Нить в прошлое

Глава 10

Санька снова перевёл дух.

— Как вы знаете, что-то гарантировать можно только тогда, когда ты сам становишься хотя бы субъектом, а не объектом. Вот я и собираюсь стать субъектом, то есть на этой территории взять власть в свои руки.

— Э-э-э… На какой, «на этой»? — спросил Селиванов.

— На территории Уссурийского края.

— О! Сделать Дальневосточную республику⁈ — произнёс Устинов, вскинув правую бровь. — Не сказать, чтобы оригинально, но, по крайней мере, логично.

— Скорее — монархию, — уточнил Санька.

Устинов на это только хмыкнул.

— Не пойму, как тебе удастся перехватить этот жирнющий кусок у Императорской России? — задал не риторический вопрос Шура Яковенко. — Её представители рвут и мечут в Китае. После Нерчинского договора семнадцатого века, они пытаются навязать новые условия. Пока только о правом береге Амура и о совместном использовании Уссурийского края.

— Вот-вот, — кивнув, сказал Александр.

— Ты хочешь привлечь наших военных? — догадался Селиванов.

— Да, я хочу дать им шанс зажить достойно, или переждать девяностые.

— Это надо считать, — протяжно произнёс Селиванов. — Чем бюджет пополнять? Ресурсов-то много, но это и влияет на устойчивость правительства. Слишком много уже сейчас имеется желающих забрать эти земли. Даже имеющееся здесь золото уже привлекательно для всех, как ты говоришь, субъектов. А ты хочешь их всех отодвинуть? Как, Викторыч? Морпехами на БДК?

— Морпеха может попытаться обидеть каждый, но не все их них выживут, — сурово напрягши лицо, пошутил Устинов. — А мне нравится эта мысль. Думаю, народ сюда ломанётся. И взять из девяностых можно не один БДК, а пару эсминцев с экипажами. Один поставить в заливе Находка, другой в Уссурийском.

— Тогда уж пять, чего мелочиться? — буркнул Шурочка.

— Правильно. Ещё есть Посьет, Славянка, Устье Суйфуна, русло Суйфуна, русло Уссури и восточное побережье.

— Правильно рассуждаешь, — кивнул Князь. — Не думаю, что экипажи откажутся провести весело «отпуск». Тем более, если их перенеси сюда принудительно, а потом объяснить ситуацию. Ха-ха…

— Ни хрена ты зверюга! — удивился Устинов.

— А ты думал! — сказал Санька и спросил себя. — Не это ли начало твоего перехода на тёмную сторону?

— После объяснения, тех, кто не захочет остаться и заработать деньги, я отправлю домой для того, чтобы подумать. Оставлю им телефон для связи. Позвонят обязательно, когда посидят на скоромном.

— Жестоко, но разумно. Тем более, что их же контрразведка замучает. Особенно вахтенный комсостав, гы-гы-гы, — выразил одобрение похохатыванием, прикрыв губы ладонью, Яковенко.

— Да, уж. Не позавидуешь отцам командирам. Проще, действительно, тут остаться.

— Тем более, что если все остаются здесь, то я смогу вернуть корабль назад в тот же самый момент.

— Да-а-а… В твоих временных континиумах хрен без бутылки разберёшься.

— Континуумах, — поправил юриста Устинов

— Да, какая разница⁈ — махнул тот рукой. — Так от нас ты чего хочешь? Клятву верности? Крестоцелование?

— Простого понимания, — пожав плечами, сказал Александр Викторович, уже думая о царском имени. — Александр Первый? Ха-ха!

— И какой нации будет твоё царство? — спросил Селиванов. — Государственный язык, я понимаю, — русский? В Москве могут не понять. Подумать, что какой-то очередной Емелька Пугачёв объявился.

— Думаю, правильно будет пока принять мульти-язычие. Китайских только наречий тут десяток. Тазы, нанайцы. Государственных будет пока два языка: китайский и русский. Для русских мы китайцы, длякитайцев манзы. Короче, разберёмся по ходу пьесы. Ещё нужно с императорами списаться, но дипломатическую сторону обсудим после.

Оглядев всех присутствующих и остановив взор на Петровиче, сидевшем, словно на совещании большой двадцатки, важно выпятив худощавую, изрисованную картинками грудь, словно на нём был надет как минимум строгий деловой костюм, а не простынь через одно плечо. Он серьёзно кивнул старику и Петрович ему кивнул, одобрительно подняв большой палец вверх.

— И, всё-таки, я про ресурсы не договорил. Тут ведь многого нет. Придётся закупать. Но, скорее всего нам устроят блокаду.

— Ага! Пусть попробуют! — сказал Устинов.

— Тогда введут санкции.

— Тогда мы введём блокаду им. Я вообще-то настроен более, чем решительно. Имея такие возможности и технологического преимущества в средствах обороны и нападения, грех не попытаться поставить кое-кого раком.

— Хе-хе-хе! В этом тебе Мишаня с удовольствием поможет, — сказал Шурочка.

— А ты?

