Никто не услышит твой зов

Глава 23

При помощи фотографии дома троица и Голицын-старший переместились на участок Гореловых. Десять соток высокой и жухлой травы, на которой словно случайно понатыкали высоких сосен. Деревянный дом с мансардой, пожалуй, один из немногих, сохранивших деревенский дух этого места.

Они выбрались на улицу через дыру в штакетнике. В поселке было тихо, холодно и влажно. Редкий свет фонарей освещал узкую улочку. За высокими заборами поднимались крыши добротных домов. Близость к городу сделала эту землю чересчур привлекательной для вложений, так что старожил здесь почти не осталось, и маленькие кособокие избенки соседствовали с богатыми коттеджами.

Небо впервые за долгое время стало чистым. На нем россыпями драгоценных камней сверкали звезды, а полная луна серебрила влажную землю и черные стволы почти голых деревьев.

— Это двенадцатый, — шепнул Кирилл. — Значит, шестнадцатый через дом по этой стороне.

Он махнул рукой, и все последовали за ним. Тихо идти не получалось — под ногами противно скрипела мелкая щебенка. Калинин только и надеялся, что в столь поздний час, да еще и в будний день местные уже давно спят, а дачники уже закрыли сезон.

Шестнадцатый дом оказался вовсе и не домом, а стройплощадкой. Накрытые брезентом здесь вылились две пирамиды песка и щебня, и серебристой лентой выделялся на мерзлой земле фундамент будущего дома.

— Ясно, — констатировал Иван. — Либо продали, либо снесли старый и строят новый. Надо уточнить данные.

— Надо. Дашь кому-нибудь задание потом, — кивнул Кирилл и решительным шагом направился вниз по улице.

Дальше поселок все больше напоминал длинный туннель с трехметровыми стенами. В конце улице в свете луны виднелся лес, подпирающий кронами черное небо. Где-то совсем близко шумело скоростное шоссе и слышался мерный стук поездов.

— Местечко-то не глухое, даже очень оживленное, — хмыкнул Марк, поднимая ворот куртки.

— Это да, — подтвердил Ворон. — Всего три километра от города. Говорят, хотят оттяпать у области приличный кусок. Так что тут все скоро станут городскими.

— Да плевать на них, — фыркнул Марк. — Долго нам еще идти? Я сейчас околею.

— Не ной, — обернулся к сыну Юрий Петрович. — Не так уж и холодно.

В отличие от друзей Голицын-старший был в деловом костюме. Видимо, когда Марк ему позвонил, тот все еще был на работе и сразу же явился, не подумав о том, что придется гулять за городом.

Марку стало стыдно, и он продолжил путь молча. Однако отец был гораздо терпимее к холоду, чем сын. Марк же холод не любил, хоть раньше и приходилось бывать в таких местах, куда теплолюбивое существо по собственной воле ни за что не сунется.

— Я не понял, — прошептал Кирилл, остановившись в конце улицы. — А где тридцать восьмой?

Они огляделись. Улица действительно заканчивалась тридцать шестым домом на их стороне. Напротив, стоял тридцать седьмой. Гравийка закончилась. За домами в лес уходила кривая сельская дорога с разбитой колеей, а дома от деревьев отделяли, заросшие густым сухостоем пустыри.

— Да не может быть, — простонал Ворон. — Может мы прошли, или тут с нумерацией что-то не так? Пойду гляну. Ждите.

Иван пошел назад, внимательно вглядываясь в таблички, а Кирилл побрел по дороге в сторону леса, внимательно рассматривая пустыри. Будто пытался увидеть что-то, что могло дать им подсказку.

— То же мне работнички, — проворчал Голицын-старший. — И что теперь?

Марк не ответил. Криво усмехнулся и помотал головой. Увы, не все всегда бывает просто. Он потянулся к сущности в надежде уловить эмоции людей. Если они не ошиблись, и Томан где-то здесь, то и жертва рядом, и ей должно быть очень страшно.

И он почуял. Слабый тонкий отголосок людского ужаса. Но не в поселке, а много дальше, в глубине леса.

Думать времени не было. Он мог его потерять. Марк увидел в серебряном мареве искаженного мира тонкую черную нить, плывущую к нему. Ухватился за нее и мгновенно переместился.

