Носитель гена дракона

Глава 8

— Неделями? — ошарашенно переспрашиваю. Сердце пропускает удара три. — А как же… Я же поступила…

— Ничего не поделаешь. Слишком серьезное нарушение, рэнни, — вздыхает и отворяет передо мной дверь в тесную коморку. — Придется ждать.

Я делаю шаг, но Хельга артачится у самого порога. Охранник незаметно пихает ее ногой, за что получает грозное шипение.

— Я туда не пойду, — мяукает она. — Терпеть не могу темные помещения!

— У вас дома царит полумрак, — напоминаю ей и случайно встречаюсь глазами с охранником. Он с прищуром смотрит на меня и на кошку.

— Ты с ней, что ли, разговариваешь? — с намеком интересуется он. Ох, как же хочется шлепнуть себя по лбу!

— Нет, вам. Дом в смысле здание. В этом здание мрачно, — тараторю.

Мужчина пожимает плечами и чешет голову, оглядывается. Его коллеги разошлись по делам, негласно оставив непутевую магичку на его совесть.

Откашлявшись, он бухтит:

— Ну, это мне известно. Не стой, проходи.

Упрямой Хельге достается под самое мягкое, и она пулей влетает в коморку. За нашими спинами захлопывается дверь. Делать нечего, сажусь на деревянную скамейку. Чувствую, скоро копчик отвалится от ее твердости.

— Ну, что теперь делать будем? — ехидничает Хельга в темноте. Почему-то она решила остаться на полу, да и драконы с ней.

— Ждать? — озвучиваю очевидное. Я бывала в разных передрягах, но в подобной, когда меня застукали стражи порядка, впервые. А во всем виноват принц!

— Может, опять разбудишь свою магию?

— Вряд ли это помещение не защищено от волшебного вмешательства, — задумчиво произношу, ощупывая взглядом темные стены. С виду обычное дерево, но вряд ли все так просто. Зато огонек внутри будто жаждал проснуться; от одного только слова «магия» он разгорается так, что аж печет. Невольно поглаживаю грудную клетку, что действует на внутреннюю силу успокаивающе.

— Тогда предлагаю все отрицать, — выносит вердикт Хельга где-то близко. Она выныривает из тьмы на слабую полоску света и прыгает рядом на скамейку, приземляется поближе ко мне. Становится немного теплее, но я обрываю внутреннее желание обнять ее. — Вот угораздило же тебя так влипнуть, — добавляет Хельга, отчего мне хочется отсесть подальше.

— Вот угораздило же вам перейти мне дорогу, — в таком же тоне добавляю. Хельга издает странный звук, похожий на хмыканье, но ничего не отвечает: только в тишине камеры слышен глухой стук ее хвоста.

Пытаюсь различить какое-то движение за стенами. Только за ними тишина. Мы словно в вакууме. Это открытие не добавляет энтузиазма. Ладно, почти ничего не видно, но жить с ощущением, что, кроме меня и Хельги, в мире никого не осталось, просто ужасно!

Вскакиваю. Нет, я так просто не сдамся.

— Ты куда? — скептично интересуется Хельга.

— Искать выход.

Долго ощупываю стены и пол, но ничего не обнаруживаю. Мир сузился до этой коморки, только монотонный стук хвоста напоминает, что я здесь не одна. В горле застревает ком. Это так к мозгу медленно подкрадывается страх. С детства так было, но я упрямо подавляла это чувство. Когда с тарзанок летала, по темным лесам шаталась в поисках мифических животных… Ни одного, кстати, не нашла, но меня возненавидели с добрую сотню гномов, которых мы с друзьями ловили в юности. Такие истории лучше оставлять без подробностей. Мне до сих пор стыдно, если честно.

Наконец нахожу под скамейкой небольшой камушек, который приятно ложится в руку с одной стороны, а с другом ершистый, царапающий кожу. Странная вещица, но может пригодиться. Жаль, в полумраке не виден цвет, хотя, кажется, камень и при свете будет черным. Может быть, еще есть? Шарю рукой по пыльному полу, но больше ничего не нахожу.

— Я всяких пленников видел, но чтобы они пытались под скамейку залезть… — приятный мелодичный тенор вмешивается в мысли, и я подскакиваю от неожиданности, больно ударившись затылком о скамейку. Шум и свет вдруг обрушиваются на меня лавиной; мне требуется несколько секунд, чтобы осознать происходящее.

