Никто не услышит твой зов

Глава 24

Отдохнуть не удалось. Все две недели, что преступницы провели в медикаментозном сне, они во главе с Кириллом и майором Шиловым собирали воедино пазл. Картина нарисовалась, но были моменты, свет на который могли пролить только Гореловы и Томан.

Калинин навестил Горелова в Солянке, но тот продолжал гнуть свою линию про голос, который приказывал ему убивать девушек. А когда Кирилл сказал, что они взяли Марину и знают о том, что она причастна к этим жутким убийствам, Горелов разревелся и вообще отказался сотрудничать со следствием.

Первым вывели из сна Марину. Но она так и продолжила молчать. Только спросила, где ее сын, но Константинов, присутствовавший на допросе, заявил, что она умрет, так и не узнав о его местонахождении.

Томан было решено выводить из сна на следующий день после Марины. Так что Марк сейчас находился на чердачном этаже Еленовки, который Прохорова превратила в уютную квартирку.

Его голова покоилась на животе Жанны. Одеяло было скинуто на пол. Прохорова водила пальцами по его волосам, спускаясь на спину по позвоночнику и обратно.

— Пора, — прошептала Жанна.

— А может пусть еще полежит у вас? — с надеждой спросил Марк.

— Вот еще! Маньячкам здесь не место, — фыркнула Прохорова.

— Я не хочу ее допрашивать.

— Голицын, что ты как маленький? Не хочу, не буду. Это твоя работа.

— Мне кажется, что у меня ничего не выйдет, — уныло заметил Марк.

— Когда кажется, ты знаешь, что люди делают.

— Мы не люди.

— Однако очеловечились уже давно… Чего ты боишься?

Марк приподнялся на локтях и посмотрел Жанне в глаза:

— Того, что Шоу Ху существует.

Жанна засмеялась и, встав с кровати, надела легкий шелковый халатик:

— Голицын, ты меня иногда удивляешь. Инфантильный ребенок, верящий в сказки про верховного акудзина, высшего демона, повелителя… Перестань, пожалуйста, а то найду себе более умного постельного мальчика.

— Угрожаешь? — улыбнулся Марк.

— Констатирую.

Она наклонилась к нему и нежно поцеловала, а затем упорхнула в ванную, оставив Марка одного на влажных простынях.

Он лег на спину, заложив руки за голову, и задумался. К разговору с Томан подготовиться удалось. Так откуда же взялась эта неуверенность в себе? Неужели он и правда поверил в суеверия? Вспомнилась страница из Хроник, на которой он увидел пентаграмму Донг Фая и перекрещенные знаки бесконечности. А ведь именно в Хрониках хранилась тайна их происхождения. Неужто их и правда создали в недрах планеты? Некое могущественное существо, заключенное под землей?

Все-таки страх страхом, но ему жутко захотелось послушать версию Томан. Это будет не допрос, это будут религиозные дебаты ученых демонов.

***

Даже несмотря на то, что Томан не смогла бы прыгнуть из допросной даже в коридор, ее все равно удерживали на месте Иван и Кирилл. Константинов, Шилов, следователи Седьмого отдела и несколько акудзин из Совета, включая Голицына-старшего, наблюдали за допросом из переговорной.

Изображение с камеры в допросной передавалось наверх. Марку эта камера не нравилась. А может ему не нравилось то, что за ним наблюдают отец и дядя? Марк подумал, что так оно и есть, и сел напротив Инги Бруновны.

— Как непривычно видеть тебя в этой роли, Марк Юрьевич! — улыбнулась она.

— Мне тоже непривычно видеть вас, Инга Бруновна, в этой роли! — принял игру Марк, изобразив на лице донельзя фальшивую улыбку.

Томан артистично засмеялась. Если бы она не была скована по рукам и ногам силой Кирилла и Ивана, то непременно прикрыла бы рот ладонью.

— И что же это, настоящий допрос? — захлопала она ресницами, изображая удивление.

— Ну что вы! — подмигнул Марк, пытаясь убрать ненависть к этой женщине поглубже, и отработать составленный им самим сценарий. — Просто дружеская беседа. Оказалось, я вас плохо знаю Инга Бруновна. Я вот не понимаю… Мне ваши коллеги, да и вы сами говорили, что особой дружбы между вами не было. А оказалось, что с четой Гореловых вы дружили и даже очень близко.