Оказался в круге, начертанном на земле. На кривом дубе вниз головой висел обнаженный мужчина. Спиной к Марку стоял убийца в темном балахоне до земли. Преступник воздел руки к небу, кусочек которого проглядывал сквозь кривые ветви. В правой руке блеснул нож, и маньяк заговорил голосом Инги Бруновны Томан:

— Да окропиться этой ночью земля кровью! Да восстанет Владыка мира! Да откроются врата в бездну! Да придет в этот мир повелитель из плоти и крови сотканный! Да поведет он нас на священную войну против рода людского! Прими же эту жертву Владыка Акуре! Взываю к тебе!

— Никто не услышит твой зов! — вырвалось у Марка.

Он настолько опешил от речи маньячки, которую всегда считал адекватной, что пропустил момент, как Томан шагнула к жертве. Марк совершенно забыл, что обладает силой сущности, поэтому крикнул первое, что пришло в голову, чтобы остановить маньячку. Благо вовремя спохватился и спеленал мерзавку по рукам и ногам.

Этого оказалось недостаточно. Инга Бруновна была опытной и очень опасной. Марк почувствовал, как ее сила обвилась вокруг его шеи. Но прежде, чем удавка затянулась, успел сделать барьер из своей силы. Воротником отгородился от чужого воздействия, однако чувствовал, что Томан ищет лазейки.

Марк усилил мощь своих лент так, что Томан на миг растерялась и ослабила хватку. Главное было не отпускать ее. Если она прыгнет — все пропало. Они ее не найдут.

— Марк Юрьевич, ты меня задушишь, — мило улыбнулась Томан, раззява рот в страшном оскале.

— Я в курсе, — бросил Марк, не теряя концентрацию.

Он сильнее, и ей это известно, так что стоило ожидать любых уловок. Вот только он забыл открыться своим, а теперь боялся отвлечься. Марк глянул на жертву. Мужчина потерял сознание, так что надежды на то, что отец и друзья почуют его страх растаяли как первый снег.

— Марк Юрьевич, ты же умный акудзин. Ты ученый! Ты же понимаешь, что мы должны править этим миром. Что мы на вершине пищевой цепи. И наш владыка должен быть здесь с нами.

— Что ты несешь, Инга Бруновна? — разозлился Марк. — Шоу Ху не существует! Ты же умная баба… была умной. Как можно верить в эти сказки?

— В сказках есть только доля сказки, Марк Юрьевич, — засмеялась Томан.

Марк впервые заметил какой противный у нее смех. Скрипучий, гадкий, с нотками фальши. А высший ли демон был их целью? Или это просто прикрытие своих низменных страстей? Об этом Марк ее обязательно расспросит. Главное, дождаться подмоги и сопроводить Томан в Седьмой отдел.

— Не согласен. А вот эпидемия шизофрении среди акудзин имеет место быть.

Она дернулась, но ошиблась. Концентрацию он не терял. В эту игру можно было играть вдвоем. Но он тоже ее недооценил. Она хотела свернуть ему шею, но использовала не всю свою силу. Поэтому Марк чуть не отпустил ее, когда почувствовал чужую сущность вокруг своей груди.

Она резко сдавила грудную клетку, выбив воздух из его легких. Марк еле удержался, чтобы не упасть перед убийцей на колени. Однако нашел в себе силы удержаться и, делая вид, что потерял концентрацию, пустил ей в лицо тонкую ленту сущности.

Лента стрелой понеслась к ее глазу, но та дернулась в последний момент, и глаз остался невредим. Удар пришелся в скулу и был такой силы, что Томан взвыла от боли, параллельно кроя Марка такими непечатными выражениями, что тот пожалел, что нечем записать.

Но это и спасло его от бесконечной борьбы. От криков очнулся мужчина. Увидев нелюдей с красными горящими глазами, стоящих друг напротив друга в странных позах — сущность-то люди не видели — он начал кричать, насколько это позволяло ему осипшее горло. Крики были не важны. Важно было то, что теперь его почуют.

Первым появился Юрий Петрович. За мгновение оценив обстановку, он выпустил сущность, и Томан тут же обмякла, повиснув как тряпичная кукла на силе Марка.