— И я! Какой вопрос⁈ Мы с тобой.

— Действуй — злодействуй! — выразил общее мнение Устинов.

1 октября 1993 года сторожевой корабль «Доблестный» был расформирован. Его должны были продать фирме США «Глобал Маркетинг Систем» для разделки на металл в Индию. Командир корабля сидел у себя в каюте и размышлял, застрелиться или нет. Его, как и всех остальных офицеров, вывели за штат и месяца через два уволят на пенсию.

С 19 июня 1991 года «Доблесный» подвергся капитальному ремонту, но 3 июля 1992 года из-за отсутствия финансирования исключен из состава ВМФ и сдан в отдел фондового имущества для разоружения, демонтажа и реализации.

— Чем теперь фондовики и займутся.Предпродажной подготовкой, мля! Взорвать его нахрен! БК в полном объёме… Верные матросы и офицеры есть.

Но тогда он опозорит офицерскую фамилию. Он третий в поколении русских морских офицеров и слово «честь» в их роду не пустой звук.

В воздухе напротив него, сидящего на кровати, на которой он никогда не то, что не сидел днём, но и не лежал поверх покрывала, проявился силуэт, похожий на человечий.

— Что за?

У Олега Ивановича не нашлось слов, чтобы продолжить несформировавшуюся мысль. А силуэт тем временем плотнел.

— Крыша едет? Надо скорее застрелиться, пока не слетел с катушек. Чтобы семью не позорить.

Капитан второго ранга схватил, лежащий на кровати «макаров».

— Нет смысла стрелять, Олег Иванович. Мня вы не сможете убить.

— Белочка! — произнёс с ужасом в голосе командир сторожевика.

Они с офицерами пили неделю, после того, как пришёл приказ о расформировании экипажа, и его уже не брало. Однако, белка — коварный зверёк, подкралась незаметно, как её северный родич.

— Изыди! — бросил офицер и перекрестился.

— Я к вам, Олег Иванович, с деловым предложением. Сейчас вы протрезвеете и вложите оружие в кобуру, что прикреплена на вашем поясном офицерском ремне.

В голове у Олега вдруг зазвенело, потом что-то лопнуло и в глазах прояснилось на столько, что он увидел в приказе, лежащем на кресле, буквы.

— Вы кто? — спросил совершенно вменяемый Тимофеюк, понявший, что только что был совершенно никакой и совершенно не осознававший себя, а сейчас прозрачный — словно стекло.

— Допустим — пришелец из другого мира.

— Почему, — «допустим»? — удивился Олег.

— Потому, что вам в это сложно понять, а мне трудно объяснить. Но, в принципе, так оно и есть и вы вскоре в этом сами убедитесь.

— Когда вскоре?

— Когда в иллюминатор посмотрите. Только не делайте скоропалительных выводов и принимайте поспешных решений.

По кораблю прозвучала тревожная сирена.

— Боевая тревога! Боевая тревога! — раздалось из всех громкоговорителей.

— Ёлочки зелёные! — вскрикнул подскакивая с кровати командир корабля и надевая офицерский ремень с кобурой. Прихватив «макарыча», он бросился из каюты, забыв посмотреть в иллюминатор.

По трапам и коридорам стучали подошвы флотских «говнодавов». Иных звуков, обычно сопровождавших людское движение, не почти не слышалось. Только иногда «колокольчиком» звучала матерная тирада, а так, морская братия двигалась почти безмолвно. Саньке это действо так понравилось, что в его душе возгорелся трепетный огонь восторга.

Командир сторожевого корабля выйдя на боковой мостик, по привычке глянул на горизонт и ахнул. Он увидел перед собой знакомую береговую линию бухты «Находка».

У сторожевого корабля «Деятельный» была очень похожая судьба. Он так же в девяносто первом году прошел капитальный ремонт, а в девяносто пятом году выведен из состава Черноморского флота. Его Санька похитил тоже после приказа о расформировании.

Эти два корабля проекта 1135 «Буревестник» и ещё шесть сторожевых кораблей проекта 35 типа СКР-7, с более слабым вооружением и дальностью хода не пять тысяч миль, в две, стояли в линию как на параде. Причальные канаты, которыми они были привязаны в местах своих стоянок, плавали в воде. На всех кораблях звучал сигнал громкого боя и раздавались команды «Боевая тревога!»

Второй линией стояли десять катеров береговой охраны проекта 1400-МЭ. Саньке было удобно искать корабли по выбранной матрице по характерным меткам.

В третьей линии, ближе к берегу, стояли пять речных артиллерийских катеров проекта 12130 с осадкой до метра, и двумя тридцати-миллиметровыми АК-306, одним спаренным «Утёсом» 12,7 мм. Эти катера находились в составе Амурской флотилии, неся службу на Амуру и Уссури.

Двух относительно больших кораблей ему сейчас будет достаточно для устрашения флота противника, а на катерах охраны стояло две турельно-башенных пулемётных установки калибром 12,7 мм и 14,5 мм. Достаточно, Санька посчитал, для хунхузов.

