Ночной кошмар

Глава 11

«Ненавижу подобные игры, — мысленно вздохнул я, — Чертовы разведки…»

Пока мы ждали команду спасения, успели договориться о поведении Натальи и о том, как ей отвечать на вопросы, что говорить и как действовать в целом… Правда, во всём этом не было ни слова о моей вероятной смерти или отключке, но… Берроуз молодец — быстро сориентировалась и смогла поставить себя правильно, хоть и коряво. Ещё большая ей хвала за то, что сдержала себя и начала задавать вопросы по делу, а не кинулась ко мне с требованиями немедленно помочь. Впрочем, как мне кажется, она не тот человек, что закатит классическую женскую истерику. Тем более, что я для неё — только очень полезный и важный знакомый, а не родной отец, мать или брат, по которым девушка действительно рыдала.

Десантник же, молодцы в другом смысле — лишних вопросов не задают, хотя в их эмоциональном фоне они ощущаются. Профессионалы, которые выполнят приказ и забудут, не засовывая любопытный нос туда, где его могут и оторвать.

На том поводы для хорошего настроения закончились и начались причины для омерзительного.

Во-первых, я истощил свои ресурсы почти полностью. Восстанавливаться придется долго, если до таковой возможности вообще доживу. Ведь, по большому счету, как боевая единица я теперь меньше нуля — даже самостоятельно передвигаться не в состоянии. Про использование мистических способностей и речи быть не может, а стрелять из бластерного пистолета по тем махинам, которые нас совсем недавно едва не угробили — смешно. Это что из рогатки по тяжелому линейному крейсеру Империи палить и думать, что от этого появится какой-то прок.

Во-вторых, боезапас у наших новых товарищей по несчастью далеко не бесконечен и уже скоро он покажет своё дно. Во всяком случае, плазменные гранаты уже закончились, а надеяться на прием с ториевой батареей, который использовал Скотт, чтобы расправиться со второй тварью, мало что опасен для нас. Так ещё и может повредить корабли, стоящие в ангаре. Потому на роль такого самодельного взрывного устройства решили пустить баллоны для бластерной винтовки. Не ядерный взрыв, конечно, но тоже неплохо. Во всяком случае, они могут существенно ранить здешних «мастодонтов».

В-третьих, лейтенант Скотт предположил, что всё происходящее — рукотворно и виновник не просто жив и здоров, а находится в ЦПУ станции. И коли так…

— Ты предлагаешь двигаться туда, а не в ангар? — поинтересовался я офицера.

Как-то само собой вышло, что мы перешли на «ты» и оба в этом проблемы не видели. Правда, совсем уж включать панибратство и хлопать по плечу никто не собирался — рамки приличия тоже надо соблюдать.

— Понимаешь… Если эта скотина ещё раз врубит гравитационные лучи, то кораблю конец, — покачал головой Скотт, — А что там в складской зоне — вилами по воде писано. Лучше уж рискнуть и добраться до ЦПУ, всё там зачистить и уже после этого идти к ангарам. Тем более, что прямой дороги у нас нет. Взрыв ториейвой батареи серьёзно повредил конструкции станции и…

— Я понял, не продолжай.

Это было «в-четвёртых», совмещенное с «в-третьих». Помимо того, что офицер хотел найти виновника гибели своего отряда, существовала угроза повторного применения систем станции против нас. Причем, теперь этому помешать не выйдет уже точно — резервный центр управления уничтожен.

— Потому, — развел руками Скотт, — Придется идти туда.

— Придется, значит пойдем, — только и оставалось мне согласиться.

Несмотря на то, что я был крайне слаб и едва переставлял ноги, опираясь на плечо Берроуз, разделяться мы не стали. Лучше идти медленно, но одной группой. Так шансов на то, что нас перебьют по одному в разы меньше. Впрочем, тут речь, скорее, шла о нас с Натальей. Десантники вооружены и экипированы достойно и свои жизни, в случае нужды, просто так не отдадут, утаскивая за собой десятки тварей.

В конечном итоге походный ордер оказывался выбран следующий — Фирс и Вейло идут впереди, за ними я с Берроуз, а замыкает нашу колонну Скотт. Учитывая, что от разрушенного сектора СВР до здешнего ЦПУ нужно идти аж два километра только до лестниц, а затем ещё полторы сотни метров по ним вверх…

«Прогулка будет очень длинной, — мысленно хмыкнул я, держа в руке «Шмель», к которому пристроили тактический фонарь, — Остается надеяться, что больше этих громадин нам не повстречается. Уж очень они живучие.»