Тот настороженно втянул в себя щупальца и, вернув глазам человеческий вид, посмотрел на отца.

— Ты что… сделал?

— Я не сломал ей шею, если ты об этом, — закатил глаза Юрий Петрович. — Просто техничный прием. Тибетские практики. Она спит.

— Нельзя чтобы она ускользнула. Ее ждет очень интересный допрос.

— Тогда доставлю ее в Еленовку и прослежу, чтобы она успешно вошла в медикаментозный сон.

В этот момент на поляне появились Кирилл с Иваном. Они оценили обстановку и, поняв, что преступница нейтрализована с облегчением выдохнули.

— И знаете, что, работнички? Не советую вам начинать допрос до тех пор, пока ее сущность не опустеет, — строго посмотрел на них Голицын- старший. — Хитрая тварь. С такими нельзя терять бдительность.

Сказал это и испарился вместе с Томан.

— Куда? — возмутился Кирилл.

— В Еленовку, — бросил Марк и сел прямо на землю. — Она очень сильная. И очень хитрая, он прав.

— Демон, а ты уверен, что ты десятка? Выглядишь не очень, — с наигранным сочувствием спросил Ворон.

— Я не уверен, что она восьмерка, — вздохнул Марк. — Ну или мне стоит больше времени уделить боевым тренировкам с использованием сущности.

— Думаю, всем стоит, — согласился с ним Кирилл и подошел к жертве, которая снова потеряла сознание. — Надо его снять, пока не поздно.

— Тут где-то валяется нож, — подсказал Марк.

Иван приметил оружие, повертел его в руках, оценивая изящную рукоять и с помощью Кирилла дотянулся до веревки. Марк подхватил лентами силы бесчувственное тело и мягко опустил на землю.

— Вызову ребят и узнаю, что там у Константинова, — сказал Кирилл, осматривая место преступления. — Ваня, перенеси мужчину в Еленовку. Выясни, кто он такой, и, если надо привлеки Шилова.

— Конечно, товарищ начальник. Слушаюсь, товарищ начальник, — демонстративно заворчал Иван, но перед тем, как исчезнуть подмигнул друзьям.

— Ничего не понял, Ищейка, — устало проговорил Марк. — Где этот чертов дом, и почему она решила грохнуть восьмую жертву за городом? Что-то не сходится.

— Вот и я так думаю. Сейчас вызову Лежакова с Богдановым, пусть тут разберутся, а мы прогуляемся к Геннадию Рожкову. Пусть расскажет, куда запропастился его чертов дом.

***

Все оказалось до банального просто. Акудзин-шестерка Геннадий Рожков купил большой земли участок двадцать лет назад, однако быстро осознал, что сельская жизнь ему решительно не подходит. Поэтому большую часть земли продал состоятельным людям, оставив себе клочок земли позади новоиспеченных соседей.

Дом, однако, построил добротный. Двухэтажный из сруба. С подвалом. Да только подойти к дому можно было только по неприметной тропинке, которая шла между тридцать вторым и тридцать четвертым домом и за огородами приводила к калитке тридцать восьмого.

А за особняком, стоящим на улице, последний дом в поселке было и не видно. Для акудзина идеальное жилье. Сдавал он этот дом Томан последние шесть лет по старой дружбе за бесценок. Лишь бы не развалился, да под присмотром был.

Сам Рожков туда не наведывался и очень удивился появлению на его пороге сотрудников Седьмого отдела.

Сейчас на часах было четыре утра, и сонные Марк с Кириллом осматривали дом, где Томан с подельниками держала жертв. Ничего примечательного на первом этаже не было.

На втором обнаружилась спальня, в которой явно кто-то жил. Еще одна самая большая комната была увешана вырезками из газет, украшена распечатанными символами и пентаграммами, картинами с изображением акудзин, сущности и Шоу Ху.

— Смотри, Марк, здесь ты, — Кирилл сорвал со стены, приклеенную на скотч распечатку со статьей из Акудзинского вестника, и протянул ее другу.

— Это о Хрониках и о том, что я убил Миядзаки, — угрюмо пояснил Марк и бросил лист на массивный дубовый стол.