— Ну и что? Необязательно выставлять дружбу напоказ! Счастье любит тишину. Разве ты не знаешь?

— А как та комната в вашем подвале связана с тишиной? По-моему, там все предусмотрено для того, чтобы громче кричать, — смущенно заметил Марк.

— Эх, Марк Юрьевич, ну что ты как маленький. О твоих предпочтениях тоже ходили разные слухи.

— Для мужчин это выглядит немного иначе. Втроем мы предпочитаем композицию ЖМЖ. Но как женщины согласны делить одного мужчину… Меня делили, и это не слишком приятный опыт. Как вы на это согласились? А Марина? Это ведь ее муж.

Это были домыслы. Его интуиция. И судя по мечтательному выражению лица Томан, интуиция Марка не подвела.

— Скорее мы с Аркашей делили Марину. И вот все перевернулось в другую сторону. Не так ли? — широко улыбнулась она.

— Как-то меня Марина не слишком впечатлила, — фыркнул Марк. — Это Аркаша вас познакомил?

— О! Это вышло случайно. Я знал Марину, но близко мы не общались. А лет семь назад Аркадий пригласил нас всех к себе на юбилей. Там между мной и Мариночкой случилась… химия. Понимаешь?

— А Аркаша был не против вашей химии? — саркастично спросил Марк и откинулся на спинку стула.

— Как сказать… — снова мечтательно улыбнулась Томан. — Он интеллигент до мозга костей. Смутился сильно… Но так любит Мариночку, что уступил. Не мог не уступить.

— Какая идеальная шведская семья. И кто из вас первый вступил в секту свидетелей Шоу Ху?

— Не ерничай, Марк Юрьевич. Тебе не идет.

Марк заметил в ее голосе нотки злобы и раздражения, хотя она и попыталась скрыть это за маской добродушности.

— Я не пытаюсь вас обидеть, Инга Бруновна. Я уважаю все верования и убеждения. Никого ни к чему не призываю, и не пытаюсь переубедить… — примирительным тоном заговорил Марк. — Но я правда не понимаю, как можно так сильно верить в существование Шоу Ху и его миссию, чтобы решиться на убийство молодых женщин?

— Ради веры убивали и много большее количество неверных, — заметила Томан, но Марк промолчал, и она продолжила. — Мы с Мариной много говорили о нас, об акудзинах. О нашей былой славе, о нашем предназначении. О том, что Совету стоило бы запретить акудзинам размножаться с человеками. Чистота крови — залог нашей силы и нашего будущего.

— Где-то я это уже слышал, — пробормотал Марк, вспомнив прошлогодний разговор с матерью.

— Что-что? — вскинула брови Томан.

Марк подобрался и сел ровно. Пришло время включить Голицына-ученого:

— Я говорю: не вы одни такого мнения. Но вы же понимаете, что на каждого демона найдется управа. Люди — большинство, и охоту на ведьм они уже устраивали неоднократно.

— Именно! Именно поэтому акудзинам нужен тот, кто сможет нам помочь в этой борьбе!

— А зачем нам бороться? — искренне удивился Марк. — По-моему, мы неплохо живем, пока люди о нас не знают. Они полезны. Мы питаемся их эмоциями в конце концов!

— Мы прячемся как тараканы! А могли бы жить свободно. Свободно проявлять сущность, когда захотим!

— Смыл? Какой в этом смысл? Загнать людей в концлагеря? Мы вплетены в этот мир. Этот мир подчинен законам — физическим, экономическим, политическим. Он не совершенен, но анархия еще хуже, — заключил Марк.

Он специально упомянул анархию. Лицо Томан скривила злобная усмешка.

— Этому миру, Голицын, не нужна экономика и политика, и столько людишек ему не нужно! Они только жрут, срут и убивают друг друга! Тараканы! Мелкие паршивые тараканы! Акудзины не должны прятаться от них. Мы выше их!

Кирилл с Иваном за спиной Томан переглянулись. Марк понял почему. Кажется, они снова наткнулись на шизофреников среди акудзин. С другой стороны, Томан больше походила на религиозную фанатичку.

