Братство. Новое дело

Глава 9

Новый комбат сразу взял дело в свои руки. Решил, что положено бегать — значит, будем бегать. Вот мы и бегали. То по территории базы в одних штанах ранним утром, когда ещё холодно, то в полной выкладке вокруг ближайшего аула, а то и прямо по его улочкам.

Не знаю, что комбат хотел этим показать. Может, чтобы местные видели нашу армию и бойцов в хорошей физической форме и с оружием каждый день, чтобы даже в мыслях не думали продолжать войну.

Хотя вряд ли девятнадцатилетние пацаны, красные и запыхавшиеся, едва перебирающие ногами от усталости, могли кого-то напугать.

Но приказ есть приказ. Я бежал, стараясь беречь дыхание. Рядом сопел Царевич. На время пробежки ему вместо СВД выдавали учебный автомат с просверлённым стволом. Впереди топал Слава Халява, виляя из стороны в сторону, остальные приотстали.

— Сколько можно? — хрипел где-то позади Шустрый.

— Без разговорчиков, — едва выдавил я.

Мы бежали дальше, привлекая взгляды. На нас смотрели старики в папахах, сидящие на скамейках, женщины в платках, занимающиеся хозяйством, и взрослые мужики с холодными, тяжёлыми взглядами.

У некоторых были увечья — следы того, что они явно участвовали в боевых действиях и точно против нас. Но эти вернулись в аул, а вместо них взяли других.

Ну а когда мы бежали, местные пацаны всегда собирались в кучку, мчались за нами вслед и что-то выкрикивали на своём языке.

Короче, на нас смотрели все. Но лишь бы не в прицелы автоматов.

— Может, забежим к Сулейману? — продолжил Газон. — Я быстренько, Старый, забегу, возьму у него водяры, баранины и вернусь.

Я немного подумал.

— Чтобы никто не видел, — сказал я потише и распорядился: — Царевич, Самовар, помогите ему. Надо быстрее.

К Сулейману в аул мы ходили регулярно. Он продавал нам водку, самогон и коньяк. Последний от самогонки ничем и не отличался. Можно было раздобыть у него и кое-что другое, но мы не злоупотребляли. Хотя все наши знали, почему некоторые пацаны приходили из аула с весёлыми, но затуманенными глазами.

Конечно, самому Сулейману это всё выгодно — он имел с этого неплохие деньги. Ну и боевики его не трогали, как остальных, кто пытался с нами сотрудничать. Тех убивали жестоко, показательно, а этот себе жил спокойно, даже новые ворота поставил из сварного железа.

Наверняка «духи» решили, что раз он нас спаивает, то лучше не трогать. Мы это понимали, но всё равно ходили несмотря на все запреты, думая про себя, что стараемся быть осторожными.

Газон с остальными готовился отделиться, пока никто нас не заметил и не напросился за компанию. Но ещё бежали все вместе — красные, злые, с автоматами, как раз мимо дома Сулеймана.

Иногда у него были местные, с которыми он всегда говорил прямо при нас на чеченском, чем изрядно нервировал, вот и сейчас вышел кто-то из них.

Хотя этого мы в ауле раньше не видели. Высокий мужик, бородатый, с гордым орлиным профилем и в высокой папахе. Он посмотрел на нас, скривился и убрал руки в карманы. Вид важный, как у генерала.

Газон с парнями по моему сигналу отбился от общего строя и направился прямо к дому.

Мужик повернул голову к ним.

Взгляд тяжёлый — хоть было далеко, но я видел, как он напряжён.

Он смотрел. Газон бежал. Самовар сматерился, чуть не споткнувшись, Царевич его поддержал. Они побежали быстрее.

А мне стало интересно, с чего это мужик так напрягся.

Незнакомец посмотрел на нас ещё раз, внимательно, пристально.

Все трое были рядом. Выглядело так, что эти трое заходили сбоку, пока основная толпа бежала прямо на него.

