас? Ведь Дубравин находится непосредственно под моим ведомством. Или я чего-то не знаю?

— Быть может, потому что меня интересует судьба мальчишки, а вас нет?

— Хм… — задумчиво хмыкнул Голицын — Ваша правда, граф. Это так.