Нить Гильгамеша

Глава 30. Дипфейк

Борт фрегата «Тольда»

С чувством разочарования и раздражения после диагностики у Духова, Теон сперва выскочил из медблока, затем поднялся на этаж экспертов, прошел по притихшим коридорам – дневная смена закончилась, дежурные еще не приступили к работе – он вышел в атриум. Здесь особенно остро ощущалось очарование «Тольды», ее стройность и величие: собрать такое количество уникальных специалистов, технологий, создать такую базу – это его, Теона, идея и заслуга, выработанная и реализованная шаг за шагом концепция.

Начальник криминальной полиции подошел к бортику, запрокинул голову, наблюдая за искрящимся под куполом атриума оком искина, центром обработки данных. Огромный кристалл серебрился в высоте, тонкие нити-лепестки тянулись по стенам вниз, углубляясь в тело «Тольды», наполняя его.

Идти в кабинет, к отчетам и бумагам, не хотелось. Поднявшееся в груди раздражение все не отпускало. Теон спустился на палубу ниже и сам не заметил, как ноги принесли его в пустынный аквариум к аналитикам Окинул взглядом за в поисках Корсакова – не обнаружив, выдохнул с облегчением: парню нужно прийти в себя. Хотя бы несколько дней. За рабочей консолью одиноко и задумчиво сидел Василий Крыж. Синие блики экранов подкрашивали его по-мальчишески острый профиль, непослушные вихры на макушке, лениво оседали на ресницах.

Теон подошел к нему:

– Есть что-то интересное? – спросил.

Крыж кивнул ему непочтительно-рассеянно, увлекшись тем, что подготовила для него программа.

– Вот это интересно, – Крыж вывел на монитор одно из окошек, чтобы увеличить разрешение. – В архивах диспетчерской службы я нашел их оригинал видеоконференции капитана «Менанделя», сделанное за три месяца до крушения. Это та самая запись, которую в последующем использовал Филин для создания дипфейка… Ну, того, где он уже во время крушения сообщает диспетчеру, что с лайнером и пассажирами все в порядке. На нем мы тогда увидели Цесту Регран, помните?

Теон помнил, а потому кивнул. Встав за спиной аналитика, скрестил руки на груди. Крыж просиял:

– На оригинальной записи Цесты нет…

Теон замер:

– То есть как «нет».

– Ее образ был внедрен программой-триптихом методом дипфейка. Я стал перепроверять данные, когда обнаружил следы зачистки списочного состава экипажа «Менанделя», предоставленные судовладельцем. Сравнил их с дубликатами, которые компания предоставляла в диспетчерскую ранее, и сверка подтвердила – Цеста Регран никогда не работала на «Менанделе». Видео с ее изображением взято из открытых источников, с трансляции учебного полета – Цеста тогда еще служила в космофлоте. Изображение наложили на оригинал записи, закрыв того, кто на самом деле работал в роли второго пилота на «Менанделе»… И это Инва́р Сабо́, конечно, не под своим именем, но система распознавания лиц подтвердила личность креонидянина.

– Сабо? Ты не ошибся.

Крыж покачал головой:

– Нет, эту семейку психов я ни с кем не перепутаю.[39]

Теон задумчиво поправил крепление бромоха, отстегивая и застегивая его вновь. Щелк-щелк – словно шестеренки шелестело в аквариуме аналитиков.

Инвар Сабо – это многое объясняет. Единственный сын Ити́ля Сабо, задержанного за участие в антиправительственном перевороте и финансировании запрещенных медицинских опытов, выросший в атмосфере собственного превосходства, культивированной жестокости и непримиримый враг действующей системы – Инвар был опасным и мотивированным противником. Опасным именно в форме собственного отчаяния – этому человеку было нечего терять. Инвар Сабо, оказавшись причастным к тяжкому преступлению, лишился власти и привилегий, дома и ближайшего окружения. Он испытал разочарование и унижение. И он был готов мстить. Не дожидаться удобного случая, а генерировать его самому – это тоже было вполне Инвара.

Какое место в истории с крушением «Менанделя» он сыграл – предстояло узнать. Но он помнил совершенно точно, что сын Итиля Сабо обвинялся как соисполнитель по делу отца, его подозревали в зачистке баз данных с упоминаниями имен и сведений о жертвах их лабораторных испытаний. Этот поганец виртуозно убирал любую информацию о жертвах, надеясь, что установить точное количество погибших полиция не сможет. Уже тогда было ясно, что Инвар – талантливый программист, кодер. За юнца просила Кро́до Тиама́т, бывшая начальница станции «Тамту», а ныне – одна из владелиц «Новой эры».

Итиль тогда выгородил сына, назвав исполнителем своего секретаря. Тот не стал отпираться, но Теон был уверен – за его признанием что-то скрывалось, большие деньги или угрозы семье. Однако подозрения эфемерны, их не приложишь к доказательствам, они никогда не могут быть на одной чаше весов с фактами и материалами дела. Адвокат Инвара Сабо требовал снять все обвинения и выпустить на свободу, но прокуратура – не без участия Теона – переквалифицировала деяния Инвара как укрывательство. Сабо получил срок – не самый большой, но болезненный.

– Что о нем еще нашел? – спросил Крыжа, удивившись насколько медленно и с усилием стали произноситься слова.

Василий тоже это почувствовал, бросил удивленный взгляд на шефа.

– Очень мало. Настолько мало, что очевидно – информацию кто-то подчистил… Мне нужно немного больше времени.

Теон кивнул, направился в кабинет, но на выходе внезапно остановился:

– Посмотри записи годичной давности и старше, мне нужны видео. И приобщи к ним запись обращения Филина… Нужно направить постановление на проведение фонографической экспертизы.

Крыж застыл:

– Вы думаете…

Теон поднял вверх указательный палец и покачал головой:

– Сделай это быстрее…