Едва я об этом подумал, как мужик решил так же…

Он резво кинулся в другую сторону, чуть прихрамывая, и ловко перемахнул через забор одним рывком. Там залаяла собака.

Вот это уже явно что-то не то. Просто так не убегают.

— За ним! — скомандовал я.

Все оживились, будто вид убегающей цели пробудил в нас какие-то древние инстинкты охотников. Не зря говорят, что нельзя убегать от собаки, ведь тогда у неё сработают рефлексы, и она кинется догонять. А уж у толпы срочников после боёв рефлексы были не хуже.

Он попытался отстреливаться из пистолета — старого «Вальтера» с глушителем, но толком не вышло, ни в кого не попал. Мы навалились на него со всех сторон и потом долго и обстоятельно пинали, у меня потом пальцы на ногах болели. А нечего было стрелять.

Шопен отобрал у него пистолет, в карманах нашёл две гранаты и нож с гардой, который потом долго крутил в руках и в итоге увёз домой.

А ещё в вещах был заряд взрывчатки и пачка долларов, но они фальшивые, из газетной бумаги. Мы забрали её себе на сувениры, а потом где-то пролюбили.

Позже выяснилось, что это был брат полевого командира Максуда Эльмурзаева. Оба ранее работали в ДГБ Дудаева — местном КГБ, в котором состояли самые отборные головорезы. Про них мы давно давно негласно порешали между собой, что этих в плен не берём, но этому повезло.

Позже говорили, что особисты поменяли его на кого-то из наших пацанов, сидящих в зиндане где-то в горах. Хотя могли отпустить за взятку. И такое бывало.

Пришлось подниматься в горку, и мы немного запыхались. Вот мне и вспомнилось, как тогда бежали с оружием и поймали боевика.

Но суть в том деле была простая: бандит испугался, что мы бежим за ним, хотя нам самим не было до него дела. Но он был настороже и принял всё на свой счёт. Да и выглядели мы так, будто пришли за ним.

Хороший урок, который пригодится нам самим. Эти как раз на взводе, и мы ведём себя как надо.

— Помнишь, как того мужика поймали? — спросил я очень тихо, когда мы добрались до места. — Побежали за водкой, а он нас увидел, подумал, что мы за ним бежим, и как рванёт!

— Там менты командировочные были, — хмыкнул Руся. — Вот они ржали, когда я им рассказал.

Смотреть, как Царевич готовит снайперскую винтовку — это особое удовольствие. Ну чистый профи. Если бы он остался в армии или учился для этого дела специально, то стал бы отличным снайпером. У него есть все задатки для этого.

Я стрелял не хуже, но быть снайпером — особый путь. И то, что в его руках трёхлинейка, а не привычная СВД, которая у него была в армии, ничего не меняло.

Он подготовился, занял позицию и ждал. Мы оба ждали.

Залегли на холме недалеко от загородного дома, где жил Гарик, туда всего несколько сотен метров.

Смысл тот же, что и раньше. Мы не хотим, чтобы Налим занял место Гарика, или чтобы Гарик сожрал Налима. У каждого из них есть планы против нас, и нам невыгоден никто из них.

Первый этап — рассорить их, он уже почти удался. Следующий — убедить каждого, что мы почти на стороне врага, чтобы им приходилось это учитывать. При этом им надо понимать, что они не вывезут ещё и вражду с нами и любым действием могут нас от себя отогнать на сторону соперника. Это блеф, но в таких условиях им действительно не до нас. И они будут обещать что угодно, лишь бы мы не вмешивались.

А третий этап я ещё готовлю. За ним надо следить особенно осторожно, если они поймут, что и как — всё будет насмарку. Поэтому стрелять нужно особым образом, чтобы Гарик и его охрана думали, что его хотели именно убить, а не напугать.