Что удивительно, но коридор, по которому я ещё вместе с Грейс собирался бежать, но нам пришлось свернуть в сектор СВР, был пуст. Аварийное освещение работало, давая слабый мерцающий алый и оранжевый блики на стенах. Никаких следов боев и трупов. Словно бы весь персонал станции попросту покинул её, спасаясь от наступающей беды. В мертвой тишине наши шаги гулким эхом разносились по на десятки метров вокруг, отражаясь от металлических панелей стене и напольного покрытия.

Идущие впереди сержант и капрал, осторожно осматривающие каждый боковой проход, освещая их лучами мощных портативных прожектором, установленных на стволы плазменных излучателей, хранили молчание. Скотт, идущий позади нас, лишь иногда замедлялся, освещая то одну дверную панель, то другую. Каждый раз офицер качал головой и догонял нас, не забывая оглядываться назад.

— Всё обесточено, — произнёс он спустя минут десять, нарушим гнетущее молчание, — Некоторые двери явно пытались открыть изнутри — в паре мест я видел щели с просунутыми в них кусками металла и ножками от стульев… сломанными. Люди пытались выбраться из помещений, но не смогли… — добавил лейтенант, вновь обернувшись.

— Здешний ИскИн устроил массовую зачистку, — произнесла Берроуз, тяжело дыша, — Он пытался бороться с происходящим, но потом приступил к выполнению приказа о ликвидации зараженных. К этому времени нормальных людей на станции почти не было, а единицы выживших забаррикадировались где смогли… но их было очень мало.

— Вы…

— Я была тут, когда начался этот хаос, Скотт, — повернула к офицеру голову Наталья, — И видела всё своими глазами.

— Вам не позавидуешь, лейтенант, — тихо произнёс Фирс, освещая прожектором очередное ответвление коридора, — Как вы выжили?

— Забаррикадировалась в резервном центре управления, — ответила девушка, — Там имелось экранирование от пси-излучений и автономная СЖО.

— А потом эти милашки решили пообщаться с вами, — фыркнул Вейло, — Только наша армия спасения успела очень вовремя… Не желаете потом пропустить в баре по стаканчику, офицер Берроуз?

— Сомневаюсь, что мне дадут такую возможность, сержант, — фыркнула Наталья, — Не после всего этого… Зато в зубах затаскают…

— Это да… Золотопогонные такое дело любят, — понимающе кивнул Вейло.

«Кажется, штабистов не любят не только флотские офицеры, — мысленно усмехнулся я, — Десантура их ненавидит ещё больше…»

— В любом случае, для начала, надо выбраться отсюда, — пришлось мне перевести тему разговора в другое русло, чтобы Берроуз не ляпнула лишнего, выдавая очередную странность, — И найти виновника торжества.

— Торжества? — опешил Фирс, — Если так, то где девочки с громадными буферами и выпивка? Да и конфетти я что-то не наблюдаю…

— Вместо них — кишки на стенах и местные твари. А в роли выпивки — плазма, — внес свою лепту в беседу Скотт, вновь замедливший шаг у очередной двери, — Всем стоп! Привал! — распорядился офицер, внимательно оглядев коридор в обе стороны, — Отдохнем и продолжим.

Никто с лейтенантом спорить не стал. Вейло и Фирс в виду того, что он их командир, а вот нам с Берроуз действительно нужен перерыв. Девушка и без того удивительно долго тянула меня на себе, помогая идти, а я в принципе нуждался в длительном отдыхе.

Посмотрев на то, как я осторожно уселся на пол, а Наталья едва ли не рухнула рядом, Скотт покачал головой и произнёс:

— Неплохой результат… Мы прошли почти девятьсот метров за сорок минут. Учитывая твое состояние, Варнер… Я бы сказал, что это отличный результат. Да и ты, Берроуз, неплохо держишься… В СВР, судя по тебе, даже тыловиков неплохо готовят.

