Очень приятно, бездомный тэнгу (СИ)

Глава 14. Ёкаи на горячих источниках

До первого этажа бедняга Хару еле добрался, все по очереди поддерживали его, но быстро отпускали, чтобы тот привыкал к боли и пытался идти сам. Зато за завтраком он наелся от души. На постоялом дворе прекрасно готовили, Хару мгновенно проглотил пиалу риса, подъел рыбы, немного закусок, а на десерт получил одно из любимейших блюд. Он старался медленнее есть дзендзай с моти — бобовый суп, — наслаждаться каждой ложкой, но тоже очень быстро опустошил всю пиалу.

Он с тоской посматривал на чужие, ещё недоеденные, а Асахи поймал его взгляд и рассмеялся:

— Хару, не переживай, когда доберёмся до нашего замка, там я прикажу наготовить много дзендзая специально для тебя.

В киноварно-красных глазах блеснули счастливые огоньки, Хару радостно закивал:

— Жду не дождусь!

Всё время завтрака Ёске вяло клевал рис и обеспокоенно поглядывал в сторону лестницы. Он спокойно переночевал в комнате вместе с Сотой и Хибики, тэнгу не обижали его, а он с ними и не пытался заговорить, сумел выспаться. За столом сидели и они, и Хару с Асахи, и Акико, только принцесса Хачими не спустилась. Также отсутствовала улетевшая Хотару, но Хару ещё не успел заметить исчезновение сестры.

Ёске, который личным слугой никогда не являлся, а всего лишь последовал за принцессой Хачими, не решился перед завтраком даже постучаться в её комнату, а у самого от беспокойства теперь пропал аппетит. Он встревоженно поглядывал на Акико, пока не попытался спросить:

— Мико?

Он проговорил это так испуганно, что привлёк внимание всех сидящих за столом, из-за чего ужасно смутился и опустил голову, едва не окунув её в рис. Акико, как и Хару, уже покончившая с основной едой и наслаждавшаяся десертом, обернулась в его сторону и поинтересовалась:

— Что такое?

— С принцессой Хачими всё в порядке? — дрожащим голосом произнёс он, не решаясь поднять взгляда. — Почему принцесса не спустилась на завтрак? В-вы… вы не убили её?

Бедный Ёске выглядел настолько несчастным и перепуганным, что Акико даже не захотелось издеваться над ним — ещё успеет оторваться на принцессе Хачими. Поэтому она постаралась сделать доброжелательное лицо и улыбнулась, но недооценила силу своей улыбки. Ранее широкая успела напугать Хару, а теперь страх передался и Ёске.

— Я что, похожа на монстра? — стараясь казаться добрее и улыбаясь, спросила Акико, а Ёске хотел завопить: «Да!» и спрятаться под столом. — Не трогала я принцессу, она ещё дрыхнет.

— А в-вы… вы не могли бы разбудить её? — испуганно поинтересовался пугливый кои, на миг исподлобья взглянул на жрицу, но ужасно перепугался, пискнул и ещё сильнее опустил голову, на этот раз попав в рис. Он смущённо замахал руками и отряхнулся, однако несколько липких рисинок застряли в его рыжих волосах.

— Почему нет? — пожав плечами, ответила Акико и отхлебнула ещё супа. — Но для начала доем.

В отличие от Хару, она ела дзендзай впервые и уже была готова записать его в список любимых блюд. После сырых яиц, конечно, но по каким-то причинам повар отказывался подавать здесь такие.

— А где Хотару-нэчан? — вдруг опомнился Хару и встревоженно замотал головой, при этом стараясь не шевелить телом, чтобы лишний раз не испытывать боль.

— Улетела домой, наверное, — предположил Сота, смачно жуя большой кусок рыбы, от которого Ёске становилось дурно.

— Улетела, — подтвердила Акико, поспешив успокоить Хару. — Я своими глазами видела.

Белый тэнгу выдохнул с облегчением, а затем с жадностью впился глазами в дзендзай Акико, который она с наслаждением поедала, негромко почавкивая, пока разжёвывала моти. Доев, она первой поднялась из-за стола и шустро поднялась по лестнице на второй этаж, где с шумом распахнула дверь в комнату и закричала на весь постоялый двор:

— Просыпайся, принцесса, солнце уже давно встало!

Внутрь она не заходила, а вскоре вернулась к остальным. Через некоторое время, когда все уже почти доели, сонная, недовольная, лохматая принцесса Хачими медленно спустилась по ступенькам, нашла взглядом Ёске и плюхнулась рядом на пол. Не говоря ни слова, она пододвинула к себе пиалу риса и принялась за еду.