Расстояние примерно метров четыреста. Точно сказать сложно, потому что у винтовки не было приспособлений для определения дальности. В укороченном прицеле характерного вида была простая чёрточка, показывающая, куда ударит пуля, и всё.

Но при такой дистанции и ветре надо брать поправки. Зато у Руслана понимание, куда именно.

Царевич держал винтовку, а я — бинокль, стальной, тяжёлый. Корпус холодный, я чувствовал это даже через перчатку.

Руся приготовился и хитро посмотрел на меня:

— Помнишь, как в фильме? Смотрели тогда? Сейчас пальнём, а Гарик заорёт: какая сволочь стреляла?

Он усмехнулся, потом стиснул зубы, будто ему в рот случайно попала смешинка, совсем не вовремя. Но Руслан взял себя в руки и приготовился.

Замер.

А возле двухэтажного дома, рядом с которым стоял чёрный «Мерседес» — не шестисотый, попроще — началось шевеление. Показалась цель и её охрана. На Гарике была лохматая кепка с ушами.

Палец лёг на спусковой крючок и начал плавно нажимать. Царевич будто превратился в камень.

Ну что, Гарик, вот сейчас ты напугаешься.

Бах!

Выстрел прозвучал очень громко. Гарик сел на зад, а кепка слетела на землю. В следующее мгновение охрана напрыгнула на него со всех сторон.

Руслан по моему сигналу бросил винтовку, и мы, пригибаясь, побежали. Бежали через деревья, где снега не было, чтобы не поняли, куда мы делись, и после позапутывали возможных преследователей ещё.

Уже не определят, куда мы делись. Мы немного покружили для верности и вышли к даче. Затем пешком, уже не спеша, и добрались до машины. Это окраина города, тут уже и потеряемся с концами.

Времени было мало, буквально полчаса на подготовку, но мы успели.

— Ты ему кепку спецом сбил? — спросил я.

— Не, — Царевич замотал головой. — Просто упала. Хотел, так-то, но там сантиметр вниз, и всё, полбашки вдребезги. А сам говоришь — рано мочить.

— Да, рано. Пусть сами мочатся.

Мы оба сели в «Ниву», Руслан завёл двигатель и включил печку. Неторопливо всё. Но мы ушли, теперь нет смысла бежать с высунутыми языками.

Ведь они не знают, кого искать, но выводы сделают.

— А я так выстрелил, как новичок бы стрельнул, — объяснял Царевич серьёзным, немного занудным голосом. — Новичок-то знает, что пуля снижается и попадает ниже, чем дальше, тем падение сильнее. Поэтому нужно делать упреждение.

— Ну да.

— Но пулю ещё подкручивает вправо. Я тогда разговаривал с одним снайпером из спецуры, У него был «Винторез», он мне дал разок выстрелить. И вот он мне объяснял, что есть куча ещё параметров. Кориолисова сила, что-то ещё.

— Читал, — я кивнул.

Ничего он оживился. Но в этом деле он разбирался, ответственный же парень, не хотел никого подводить.

— Справочник тогда нашёл, изучал, — продолжал он. — Ну, короче, я взял выше, но с расчётом, будто не знал, что пуля уйдёт правее.

— Значит, любой криминалист-трасолог определит, что человек, который стрелял, стрелять умеет, но не супер-профи. А вот ветеран стрельнул бы надёжнее — в грудь. Так что нам он мстить сразу не побежит.

— Ну да, — согласился Царевич.

— Блин, Руся, ну ты и снайпер. Молоток. Отлично.

Спокойно поехали дальше, въезжая в город. Я слушал новости через магнитолу и держал наготове пейджер и мобильник.

— Что будет дальше? — с небольшим беспокойством спросил Руслан.

— Знаешь, может быть разное. Уже через пару часов станет понятнее.

Нам надо было показывать и обычную жизнь. Помимо того, что скоро нас ждёт новое дело, о котором мы все думали, в этом была и простая предосторожность.