Девушка лишь молча махнула рукой, стараясь унять тяжелое дыхание. А вот я задумался о нашем переходе. Этакий марш-бросок получился. Даже удивительно, учитывая моё состояние. Прикинув в уме пройденное расстояние и затраченное время, вышло, что мы двигались со скоростью двадцать восемь с половиной метров в минуту… Вроде бы, не так уж и быстро, если бы не одно «но» — моя едва шевелящаяся тушка в поврежденном Б-ИБКП, вес которого превышает тридцать килограмм. Да ещё я сам — семьдесят пять… Берроуз практически тащила на себе дополнительный центнер с лишком, помимо её собственной брони — двадцать пять кило бронеткани и металлокерамики.

«Импланты! — дошло до меня, — Нейро-сеть и установленные импланты! Она попросту не осознает и не ощущает происходящего! Сейчас её организм работает на износ и очень скоро девчонка упадет!»

Пришлось думать, как сообщить ей об этом, не привлекая внимания Скотта и его людей, которые тоже предпочли усесться на пол и перевести дух. В конечном итоге, я открыл на предплечье наружную панель управления и, в переел её в режим сенсорного дисплея, после чего принялся набирать текст, в котором написал об имплентах, управлении ими через нейро-сеть и проблеме выгорания организма.

Стоило отправить сообщение, как Берроуз дернулась, затем покачала головой и замерла. Видимо, читала послание. Спустя несколько минут я получил по циркулярной связи короткий файл, в котором было написано два слова «Спасибо. Сделала.».

«Умная, — мысленно хмыкнул я, — Интересно, кем бы она сейчас была, не произойди её падение в ледяную воду? Явно не рядовым связистом на заштатной планетке…»

То, что знания Берроуз в области компьютерных систем и связи простираются куда дальше и глубже, нежели это свойственно выпускникам колледжа и студентам-первокурсникам, было видно по тому, как она работала с резервным постом управления. Не мастер и много не умеет, но уже очень хорошо подготовлена. Всесторонне, я бы сказал.

— Десять минут кончились, — фыркнул лейтенант, — Выдвигаемся!

Перед выходом из разгромленного резервного пункта управления, мы забрали все баллон с дыхательной смесью. Благодаря чему нас имелся запас воздуха по шесть часов на каждого члена отряда. Только из-за этого была возможность двигаться более-менее расслабленно и не торопясь.

— Я попробую сам, — произнёс я, когда Наталья попыталась было схватить меня за локоть, — Вдруг инъекции помогли?

Впрочем, не только они. Организм любого мистика отличается от нормального не только силой, скоростью и выносливостью, но и весьма серьёзным уровнем регенерации, за счет чего любые раны заживают значительно быстрее, а общее физическое восстановление происходит не за сутки, а за часы. Понятно, что после недавних событий мне нужен серьёзный отдых и, скорее всего, помощь медиков. Но уж идти я уже должен, по идее, сам.

Поднявшись на ноги, я несколько секунд стоял в одном положении, а потом сделал несколько шагов.

— Похоже, что мне лучше. Во всяком случае, уже не падаю.

— Это хорошая новость, кэп, — усмехнулся Фирс, — Значит, пойдем быстрее.

— Не надейся, — осадил капрала Скотт, — По факту, у нас раненный, полная станция противников и неизвестная тварь в виде тумана. И ещё не известно, что…

Договорить офицер не успел. Освещение в коридоре неожиданно включилось, из-за чего шлемы перешли в режим поляризации, чтобы сохранить нам глаза. Затем его интенсивность снизилась, позволяя смотреть на происходящее уже без риска ожогов роговицы и сетчатки.

— Удивительная тяга к выживанию, господа и дама, — раздался из динамиков мужской голос, — Просто невероятная. Потрясающая. А уж вашей изворотливости и уму может позавидовать иной научный деятель.

Неизвестный оратор обладал отвратным, скрипучим, словно несмазанные петли, голосом. При этом, в его манере говорить ощущалось безумие. Ну не будет психически здоровый человек столь радостно и воодушевленно описывать тех, кого желает убить. Сомневаться же в этом, учитывая судьбу «Ночного полета и «Номада» не приходится. Из благих намерений корабли не уничтожают.

— Кто вы такой? — поинтересовался я, глядя в объектив включившейся камеры, индикатор которой теперь горел зеленым, — Представьтесь.