— Зачем ей эта статья? — спросил Кирилл, сощурившись.

— Я тебе потом расскажу, но не уверен, что это имеет отношение к делу, — отвернулся Марк, чтобы скрыть смущение. — Хроники мы нашли два года назад, а девушек эти начали убивать пять-шесть лет назад. Так что, думаю, просто совпадение.

— Как знаешь, — не стал настаивать Кирилл.

— Не пойму, почему она решила провести ритуал здесь, за городом? — озвучил Марк мысль, мучившую его уже несколько часов.

— Этот район находится на юго-востоке. Полностью подходит под задуманное и слишком близко к черте города, — ответил Кирилл.

Он сделал несколько снимков на телефон и про себя отметил, что надо бы вызвать сюда ребят. Пусть покопаются в этом, снимут отпечатки и приобщат все находки к делу.

Они спустились в подвал. Видно, что когда-то подвал занимал все пространство под домом, но потом кто-то понастроил перегородок из фанеры между колоннами, разделив помещение на несколько комнатушек.

В первой обнаружилась бойлерная с выходом на улицу. Во второй прачечная и склад для хранения всякой всячины. А вот в следующей друзья задержались. Она была обита мягкими панелями. Пол тоже застилали мягкие маты. По углам лежали несколько матрасов с одеялами, и больше здесь ничего не было.

— А вот здесь их и держали, — прошептал Кирилл.

— Все осмотрели? — раздался за их спинами звучный голос начальника.

Оба подпрыгнули от неожиданности, хотя сами высылали Константинову фото гостиной, чтобы он смог переместиться к ним.

— Нет, еще одна комната осталась, — Кирилл показал на последнюю закрытую дверь.

Олег Дмитриевич дернул за ручку и распахнул дверь настежь:

— Это что еще за пыточная?! — удивленно воскликнул он, и Марк с Кириллом поспешили к нему.

В комнате стояла кровать с кованым изголовьем, с потолка свисала решетка с цепями, по стенам расположились массивные лавки и табуреты, в стены так же были вбиты крюки с цепями и кандалами.

— Ну не пыточная… — протянул Марк. — Во всяком случае, эти орудия не для пыток.

Он указал начальнику на стеллаж, где ровными рядами расположились плётки всех видов и фаллические приблуды разного назначения, форм и размеров.

— Тьфу! Извращенки престарелые!

— Вообще-то они еще молодые даже по людским меркам, а уж по нашим и тем более

— Ты, Голицын, свои любовные пристрастия оставь при себе. Надеюсь, ты с Томан не спал? А то живо отстраню тебя от дела! Как это у людишек называется, Калинин?

— Не помню, — вздохнул Кирилл. — Кажется, личная заинтересованность или что-то такое.

Константинов удивленно уставился на подчиненного, но промолчал. Видок у Кирилла был уставший и побитый.

— Ладно. Я наших сюда вызвал. Раз тут больше никого не держат, давайте в офис. Подведем итоги на сегодня. Остальное будем думать завтра. Заодно может и наши чего-то тут нароют интересного.

Едва Константинов закончил говорить, как испарился, и Кирилл с Марком нехотя последовали за ним. Спать хотелось больше, чем подводить итоги.

В переговорной их уже ждали Иван и майор Шилов. Ворон при этом позаботился о друзьях и с улыбкой хорошего мальчика протянул им кружки с крепким кофе. Марк с Кириллом похлопали друга по плечу и с благодарностью улыбнулись в ответ.

Все пятеро уселись за стол и выдохнули. Груз упал с плеч. Им удалось поймать преступников, удалось спасти человека… Одного. Только одного и это тяготило.

— Так-с! Хватит спать! — гаркнул Олег Дмитриевич и повернулся к Шилову. — Игорь, удалось установить личность потерпевшего?

— Удалось, — кивнул Шилов. — Матвей Александрович Селезнев. Сорок пять лет. Виновен, как вы уже догадались.

— В чем?

— В Новгороде вынес ломбард и пустился в бега. Он уже два года в розыске. Так что как только ваши медики его подлечат, передадим коллегам.

— Человечья тюрьма не курорт, но в аду жарче, — хохотнул Ворон.

— Людская или человеческая, — строго поправил его Константинов.