Зная о возможных криминальных разборках в городе, которые вот-вот могут начаться, местные менты на пару с чекистами могут решить, что мы в этом по уши, и устроить проблем. Я знаю наших оперов из Уголовного розыска, но понятия не имею, кто работает в РУОП. Люди там всякие, и методы у них жёсткие. Мало ли что будет.

Поэтому мы занимались клубом, и внешне для нас будто ничего не изменилось.

Ремонтом мы занимались своими силами, уже всё покрасили, постелили линолеум, побелили прокуренные потолки и заделали окна. Была проблема с проводкой — она совсем плохая, гнилая, а в щитке такое скопление проводов, будто там сотня пауков спутали друг другу паутину.

Оттуда пахло гарью, многие провода давно обуглились, но больше всего пугала одна гайка тёмно-красного цвета, и это была не краска. Ну и если прикинуть, то понятно, что в этот щиток кто-то врезался нелегально, собираясь воровать наш свет. Поэтому надо исправлять.

На дворе 96-й год, и когда придёт пожарный инспектор, то он потребует взятку, чтобы не указывать это в акте. Но мне-то надо, чтобы это всё хозяйство не сгорело от первой же перегрузки, поэтому придётся менять всё капитально, и в стенах, и в щитке.

Так что уже начали работу и над этим. Ну а ещё приобрели мебель — несколько канцелярских столов. Обычные столы, и достались совсем дёшево. На первое время сойдёт. Их уже расставляли по местам Шустрый и Халява, иногда скрепляя, если где болталось.

Шустрый немного болел с похмелья, Славик был трезвым.

— А я иду вечером, — рассказывал Борька. — Там девушка впереди, в шубе, вот с такой вот, — он показал руками её фигуру, особенно уделив внимание нижней части. — Идёт и оглядывается, меня заметила, а я ей подмигиваю, улыбаюсь.

— И чё? — устало спросил Халява.

— Оглядывается, оглядывается, потом раз — шаг ускорила. Ну холодно же стало, понятно чего. Я тоже побыстрее пошёл, а то дубак. Она ещё быстрее, оглядывается.

— И ты чё? — Славик хмыкнул.

— Я думаю, может увидала кого. Огляделся — никого. Кричу ей, что тут спокойно, а она как побежит!

— Это она от тебя бежала, — невозмутимо заметил Халява.

— А от меня-то чё?

— Ты себя видел в зеркале? Напугал ты её, чучело, ещё глазами дёргаешь и лыбишься, как маньяк. Вот она и побежала.

— Ты на себя посмотри, — Шустрый глянул в окно на своё отражение и рукой пригладил хохолок на голове. — Пошутить просто хотел. Нормальное у меня лицо. За своим лучше гляди, Халявыч.

Танкист Федин привёл родственника, о котором как-то говорил — рыжего парня лет двадцати, в очках. Пацан, по словам Федина, немного разбирался в компах и искал работу.

— Студент, значит, — сказал я, оглядев его.

— Да. Я, это, там у нас кафедра математическая, — рыжий парень тараторил и активно размахивал руками. Говорил немного невнятно. — Там компьютер стоит. Я его, это, и собирал тогда.

— Хорошо собрал? — спросил я с усмешкой.

— С третьего раза, — парень засмеялся. — Но дым не пошёл.

— Уже неплохо.

Парень засмеялся, показывая кривые зубы.

— Студент, — Федин хлопнул его по плечу. — В армию-то не пошёл. Хотя в армию после того, как на нас там все посмотрели, уже никто не хочет. А он ещё дедовщины боится.

Танкист засмеялся.

— Так что сильно его тут не гоняйте.

— Да ты не ссы, — к нам подошёл Шустрый. — Мы то тогда «дедов» так гоняли, они от нас не знали, куда прятаться. Помните, пацаны, как Газон тому утырку под ноги стрелял, чтобы танцевал? С ручного пулемёта, в натуре!