— О! Офицер Варнер! — из динамика раздался смешок, — Удивительная встреча… Помнится, вы были уволены из рядом офицерского состава ВКС, но… Удивительное дело! Вы вновь один из нас! Да не просто командир экипажа, а целый капитан СВР, со своим личным кораблем и командой из довольно специфичных личностей… Увы, как жаль, что они мертвы…

В голосе моего собеседника не ощущалось и тени сочувствия — только насмешка.

— Хотелось бы знать с кем я говорю, — пришлось повторить мне, — Не вежливо с вашей стороны оставаться анонимным.

— Майор Трелони, — последовал ответ.

— Уж не доктор ли? — поинтересовался я. — Который судовой?

— Поразительно… В наше время встречаются любители древних книг с прародины человечества… — усмехнулся «майор Трелони», — Зато мне теперь понятен смысл названия вашего корабля… «Ночной полет»… Интересно, вы действительно ассоциируете себя с тем чудовищем?

— А вы себя с тем самым доктором? — решил я ответить вопросом на вопрос.

— Похоже, что чувство юмора осталось при вас, капитан, — раздался новый смешок, — Что ж, вы правы. Моя фамилия Трелор, Майор Вильгельм Трелор. Старший офицер связи станции «Джефф-2».

— Вы весьма осведомлены, для простого старшего офицера связи, — фыркнул Скотт, — Даже излишне, я бы сказал.

Новый смешок, заставил Фирса и Вейло дернуться, беря коридор под прицел. Десантники явно ожидали приближающиеся проблемы и я с ними в этом опасении был солидарен. Не мог наш незримый собеседник просто так проявить себя.

— У меня к вам, джентльмены, есть предложение, от которого не стоит отказываться, — отсмеявшись, произнёс Трелор, — Покиньте станцию. Просто остановитесь и поверните назад. К ангару.

— Во-первых, проход перекрыт завалами, — решил я продолжить разговор, дав знак Скотту, чтобы он не лез, — Во-вторых, нам нужны блоки памяти из диспетчерской, станции гипер-наблюдения и ЦПУ. В-третьих, нужно забрать других выживших.

— Нет никаких других выживших, — отрезал Трелор с холодом в голосе, — И ваших спутников, капитан Варнер, сюда прислали исключительно из-за вас и лейтенанта Берроуз.

— В любом случае, нам нужен ЦПУ. Как минимум, для того, чтобы никто не вздумал угробить нас грави-лучами, — фыркнул Скотт, — Или вы, майор, будете утверждать, что это не ваших рук дело?

— Увы, лейтенант, но моих, — не стал отпираться наш собеседник, — Скажу вам больше, я лишь выполнял приказ.

— Позвольте узнать — чей?

— Центральное управление СИБ, — вздохнул майор, — Они приказали Деймосу, здешнему ИИ, устроить зачистку станции. По какой-то причине, не просто активировать систему самоуничтожения, а именно ликвидацию персонала — как ещё здорового, так и зараженных. На тот момент, речи о двигающихся покойниках и появлении мутантов, каковых вы успели убить, не шло.

Теперь голос нашего собеседника уже был уставшим и обреченным, словно бы он готовился к смерти. А это настораживало куда серьезнее, чем появления новых врагов.

— К чему вы клоните, майор?

— Думаю, капитан, вы уже в курсе того, что охранной группой был перехвачен корабль-нарушитель?

— Да, но без деталей, — ответил я, — Мне известно лишь то, что его подбили, притянули в ангар, а затем взяли штурмом.

— Не было штурма, капитан. Мы просто вскрыли корпус, а затем вошли внутрь. Никаких турелей на борту, никаких орудий главного калибра… Этот корабль — ловушка, — горько усмехнулся Трелор, — К счастью для Империи, она сработала именно тут, а не в каком-нибудь густо населенном мире.

— Поясните.

— Вы помните старые книги, капитан. Древние. Вам знакомо такое слово «сфера»? Или… «Исполнитель желаний»?

— Но… — опешил я, — Как? И почему?

— На борту были турги, Варнер. Мертвые турги. Трое. Их раса, как я понимаю, решила не просто уничтожить родианцев, но и покончить с нами, людьми. Причем, весьма изощренным способом. Они отправили сюда корабль с очень хорошей маскировкой. Единственное, что его выдало — случайность. Очередное прохождение метеоритного потока, пыль от которого осела на корпусе судна. Случайность, по сути. Но она спасла человечество, капитан.