— Принцесса? — обеспокоенно позвал её бедняга Ёске. — Давайте я помогу вам привести себя в порядок.

Но Асахи поспешил успокоить его:

— Ничего, сейчас на горячие источники пойдём, там и приведёшь.

— И будет у нас варёная рыба? — в голос захохотал Сота, поймав на себе сердитый взгляд Хибики и едва не получив подзатыльник. Светлому тэнгу шутка тоже показалась смешной, однако о манерах он помнил и не желал в плохом свете показывать себя перед другими, будь то люди или ёкаи. Зато Акико и Асахи посмеялись от души, Хару тоже не удержался и улыбнулся.

Дождавшись, когда принцесса Хачими хоть чем-то перекусит, Асахи поднялся из-за стола, за ним встали остальные, тогда он расплатился за завтрак, а затем уверенно повёл ёкаев на горячие источники, где не раз бывал сам после длительных тренировок с братьями и учителями.

Горячие источники оказались совместными для мужчин и женщин (если не платить за отдельные, но Асахи не стал рассказывать о таких нюансах), так что вскоре путники скинули с себя одежды и оказались в горячей воде. Хару, который с величайший трудом добрёл до этого места, усевшись, почувствовал такое облегчение, будто боли в теле никогда и не было — та вмиг испарилась. Либо это горячие источники обладали исцеляющим свойством, либо горячая вода так действовала на тэнгу. Хару никогда раньше не изнурял себя до такой степени, поэтому не проверял. Прозванный друзьями владыкой Весенних Вод, он всю жизнь любил плескаться в воде, но не пытался отдыхать в ней и тем более восстанавливаться после тяжёлой нагрузки, которой у него и не было никогда.

Акико расположилась на противоположном от юношей конце горячих источников. Здесь было так жарко и стоял сильный пар, что никто с другого края не мог толком разглядеть её. Ёске задержался и вскоре составил тэнгу компанию, через некоторое время после него явилась принцесса Хачими и спустилась в воду со стороны Акико, но держась на расстоянии. Её волосы были убраны наверх, зато она сама или кто-то для неё снял абсолютно все заколки и украшения.

Последним пришёл Асахи с двумя подносами-столиками в руках с множеством небольших чашек и двумя высокими кувшинами. Он спустился в воду и поставил подносы на поверхность — те спокойно плавали и не тонули. Один Асахи толкнул в сторону девушек, а второй оставил среди юношей.

— С каких пор сын даймё сам выполняет работу слуги? — позабыв о вежливости, с надутыми губами произнесла принцесса Хачими. Уставшая и не выспавшаяся — множество украшений, которые она не додумалась снять перед сном, мешали спать всю ночь.

Тот усмехнулся:

— У меня есть руки, я пока ещё способен сам донести подносы.

Принцесса Хачими разочарованно отвернулась в сторону, а Акико слегка придвинулась к ней:

— Язык проглотила, рыба варёная?

Розовые глаза расширились из-за оскорбления, но та обиженно отвернулась в сторону и не стала говорить ни слова. Ёске возмущённо приподнялся, его губы задрожали, но он не сумел ничего сказать в защиту своей госпожи. По виду той и не скажешь, что она хотела дальше продолжать эту тему.

Тишина воцарилась совсем ненадолго, вскоре Сота разговорился и принялся что-то активно обсуждать с Хару и Хибики. Асахи отдыхал возле них и попивал прохладительные напитки, которые предложил и тэнгу. Те согласились и тоже отпили — приятно находиться в горячем и пить прохладное. Акико с интересом посмотрела на поднос на стороне девушек, тоже взяла в руки кувшин, наполнила одну из чаш и отпила. Мурашки пробежались по коже, она с наслаждением опустошила сосуд залпом и мигом наполнила вновь. Только принцесса Хачими и Ёске оставались в стороне, отказываясь притрагиваться к напитку.

Хару много пить не стал, а просто лёгонько хлопал ладонями по воде, создавая небольшие всплески. С самодовольной ухмылкой Сота зачерпнул в руки побольше воды и волной пустил её в сторону молодого господина, но тот со смехом проделал то же самое.

— Вы поднос сейчас перевернёте, — возмутился Хибики, вовремя схватив его руками.

— Пускай, — засмеялся Асахи и присоединился к играм тэнгу.