— Допустим, — сдался Марк. — А разве для призыва Шоу Ху нужно было убивать столько людей?

— А ты сам как думаешь, Марк Юрьевич?

На лице Томан снова появилась добродушная улыбка, и Марк решил действовать:

— Думаю, да.

Кирилл с Иваном уставились на друга удивлённо, но промолчали. Даже Томан, казалось, слегка опешила, а Марк продолжил как ни в чем не бывало:

— Думаю, я разгадал эту загадку. Вы с Мариной как настоящие, сильные акудзины решили, что вера в Шоу Ху больше подходит для древних родовитых дам, чем домыслы о том, что мы, как людишки, произошли от обезьян, а сущность просто какой-то немыслимый результат мутации. И в своих размышлениях вы пришли к выводу о том, что, если предоставить сообществу доказательства, вам удастся изменить этот мир, сломать существующий миропорядок. Тогда вы начали искать информацию о нашем Владыке. И что-то нашли.

Томан молчала и пристально глядела на Марка. Судя по выражению ее лица, он шел в верном направлении, поэтому продолжил ковать железо.

— Марина опытный психотерапевт. У нее была практика и среди людей. Многие рассказывают своим врачам даже больше, чем тем следует знать. Она запомнила их всех. И когда пришло время, достала из памяти лица жертв. Выследить и похитить дело нетрудное, если ты могущественное существо, умеющее перемещаться в пространстве. Не так ли?

— Верно, — кивнула Томан, восторженно глядя на Марка. — Все верно, Марк Юрьевич! Эти людишки рассказывали Мариночке о своих тайнах, о своих преступлениях. Иногда не сами. Иногда, они приходили просто за справкой, но Мариночка любила исследовать человечьи души и заставляла их рассказывать свои грязные секреты…

— Чтобы в очередной раз убедиться в том, что людишки грязные, мелкие букашки, не достойные править этим миром, — подхватил Марк.

— Правильно! — улыбнулась Томан.

— Первый круг девушек должен был отметить вход. Женское начало. Лоно. Рождение. Восемь жертв, как символ бесконечности. И убивать их должен был мужчина, при этом не проронив ни капли крови. Чистота лона должна быть соблюдена, но при этом сами жертвы порочны. Грязные души, которые укажут дорогу Шоу Ху.

— Марк Юрьевич! Ты меня удивляешь! Я знала, что ты дьявольски умен и хитер, но чтобы настолько…

— Марина держала жертв в состоянии овощей. Для психотерапевта это не проблема. Иногда она задевала функции их мозга так сильно, что некоторые не смогли бы восстановиться, если бы выжили. Но это было неважно. Горелов свою задачу выполнял хорошо, но Седьмой отдел и люди встали на вашем пути. Тогда Марина научила мужа проходить тесты так, что даже опытные врачи были уверены в том, что Аркадий шизофреник. А история про голоса просто была изящным штрихом, дополняющим эту легенду.

— У Аркадия талант, согласись? — засмеялась Томан. — Так всех обдурить! Просто великолепная игра!

— Согласен, — улыбнулся в ответ Марк. — Он действительно хорош. После того как его взяли, вы затаились. Тропиться было некуда, ведь вход для Шоу Ху был уже отмечен. А потом случился я. То есть мир увидел Хроники.

— Да, дорогой. И тут ты прав, — одобрительно кивнула Инга Бруновна. — Мир увидел Хроники, а мы увидели подтверждение своей теории.

— Пентаграмма и две перекрещенные восьмерки, — продолжил Марк. -Два круга по восемь жертв. Клевер, чьи лепестки соответствуют четырем стихиям. Жертвы на восьми сторонах света. Женщины вход. Мужчины должны были дать плоть Владыке. Мужское начало, семя, их кровь — это жизнь. Но вы ждали, пока Горелов не выйдет из тюрьмы. Не так ли?

— Конечно. И мы не прогадали. Вы снова заинтересовались Аркашей, но доказать его причастность не могли. Пока вы ломали голову, мы работали.