— На борту было оружие? Психотропное? — не выдержал Скотт.

— Не просто оружие, а весьма страшное, даже по нынешним меркам, — рассмеялся Трелор, — Артефакт, созданный на основе нано-технологий. По сути, каждый нанит в нём является самостоятельной единицей, но, объединяясь, они обретают разум. Этот разум… Он выполняет желания разумных существ… Только… в рамках своей программы, скажем так. Кого-то он погружает в иллюзии, кого-то трансформирует физически, а третьи… Многие, ведь, желали своим коллегам весьма нелицеприятные вещи. Он выполнил эти желания. В точности. Но только так, как умеет и как запрограммирован.

— Искусственный разум, созданный из роя нанитов, — фыркнул Фирс, — Дерьмово.

— Как он инфицирует людей? — поинтересовался я, — И чему…

— Наниты, офицер Варнер, — оборвал меня Трелор, — Они проникают всюду. Плюс ко всему… Псионитическое излучение и какие-то другие формы влияния на разум. Наша аппаратура засекала странные низко и высоко частотные вибрации воздуха, магнитных полей и даже конструкций. Полагаю, что этот артефакт именно так и воздействовал на тех, кто понял угрозу заражения и облачился с скафандры.

Наступила тишина, которую нарушил мат Вейло. А выражался Данмер цветасто, практикой доказывая совершенное владение как современным имперским языком, так и древними земными. Он умудрялся даже правильно выговаривать слова, совершенно не путая ударения.

— Вы правы, сержант, — хмыкнул Трелор, когда десантник умолк, — Однако, возвращаясь к теме нашей беседы, поясню. ЦПУ не просто заражено. Здесь находится ядро артефакта. Стены, пол и потолок, все воздуховоды… Всё наполнено нанитами. В некоторых местах они перекрыли коридоры, создав мощную прочную структуру. Пройти здесь вам не удастся, даже если вы и дальше станете взрывать ториевые батареи.

— Допустим, мы повернем и даже найдем способ добраться до ангара, — произнёс Скотт, — Предположим, мы откроем ангар, найдем целый и заправленный корабль и даже взлетим. Где гарантия, что вы не угробите нас грави-лучами?

— Только моё слово, лейтенант, — ответил Трелор.

— Что ж, майор, — вздохнул я, — Вы не оставили нам выбора.

«Шмель» сработал штатно и его выстрел разнес камеру, оставив на её месте искрящийся обломок.

— Эм… Зачем? — повернулся ко мне Скотт.

— Он врет, — пожал я плечами. — Если не во всём, то в большей части сказанного. И даже если там ядро этой срани… Мы обязаны его уничтожить. Иначе, стоит нам покинуть станцию, как чертовы наниты активируются и заразят нас и корабль.

— Не лишено логики, — кивнул Скотт, — Значит, так и сделаем. Только… Нужны боеприпасы.

— В ста метрах впереди — проход к арсеналу, — вмешалась в разговор Берроуз, — Там должны быть батареи и газовые баллоны к вашим поточникам. Да и плазменные гранаты там точно были… Если их никто не уволок…

— Значит, пойдем в арсенал, — хмыкнул Скотт, — А там уже по ситуации… Строй! — рыкнул офицер на Фирса и Вейло, что продолжали держать под прицелом коридор в оба направления.

Капрал и сержант мгновенно направили оружие вперед, а сам лейтенант стал позади меня и Берроуз.

— Что стоим? Пошли!

* * *

— Что значит — пропала связь? — возмущенно произнёс Разумовский, — Кого вы отправили туда?

— Группа «Тень-17», — ответил штабист, скосив глаза на дисплей своего планшета, — Командир группы — лейтенант Скотт.

— Так, — вздохнул майор, — Вы хотите сказать, что…

— Последнее сообщение бортового ИскИна содержало сигнал тревоги. Их корабль захватили грави-лучами, а затем расстреляли. Экипаж и десантная группа были на обшивке и должны были успеть десантироваться до взрыва.

Некоторое время майор размышлял, анализируя услышанное.

— Ваши дальнейшие действия? — поинтересовался он после паузы.

— Если группа не выйдет на связь в течении двадцати четырех часов, то штаб направит туда патрульную группу. Станцию уничтожат залпом крейсера.