Вылезаю из-под скамейки, выпрямляюсь. Свет падает из-за спины незнакомца, поэтому я не вижу его лица. Однозначно, могу сказать только одно: он очень высок, намного выше меня. Длинные ноги переходят в узкий торс, который плотно облегает сюртук.

— Паво Грегош, декан целительского факультета, — мне протягивают длинную руку. Несмело протягиваю свою и вкладываю в теплую сухую ладонь, а другую, с камнем, прячу за спину.

— Кайли Гала, — застенчиво отвечаю, потому как от соприкосновения пробежалась щекотка.

— И вы?..

— Студентка академии, только поступившая, — тараторю, решив умолчать, что как раз тоже с целительского факультета. Зачем о себе впечатление портить сразу?

— Ах, точно! Как раз подумал, где вас мог видеть, — бархатно засмеялся декан, отчего я почувствовала себя странно. Мы стоим, я по-прежнему не вижу его лица, а Хельга помалкивает в углу, чему я вообще не удивлена.

— Видимо, мы уже встречались, — несмело отвечаю. Глаза напротив блеснули.

— И вас, помнится, как раз на мой факультет определили? — задумчиво озвучивает мои страхи мужчина. Я быстро киваю. Хочется провалиться сквозь землю. Мне крышка.

— В виду отсутствия моего друга Ванджелиса меня попросили заняться вашим делом. — Свет вокруг включается так резко, что я теряюсь. Декан оказывается мужчиной в самом расцвете сил: я бы сказала, ему чуть больше тридцати. Смуглая кожа, цветом напоминающая тертый шоколад, черные, как недра земли, глаза. Признаться, я никогда не видела настолько красивых людей; причем красота декана не слащавая, а холодная и отталкивающая. — Итак, мы имеем, что абитуриентка пытается пронести в Академию заколдованное существо. Зачем?

Мужчина протягивает руку, намекая на рукопожатие. Понятно: так он каким-то образом анализирует мои слова. Врать бесполезно, но если я скажу правду, кем мне приходится Хельга, карьеру мне не видать. В этом стране считается, что женщина должна сидеть дома после замужества.

Вкладываю ладонь в чужую и, задрав голову, произношу медленно, чтобы было время подумать:

— Я смогла снять магическую цепочку, и вырвавшийся всплеск магии превратил стоявшего рядом человека в кошку.

— Интересно, — хмыкает декан, посылая щекотку по моей руке. Она тут же покрывается мурашками от странных ощущений. — Что было дальше?

— Я не могла оставить пострадавшую как есть и привезла ее сюда в надежде, что квалифицированные маги помогут, — говорить становится легче, ведь теперь, обходя подробности, чувствую себя увереннее.

— Почему не обратились к магам в своем городе? — стреляет следующим вопросом декан.

— Их просто нет. Мой городок мал, истинным магам там нечего делать. У нас и зелья-то редки.

— Откуда вы?

— Из Эрьеры. Это в самом центре страны.

— Ясно, — мужчина кивает. Я замираю: вот-вот с его губ сорвется вопрос, как девушка из маленького городка взяла деньги для учебы в Академии. Ответить на этот вопрос неправду нереально, но декан отпускает мою руку и коротко бросает: — Я хочу осмотреть пострадавшую.

— Конечно, — выдыхаю. Хельгу позвать на «кис-кис» язык не поворачивается, поэтому я просто жду, когда она сама придет.

Только кошка, слушая наш разговор, пришла к другим выводам.

— Я не позволю этому кретину меня осматривать! — шипит она. — Это же вульгарно! Непристойно! Унизительно!

Я было хотела открыть рот, чтобы успокоить ее, но одного движения руки декана становится достаточно, чтобы Хельга замерла. Только глазами двигает то на меня, то на приближающегося мужчину. Тут и без слов понятно, что обо мне думают. Но это же для нашего блага: без помощи она не вернет прежни й облик.

Декан осторожно проводит рукой по шерсти Хельги, которая начинает слабо мерцать зеленым цветом. Его лицо напряжено.

— Необычный случай, но вы, рэнни, сказали правду, — говорит он и встает. — Что же, рэнни, я пропущу вас в Академию, но завтра же жду после занятий в своей лаборатории. Мне нужно провести некоторые опыты.

«Опыты?» — так и читается в глазах Хельги, и меня такой стыд прошибает, который я не чувствовала с тех пор, как разбила мамин любимый флакончик духов.