Хибики нахмурился и переставил поднос на камни — специально подальше, чтобы случайная волна не достала. Капли попали в Ёске, Асахи и тэнгу застыли, не зная, как реагировать. Рыжий кои покраснел то ли от жара источников, то ли из-за того, что на него обратилось столько взглядов, смущённо вытянул руку и легонько брызнул в сторону Хару. Из нескольких капелек долетела всего парочка крошечных, но присутствующие дружно обрадовались. Сота подплыл к Ёске, обхватил его рукой и потащил к остальным.

— Пустите! — смущённо пискнул тот, но вскоре втянулся во всеобщее веселье. Розовые глаза принцессы Хачими недовольно поглядывали на него, старались обратить на себя внимание, но мило смеющийся Ёске не замечал свою госпожу.

Та сильнее надула губки и сердито отвернулась лицом в угол.

Вдоволь наигравшись, Хару наконец-то осторожно выпустил свои запачкавшиеся перья, стараясь никого не задеть. Те углубились в воду и врезались в дно, а Хару смущённо подтянул их обратно, едва не заставив исчезнуть. Когда все перья оказались в его руках, он аккуратно положил их на воду, после чего принялся тщательно промывать каждое. Заметив его старания, Сота перестал брызгаться в его сторону, а развлекался с другими.

Через некоторое время Хару наконец-то отмыл все перья, после чего отделился от остальных и переместился на середину источника, где помахал Акико, та немного подплыла к нему и с улыбкой спросила:

— Ты что-то хотел?

Она уже оставила чашу на подносе и хлебала из кувшина.

— Я вот долго думал, — задумчиво произнёс Хару. — Бесхрамная мико немного грустное прозвище, не находишь?

Акико пожала плечами, радостно глотая прохладительный напиток и улыбаясь, в горло вдруг свалился кусочек льда, но она и его заглотила — крошечный и почти растаявший. Тогда Хару продолжил:

— Моё имя означает «весна», а твоё, как предположил Асахи-аники, «осеннее дитя» (Акико (яп. 秋子) — осеннее дитя), верно?

— Думаю, что так, — равнодушно ответила Акико, дожидаясь, когда последние капельки с носика кувшина упадут ей на язык. Во всяком случае, родилась Акико осенью, поэтому не удивилась бы, если бы матушка назвала её именно так.

— Мои друзья в шутку назвали меня владыкой Весенних Вод, — сделав серьёзное выражение лица, с гордостью заявил Хару.

Акико на миг отвлеклась от кувшина, взгляды золотистых глаз цвета ямабуки и киноварно-красных пересеклись — она убедилась, насколько уверенно говорил Хару, и засмеялась:

— Не шутишь? А ничего лучше они придумать не смогли? Ха-ха-ха!

— Это хорошее прозвище! — возмутился Хару и прищурился. — И я придумал тебе похожее, — продолжил он, не давая ей ни слова вставить. — Ты будешь владыкой Осенних Вод.

Чем увереннее и серьёзнее говорил тэнгу, тем смешнее становилось Акико — та уже была готова стучать руками по воде, если не нырнуть с головой, но даже это не спасло бы её.

— А владыка Зимних и Летних Вод есть? Сота и Хибики, наверное? — вовсю хохотала Акико, в то время как Хару принял задумчивое выражение лица и выдал:

— Я их так не называл, но, наверное, можно. Или дождаться, когда встретим кого-нибудь с иероглифами «зима» и «лето».

Белый тэнгу искренне не понимал, что вызывало смех у жрицы, а то в свою очередь не могла осознать, как можно говорить нечто столь нелепое с такой серьёзной моськой. Вскоре Сота не выдержал и подплыл к Хару с вопросом:

— Над чем вы тут смеётесь? Я тоже хочу.

Сквозь слёзы на глазах Акико взглянула на него, по-прежнему продолжая хохотать, изогнула брови и спросила:

— Это вы придумали дать Хару прозвище владыка Весенних Вод?

Сота смутился, но не подал виду, только глаза слегка опустил:

— Да, мы, что-то не так?

Хибики тоже к ним подтянулся, насторожившись.

— А я теперь владыка Осенних Вод! — воскликнула Акико и неприлично громко заржала, на этот раз хлопнув по воде несколько раз.

— Да что не так? — непонимающе спрашивал Хару, в то время как Сота с Хибики переглянулись и тоже засмеялись.

— Хару, у тебя для всех есть прозвища? — крикнул Асахи, расслышавший конец диалога.

— Конечно, — на полном серьёзе ответил белый тэнгу. — Но если вы так смеётесь, то я не буду озвучивать прилюдно.

