Нить в прошлое

Глава 16

Дожидаясь прибытия первого балкера, который пришёл через двое суток, Санька следил за тем, как два огромных бульдозера ровняют остров, убирая его от мусора, оставшегося после разрушенных деревянных торговых лавок и складов. И уничтоженного, смешанного с землёй товара. В основном тут были россыпи чая, риса, другой какой-то крупы, овощи, фрукты.

Бульдозеры сгребали мусор в кучу, а грейфер с балкера своими двумя ковшами забирал, что мог и перекладывал себе в трюм. Вскоре подчалил балкер со скальником и стал выгружать его прямо на немногие оставшиеся японские сосны. За пределами острова тем временем собралась толпа японцев и в их глазах уживались одновременно и мистический ужас перед стальными чудовищами, и восхищение, и жалость к соснам.

Камень-скальник бульдозеры сваливали в воду с примыкающей к причалу, к которому был пришвартован и выгружался балкер. Дело шло быстро. Глубина у острова была всего около пяти метров и остров постепенно, но довольно скоро удлинялся. За сутки к острову прирезали около двадцати пяти метров «земли» в сторону центра бухты, немного подняв остров над уровнем мор. Следующие сорок тысяч тонн дроблёного камня удлинили остров ещё на двадцать пять метров. И так далее. Всего за неделю выгрузилось четыре балкера, и остров увеличился на сто метров в длину и на один метр в высоту.

Потом для обвязки пирса на дно опустили шпунтовые сваи. Одновременно на готовой площадке собрали небольшой модульный бетонный завод. Когда в опалубку начали заливку бетона, Александр понял, что всё идёт по плану. По сноровке, отсутствию суеты, криков и повышенных тонов, было видно и понятно, что работают специалисты высокого уровня, с большим опытом строительства и, явно, не одного причала.

Примерно через неделю работ на территорию острова напросилась делегация префекта Нагасаки.

— Видимо, они сообщили в метрополию о произошедших событиях, и им только что пришёл какой-то ответ, — подумал Санька, разглядывая обращение от имени префекта с просьбой снизойти до принятия делегации во главе с префектом.

К этому времени ближнюю к материку сторону острова «украсил» пятиметровый стальной «профильный» забор с воротами и курьер дожидался ответа на мосту. Санька согласился встретиться и делегация явилась.

Их было три человека и они больше походили на самураев, чем на чиновников. У всех у них имелись мечи и ещё по два ножа поменьше, засунутые за широкий пояс. Широкие, топорщащиеся одежды делали гостей круглыми, и похожими на бумажные «китайские фонарики».

— Оружие придётся сдать, — сказал один из спецназовцев, не двигаясь в сторону прошедших в ворота гостей и направляя на них ствол автомата. Александр предупредил, что двигаться в сторону японцев стоит только, если ты хочешь их убить, но убивать лучше издалека. Поэтому стой, наблюдай, реагируй.

— За эту линию с оружием нельзя, — сказал второй офицер спецназа, показывая на «отбитую» краской широкую ограничительную полосу в виде рамки концами заканчивающимися у забора с обеих сторон ворот и означавшую границу Уссурийского королевства.

Офицер переводчик перевёл. Японцы что-то гневно «прохрюкали» — речью эти звуки назвать было трудно.

— Говорят, что это — старший Нагасаки Бугё — губернатор Нагасаки — Такадай Кохый, это глава Нагасаки Кайсё — то есть этого торгового поста — Такасима Сюхан. Третий — это их какой-то учёный — Сакума Кунитада. Сдавать оружие они не хотят.

— Тогда аудиенции не будет, — сказал дежурный офицер, стоящий чуть сзади бойцов спецназа и переводчика. — Скажи, что никто к их оружию не прикоснётся. Они положат его в этот ящик. Мы его запрём, опечатаем, а ключ отдадим им. Иначе никак.

Переводчик объяснил обстановку. Японцы ещё немного порычали и похрюкали, но мечи вынули и самостоятельно положили в металлический ящик, поставленный здесь именно для таких случаев. Офицеры про себя отметили, что их правитель и в этом оказался провидцем.