— Да брось, — махнул ему Шилов и хлопнул Ивана по плечу. — Вы ребята нас хоть как называйте, только память мне не стирайте, пожалуйста.

— Сотрешь тебе, — впервые за долгое время по-доброму улыбнулся Константинов. — Ты нужный человечек, очень нужный.

— Вроде и хвалишь, Олег Дмитрич, а вроде и нет, — сощурился майор.

— Хвалю! Всех хвалю. Несмотря ни на что дело сделано. Наши с потерпевшим поработают, но Игорь, установку надо тебе продумать. Где этот додик провел последние дни, что делал и так далее.

— Да, майор. Почувствуете себя акудзином, — снова хохотнул Иван.

— Все детали пазла встали на место? — спросил Шилов друзей.

— Не совсем, — нехотя ответил Кирилл. — Нам надо допросить этих дамочек, иначе не получится восстановить полную картину. Точнее, они должны подтвердить мою версию. Плюс еще обыск в доме, надо изучить материалы и так далее.

— Этих дамочек допросишь не раньше, чем через две недели, — заявил Константинов. — Я их из Еленовки не выпущу, пока их сущности не опустеют. Кстати, кто из вас додумался привлечь к делу Голицына?

Марк поднял руку и посмотрел начальнику в глаза:

— Ну я.

— Молодец.

— Правда? — удивился похвале Марк.

— Я тут тоже без дела не сидел, пока вы этот дом искали. Томан знаешь чья дочь?

— Знаю.

— Знает он, — проворчал Константинов. — А они вот не знают. Бруно Томан был представителем древнего рода акудзин, пока не стал анархистом.

— Кем? — удивился Ворон.

— Это не те анархисты, что «мама — анархия, папа — стакан портвейна», — пояснил Олег Дмитриевич. — Анархист в начале двадцатого века равно террорист. Чем больше людишек поляжет, тем лучше. Подстрекатель войны. Мракобес, но очень изворотливый.

— Томан хотела вызвать Шоу Ху, чтобы он возглавил священную войну, — сказал Марк, и все уставились на него. — Теперь я понимаю, почему девочка, выросшая в такой среде, стала той же террористкой, но более изощренной.

— Думаю, ты прав. Томан учил дочь всему, что знает, а знал он много. Нам относительно повезло, что Инга пошла в науку. Возможно, это как-то повлияло, а то ведь могла самодельные бомбы по углам закладывать.

— Серьезно? — вскинул брови Шилов.

— Ее папаша был сначала анархистом, потом состоял в Боевой технической группе большевиков, потом в НКВД, прошел две войны, а в Афгане его наши грохнули.

— Наши? — снова удивился майор.

— А ты думаешь, он там за кого воевал? Разочарование во власти и не на такое людей толкает, знаешь ли. Акудзин тем более, — фыркнул Константинов. — Томан — дамочка с сюрпризами. На допросе только скованной держать.

— Скованной? — на всякий случай уточнил Кирилл.

— Считай это приказом, Ищейка, — строго посмотрел на него Константинов. — Эта девушка и в рукопашную может, я уверен. Хотя доказательств у нас и нет, но я уверен, что отец всему обучил единственную и любимую дочурку. Профукали мы с вами этот элемент. Да, Голицын?

— Я таких подробностей о ее отце не знал, — признался Марк.

— Да не в твой огород камень, а в мой. Так что допрос, Калинин проводим аккуратно.

— Я считаю… — начал Кирилл как бы извиняясь. — Я считаю, что Горелова не заговорит, а допрос Томан должен вести Марк.

— Я?! — воскликнул Марк.

— Он?! — подхватил Константинов.

— Именно, — кивнул Кирилл. — Марк давно знаком с Томан, он с ней работал. Я видел, как они общаются. Они ученые, на одной волне. Марк сможет ее разговорить, потому что они… они…

— Они оба знают о Шоу Ху больше, чем мы, — закончил за него Ворон.

Все посмотрели на Марка. Допросов он не проводил, он не знает как. Он слишком эмоционален. Но видя устремленные на него взгляды начальника и коллег, понял, что отвертеться никак не получится. Что ж… По крайней мере у него есть время, чтобы подготовится к этому разговору.