Парни, Халява и Шопен, засмеялись, вспоминая тот случай. Рыжий тоже, думая, что мы так шутим. Ну, и правда шутим, но тому «деду» действительно стреляли под ноги.

— Ну, в общем, если понимаешь, то будет очень неплохо, — заключил я. — Будешь объяснять. Народ у нас спокойный, деловой, в обиду не дадим. И, знаешь, этим клубом мы не ограничимся.

Я обвёл рукой вокруг себя.

— Со временем будет ещё.

После обеда приехали менты. Но, формально, они приехали не как менты, а как представители частной охранной компании «БАРС».

Но мы уже были в курсе, что в самом «БАРСе» работает буквально три человека, включая начальника, племянника руководителя местного ОВО, и бухгалтера. Ну а всю работу выполняют наряды вневедомственной охраны, а то и экипажи ППС, оказавшиеся рядом.

Нам это было на руку, потому что нормальных сильных ЧОПов в городе не было, а с ментами бандиты связываться побоятся. Ну, а мелочь они прогонят успешно, особенно, если доплатить и самим нарядам ОВО.

В общем, оценили они свои услуги, конечно, дороговато, но это намного дешевле, чем платить за крышу братве. Правда, придётся потратиться на сигналку и решётки. Потому что одну старую решётку-солнышко Халява чуть случайно не выдрал, когда уцепился за неё, всё держалось на одних соплях. Ну и дверь надо другую.

Впрочем, круглые сутки в помещении всегда будет кто-то из нас. Кто-то будет дежурить администратором, а кто-нибудь будет приходить помогать, особенно в первое время.

Конечно, особого заработка с зарплаты парням не будет, первое время уж точно. Поэтому нужно будет находить другие способы, как получить бабки. Но вернём долг и заработаем деньги на расширение, я думаю, быстро, и есть, с чего начинать.

Когда уехали менты, приехал Газон. Вид у него сегодня довольный, а на меня смотрел с таким видом, будто ему не терпелось рассказать мне новости.

Пока же он поздоровался со всеми за руку, и я отвёл его в кабинет поболтать наедине.

— Ну, что расскажешь, Саня? — тихо спросил я.

— Короче, Гарик скрывается в посёлке, носа оттуда не кажет. В него стреляли из снайперки, — Газон хмыкнул. — Нашли, кстати, винтовочку. Трёхлинеечку.

— Ничего себе, — я сделал вид, что удивился.

Саня заулыбался. И это доказало мне, что он сейчас целиком на нашей стороне, на все сто процентов. Ведь для его банды был головняк, а вот для нас всё идёт по плану. Дальше может случиться всякое, но первый шаг сделан успешно.

— В тачке у Налима нашли груз взрывчатки, — продолжил он. — Опытные ставили, да не совсем. Я разминировал. Хорошо, что опыт был, отвечаю. Ты же мне в армейке показывал. Вот если бы ты сам ставил…

Вид у него хитрый-хитрый. Шефу то же самое наговорил значит, как мы и договорились.

— Ну да, ты в этом сечёшь немного, — сказал я. — Хотя наша «махра», говорят, взрывчатку не любит.

— И есть из-за чего. Я Налиму так и сказал… и немного оставил, — прошептал Газон. — На всякий случай.

— Будем учитывать, — я кивнул.

— И что теперь? — спросил Газон меня уже серьёзным тоном, когда мы вышли на улицу.

— А теперь, — я показал в окно, на здание через дорогу, — а теперь я пойду к товарищу Громову.

— К чекисту? — удивился он.

— Ну да. Давно хочу с ним поговорить по этому поводу.

— Тебе виднее, — Саня почесал затылок. — Они же нас тогда подставили с Халявой.

— Да, его коллега подсуетился, но сам он подмогнул. Вот и ещё бы ему кое-что сделать, чтобы уж точно всё сошлось.