Получив ключ, японцы, скрипя и гремя своими накрахмаленными пышными одеждами с огромными плечами, прошли вслед за дежурным офицером в небольшой двухэтажный домик с террасой на втором этаже и стеклянными окнами во всю стену, собранный из шести сорокафутовых контейнеров.

Дверь первого этажа отъезжала в сторону, как и в японских домах и это японцам понравилось. Понравилось и то, что им предложили разуться в прихожей, а человек, встретивший их, тоже был разут.

В центре помещения, куда их пригласил хозяин дома, стоял низкий круглый стол, рядом с которым стояли очень низкие приспособления для сидения. На столе стоял чайник с правильно заваренным отличного качества «чужемирным» чаем. Не чужеземным, а именно чужемирным. Стояли чашки хорошего китайского фарфора, индивидуальные вазочки из того же сервиза с печеньем и конфетами «Птичье молоко» Приморской кондитерской фабрики.

— Прошу присаживаться, — сказал Александр без переводчика. Ему не нужны были переводчики. Он с помощью своей матрицы мог говорить на любом языке, или наречии мира с которым соединён на тонком уровне. Он мог бы обойтись и без слов, но тогда его бы точно «не поняли».

Глаза японцев округлились.

— Господин владеет Киотским языком⁈ — произнёс губернатор Нагасаки Такадай Кохый. — Господин был в столице?

— Господин владеет и языком Рюкю и языком Нагасаки. Вас какой устроит? На каком языке вам будет максимально понятно сказанное мной?

— Киотский вполне устраивает, — поклонившись, сказал губернатор.

Губернатор ещё раз представился сам и представил пришедших с ним гостей, добавив, что он взял с собой известного учёного, так как заинтересовался техническим оснащением Санькиной миссии. И сразу попросил разрешения осмотреть корабли и технику.

— Предлагаю обсудить эту сторону наших взаимоотношений позже, — сказал Александр.

Вперёд выступил переводчик.

— Вы имеете честь говорить с самим королём и главой правительства Соединённого Уссурийского королевства. Обращаться полагается по титулу: «Ваш величество, Король».

Самураи склонились в поклоне.

— Я сам решил посетить Японию с неофициальным визитом и убедиться воочию в беспредельном высокомерии голландцев. Вы знаете, что к Японии движется военный флот из десяти кораблей с целью заставить разорвать вашу самоизоляцию и пустить на ваши земли то, от чего вы все эти столетия защищали своих людей?

Губернатор покрутил головой.

— Про флот нам ничего не известно. Чей флот движется к Японии? Голландский?

— Флот Соединённых Штатов Америки.

— Америка далеко, — с сомнение в голосе проговорил «учёный» Сакума Кунитада. — Зачем ей Япония?

— Япония у всех, как кость в горле у собаки. Все хотят навязать ей свои товары и забрать у вас серебро и золото.

— Серебряный рудник на Кюсю иссяк двадцать лет назад, — с сожалением произнёс губернатор.

— Не важно. Они заставят вас покупать свои товары и заберут всё ваше серебро.

— А вы? — «прогурчав», как голубь, и хмурясь, спросил Такасима Сюхан. — Все торговцы так делают.

— Мы не торговцы. По крайней мере с Японией. Я уважаю ваше решение закрыться от всего мира. Япония самодостаточная страна. Мы сами долгое время закрывались. Но сейчас такое время, что кто сильнее, тот и навязывает свою волю.

— Так тоже было всегда, — буркнул Такасима.

— Правильно, но тут появились те, кто не считается с чужими правилами и не уважает чужое мнение.

— Вы тоже обстреляли Эдо, — сказал Сакума Кунитада.

— Мы хотели, чтобы нас услышали и нам нужна была гавань возле Китая. Там сейчас начнутся очередные Опиумные войны. Одну Британцы выиграли. Мне не хочется, чтобы они выиграли ещё одну.

— Вы намерены встать на сторону Китая? — удивился Сакума Кунитада. — Зачем вам это? У вас с ним военный договор?