«Только этого не хватало, — вздохнул Разумовский, — Чертовы вояки… Им лишь бы всё расстрелять…»

Лишаться Варнера, который уже успел принести майору серьёзные дивиденды, совершенно не хотелось. Чертов мистик, умудряющийся создавать как проблемы, так и доставлять серьёзнейшую информацию, был ценен своей живучестью, нечеловеческой логикой и невероятной удачливостью, свойственной всем его собратьям. Взять в качестве примера его уход с флота… Корабль, на котором служил Варнер, в конечном итоге попал в засаду и был уничтожен превосходящими силами кнорри, что уже начали бои с Родией, а теперь и с Человечеством. Из экипажа не выжил никто. Спасательные капсулы расстреливались инсектоидами.

Уж что творится в Ордене Мистиков Разумовский не знал, но были в душе офицера подозрения на счет того, что и там не всё хорошо. Да и сама история с тем, как в действительности выгнали Варнера, выглядит… странной. За расстрел инфицированного лайнера не устраивают трибунал ни на флоте, ни в Ордене. Ни до, ни после истории с капитаном подобного не было. В уставе ВКС предусмотрен специальный пункт по поводу действий в отношении инфицированных вирусами, бактериями и тварями гипера космических аппаратов любого типа. Варнер действовал строго по нему. Но нет же…

Впрочем, копнув, Разумовский понял в чем дело. Войцех Темирязев. Сын Гнелия Темирязева, членам Имперского Сената от сектора Посполитого. Он был в спасательной капсуле вместе с любовницей и охраной. Однако, погиб из-за того, что спас-бот пострадал при взрыве лайнера. Разгерметизация корпуса привела к тому, что до судна долетели лишь промороженные трупы. Влиятельный папочка решил найти виновного в смерти своего старшего сына, а орден и флот дружно ткнули пальцем даже не в тех, кто действительно ответственен за состояние корабельной гипер-защиты, а в капитана Варнера. Ведь, объяснять все технические нюансы — сложно. А вот сказать, что конкретный офицер просто расстрелял судно, не став отправлять группу зачистки на спасение сыночка сенатора — легко и просто. Даже не надо изворачиваться — все записи имеются, включая разговор с командиром эскадры.

— Делайте что угодно, но мои люди должны выжить, — вздохнув, произнёс Разумовский, — Даже если вам придется угробить секторальный флот в полном составе. У них очень важная информацию, которую необходимо доставить в управление. Любой ценой. И поверьте, если вы и ваши подчиненные не справятся… Я сделаю всё, чтобы ваш штаб, командующий флотом и остальные офицеры оказались лишены дипломов и уволены из ВКС с волчьим билетом.

— Я вас понял, майор, — фыркнул собеседник Разумовского, — Очень надеюсь, что всё именно так, иначе вам придется объясняться с УСБ вашей службы.

— Они уже в курсе ситуации, — ответил мужчина, прерывая связь.

Последние события выбила офицера из колеи. Ему и без того пришлось пересматривать свои планы. Первоначальная задумка оказалась нереализуема из-за обострения отношений с Родией, а затем и разразившейся войны. Затем гибель Лейпфа и взрыв «Ночного полета» на который у Разумовского имелись долгосрочные планы. Стоило же рассчитать возможное использования появившейся Берроуз, как очередной удар — возможная гибель группы зачистки.

Впрочем, позволять тупорылым воякам окончательно рушить продуманные планы майор не собирался. Если же они решат поступить по своей вечной привычке… Что ж, он умеет мстить. А смерть Варнера для майора — болезненный щелчок по носу и потеря удобного и полезного агента. Да, большую часть данных собирал Лейпф, ломая на станциях хранилища данных служб ДРО и диспетчерских и копируя их, да именно он умудрялся во всех попутных кабаках собрать слухи, отфильтровать и собрать из них целостную картину. И, в конце-то концов, именно Винсент, успешно сопоставляя сведения о движении грузов, мог успешно предоставлять сведения о состоянии промышленности и экономики Республики. Талант. Ему бы аналитиком служить, а не инженером. Но нет… Запихнули мистики парня не в ту сферу, да профукали по итогу.