— Это точно необходимо? — уточняю на всякий случай. Мужчина приподнимает брови.

— Вы что-то скрываете?

— Нет, что вы.

— Хорошо. Где ваши вещи? Я не видел ничего, с чем обычно юные девушки приезжают в общежитие. Как я понял, вы жить собираетесь именно там.

— Да, но… — меня окидывают холодным безразличным взглядом. — Так получилось.

— Ох и намучаюсь я с вами, — верно подмечает декан. — Берите пострадавшую с собой. Стазис продержится еще с пару часов. Я провожу, пока вы опять не влипли в очередную историю.

Подхватываю Хельгу и бегу за деканом: из-за широкого шага он удаляется слишком быстро. Я всерьез беспокоюсь за сердце бедной свекрови, слишком много ее затыкают сегодня. А что со мной потом будет, лучше даже не предполагать.

Охранник провожают нас хмурыми взглядами, намекая, что меня запомнили. Зато ворота добродушно распахиваются перед нами и туман ласково обволакивает наши ноги. Интересно, почему он здесь и не вырывается за пределы территории? Но думать об этом и бежать за широкой спиной, сгибаясь под весом Хельги, очень неудобно. Да и свербит мысль, что я без вещей буду делать и как за ними вернусь, ведь уже смеркается. А главное, когда.

Мы с деканом негласно решаем не мучить друг друга разговорами и потому скупо прощаемся у ворот общежития. Захожу в двери, и тут меня пригвождает хриплый и низкий женский голос:

— Имя и образ.

— Кайли, — выпаливаю на автомате от неожиданности. — Образ?

— Новенькая, что ли? — хрипят справа и я медленно поворачиваюсь, ощущая себя под прицелом чьих-то глаз. Оно и понятно: за низким столом сидит пышногрудая троллиха с тремя волосками, торчащими из глянцевой макушки. На ней пестрое розовое платье в белый горошек, резко контрастирующее с землисто-серой кожей. У троллей в принципе возраст определить сложно, а в таком прикиде — тем более.

— Ага, — медленно киваю.

— Я тут типа на охране сижу и комендант в одном лице.

— Ясно, — с расстановкой произношу. Кажется, троллихе скучно, а вот у меня уже все отваливается от тяжести Хельги. Делаю несколько шагов к лестнице, но понимаю, что едва ли знаю, в каком направлении мне идти.

Комендантша видит мое замешательство и снисходительно спрашивает:

— Ты из какой комнаты?

Номер я запомнить не успела, но зато есть у нее определенная характеристика…

— Из розовой.

— А, с Сайми живешь? Ну, не повезло, не повезло. Пойдем, провожу тебя.

— Спасибо.

На удивление, троллиха не продолжает разговор. Она идет впереди грузной походкой, а мне в нос ударяет смесь запаха чеснока и лука. Хочется поморщится, но я стараюсь держать лицо.

Спустя пару коридоров мы-таки доходим до комнаты. Я уверена, что розовое пятно расползалось по стенам, но теперь оно заключено в самой двери, которая аж подрагивает от беззвучных вибраций. Выглядит жутко.

Но комендантше все равно. Она прикладывает руку к панели на стене, и внутри двери щелкает замок.

— Открыто. Проходи. Твоей соседки, кстати, нет. Ушла куда-то на ночь глядя, вроде не должна вернуться. По крайней мере, я ее не пущу. Обустраивайся.

— Спасибо, — повторно благодарю, когда комендантша открывает для меня дверь.

— Свет включается так, — она хлопает в ладоши, и становится светло.

Сразу же нахожу глазами не розовую кровать и опускаю на нее Хельгу. Как гора с плеч в прямом смысле этого слова. Троллиха уходит, оставляя нас одних. Кладу найденный камень на тумбочку. Он действительно угольно черный: с одной стороны глянцевый, с другой — матовый и с мелкими зазубринками. Необычно, но разберемся с этим позже. Никаких сил просто нет. В сон клонит с такой силой, что я так и падаю на кровать, едва не придавив Хельгу.

Мик

Первую ночь в столице пришлось провести на чердаке казармы, но рано утром Той отвел меня в Академию.

Ее красота вблизи меня, конечно, поразила. Высокие острые шпили, белые стены с барельефами. В моем городе нет такой архитектуры, и гордость сменила досаду по поводу того, что я не отправлюсь на войну сразу же.