— Нет, — покрутил головой Санька. — Мне не нравится, что британцы заставляют китайцев покупать опиумом, чем травят их. Вы знаете, что восемьдесят процентов высших чиновников Китая, одурманены опиумом? Отравлены! Государство распадается. Тоже самое британцы могу сделать и с Японией. Если им разрешить свободную торговлю.

Санька так обстоятельно говорил с гостями, потому что знал, что уже сегодня стенограмма беседы уйдёт в Эдо. Кто-то из троих гостей наверняка представитель японской спецслужбы Мэцукэ — внутренней контрразведки сёгуната. А может быть и все трое напишут. Что каждый услышал и как понял. И Санькины слова дойдут до Сёгуна и заставят задуматься.

— А вы не такие? — спросил Такасима Сюхан.

Он больше двух других соответствовал образу и духу самурая-воина. Санька это почувствовал через его матрицу. Сделав мысленный запрос в земной интернет, он, к своему удивлению, нашёл эти имена. Но Токасима Сюхан, как и Сакума Кунитада должны были находиться под обвинением и под домашним арестом. Как понял Санька зи их преклонение перед западным оружием и техникой. Токасима убеждал самураев начать использовать современное огнестрельное оружие, а Сакума убеждал правительство развивать науку и технику, беря, как образец, западные достижения.

И вот они здесь. Странно… Видимо, сёгунат посчитал их знания европейцев необходимыми или полезными в разговоре со странным посланцем непонятно откуда появившегося Уссурийского королевства.

— У нас иные цели. Мы, как и Япония — самодостаточны. У нас есть острова, где есть уголь, рыба и лес. У нас есть плодородные земли. У нам есть металлы и, главное, у нас есть умные люди.

— И какая это цель?

Санька улыбнулся.

— Не дать британцам, французам и американцам здесь распоясаться и навязывать свою волю. Здесь есть те, кто имеет собственное мнение и готов его защищать с оружием в руках.

— Вы убили всех голландцев? — спросил Токасима.

— Всех до одного, — кивнул головой Александр.

— И не взяли их товар, а могли бы…

— Мы не разбойники. Мы воины.

— В вас течёт кровь самурая, — сказал Токасима и склонился перед Санькой в поклоне.

— Вполне возможно, — согласился Александр. — Я родился на берегу Японского моря.

Гости переглянулись, потом перевели взгляды на Александра и, словно по команде, поклонились.

— Спасибо! Король Уссури, первый из европейцев, кто назвал наше море Японским, — сказал губернатор Нагасаки Такадай Кохый. Чаще все писали — Корейское, или Восточное.

— Выпьете со мной чаю? — спросил Александр.

— Мы не смеем, уважаемый король у нас не принято пить чай с Микадо других государств. Это привилегия сёгуна.

— Ну, что ж, мы на вашей земле. Я уважаю традиции чужих домов, если нахожусь в гостях. И хотел бы лично выразить извинение за бомбардировку Эдо. Мои военные выбрали самые мало населённые участки побережья. Но иначе я бы не достиг нужного мне и Японии результата. Наше дальнейшее сотрудничество убедит Сёгуна в нашей лояльности. У нас говорят: «по делам узнаешь и друзей, и врагов».

— Достопочтимый король Уссури христианин? — спросил Токасима.

— Нет, достопочтимый король Уссури имеет свой «путь», — улыбнувшись одними губами, сказал Александр.

— Китайский До[1]? — расширил глаза Токасима.

— Нет. Мой «до» больше похож на ваш «путь богов»[2], но я не хотел бы с вами его обсуждать. Это мой путь и он ведёт к солнцу. У вас это богиня «Аматерасу». И на моём государственном флаге солнце с лучами.

Санька показал на стоящее в углу белое знамя с изображённым на нём солнцем и расширяющимися лучами.

Все трое гостей разом поклонились флагу.

— Разрешите поблагодарить вас, король Уссури, за приём, — проговорил губернатор Токасима. — Мы вынуждены просить вас разрешить удалиться.