— Мы искали подельников, а не подражателей. И вы, кстати, были среди основных подозреваемых, — усмехнулся Марк. — Признаюсь, вы хороши. Нас сбила с толку вся эта мишура… Икебаны, факелы… Бред же! Я все думал, причем тут это все, и зачем такие сложности… В Китай прыгал… Очень грамотно, а главное, так подходило под сценарий, что у меня не было сомнений в том, что эти атрибуты действительно необходимы.

— Эх, мы просто решили добавить немного театральности, — захихикала Томан. — Эффектно получилось. Правда, Марк Юрьевич?

— Очень, — легко согласился Марк. — Мы сначала думали, что это сатанисты-людишки и потеряли много времени. Оказалось, что это сатанисты-акудзины.

— Зачем же ты нас оскорбляешь? — казалось обиделась Инга Бруновна.

— Не хотел. Удовлетворите наше любопытство? — спросил Марк, глянув на Ворона. — Иван тогда попал или промахнулся?

Томан скосила взгляд на Ивана и усмехнулась:

— Милый, красивый и очень меткий мальчик. Попал мне в бедро, но я прыгнула к Мариночке. Она имеет доступ к нужным медикаментам и быстро ввела мне антидот. Пара часов, и я уже была на ногах.

Ворон выругался себе под нос. Если бы не этот, только что открывшийся факт, то они бы уже давно закрыли это дело и спасли больше людей.

— Какое несчастье, — фыркнул Марк.

— В чем же мы прокололись, Марк Юрьевич? Удовлетвори и мое любопытство.

— В том, что пять лет назад оставили в живых Павла Горелова, — отрезал Марк и посмотрел на Томан.

На ее скулах заиграли желваки. Он победил, а она проведет остаток дней в Солянке, сожалея о том, что они не решились на еще одну маленькую жертву, ради достижения великой цели.

***

— Неплохо, Голицын. Весьма неплохо, — похвалил Марка Константинов.

Сотрудники Солянки забрали Томан, и теперь друзья присоединились к тем, кто наблюдал за ними из переговорной.

— Но я не понял, что там с книгой вашей? — спросил Шилов. — Ваш этот демон существует?

— Проверять мы это не будем, — замотал головой Кирилл. — Но Марк, действительно… При чем тут Хроники?

— Я не хотел говорить, пока не поймаем этих… — начал Марк. — Я долго не мог смотреть на эту книгу, а потом… Потом увидел в ней пентаграмму, которую мне нарисовал Донг Фай. Точно такую же.

— То есть…

— То есть в Хрониках рассказывается правда о нашем происхождении, и там была пентаграмма, которую маньяки взяли за основу для призыва Шоу Ху.

Присутствующие были удивлены. Все уставились на Марка.

— То есть эти шизики правы? Нас создал высший демон? — наконец озвучил общий вопрос Иван.

— Это теория. Потом, я не знаю, кто решил, что в Хрониках написана правда. Но там еще были перекрещенные восьмерки. Это может быть, чем угодно, но именно это убедило Томан и Горелову, что они движутся в правильном направлении. Я сейчас просто рассказал ей то, что она хотела услышать.

— Зачем? — строго спросил Юрий Петрович.

— Затем, что я никогда не будут пытаться убедить дурака в том, что он дурак. Это не лечится. Они все равно будут считать себя самыми умными. Даже на секунду не смогут допустить и мысли, что это не так.

— Что-то я не пойму… А не могут ли у них появиться последователи? — беспокойно спросил Шилов.

— Могут, поэтому дело засекретим, — заявил Константинов. — Нечего смущать народ своими сектантскими мыслишками.

— А ведь среди акудзин немало тех, кто считает себя выше людей, — заметил Виктор Голицын, до этого молча наблюдавший за работой отдела.

— Даже больше, чем надо, — презрительно фыркнул Константинов. — Однако наши законы написаны кровью. Кровью акудзин, между прочим. Поэтому нельзя позволять фанатикам и анархистам высказывать свои паршивые мыслишки. Это может плохо кончится.

Все молча покивали, соглашаясь с ним. А друзья переглянулись между собой. Это бы сложное дело и им во многом повезло. Сколько еще таких Томан и Гореловых ходит по этой земле? Оставалось надеяться, что другие не настолько бездушны, чтобы решиться на убийства. А если Акуре или Шоу Ху и существует, то сидит так глубоко, что никогда не услышит зов своих созданий.