— В комнатах только одно место осталось, — бубнит охранник в общежитии, когда Той ясно выразился, что нам нужна свободная кровать.

— Так давай туда, — рычит он нетерпеливо. — У меня еще много дел.

— Ты же знаешь, о чем я? — не унимается охранник. На вид это самый обычный человек, хотя какое-то внутреннее чувство подсказывает, что он из оборотней.

— Ну, ничего. Наш Мик не даст себя в обиду. Тем более общежитие предполагает наличие соседей.

— Но…

— Закончили разговор! Мик, закинь вещи и возвращайся. Нужно еще успеть получить учебники в библиотеки и потом — на боевое поле. Время не терпит.

Боевое поле! Это заставляет кровь бежать быстрее.

— Ладно, — пожимаю плечами и следую за охранником. Он провожает меня на самый верхний этаж, половину которого занимает видовая площадка, а вторую — одна-единственная комната.

«Да там целая армия поместится», — подмечаю, бегло осматривая богатое убранство, достойное королей. Только царским кровям нечего делать в общежитии, у них есть свои дворцы и прислужники.

— Твой сосед не подарок, сразу говорю, — предупреждает охранник, закрывая дверь за мной.

— Я уже догадался.

Той встречает нас хмурым взглядом и принимается читать лекцию о нормах морали в Академии, негласных правилах и как оно сложилось исторически. Все это интересно, но тело требует разминки, особенно после длинных медлительных прогулок с волочащими ноги троллем.

Поэтому я с радостью ускоряюсь, завидев издалека дутый купол полигона, про который рассказывал мне Той пять минут назад.

— Ты так не беги, — окликает он позади. — Успеешь еще.

— Мне не терпится приступить к занятиям! — бросаю с улыбкой и оставляю наставника позади.

Лишь на секунду замираю у двери полигона. Изнутри не слышно и звука, отчего кажется, что там пусто. Но стоит открыть дверь, как уши в трубочку скручиваются от царящего там шума, а в глазах рябит от мелькающих разноцветных огней и искр.

— Берегись! — раздается сбоку, я рефлекторно отскакиваю в сторону, и огромным рыжий шар врезается в дверь, распадаясь на множество кусочков.

— Все нормально. Отличный удар, — ободряюще машу скромному тощему блондину, выпустившему снаряд. Парень сильно отличается от других: краем глаза подмечаю, какие спортивные тела у моих одногруппников и какие ловкие у них движения. А этот ростом с меня, но в отличии от полуголых парней, сам ходит в длинной черной мантии, о которую едва не запинается.

— Извини еще раз, — слабо улыбается он и отворачивается, прицеливаясь в крошечную точку на другой стене.

Н-да, только кто меня бы научил метать такие снаряды?

— Так, парни, — позади раздается севший голос тролля. Очевидно, что в таком шуме он тонет. Но Тоя это не расстраивает. Он набирает со свистом в грудь побольше воздуха и кричит во всю силу своих легких: — Отставить развлечения!

Кажется, что стены дрогнули от мощи его голоса. Замечаю, как шар, сорвавшийся с рук блондина, меняет траектории и вместо цели летит в самого высокого парня из здесь присутствующих.

— Осторожно! — машинально кричу я, краем глаза понимая, что снаряд явно причинит немалый вред новой цели.

Но вопреки моим страхам, парень, даже не разворачиваясь, одним ленивым движением ладони тормозит шар, заставляя его зависнуть над землей.

Получившуюся тишину резко нарушили глухие хлопки тяжелых ладоней.

— Отлично, рэн Грегош, но я просил не вмешиваться в тренировки моих парней, — рычит Той, а парень разворачивается с ленивой улыбкой. Только он оказывается намного старше, чем я думал: на вид я бы дал ему больше тридцати из-за мелких морщинок вокруг глаз.

— Это я разминался, когда завалились сюда твои парни, — любезно отвечает рэн. Один из парней подает ему полотенце, и мужчина движется к нам ленивой походкой.

— Мне донесли, что на КПП какая-то девица, которую привез рэн Аро, пытается пронести заколдованное существо в Академию, — уже тише произносит Той, но я услышал. — Разберись, а то мне некогда. Она вроде как с твоего факультета.

— Позже, как приму душ, — отвечает рэн и поворачивается ко мне: — Спасибо за предупреждение, парень, но когда видишь, что вот-вот пострадает невинный, нужно действовать и спасать его, а не стоять в стороне.