Внезапно появившаяся из небытия Наталья Берроуз оказалась настоящим подарком судьбы для Разумовского. Причем, со всех сторон. И если изначально майор просто хотел таким образом посадить на крючок Варнера, а потом приставить к нему нормального аналитика, то разобравшись в подоплеке ситуации, был готов расцеловать девицу в любое место, куда она ткнет пальцем.

Семья девушки — достаточно серьёзные люди. Потомственные военные — флотские и пехотные. Они планировали отправить своих детей на военную службу. Сына выучить на офицера флота, а дочь — в военную разведку. Её специальность в Академии Связи называлась — «Системы управления, контроля доступа, цифровой безопасности, связи и перехвата». Вот уж кладезь…

После несчастного случая девочку, формально, мертвой не объявляли. По документам она числилась находящейся в коме на длительном лечении. На Нова-Терра ей оформили долгосрочный академический отпуск. Состояние же девушки…

Найденная медицинская карта говорит сама за себя. Остановка сердца, поражение дыхательных путей, обморожения… Некоторое время девушка находилась на системе поддержания жизни, но спустя неделю её поместили в крио-сон, в котором держали

По сути, всё, что оставалось сделать — скрыть факт наличия у неё нейро-сети и подключенных к ней имплантов. С одной стороны, они запрещены законом, но в нём же есть ряд исключений — по медицинским показаниям. Например, для лиц с повреждениями спинного мозга, которые не удалось вылечить медикаментозно или оперативным вмешательством. Тогда имплантация нейросети и соответствующих дополнительных имплантов — оправданы и разрешены. В случае с Берроуз — она под эти дополнения к закону попадает… Вот только возникает ещё одна проблема. Что именно ей было установлено? Если стандартный медицинский комплекс — это один разговор, а если нечто подобное «унисолу» — уже другой.

Майор решил подстраховаться и действовать исходя из того, что родня Берроуз решилась нарушить закон. Потому, Разумовский приготовил для девушки, сделанные задним числом, документы о разрешении на использование комплекса «унисол». Понятно, что не сам, а через свои личные связи «в верхах». Стало это всё в очень круглую сумму, потому Варнеру, который, по большому счету, заварил кашу, придется покупать новый корабль за свой счет, а средства, которые майор выбил в качестве компенсации за гибель «Ночного полета» уйдут ему в карман. И то, эта сумма покроет только половину личных расходов офицера.

Впрочем, Разумовский не слишком расстраивался. Одни только сведения по Родии, принесенные Варнером, дали майору не только пометку в личном деле и орден, но и премию, раза в четыре большую, чем нынешние траты.

Однако, смерть капитана и Берроуз, если таковая произойдет, не просто ударит по майору как по куратору мистика и его будущей напарницы, но и пустит в трубу все вложения в эту парочку, включая выбивания из МВД и СИБ лицензий, патентов и дипломов для Алекса.

Хмыкнув, Разумовский набрал номер своего друга из УСБ, с которым знаком почти двадцать лет.

— Здравствуй, — появилась голограмма мужчины в штатской одежде.

Собеседник майора сидел на диване, в рубашке с расстегнутой верхней пуговицей и большой кружкой, из которой шел пар.

— Привет, Джон, — усмехнулся Разумовский, — Как поживаешь?

— В пределах разрешенного законом, — улыбнулся мужчина, — А ты? Всё плетешь сети?

— Служба у меня такая, — пожал плечами майор.

— Верю, — кивнул собеседник офицера, — И понимаю… Полагаю, что у тебя возникли сложности?

— Более чем, — кивнул майор, — Флотские хотят спустить в унитаз плоды моей работы в лице двух агентов.

— Ты об этом уже говорил, — лаконично произнёс Джон, делая глоток из кружки, — Что-то изменилось?

— Да, к несчастью, — вздохнул Разумовский, — И не в лучшую сторону.

— Я очень внимательно тебя слушаю, — кивнул Джон, — Но ты мне будешь должен очень хорошего коньяка. И не бутылку, а ящик.

— Эм… Думаю, мы договоримся о марке, — усмехнулся майор.

— Конечно, договоримся, — милостиво согласился мужчина, — Я же не зверь… А теперь рассказывай, что у тебя случилось, если ты второй раз за сутки звонишь с видом обреченного?