Он не разозлился, вовсе нет, Хару просто не мог злиться на друзей, но расстроился, что над его словами так смеялись. А он даже не понимал, в чём заключалась причина.

Поэтому с опущенной головой он вернулся к Ёске и нашёл глазами поднос на камнях, взял чашу и сделал глоток, но та оказалась пуста. Заметивший это Сота, который поспешил вернуться за молодым господином, прикрыл рот рукой и попытался подавить смешок, но всё равно хрюкнул в кулак. Хибики хлопнул его по лбу, отодвинул в сторону, протянул руку к кувшину и наполнил Хару чашу. Тот смущённо отпил и отвернулся.

Акико успела вернуться к принцессе Хачими, которая всё это время сидела и дулась в уголке, так и не отведав божественного прохладительного напитка, как вдруг жрица заметила, что недопитый кувшин ещё остался у Хибики в руках. Она уверенно нырнула и поплыла вперёд, мгновенно оказавшись на другом краю, спрашивая:

— У вас ещё выпить есть?

Юноши не заметили, как она плыла, поэтому совершенно не ожидали тут увидеть и вздрогнули. Рука Хибики дрогнула, а кувшин случайно выскользнул из пальцев и едва не плюхнулся в воду. Но шустрая Акико хищно облизнулась, ринулась к нему и вскоре уже плыла к принцессе Хачими, показывая остальным язык. В руке она держала уже согревшийся от пара кувшин, однако расстраиваться не спешила, а залпом осушила остатки.

Нагретое, безо льда уже казалось не таким вкусным, Акико разочарованно зачавкала и поставила кувшин на поднос, где стоял такой же пустой. А сама пододвинулась к принцессе Хачими и решила поинтересоваться:

— Ну как, рыбка, жива ещё?

— Если ты грубить пришла, то иди дальше веселись с остальными.

— А если поговорить?

Принцесса слегка повернула свою голову.

— О чём же?

— Что ты думаешь об Асахи? — вдруг спросила Акико, понизив голос. — Ты всё ещё считаешь, что их семья выращивает плоды бессмертия?

— Да, — без колебаний ответила кои и повернулась уже всем телом. — Его семья жестоко убивает наш род, чтобы использовать как удобрение.

— Тогда зачем ты увязалась за нами? — с подозрением спросила Акико.

— Чтобы встретиться с даймё Хондой, — не желая вдаваться в подробности и выдавать своих планов, отчётливо проговорила принцесса Хачими. — Как посол от кои.

Акико вздохнула. Надеялась выведать какую-нибудь информацию, а принцесса Хачими оказалась умнее, чем на первый взгляд.

— Что же вы не соберёте всех возмущённых ёкаев и не заявитесь к даймё целым советом пострадавших?

— Как будто бы их так легко собрать, — вздохнула принцесса Хачими, словно серьёзно размышляла об этом варианте. Розовые глаза рассматривали пар, витающий над поверхностью воды, она подтянула к себе ноги и обхватила колени, слегка опустилась так, чтобы рот находился под водой, и выпустила несколько пузырьков.

От её вида Акико улыбнулась, но смеяться в голос не стала — по уровню не дотягивало до владык Весенних, Осенних и прочих вод, но всё равно выглядело забавно.

— А ты пыталась?

Розовые глаза с тоской взглянули на жрицу.

— Кои просто хотят смириться и принять свою судьбу, а я впервые вышла на берег, — тяжело вздохнула она. — Я не представляю, где искать остальных. Я только по слухам от своих собратьев знаю, что убивали не только кои, но и других ёкаев, а также людей. Даймё неважно, кого приносить в жертву ради собственной выгоды, а сёгунат закрывает на это глаза.

После этих слов принцесса Хачими вновь опустила рот под воду и забулькала.

Заметив издалека этот жест, Ёске осторожно приблизился, но не подплывал далее, чем на середину водоёма.

— Принцесса Хачими, у вас всё в порядке? — обеспокоенно воскликнул он.

Но та издавала только буль-буль-буль. Акико усмехнулась и провела рукой по мокрым волосам, которые хоть и были заколоты, но она уже успела поплавать, поэтому теперь с них текла вода, после чего ответила вместо принцессы:

— Мы просто беседуем, не переживай.

Асахи вдруг поднялся из воды, обернул своё тело белым полотенцем и взошёл на камни:

— Друзья, не будем терять времени, закругляйтесь и будем отправляться.

— Но я хочу ещё посидеть в воде, — заспорил Хару, чем вызвал улыбку на лице Асахи.