— Понял, рэн.

— Ну а теперь начнем настоящее занятие! — командует Той с ехидством, когда рэн уходит. — Начнем с отжиманий. Сто раз для первого круга самое оно!

Парни встречают команду ворчанием, но выстраиваются в шеренгу и послушно падают на землю. Той отдает команды, кого-то хлопает воздушным потоком, заставляя опуститься ниже. Одним словом, он оказывается жестким тренером, и вскоре даже я стал выдыхаться.

— Теперь позанимаемся на мечах, — глухо командует тролль. Ему теперь даже напрягаться не нужно: мы способны выдать только свистящий звук из наших легких. — Занять позиции.

Следую за всеми, чтобы взять деревянный меч. У меня дома есть похожий. Бывало, я дома тренировался. Моим соперником был старый молчаливый дуб.

Теперь же напротив встал крепкий парень, у которого из-за усталости начала проступать волчья шерсть на руках. Оборотень из эрху, животное по натуре, даже оскал похожий. Что же, будет интересно!

— Где он?! — раздается злобный, полный ненависти крик на весь полигон.

Я только поворачиваю голову, чтобы увидеть источник звука, как меня отбрасывает в сторону сильный воздушный поток, да так сильно, словно кто-то ударил под ребра. Только собираюсь встать, как меня снова отбрасывает, на этот раз ударяюсь спиной о стену. Так, это уже не смешно.

— Прекрати! — звучит в ушах голос Тоя. Не знаю, кому это адресовано, но я немедленно вскакиваю на ноги и отпрыгиваю в сторону, чтобы не позволить воздушным щупальцам снова впечатать меня в стену.

Мое тело приобретает легкость, по венам несется огонь. Никому не позволю нападать на себя со спины.

Хватаю чей-то оброненный меч и бегу на обидчика. Им оказывается смазливый парень примерно моего возраста. Бледное лицо искажено от злости. Незнакомец тоже подхватывает меч, а другой рукой вызывает новое заклинание.

Деревянные мечи с глухим треском ударяются друг о друга. Мы оба напираем со всей силы, но у противника преимущество: он только что не отматывал несколько кругов по полигону под пристальным взглядом Тоя. Зато он забывает про заклинание и двумя руками хватается за рукоятку меча, чтобы сдержать мой напор.

— Ты вообще откуда взялся? — пыхтит он, злобно сверкая золотыми глазами. — Ты кто такой?

— Меня зовут Микаэль Гала, и я советую тебе запомнить мое имя, — цежу я, напирая. Пальцы побелели от напряжения, мышцы превратились в кремень. Я не сдамся. Ни за что и никогда.

— Ты что о себе возомнил, слизняк? — выплевывает противник.

Ох, парень, ты это зря. Внутри словно срывают стоп-краны, огонь выжигает вены полностью. Какая-то неведомая сила в мгновение набирает обороты и выплескивается из меня в меч. Направленный кверху, он вдруг изрыгает пламя, которое через миг превращает потолок в крошево, и град из строй материалов тут же устремляется вниз, на наши головы.

Мы с брюнетом отскакиваем друг от друга; я группируюсь; вокруг поднимаются столбы пыли. Но на тело не падает ни кусочка, и я осторожно поднимаю голову. Куски крыши зависли на два метра выше пола и плавают воздухе, как одинокие корабли. Я знаю, кто спас нас. Я чувствую прожигающий спину тяжелый взгляд из-под кустистых бровей.

— Вот вы и познакомились, парни, — медленно, с расстановкой произносит Той. — Самое время вас представить. Мик, это Нари. Нари, это Мик.

— Ко мне следует обращаться ваше Высочество или принц Архернар, — пафосно говорит златоглазый.

— Среди моих подопечных нет статусов, все равны, — отрезает Той. — Но раз вы уничтожили крышу, эту ночь проведете над ее починкой, а не в теплых кроватях напротив друг друга.

— Так вы меня поселили с… НИМ? — доходит до меня суть агрессии принца. Его Самовлюбленность не понял, как это кто-то посягнул на его личное пространство.

— Ну да. Только, малыш, ты не уяснил главное: сегодня сна не видать. После ужина жду здесь, будем исправлять ваши проделки. И завтра, на минуточку, чтобы все были на вводных лекциях для первокурсников. Вы хоть и экстерны, но это не повод не знать теорию.