Когда всё относительно успокоилось, Санька проявился в виде голограммы рядом с командиром «Доблесного» и сказал ему на ухо:

— Олег Иванович, вы тут пока пообщайтесь с коллегами. Предлагаю вам взять командование флотилией на себя. О чём прошу уведомить соответствующими вымпелами и флагами. Ко мне можно обращаться по имени отчеству, если мы на едине, а вообще-то, прошу называть меня «Государь» или «Ваше величество». Если что, здесь теперь тысяча восемьсот пятьдесят первый год. И… Это, как вы видите

Санька растаял в воздухе, но находиться в гуще событий не переставал. А события только разгорались. К слову сказать, командиры вели себя очень выдержаны. Вероятно то, что Санька их немного подлечил и подпитал своей силой сказалось, но ни один старший командир не запаниковал. Младшие офицеры и мичманы не все стойко выдержали перенос в другое место, матросы многие сильно перепугались, командиры выглядели «огурцами».

Их чёткие команды: «Продолжить работы и вахты по заведованиям!», «Всё по штату!», «Командирам боевых частей собраться у командира!», а также поднятый Брейд-вымпел на «Доблесном» и флаг командира соединения кораблей с косым крестом в левом верхнем углу на красном фоне и одной белой звездой справа от него.

Заработали флажками и семафорами матросы, договариваясь о частотах УКВ связи. Олег дал команду просемофорить: «слушать УКВ сто шестьдесят» и пройдя в рубку, объявил по ретрансляции: «командирам собраться в кают-компании».

— Так, товарищи офицеры, — начал он. — Алкоголики тунеядцы… У меня для вас сложная для понимания новость. Мы в тысяча восемьсот, э-э-э, пятьдесят первом году и это не гон. Как я вижу по лицам, все точно так же протрезвели и очистились, как и я. Со всеми говорил «внутренний голос»?

Все одновременно кивнули.

— Во-о-о-т… Посмотрите на берег бухты Находка, которую вы все знаете, как облупленную, без городской и портовой инфраструктуры, и все поймёте. Да-да, это, кто ещё не понял, Находка. Кто-то из вас тут не бывал? Ах, да. Командир БЧ-четыре… Ну, ничего-ничего. Теперь, как я понимаю, послужите. Да и перенос из СРЗ «Севморпути» за пять тысяч миль, тоже, как фактор, не менее удивительный. Пока вводных никаких, кроме несения службы. Как удивительно, что мы здесь все собрались. Вопросы?

— Значит, приказ о расформировании отменяется? — спросил старший помощник командира.

— Михалыч, ну какой в девятнадцатом веке приказ из века двадцатого? — устало спросил командир.

— Как и почему, ты тоже не в курсе, командир? — спросил упомянутый уже КБЧ-4. — у меня там…

— Не начинай, — остановил его рукой Олег. — Думаю, всё не так уж безысходно.

— Командира в боевую рубку, — проговорила громкая связь в кают-компании.

— О, мля! Что ещё? Всем не расходиться. Я позову если что. Михалыч, со мной.

В боевой рубке вахтенный штурман подал командиру бинокль.

— Пятнадцать градусов оста.

Олег перевёл бинокль чуть правее от бака.

— Ух ты красавец какой! — проговорил командир. — Флаг наш. И Флаг Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами Российской Федерации. Президент, что ли на нём? Не может быть!

— Я бы не сильно удивился, — буркнул Михалыч.

— Да, ну, на… Хотя… От него и такое можно ожидать. Может это секретная операция? И сейчас объявят.

— В девятнадцатом веке? Изменить будущее? Фантастика.

— Хм! А то, что мы тут все собрались — не фантастика!

— Я не о том. Дай посмотреть! Хм! Береговая охрана. «Анадырь» на борту.

— Новый какой-то. Я такого не знаю. Да и обводы не «эсэсэровские». Не нашего ремени корабль…

Олег вздохнул.

— Что ещё раз доказывает, что мы в, хе-хе-хе, попали, короче.

— Вызов по УКВ, товарищ командир, — сказал вахтенный радист.

Олег тоже услышал три щелчка тангентой.

— Кто вызывает? — спросил он.

— «Анадырь» вызывает командира сторожевого корабля «Доблесный».

— Командир СКР «Доблесный» капитан второго ранга Тимофеюк, товарищ главнокомандующий!

— Олег Иванович? — спросил Санька бодрым тоном, словно не дышал ещё недавно в ухо Тимофеюку.

— Так точно, ваше величество!

— Как себя чувствует ваша команда?

— Согласно корабельному уставу, ваше величество.

— Шутите! Это хорошо! Прошу получить устные рапорты от всех командиров по состоянию экипажей и технической части кораблей. Доложить по готовности лично. Жду вас с у себя на «Анадыре». Швартовка к правому борту.

— Есть получить рапорты и доложить по готовности.

— Отбой связи, — закончил Санька.

— До связи, — попрощался Тимофеюк и передал трубку телефона радисту.

— Не моряк, — вздохнул Олег.

— Не моряк, — согласился старпом.