* * *

То, что Трелор не просто соврал, а решил нас надуть, стало ясно, когда мы добрались до уровня А-1. По сути, здесь были лишь ЦПУ и диспетчерская станции. И, что удивительно, на пути к этому месту нам не встретился ни один монстр. Ни одного буйного и агрессивного покойника или очередной мутировавшей твари.

— Я… думал будет сложно, — произнёс Скотт, когда мы остановились у двери с надписью «Центральный пост управления».

— Сразу было ясно, что нас обманывают… Будь у него ресурсы, ублюдок бы просто использовал их против нас.

— Думаешь, у него закончились твари? — хмыкнул Фирс, держа проход позади нас под прицелом.

— Вполне возможно, — кивнул я, — Или у него нет возможности их быстро создать…

«Но почему чертов силуэт из черного тумана меня так долго обрабатывал, а не завалил толпой чудовищ? — в который раз пришел на ум вопрос, ответа на который пока не предвиделось, — Он, ведь, мог… Видимо, не всё так просто с этой чертовой трансформацией, раз имеются такие сложности.»

Прикрепив на дверь бластерную гранату, взятую из арсенала, где нашлись и медикаменты, и боезапас, и даже пара поточных плазменных излучателей, один из которых я прихватил, дабы хоть как-то увеличить боеспособность отряда, мы отошли на безопасное расстояние и Фирс нажал на кнопку детонации. Ударной волны от взрыва почти не было — атмосфера на станции уже почти отсутствовала, а температура упала до минус ста семнадцати.

Подождав пока края оплавленного металла остынут, благо, здесь это происходит достаточно быстро, мы вошли в ЦПУ, оглядываясь и водя стволами поточников в разные стороны, выискивая цель. К нашему удивлению, единственным «обитателем» этого места оказался… Трелор, если, конечно, он назвал свою настоящую фамилию.

По всей видимости, раньше мужчина ходил с помощью кибернетических протезов. Иных причин для того, чтобы таковые валялись перед его нынешним… организмом, я не видел. Впрочем, теперь они ему уже не нужны.

Трелор и человеком быть перестал.

То, чем ныне являлся старший офицер связи станции «Джефф-2» было чудовищем. Жуткое месиво из плоти, приросшее к полу возле стола панелями управления и голо-проекторами, переходящее в относительно нормальные торс и руки. Голова же и вовсе была бы полностью человеческой… Если не принимать во внимание странные щупальца, выходящие из затылка и тянущиеся к ещё одному, не менее большом, комку биомассы, обосновавшемуся над этим существом на потолке.

Тварь повернулась к нам и стало ясно, что у этой мерзости имеется гарнитура. Видимо, так он говорил с нами с помощью динамиков и микрофона на камере.

— Вот мы и встретились, леди и джентльмены, — оскалилось это существо, — Прошу прощения, но встать в присутствии дамы у меня не получится при всём желании. Моя нынешняя анатомия этого не позволит.

— Обойдусь, — тихо ответила Берроуз, держа Трелора под прицелом.

Присмотревшись, я понял что в грудной клетке мутировавшего офицера имеется некий посторонний предмет, каким-то образом вросший в плоть мужчины.

«Уж не причина ли происходящего на станции это? — мысленно хмыкнул я, — Это вполне возможно… Учитывая, как нас уговаривал повернуть этот урод…»

— Что ж… Раз вы таки дошли до моей скромной обители, то позвольте…

Выстрел из бластера, попавший точной в вросший в грудную клетку Трелора предмет, оборвал его на середине предложения. Удивленный взгляд бывшего человека застыл, а из рта потекла черная кровь. Спустя несколько мгновений со стен стало осыпаться… нечто. Черная пыль, что до этого оставалась невидимой, словно скрытая мимикрией.

— Эм… Кэп, ты бы предупреждал, что ли… — протянул Вейло, оглядываясь.

Пожав плечами, я огляделся. Признаков угрозы пока не видно. Во всяком случае явных.

— Очень глупый поступок, — раздался из динамиков шлема уже знакомый мне голос, — Впрочем… Чего ещё можно ожидать от людей?

Почти сразу, осыпавшаяся на пол черная пыль начала быстро собираться в туман, постепенно уплотняющийся и приобретающий форму высокого широкоплечего силуэта.

— Артефакт был средством контроля, капитан Варнер, — добавило существо, окончательно обретая форму гуманоида черного цвета с громадными глазами и широкой зубастой пастью, — И вы меня освободили…