— Не переживай, на территории нашего замка есть озеро, а если снова захочешь на горячие источники, то в нескольких часах езды на лошадях и такие имеются.

Ничего не поделать.

Тэнгу дружно поднялись, пока Ёске обеспокоенно поглядывал в сторону принцессы Хачими. Но та тоже вылезла из воды, завернулась в полотенце и ушла в другую сторону вместе с Акико. Ёске вздохнул с облегчением и последовал за юношами.

Через несколько часов Асахи наконец-то привёл путников к лошадям, которых они собирались на время взять за деньги, а затем те бы вернулись обратно в деревню. Сын даймё договорился с хозяином, после чего обратился к ёкаям:

— Выбирайте понравившихся, если, конечно, не хотите идти пешком.

Сота и Хибики прищурились, уже на входе сморщили носы от неприятного запаха, затем подошли и осмотрели крупных животных, на которых ранее никогда в жизни не катались.

— Пожалуй, я полечу, — решительно заявил Сота и шмыгнул наружу, подальше от неприятного запаха. Хибики улизнул вслед за ним:

— Соглашусь.

Хару растерянно посмотрел то на одного, то на второго друга. У них-то была возможность летать, а вот ему приходилось находиться рядом с пахучими существами…

— Тебе такого же белого, как и ты, Хару? — с улыбкой предложил Асахи и указал на единственного белого коня с тёмно-серыми пятнами.

— Сота, а может, ты станешь большим, а я полечу на твоей спине? — с надеждой обратился к другу Хару, тот уже собирался согласиться, но Асахи поспешил вмешаться:

— Бросьте, — он схватил Хару за руку и уверенно потащил к лошадям. — Не бойтесь, они не страшные.

Асахи положил в ладонь белого тэнгу кусок яблока и подтолкнул к белой лошади, заставив того вытянуть руку. Хару испуганно отвернулся и прикрыл глаза, как вдруг почувствовал, что нечто мокрое и шершавое прошлось по его лицу. Он в панике открыл глаза и уставился перед собой: стоявшая по соседству тёмно-коричневая лошадь старалась его подбодрить. Её добрые чёрные глаза смотрели в его киноварно-красные, Хару, как под гипнозом, бесстрашно сделал шаг вперёд и протянул свободную руку, а та сама качнула головой и коснулась его ладони, потёрлась об неё.

В глазах Хару загорелись радостные огоньки, а Асахи похлопал его по спине.

— Покорми её теперь.

Хару протянул коричневой лошади яблоко, которое так и не досталось белой, и та с радостью съела его. Асахи обернулся к остальным:

— Ещё желающие? Мико? Принцесса?

Ёске неуверенно шагнул вперёд, горящими глазами глядя на Асахи, но поймав взгляд того, смутился и опустил голову. Сын даймё рассмеялся, сам приблизился к рыжему кои, положил ему на ладонь кусок яблока и подтолкнул к лошадям.

— Какая нравится?

Голубые глаза смущённо прошлись по всем, после чего Ёске шагнул к той самой белой, к которой Асахи изначально подталкивал Хару. Лошадь тоже обратила на него внимание, игогокнула, слегка топнула передней ногой. Асахи первым погладил её по гриве, после чего подтолкнул Ёске. Тот тоже неловко дотронулся сначала одним пальцем, потом и остальными до её морды, погладил и накормил яблоком.

— Мико? Принцесса? — вновь позвал Асахи с весёлой улыбкой, ему было приятно проводить время с лошадьми.

Акико выступила вперёд и сама забрала кусочек яблока из его рук, резко подошла к одной из коричневых лошадей и вытянула руку, однако лошадь в ужасе подскочила на задние ноги. Хару и Асахи устремились вперёд: первый впрыгнул между зверем и Акико, закрывая жрицу своим телом, а второй попытался успокоить испуганное животное.

— Я что-то сделала не так? — растерялась Акико и виновато отошла назад.

— Тише-тише, — непрерывно повторял Асахи, пока лошадь не опустилась на четыре ноги, а затем обернулся к девушке. — Ничего страшного, бывает. Попробуешь ещё, только без резких движений?

Но Акико тупо смотрела в пол, сжимая яблоко в руке.

— Можешь поехать со мной, — с улыбкой предложил Хару, их взгляды пересеклись. — Если хочешь, конечно.

— Я не против.

Тогда Асахи обернулся к оставшейся кои:

— Принцесса?

— Я поеду с Ёске, — уверенно выпалила та, стоя в стороне и боясь опозориться.

— Значит, решено.