— Благодарю и вас за ваш визит. Передайте Сёгуну Токугаве мои искренние пожелания долгой жизни, выздоровления и пожелание личной встречи. Думаю, нам есть, что обсудить. Хотя бы — участие в войне против Британцев, которые почему-то называют себя «великими».

Трое гостей так и вышли пятясь и постоянно кланяясь, забыв, что тема осмотра техники, была оставлена на потом.

Как правильно предполагал Санька, все три его гостя написали отчёты об услышанном и увиденном, и оправили их разными курьерами. Сёгун Токугава самолично прочитал сообщения и потом долго сидел в раздумьях. То, что к Японии шла эскадра американцев он не верил. Слишком далеко находилась эта Америка. Даже сами североамериканские китобои, которых он иногда допрашивал сам, говорили об этом.

Они рассказывали о каком-то страшном проливе и мысе «Горн», где постоянно бушуют ураганы и который пройти очень даже не просто. Зачем Американцами рисковать, отправляясь в дальний путь. Какая такая жизненная необходимость толкнёт правительство американского президента на то, чтобы подвергнуть эскадру риску? Ради торговли с Японией? Где та Америка и где Япония? Какая может быть торговля между странами, находящимися на разных концах света. Торгуют с соседями. Хотя и голландцы рассказывают, что тоже добираются к Китаю несколько месяцев.

Токугава не понимал логики европейцев. А вот логика правителя Уссурийского королевства ему понятна. И Токугава был бы не прочь унизить англичан. Но у Такугавы практически отсутствовал военный флот. А участвовать в войне на правах подносящего стрелы, Токугава не хотел. Говорили ему, что грядёт пушечная эра. Токасима и говорил… Но Такугаву убедили, что сражаться таким оружием — не по-самурайски. И он, Такугава, заключил Токасима сначала в крепость, а потом под домашний арест.

И правильно он сделал, что сейчас вызволил обоих специалистов по европейской культуре. Токасима — истинный самурай — давно предупреждал его что европейцы сильнее могут легко разрушить Японию. Сакума — тоже предупреждал, что европейцы сильно продвинулись в науке и технике. Он даже сделал электрический телеграф, который помог бы держать связь между островами, не посылая гонцов, а по проводам. За это его едва не казнили. И вот теперь Токугава сам видел, оружием какой разрушительной силы могут владеть враги Японии.

Токугава понимал, что этот Уссурийский Микадо снизошёл до разговора с низшими не просто так. Ему надо было донести свои мысли до него, до Тукугавы. Таким оружием, каким оснащены корабли Уссурийского Микадо, можно было бы разрушить любой город и любые крепости. Токугава самолично наблюдал за «дружескими» кораблями, а потом прошёлся по пепелищу разрушенных портовых сооружений.

Он видел трупы японцев, которым не повезло попасть под обстрел. Их было немного, но они были. Не выжил никто на территории порта. Так же, как не осталось и ни одного неразрушенного здания. Токугава читал отчёты о бомбардировках англичанами Китайских портов в сорок первом году. Он тогда не поверил, что англичане победили в войне с Китаем. Китай очень большой и у него очень много людей. Но Китай проиграл какой-то, находящейся за тридевять земель, Британии. У флота которой здесь даже нет базы снабжения.

— А оружие Уссурийского Микадо гораздо мощнее, — думал Токугава. — И он слаб, если не захотел подчинить Японию. Стоило только разрушить несколько городов и Япония бы отдала не только маленький островок в Нагасаки, но и всё Нагасаки. А может быть и весь остров Кюсю. И эту слабость врага, пытающегося показаться другом, надо попытаться использовать. Хотя, его слабость может оказаться ловушкой.

Сёгун снова пробежал глазами по иероглифам.

— За десять дней отсыпал, увеличив остров на триста пятьдесят футов в одну сторону, и продолжает насыпать его в другие стороны, — прочитал он. — Триста пятьдесят футов за десять дней — это очень много. Уже прошло двадцать. Значит ещё столько же? Так он ещё одно Нагасаки в бухте построит.

[1] Японское произношение слова «дао» — путь, запрещённое учение в Японии.

[2] Синтоизм.